Так себе друзья: псевдолюбовный роман

скачать книгу бесплатно


– Извини, ручка закатилась, – вылезая наверх, пробубнил биг-босс. – Значит так, что я хотел… у меня для тебя неприятные новости. У тебя вообще все нормально в жизни?

– Да, все хорошо, спасибо за беспокойство, – невозмутимо ответила я.

– Тогда почему у тебя в последнее время так много проебов? Ты профакапила дэдлайн с майонезниками. Из-за этого мы попали на пени. А вот твой макет для префектуры. Это же треш и голимая халтура, не находишь? Где рамка? Почему цвет другой?

Он еще минут пять тыкал меня носом в плоды моей кропотливой работы, как тыкают щенка в наделанную лужу. Какие-то замечания были действительно справедливы, но по большей части он докапывался до меня по полнейшей ерунде. Творчество на то и творчество, что его результат не может нравиться абсолютно всем. Всегда можно сказать, что лучше так, а не эдак. Всегда можно до бесконечности что-то исправлять или переделывать. В моем случае это вообще было чужое творчество. Я лишь воплощала его на картинке. Да, иногда я что-то меняла, чтобы стало лучше. Но совсем чуть-чуть и только из наилучших побуждений. Но, как известно, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. В какой-то момент я перестала вникать, поняв общий смысл посылаемого месседжа.

– … и это все не считая твоих постоянных опозданий на работу! – наконец, закончил свою тираду директор. Замолчав, он пристально уставился на меня. Но я тоже молчала, не понимая, что от меня в данный момент требуется. Тогда он спросил:

– И что ты обо всем этом думаешь?

– Буду исправлять то, что вам не нравится. И постараюсь больше не опаздывать, – пожав плечами, ответила я.

– Эээ нет, дорогая, так не пойдет. Слишком много брака. Есть большие сомнения в твоей квалификации и, я полагаю, ты не совсем тянешь наш уровень и наши требования. Менеджеры жалуются. Юристы жалуются. Убытки от тебя возникают. Вот что мне прикажешь с тобой делать?

– Вы начальник, вам решать, – я говорила все так же спокойно и не отводя глаз.

– Я понимаю, что ты у нас уже работаешь давно, я знаю, что у тебя ребенок, которого ты воспитываешь одна. Но у нас тоже не благотворительная организация. Я не могу держать сотрудника, который ставит под угрозу целые большие проекты.

Мне казалось, что Арсений Палыч тянет время и все ждет от меня какой-то реакции. Может, слез. Может, чтобы я умоляла его не выгонять меня. Может, еще чего-нибудь. Но я старалась держаться хладнокровно, насколько это было возможно. И хотя в глубине души, разумеется, ход беседы меня ничуть не радовал, я не велась.

– Вероятно, нам придется прекратить наше сотрудничество, – продолжил директор, и положил в пенал ручку, которую все время до этого крутил в руках, – ты мне не оставляешь другого выбора.

– Я поняла. Могу идти? – я встала со своего паршивого кресла и готова была с чистой совестью пойти домой. И тут, поняв, что никаких встречных предложений от меня не будет, Сеня выложил карты на стол:

– Погоди, Кристина… сядь, – он слегка замялся и заерзал в своем огромном, будто пытающемся его сожрать, кресле. – Ты же знаешь, что я человек добрый и справедливый. Я открыт для диалога и, скажем так, урегулирования ситуации… Если хочешь, мы бы могли встретиться после работы, сесть в уютном ресторанчике и как следует все еще раз обсудить. Возможно, мы смогли бы найти точки соприкосновения и причины, чтобы не расставаться. Мне самому, поверь, этого делать совсем не хочется…

Я все поняла, но на этот раз совладала с собой и не рассмеялась.

– Ммм… Мы с вами? В ресторан? Интересно… А я думала вы по Эдикам да Вадикам…

– В смысле? – нахмурился, изумившись, директор. – Нет-нет, я не из этих. Я предпочитаю прекрасный пол. С чего ты вообще взяла, что я могу… фу, блядь…

– Ну не знаю… курилка полна слухов…

– Нет, что ты… я нормальный, поверь. На все 100%. Ну так что, сходим вечером куда-нибудь? Глядишь, и утрясем все вопросы. Или с этим есть какие-то проблемы?

– Нет, – покачала я головой, – никаких проблем. Хотя… есть одна небольшая проблемка.

– Какая? – Сенька аж привстал, превратившись в одно большое ухо.

– Я не сплю с шантажистами!

Поняв, что ловить мне тут больше нечего, я снова выкарабкалась из своего кресла и, ничего не говоря, направилась на выход. Дирик что-то мямлил мне вдогонку, якобы я все не так поняла, что ничего плохого в виду он не имел, и все в этом духе. Открыв дверь, я обернулась и насколько смогла холодно сказала:

– Позвоните, когда можно будет заехать за трудовой книжкой. Всего хорошего.

Я вышла из кабинета в смешанных чувствах. С одной стороны, я была раздосадована. Меня даже немного трясло. Терять работу совершенно не входило в мои планы, тем более так… С другой стороны, ничего страшного не произошло, и с голоду я не умру. Я даже могу какое-то время отдохнуть, заняться собой, дочерью и вообще от души выспаться. За все время работы из-за вечно поджимающих сроков я ни разу не брала отпуск, поэтому совсем не отказалась бы на недельку смотаться куда-нибудь с Настей позагорать.

Глубоко погруженная в свои мысли, я почти на автомате брела к своему рабочему месту. Вероятно, Марк заметил, что я в какой-то прострации, и подошел:

– Крис, ты в порядке? Ты какая-то пришибленная…

– Да, все хорошо… уволили просто.

– Кааак? – вскрикнул Марк, жеманно прикрыв рот ладонью. – Уволили? За что? Так… знаешь что, подруга, бросай все и пойдем-ка со мной. Все мне в подробностях сейчас обрисуешь. Придумали тоже… лучшего моего дизайнера с работы прогонять…

Мы снова зашли в переговорку, Марк велел мне сидеть там, а сам сгонял нам за кофе. Я рассказала, как было дело. Насколько это было возможно, я старалась не давать воли нервам и своему острому языку, способному в тот момент выдавать гневную трехэтажную матершину повышенной изощренности. Марк не переставая меня подбадривал и жалел. Он всегда умел это делать лучше всех в офисе. Когда я дошла до эпизода с сексуальными намеками, Марк неожиданно насторожился.

– Блииин… Крис, мне кажется, это я виноват.

– Ты-то тут причем? – удивилась я, чуть не поперхнувшись глотком кофе.

– При том! Помнишь, нас со Славкой буллили? А потом Арсений Павлович прекратил это все. Ну, типа, заступился… – я утвердительно кивнула. – Так вот он меня через пару недель тогда вызвал, мы поговорили, он спросил, все ли успокоилось, и все ли от нас отвязались. И так еще преподнес, что это только его заслуга, понимаешь?

– Ну и? – не понимала я, к чему он ведет.

– Ну так вот… Он еще потом все меня расспрашивал, кто из девушек в офисе одинокие, легкие на подъем, кто спокойно относится к перепихону. Якобы раз я гей, то все про всех девчонок знаю, и они мне все откровенно про себя рассказывают. Кстати, это так и есть. Ну да ладно, сейчас это неважно. Особенно, его интересовало, у кого есть интрижки на работе и кто в теории мог бы их завести. Свой интерес он объяснил не любопытством, нет… и не тем, что сам не прочь… а тем, что шуры-муры в офисе, дескать, не идут на пользу делу. И он, как руководитель, должен знать, от кого могут быть проблемы. Мы со Славой, типа, ладно, разрешает, все равно уже поздно. Но на будущее он хотел бы знать, кому еще следует намекнуть, что не надо ни с кем ничего мутить на работе. Я тогда вообще значения этому разговору не придал. Мамочки родные, вот ведь хитрый засранец… Блин, ты меня убьешь… Представляешь, он попросил меня назвать тех, кто, по моему мнению, слаб на передок. И я, идиот, назвал Трофимову и тебя. Прости-прости-прости, Крис, прости, пожалуйста, я же не знал… Ты когда мне рассказала, что встречаешься сразу с двумя мужчинами, я ж тогда, ты помнишь, в осадок выпал. И, видимо, засело в памяти, какая ты крутая. Вот я и ляпнул…

– Ты вообще красавчик, конечно, Марк… – огорченно произнесла я, – я же тебе по секрету рассказала, не для посторонних ушей.

– Прости, Крис, я вообще не подумал. Мне же вроде как добро сделали, и я хотел отплатить добром. Эх, язык мой без костей…

– Да ладно, не переживай. Все равно все уже случилось, и все уже в прошлом. Я не сержусь на тебя, правда…

Допив кофе, мы разошлись по своим рабочим местам. Я быстро собрала свои вещи, удалила все свои папки на служебном ноутбуке, включая «косячные» и «халтурные» наработки, и, никому ничего не говоря, пошла себе спокойно домой. Да, мне нежданно-негаданно дали увесистого пинка под зад, но теперь пусть сами канителятся, как хотят, без меня. А я сегодня еду на пикник! И катись оно все к черту!

Глава 7. Пакт о дружбе и ненападении.

Прошла неделя с тех пор, как Даня застукал меня в парке в компрометирующей компании. Он исчез. Он не отвечал не мои звонки, сообщения и на полную включил режим игнора. Однажды я даже психанула и приехала к нему домой, с трудом отыскав нужную пятиэтажку среди россыпи точно таких же пятиэтажек. Не будучи уверенной, что правильно вычислили подъезд и квартиру, из которой я когда-то и всего лишь раз выходила, причем в жутком похмелье, я попробовала позвонить в дверь. Мне никто не открыл. То ли я ошиблась, то ли Дани просто не было дома.

Я мучилась. Мне было бесконечно обидно, что так нехорошо все вышло, я невольно причинила ему страдания. И мне не хватало его. Я очень скучала по его улыбке, по его шуточкам, по его крепким шаловливым рукам на моей попе. Мне хотелось все ему рассказать и объяснить. Или хотя бы извиниться. Я даже, придумав какие-то нелепые отмазки, отменила пару наших встреч с Антоном – настроения не было совершенно.

Когда произошла та незапланированная оказия в парке, Антон ничего странного не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Он просто спросил, с кем это я поздоровалась. Я ответила, что это мой старый знакомый по университету, и на этом вопрос был исчерпан. Возможно, Антон просто был слишком увлечен общением с Настей и не придал значения. Это меня спасло. Но может и не это. Уже не важно…

Какое-то время я через силу еще пыталась поддерживать режим «все в порядке», и мы немного погуляли. Но когда сил на актерство не осталось, я, сославшись на разболевшуюся голову, попросила Антона отвезти нас с дочерью домой. «Разболелась голова» – универсальная отговорка! Респект автору.

Весь вечер я проревела в подушку. В буквальном смысле в подушку – чтобы не услышала Настя из своей комнаты. И голова у меня от этого действительно разболелась.

Конечно, Даня не виноват, и его реакция объяснима. Во всем была виновата я, и только я. Наверное, нужно было ему изначально все рассказать, а не доводить до стадии, когда уже становится больно. Да, вполне вероятно, что на этом наше общение прекратилось бы, не прими Даня моих обстоятельств. Но точно всем было бы легче. И было бы честнее. Но что сделано, то сделано – фарш обратно не провернуть.

Когда я уже почти смирилась с потерей, Даня неожиданно прислал смску: «Если что, твой ебарь женат. Удачи!». В исходном сообщении на конце было «Жри!». Я успела это прочитать. Но Даня, видимо, не успев этого понять, попытался сообщение отредактировать, изменив формулировку на более мягкую.

Тогда я поняла, что все еще небезразлична ему.

В ответ я завалила его сообщениями, что мне это известно, что у нас очень странные отношения, что отношения с Антоном не помешают нашим и все такое, чем, сама не замечая, закапывала себя еще больше. В ответ, как и прежде, было лишь беспощадное молчание. Даня снова пропал.

На следующий день позвонил Антон и сказал, что нам необходимо встретиться. По голосу я поняла, что он чем-то встревожен и у него ко мне что-то серьезное. Дальше бегать от него явно не стоило, и мы договорились встретиться у меня в половине девятого вечера. Я решила, что Антон недоволен моим динамо-режимом, который смотрелся особенно странно после того, как я приняла от него деньги.

Но все обернулось куда более драматично.

Антон приехал в оговоренное время. Он был довольно взволнован, чего я раньше за ним не наблюдала. Я вообще одно время сомневалась, что у него есть нервы и эмоции. Иногда казалось, что его вообще ничто не способно выбить из равновесия. Когда он прошел в освещенную прихожую, я заметила ссадину у него на носу. Затем пригляделась и поняла, что еще и левая скула немного припухла. Я сразу поняла, что случалось, но на всякий случай, притворившись дурочкой, спросила:

– Что случилось? Где это тебя так?

Я потянулась рукой к его ушибленной щеке, чтобы погладить, но Антон твердым и одновременно нежным движением отстранил мою ладонь от своего лица:

– Это я у тебя хочу спросить, что случилось.

Мы сели на кухне, я налила нам чая, и Антон мне все рассказал.

– В общем, сижу я сегодня офисе, – начал он, – работаю, никого не трогаю. Тут звонит секретарша и говорит, что ко мне пришел какой-то молодой человек. Имя мне ни о чем не говорит, встреч у меня не запланировано, я никого не жду. Таня сообщает, что он по личному вопросу, что у него для меня какая-то важная информация, и что разговор в моих же интересах. Думаю, ладно, пусть заходит. Может по бизнесу кто продать какую-то информацию хочет или еще что… Влетает, значит, какой-то тип и с ходу начинает истерить. Дескать, ты его девушка, с ним спишь, вы пара и все в этом духе. А мне стоит отвалить, потому что ты меня используешь и вообще со мной просто ради денег. Я пытаюсь объяснить, что характер наших отношений немного иной, несколько более сложный, и встречаешься ты со мной гораздо дольше, чем с ним. Но он не унимается. Начинает давить на то, что я не мужик, если, узнав, что моя женщина трахается с другим, ее не брошу. К себя он почему-то тот же самый критерий «мужика» не применяет, ну да ладно… В общем, я ему объясняю, что ты не моя женщина, что у меня жена есть, и что если ты с кем-то встречаешься, то это твое личное дело. Меня это не касается. В верности ты мне не клялась.

– Пипец… – вставила я свои виновато-сочувствующие пять копеек.

– Слушай дальше. Товарищ в ступоре. Понимания – ноль. В какой-то момент он, видимо, осознает, что на ревность меня не развести, и факт его существования – еще не повод мне с тобой распрощаться. Тогда он переходит к угрозам. Типа он все про меня знает, знает, где я живу, знает семью… Откуда, кстати? ФСБшник что ли какой? Не похож вроде…

– Айтишник, – понурив взгляд, созналась я.

– Ааа… тогда понятно. Так вот… все про тебя, говорит, знаю, и, если с Кристиной не прекратишь общаться, донесу жене, разрушу семью, испорчу бизнес и вообще… ходи теперь, типа, и оборачивайся. Нет, мне в жизни много кто угрожал, но чтоб какой-то прыщавый пацан… Угрожалка еще не выросла, а все туда же… И вот я тебя хочу спросить, Кристин, – а какого хера?

Я все еще сидела, опустив глаза, и медленно водила пальцем по краю блюдца. Как маленькая нашкодившая девчонка, которую отчитывает взрослый дядя. За дело отчитывает, поделом. Мне особо нечего было сказать в свое оправдание, поэтому я только и прошептала:

– Прости, Антон. Я знаю, что я коза. Но я не хотела, чтобы так все вышло.

– Не хотела она… – раздраженно выдавил Антон. – Ты же знаешь, ты – свободный человек, я ни разу не предъявлял к тебе никаких требований, ни в чем тебя не ограничивал, не устанавливал запретов. Хочешь с кем-то переспать – ради бога. Никаких претензий. Но почему ты не можешь делать это так, чтобы твои потрахушки не затрагивали других? Не умеешь держать дружков в узде – не заводи! Вот скажи, мне-то это все зачем? У меня нет ни малейшего желания общаться с твоими неуравновешенными кавалерами. Еще и драться с ними, выяснять что-то… У меня полно работы и своих дел. Хочешь гулять – гуляй, но огради меня, пожалуйста, от последствий. Кстати, мне стоит ждать еще таких буйных гостей? Много их там у тебя?

– Больше никого, – я посмотрела Антону в глаза, чтобы он поверил, – видимо, уже вообще никого… Вряд ли Данила захочет снова меня видеть.

– Вот тут ты ошибаешься, – Антон отрицающе покачал указательным пальцем, – конечно, захочет. Судя по тому, как он за тебя боролся, в этом нет ни малейших сомнений. Ты так просто не отвертишься. Обида обидой, но ради тех, на кого насрать, так отчаянно на амбразуру не кидаются. Он ведь даже не знал, кто я, что я, на что способен… и стоит ли вообще пытаться мне угрожать. Не знал, но все равно пошел разбираться, рискуя получить люлей. И даже когда получил, все равно смирением там и не пахло.

– Ты его побил? – сморщив лицо, будто досталось мне самой, тихо спросила я.

– Нет, конечно. Я не дерусь с детьми. Охрана его аккуратно выпроводила. Ну… дали ему пару тумаков под дых, чтоб успокоился, не больше. Ничего с ним страшного не случилось.

– Прости, это мой косяк, – виновато пробормотала я, а затем, немного выдержав паузу, спросила: – то есть ты считаешь, что он все еще хочет со мной… общаться?

– Разумеется, – утвердительно кивнул Антон. – Он просто так не отступит. Мне показалось, он не из той породы, что легко сдаются. Жди. Скоро он точно нарисуется. Только, пожалуйста, постарайся не втягивать меня. Объясни, что я не враг и не конкурент. Не имеет смысла меряться со мной приборами – у меня все равно длиннее. И толще. Конечно, если будет совсем какая-нибудь жесть, звони, я всегда помогу и в обиду тебя не дам. Но если все будет более-менее в рамках приличий, то попробуй как-нибудь сама разрулить, желательно полюбовно. Ладно?

– То есть между нами все по-прежнему? – удивилась я.

– Между нами? Конечно. А с какой стати нам что-то менять? – Антон подлил себе в чашку еще кипятка. – У нас все замечательно. Не вижу причин от этого отказываться. Если ты хочешь все прекратить, я пойму. Без проблем. Но это будет полностью твой выбор. Ты хочешь прекратить?

Я медленно встала со стула, подошла к Антону и, склонившись над ним, принялась обильно покрывать его поцелуями. Он немного холодно, но отвечал. Руки он в ход не пускал, и я быстро поняла, что мы еще не договорили. Тогда я, прошептав ему на ухо «спасибо», вернулась обратно на свое место.

– А ты не будешь против, если я с Данилой тоже буду видеться? Если мне, конечно, удастся его вернуть. Он вообще-то хороший парень. Местами даже невероятный. Просто вы познакомились при дурацких обстоятельствах… Едва ли ты смог это в нем разглядеть.

– Ну почему же? – Антон, поглаживая живот, облокотился на спинку стула. – Он действительно симпатичный, высокий, слащавый – все как девочки любят. В такого трудно не влюбиться. Наверное… Еще и дерзкий. Я тебя прекрасно понимаю. И да, ничего против я не имею. Это твоя жизнь и только тебе решать, как ей распоряжаться. Кстати, если ты правда хочешь его вернуть, переходи в атаку – напиши, что больше не хочешь его видеть.

– Зачем, Антон? Я же хочу…

– Уверяю тебя, он тут же прискачет. Сейчас он на коне, сейчас он жертва и поэтому диктует правила. А ты – виноватая мразь, которая должна перед ним на коленях ползать. Переверни ситуацию. Скинь его с его пьедестала, и увидишь, что будет. Хочешь, напиши прямо сейчас, пока я здесь. Если что, подстрахую.

– Давай, – сразу же согласилась я, не имея собственных идей получше.

Я сходила в прихожую за телефоном, который привычно для наших с Антоном встреч оставила в сумке на беззвучном режиме. Мне действительно было бы спокойней и проще поговорить с Даней в присутствии Антона и под его чутким присмотром. Вернувшись на кухню, я набрала текст: «То, что ты сделал – отвратительно. Не ожидала от тебя такой мерзости. Не звони мне больше, не хочу тебя больше видеть» и показала Антону.

– Нормально так?

– Нормально… отлично, – одобрительно улыбнулся Антон, – только грустный смайлик добавь в конце. Ты на него не зла – ты разочарована. И отправляй.

Звонок раздался меньше чем через минуту. Это был первый раз, когда Даня сам мне позвонил с момента разлада. Получается, Антон оказался прав. Я вопросительно на него посмотрела.

– Не бери! Чего ты на меня смотришь? Ты же не хочешь выяснять отношения по телефону? Надо – пусть приезжает!

Я послушно отложила телефон в сторону. Даня отказался упорным малым – через совсем чуть-чуть у меня накопилось уже с десяток пропущенных. Потом посыпались сообщения. Мы читали их с Антоном вместе, и он постоянно останавливал меня от попыток ответить. Он говорил, что я уже сделала свой ход, и жалкие смски в ответ меня не должны устраивать. Этого недостаточно.

– Ну все, вот сейчас он у тебя на крючке, – в какой-то момент заключил мой мудрый советник. – Заметила, как изменился тон?

– Ну да, есть немного…

– До него постепенно доходит, что теперь подвис он, и в заднице теперь – он. Осталось самое главное – не отходить от этой стратегии. Запомни: ты диктуешь правила, ты говоришь, что и как будет. Ты права – он не прав! С этого момента ты хозяйка положения, и отныне это его забота искать компромисс. Смотри, не прогнись раньше времени.

– Я поняла, – я определенно видела, что тактика Антона проносит результат, правда, пока не до конца понимала, какой именно.

Сообщения постепенно затихли – видимо, Даня осознал, что отвечать ему я не собираюсь. Антон строго настрого запретил мне выключать телефон или блокировать контакт. Также он велел продолжать читать входящие сразу, как можно быстрее. Это служило доказательством, что я все еще заинтересована. Это было последней соломинкой, которую я оставляла, провоцируя тем самым Даню на более решительные действия.

– Сегодня ложись спать пораньше, и выключи весь свет, – сказал Антон, по-видимому, собираясь уже уходить. – И да, лучше разомкнуть дверной звонок.

– Думаешь, заявится?

– К гадалке не ходи… Я думаю, он уже вызвал такси. Так что держись. А я поехал, мне уже пора. Я попрошу сейчас своих ребят подъехать, подежурить у подъезда на всякий случай. Если будет сильно в дверь долбиться или еще что-нибудь неадекватное выкинет, просто помигай светом на кухне – они поймут. Ну или мне звони. Но мой тебе совет – дверь сегодня не открывай. На горячую голову разговаривать бессмысленно и даже контрпродуктивно. У него и так сегодня был стресс. Пусть успокоится, осознает всю глубину ямы, в которую сам себя загнал, а уж потом и поговоришь с ним. Будет покладистей.

– Блин, Антуан, что б я без тебя делала? – ласково промурлыкала я, присев к нему на колени. – Откуда ты вообще все это знаешь? Ты будто читаешь человека, с которым совершенно не знаком…

– Крис, я бизнесмен. Я обязан уметь читать даже мастодонтов, опытных и хитрых барыг. Это моя профессиональная обязанность. А тут какой-то пубертатный рок-н-рольщик на пике эмоций. Это как семечки щелкать. Ну, если ты все поняла, я пойду, наверное… Созвонимся как-нибудь на днях, поужинаем…

– Уже уходишь? – нежно протянула я. – Не пущу. Может, останешься сегодня? Мне было бы спокойней у тебя под бочком.

– Не могу, дорогая, мне нужно домой. И у меня нет никакого желания провоцировать парня еще больше своим присутствием, если он заявится. А он заявится! Это не моя война, и ты должна все уладить сама. По возможности без пострадавших.

– Хорошо, – согласилась я, – вот видишь, я всегда тебя слушаюсь. Но все-таки давай я хотя бы тебе приятное сделаю на посошок? Как ты любишь… а? Ты не представляешь, как много ты для меня сегодня сделал, и как для меня важна твоя поддержка.

Антон сдался. Я медленно опустилась на колени, расстегнула ширинку на его брюках и извлекла из нее свое сокровище. Сокровище было явно не в настроении. Что, к счастью, легко поправимо. Это дело я люблю и неплохо умею. Более того, я прекрасно знаю, что любит именно Антон. По правде сказать, ничего мудреного – его предпочтения весьма банальны и схожи с предпочтениями большинства мужчин. Да и сам по себе пенис достаточно примитивен, чтобы для его счастья требовались какие-то особо затейливые выкрутасы и извороты. Не то, что для вагины. Эх, завидую мужикам…

Ночь прошла спокойно. Как и советовал Антон, я отключила дверной звонок и легла спать пораньше, предусмотрительно заткнувшись берушами. Я так вымоталась из-за всех этих нервных событий, что отключилась почти сразу. Наутро я не обнаружила никаких пропущенных, никаких сообщений и с облегчением пошла в душ. Я немного переживала, не перегнули ли мы вчера палку, и не обернулись ли мои игры в обиженку против меня. Заварив себе кофе, я вышла на балкон немного насладиться теплым утренним солнышком. И тут я заметила, что под окнами меня ждал сюрприз – надпись на асфальте «Ты – моя!», обведенная в сердечко. Что называется, вместо тысячи слов… Никаких подписей и имен не было, но я прекрасно поняла, кому сие художество предназначалось. Уж больно все совпадало по контексту, да и стиль Данин… Выходит, он вчера все-таки приезжал, а значит, я ему все еще нужна, и Антон был прав. При этом Дане хватило мозгов не устраивать дебош, и, к счастью, все обошлось без неприятных эксцессов.