скачать книгу бесплатно
странное чувство тревоги скользит по венам.
и нет этому бесхребетному чувству конца.
и не видно края обрыва, с которого пора бы сорваться.
значит, это ещё не финал,
значит, рано ещё сдаваться.
Воспоминания, расставание, боль утраты. У них обоих в душе не стало чего-то огромного, либо же они прямо сейчас лишались этого. И нашли, чем заполнить нарастающую пустоту. Друг другом.
Они много разговаривали, смеялись, шутили, слушали музыку и даже танцевали иногда, потом просто молчали, держались за руки, обнимались.
Не больше.
Больше было не обязательно. Необходимо просто чье-то присутствие, тепло. Заметив малейшую перемену в лице другого, стремились скорее спугнуть дурную мысль взглядом поддержки. Знаете, это такой взгляд, полный заботы, поддержки и надежды. Так прошло несколько дней. И за эти дни они позволили себе быть уязвимыми, доверить свою уязвимость друг другу.
Они говорили совершенно обо всём кроме того, что сильнее всего болело у каждого из них. В случае Кира это были воспоминания о прошлом. Для него сейчас весь мир менялся, прежний пазл рушился, ломался. Он знал, что обязательно все починит, но пока нужно было время.
Никки не покидало тяжелое, тягучее, обволакивающее чувство неопределённости. Оно поглощало её с головой, засасывало, казалось, шло из самого сердца, поглотив его в первую очередь. И когда Кир оказывался рядом, пустота пряталась обратно в сердце, боясь быть узнанной, раскрытой и, ни в коем случае, обезоруженной. Девушка пыталась изо всех сил убедить себя, что вместе с её энергией не уйдёт её личность, не потеряется она сама, но верилось с трудом. Совсем скоро она могла стать калекой. Неумолимо приближалось последнее испытание, Никки ждала его так, как ждут маньяка, который вот-вот должен выскочить из-за угла подворотни.
Она могла бы погрузиться в учёбу, работу, но все мысли были заняты одним. Что делать? Что нужно было сделать и что ещё в её силах? Зависит ли что-то от неё? А от кого тогда зависит? Если она останется без энергии, то уже не сможет помочь никому, ни Ордену, ни Одарённым, и уж тем более далекому Белому Городу, что сейчас утопает… А утопает ли? А нуждается ли по-прежнему в помощи?
На следующие сутки Кир поехал в Касту, а Никки пошла в школу. Было так странно, когда реальность пыталась вытянуть из бездны мыслей, но бездна раз за разом побеждала. Девушка словно погрузилась в звуконепроницаемый бункер, который никак не могла преодолеть, чтобы вновь ощутить свое присутствие в реальном мире. Но она же взрослая, самостоятельная, ответственная… во всяком случае думала так раньше, тогда почему не могла здесь и сейчас преодолеть свое внутреннее состояние и по щелчку пальцев вернуться к прежней жизни?
Энергия перестала пополняться окончательно. Никки чувствовала себя бокалом, на дне которого осталось всего пару капель гранатового сока. В конечном итоге, устав от непрерывного волнения, девушка осознала, что чувствует себя никак.
Боль? Тошнота? Огорчение? Облегчение? Надежда? Нет. Никак. И все что ей оставалось сделать – это внутренне убеждать себя, что это состояние пройдет. Обязательно пройдет. Должно пройти.
И каждый день Никки очень ждала возвращения домой, чтобы увидеть Кира, поговорить с ним. Неважно, о чем. Просто, чтобы он отвлек от постоянного анализа своих ощущений, от постоянной боязни, что вот-вот начнётся то самое решающее испытание. В его присутствии «никак» отступало ненадолго, заглушалось, и Никки шажок за шажком начинала возвращаться. Он словно делился с ней своей энергией, но не минеральный, а жизненной, человеческой. Никки практически ничего не рассказывала ему о своих переживаниях, только если очень коротко, потому что боялась загрузить, знала, что и у него много проблем, или просто не хотела говорить о том, что и так очевидно.
Они говорили обо всём на свете: о детстве, об интересах, об увлечениях, о музыке, в общем, за совсем небольшой промежуток времени узнали друг о друге очень много всего. Никки на удивление обнаружила, что без аквагенеза, светских приемов и зубрежки карминов ее жизнь остается не такой уж и пустой.
Кир вел себя сдержанно, но напарница о том, что творилось у него на душе, ибо побывала в его шкуре, пусть и не долго. Что чувствует человек, если всё, во что он верил до этого, потеряло краски и приобрело совершенно иные оттенки? Да, он переживал то же.
Однажды, когда ожидание испытания и суда вновь накрыло с головой, а Кир все не возвращался домой из Касты, Никки решила прогуляться.
Лес мирно шуршал за спиной. Ледяной воздух наполнял лёгкие, ветра не было. Обжигающая прохлада приводила мысли в порядок. Вода. Да, она бывает солёная и пресная. И отвечают за неё разные Хранители, но все же вода всегда одна. Любая вода может быть другом и предателем, любая может похвалить и покалечить.
Но для каждого Хранителя любая вода – друг. Вне зависимости от того хликонер он или офил. Рождён хранить пресную воду или солёную, реки, озёра, пруды или моря и океаны. Любая вода принимает Хранителя в свой обитель, дает силы словно родная мать. Он в свою очередь изо всех сил её оберегает.
Никки сильно устала и эмоционально, и физически, ей нужно было перезагрузится и лучшим способом для неё, как для Хранителя, всегда оставалась вода. Она даже не стала заморачиваться с поиском Оазиса, просто выбрала ближайший водоем и растопила немного льда посередине. Кругом возвышались величественные сугробы, лёд казался достаточно толстым.
Офилина, не желая ни секунды чувствовать на себе груз намокшей верхней одежды, сняла все до нижнего белья, оставшись в предусмотрительно надетом купальнике. (К тому же если её кто-то заметит, вопросов будет значительно меньше). Спину жгло нескончаемой болью от недостатка энергии, пришло время с головой окунуться в ледяную бездну, которая возбуждает каждую клеточку тела, заставляет перерождаться, возобновлять свое движение и тягу к жизни.
Вода. Мягкая, невероятно приятная стихия, которая обволакивает со всех сторон и поглощает собою. Никки помедлила перед тем, как заставить ноги превратиться в хвост, наслаждаясь разгоревшимся внутри пожаром энергии и эмоций. Все в жизни отступило на второй план. Из-за наложенного на неё ограничительного энергетического блока, запас офилинской энергии нельзя было восполнить полностью, но Никки уже приспособилась жить с пустотой внутри, с бессильем, от которого невозможно никак избавиться.
Рыба, водоросли и невыносимый, казалось бы, холод. Под контролем семьи Никки находился Самый Тёплый океан, но купаться в ледяной воде она никогда не боялась. Вода Хранителя никогда не убьет, а лишь наполнит.
Вышла, медленно и с наслаждением оделась, вспоминая пережитые эмоции, двинулась в сторону дома. Передвигаться по таким огромным сугробам, конечно, тяжеловато, но оно того стоило.
Тишину разорвал резкий скрип веток. Кто-то быстро, насколько это было возможно, двигался по направлению к озеру. Удивительно, что в это время года в принципе кто-то находился в лесу, несмотря на запреты для школьников посещать территорию леса без сопровождения преподавателя. Да, Никки и сама к этому запрету относилась халатно, но она-то, как офилина, могла за себя постоять в отличие от других подростков. Тут и волки могли водиться, и лоси, и олени, и даже медведи. Запросто.
Потому Никки решила проследить за столь смелым гостем леса. Как она и предполагала – это была школьница. Девушка узнала её по пальто, которое видела не раз в школьном дворе. Девчонка была примерно из восьмого класса. Подойдя ближе, Никки отчётливо услышала её плачь навзрыд.
На улице уже давно стемнело, и как девчонка добралась до озера, одной Вселенной было известно. Высокими прыжками она преодолевала сугроб за сугробом.
Внезапно послышался вой волков. Раньше Никки такого не замечала столь близко к школьному городку. Оставалось только надеяться, что послышалось. Каркали вороны, скрипели в вышине ветви деревьев, сонно ворча от ветра. Ярко светила полная луна как и в тот день, когда Одарённым удалось провести обряд, снег приветливо поблескивал в романтичном полумраке.
За считанные минуты девчонка достигла середины озера, Никки изумилась такой прыти, едва поспевая. У самого проруби школьница остановилась и, не успела офилина глазом моргнуть, как сделала шаг под лёд. У Хранительницы чуть сердце не остановилось. Девчонка явно не походила на любительницу моржевания. В всяком случае они хотя бы одежду снимают, а эта взяла и прыгнула.
Мокрая одежда и сапоги мгновенно наполнились водой, тело потянуло вниз. В этот раз Никки не раздевалась, а только скинула на ходу сапоги и бросилась в прорубь, Люцифер, обратившись в морского котика, последовал за хозяйкой. Девчонка успела сильно взбаламутить воду, потому офилина нашла её не сразу. Стаи рыб предусмотрительно бросались в стороны, пока на дно падало, выпуская пузырьки воздуха, обмякшее тело. Никки приняла свой офилинский облик: ноги заменил единый мощный хвост, грудь закрыл чешуйчатый купальник, доплыла до школьницы и схватила ее за плечи и голову, посмотрела в глаза, попыталась вдохнуть несколько больших порций воздуха и потащила на поверхность, Люцифер предусмотрительно толкал тело снизу.
Выбравшись на лёд, Никки молниеносно вернула себе постоянный облик и, положив руки на грудь девочки, стала постепенно выталкивать из лёгких воду. Энергии на это уходило немало, но Хранительница о том даже не задумывалась. Спустя несколько секунд школьница сделала глубокий вдох. Никки едва не завизжала от облегчения. Оставалось только высушить одежду девчонки, это заняло чуть больше времени, но пока та приходила в себя, офилина смогла её заговорить, отвлечь.
Оказалось, девушку бросил молодой человек, подруги не захотели отвечать на телефонные звонки, а мама сказала, что все проблемы дочери – абсолютная чушь, потому всё так и произошло. Когда одежда была полностью сухой, девчонка с удивлением осмотрела себя с ног до головы и спросила:
– Как ты это сделала?
– Что сделала?
Девчонка и правда была настолько погружена в свои переживания, что убедить её в том, что Никки поймала её прямо перед прыжком, оказалось задачей не сложной.
– Я все равно брошусь, – хныкала девочка, ее звали Майя.
– Ну и зачем?
– А зачем мне жить?
– Чтобы узнать, что будет дальше. – Никки крепко держала школьницу за руку, пока они шли по озеру к тропинке из леса.
– Меня никто не любит, я никому не нужна.
– А себе ты нужна?
– Все меня бросили, бросили!
– Ну и что ты думаешь, когда ты умрёшь, все будут жалеть и плакать? Родители – да, это убьет их. Больше всего ты навредишь людям, которые тебя вырастили. А парню этому будет все равно, будет ходить и рассказывать всем, какой он молодец, какой крутой, что из-за него девчонка…
Никки замерла, Майа едва в неё не впечаталась, идя сзади. Несколько рычащих бело-серых волков окружали их со всех сторон, куда не посмотри. Люцифер мгновенно материализовался рядом в виде огромного пушистого кота с торчащей шерстью и поднятым хвостом, но на его превращение в кого-то более крупного у хозяйки просто не осталось энергии. Майа пискнула, но Никки вовремя зажала ей рот и шикнула в самое ухо:
– Не двигайся.
Девчонка вцепилась в свою спасительницу так, словно была готова закрыться ею как живым щитом. Да, зря Никки думала, что энергией можно решить любые проблемы, тут одной энергией явно не обойдешься, хотя… На войне все средства хороши, девушка закрыла глаза и изо всех сил стала звать Талию. Возможно, её связь как Границы с Одарёнными ещё не исчезла…
Глава 7. Светлана. Уборщица
записка №20
ночь – это время для размышлений.
мысли путаются, роются, сплетаются, гнездятся. они тебя обязательно сожрут. со всеми внутренностями. не подавятся, поверь.
хочется ли мне убежать?
периодически.
убегала ли я когда-то?
нет.
потому что не сдаваться – это решение. осознанное и взрослое.
я больше не ребенок. никогда им не была.
сдаваться – прерогатива неудачников.
бороться – удел сильных духом. особенно в те моменты, когда главный враг – это ты сам.
нет ничего слаще победы.
сладкое я уже не так сильно люблю.
зато люблю побеждать.
(c) eh.
Прямые спины, чёткий шаг практически в ногу, одинаковая чёрная форма в сочетании с белыми рубашками под жилеткой, у мальчиков брюки, у девочек плиссированные юбки. Но несмотря на всю эту видимую внешнюю отточенность действий, это были самые обычные школьники, они переговаривались, смеялись, подтрунивали друг над другом, выбивались из строя. И даже каменные стены, высокие своды потолков, разнообразные лепнины, огромные люстры из свечей, громадные окна с резными ставнями не казались такими зловещими, отражая задорные голоса подростков.
И как Светлана не всматривалась, не могла найти отличие от обычной школы. Да, возможно, место больше походило на какую-нибудь элитную гимназию, но не более, признаков того, что сейчас она находилась на Каспии, в мире, в котором когда-то на протяжении столетий не видели солнца, а лишь коротали свое жалкое существование заключённые, найти было невозможно. Девушка старалась расслабиться и вести себя естественно, но пока не могла найти баланса. Да уж, шпионка из неё та еще, но она никак не могла подвести друга Элины и саму Элину, потому постепенно старалась вживаться в роль.
– Светлана, ты чего опять залипла?
От этого строгого голоса девушка даже вздрогнула, повернулась. Статная дама преклонных лет в брючном костюме внимательно оглядела её с ног до головы, у неё было довольно красивое, необычное имя – Паулина Андреевна – потому Светлана запомнила.
– Ой, извините, у них такая красивая форма, – сморозила девушка первое, что пришло в голову.
– У тебя тоже форма красивая. Ладно, бросай свои тряпки, сейчас завтрак будет.
– Разве мы завтракаем вместе с учениками?
– Столовая большая, места всем хватит, – бросила экономка и зашагала прочь.
Несколькими днями ранее…
– Она совсем изменилась с тех пор, какая-то другая стала.
– Депресняк словила, вот тебе и ответ, – услышала Светлана голос Дины из кухни.
– Хочется её как-то растормошить, заставить увидеть жизнь с другой стороны. А то она как зомби. С виду всё как обычно, а вот…
– Ну и как ты её растормошишь? С обрыва что ли кинешь?
– А это мысль.
– Эй, Кир, стой, я ж пошутила.
Буквально через несколько секунд Светлана услышала хлопок входной двери. Оно и к лучшему, девушка понятия не имела, как объяснить Дине, куда она уезжает. Сумка была собрана, осталось лишь окинуть прощальным взглядом комнату в общежитии и… отправиться туда, куда хотела бы попасть меньше всего на свете, но в этот раз ей точно удастся понять, что происходит. Расставить все наконец по своим местам, иначе так дальше нельзя. Ксения тоже когда-то училась там, в Приториуме, это отличный шанс найти что-то и о ней. Если бы ещё несколько месяцев назад кто-нибудь сказал Светлане, что она будет вот так по собственной воле бросаться в поток опасности и приключений, она бы просто развернулась и ушла, а в душе подумала бы, что вряд ли способна на такое. Как много изменилось с тех пор.
Светлана домыла оставшуюся часть коридора и отнесла тряпки в подсобку, но, выходя, услышала странные хлюпающие звуки, словно большая жаба тонет в луже. В углу между стеной и окном в женской уборной плакала одна из учениц, девушка поняла это по форме.
– Привет, а ты чего здесь?
– Отстань от меня! Что тебе от меня надо? – прохлюпала девочка, поднимая красные заплаканные глаза. У неё были темные волосы, налипшие на лицо, и многочисленные браслеты на запястьях.
– Ничего-ничего, успокойся. Я здесь работаю, – миролюбиво проговорила Светлана, опускаясь на корточки рядом. – Тебя кто-то обидел? Может я смогу помочь! – Светлана старалась сделать свой голос ласковым, но и не слишком участливым, чтобы не спугнуть девочку.
– Я не могу здесь учиться! Они все меня ненавидят!
– Твои одноклассники? Я думаю тебе просто так кажется, поначалу всем тяжело, потом всё наладится.
– Не наладится! Я их не понимаю, я не хочу с ними обсуждать то, что они обсуждают.
– Ну что же они такого обсуждают? – уже и сама заинтересовалась Светлана.
– Я не могу сказать.
– Знаешь, я тоже однажды перешла в новую школу. Люди новые, учителя новые, я была уверена, что мы говорим на разных языках, что я никогда ни с кем не найду общий язык. А потом я сказала себе, что нужно просто попробовать посмотреть на ситуацию с другой стороны, спросить, почему они думают так, а не иначе. И ты знаешь, оказалось, что мы не настолько разные. Они поддержали меня, а я со временем поняла, что чтобы стать друзьями не обязательно быть одинаковыми, нужно просто уметь слышать другого человека и стремиться с ним общаться. Но не бегать за ними, а просто делать ответные шаги.
– Тебе легко говорить, ты вон какая красивая. И волосы у тебя какие, вот мне бы так, – мечтательно вздохнула девочка.
Светлана невольно обратила внимание на зеркало, висевшее над умывальниками. Перед тем, как Антонио помог ей переместиться на Каспий, создал для нее «временный облик», как это называется у Хранителей. Однако, по его словам, было слишком тяжело изменить внешность полностью, потому волосы остались довольно светлыми, но не белыми, чтобы не вызвать подозрений. Теперь Светлана стала чуть выше ростом, крупнее по комплекции, кожа приобрела бежевый оттенок, утратила полупрозрачность. Антонио старался сделать её внешность не слишком приметной, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. На лице появились несколько родинок и другие несовершенства, характерные для человека, который не был рождён в Белом мире.
Поначалу Светлана пугалась своего отражения в зеркале, но потом постепенно начала привыкать, вести себя более естественно и не пялиться каждый раз подолгу на свое отражение. Говорят, когда Элина и Антонио только познакомились, ей тоже приходилось частенько носить «временный облик», чтобы скрываться от каких-то нехороших людей. Подробности Светлана выяснить не смогла, друг Элины упомянул об этом лишь вскользь. Самостоятельно Светлана не смогла бы вернуть себе «постоянный облик», внешность, с которой она родилась, так как это подвластно лишь Хранителю, который знает «ключ» от ее «образа», здесь девушка тоже не до конца разобралась.
– Ну что ты такое говоришь? Самая обычная у меня внешность, – нервно передернула плечами Светлана.– И вообще. Некрасивых людей не бывает. Правда-правда.
– Думаешь, и я перестану быть изгоем?
– Если тебя откровенно гнобят, научись давать отпор. Не молчи. Если на тебя нападают, ответь. Но если относятся хорошо, сделай шаг навстречу.
– То есть я смогу продолжать учиться в этой школе?
– Конечно. Школа «Нелис» лучшая на Каспии. Здесь всем найдётся место, – ответила Светлана как по методичке. Когда Антонио ей придумывал легенду, он в том числе дал почитать историю возникновения этой школы. Раньше здесь было училище Стражниц, женщин Воинов, называлось оно устрашающе – Приториум, но когда граница пала, и Хранители начали здесь реформы, школу полностью переделали. Теперь это элитная гимназия, единственная на Каспии. Выпускники гимназии получают шанс участвовать в программе переселения на Сирий, чтобы поступать туда в институт. Еще можно получить должность в правительстве Каспия. – Ты веришь мне?
Девочка ничего не ответила и только кивнула, хмыкнув носом.
– Ну вот и отлично. Я, кстати, Светлана, а ты?
– Мира. Мирослава. Родители назвали меня так, потому что я родилась в день, когда окончательно закончилась война. Они всегда говорили, что Хранители окончательно завоевали власть на Каспии, потому что родилась я и принесла с собой мир.
– Это чудесная история. Вот видишь, какая ты на самом деле удивительная девочка. У тебя просто не может ничего не получится. Пойдём завтракать, – миролюбиво предложила Светлана и протянула ей свою руку.
С тех пор ничего особенного со Светланой не случалось на протяжении нескольких дней. Обычная школа, обычные коридоры и туалеты, которые приходилось непрерывно убирать. Непонятно, как она должна была здесь работать шпионом, если ежедневно ей приходилось выполнять настолько много физической работы. Признаться, иногда девушка себя-то не помнила за таким обилием дел, до шпионских планов мысли даже не доходили. И иногда Светлана удивлялась настолько дружелюбной и располагающей к учёбе обстановке, сначала девушке здесь понравилось даже больше, чем в той школе на Сирии, где она познакомилась с Никки, Диной и Тимофеем.
Несколькими днями ранее…
– Ты действительно можешь нам помочь, – проговорил Антонио. – Кажется, мы знаем, кто стоит за нападением на твой город, но не можем этого доказать. На Каспии есть элитная школа, за которой мы давно следим. Там происходит нечто непонятное, возможно, там проводят незаконные эксперименты. Мы не знаем, кто за этим стоит, возможно, люди, бывшие заключенные, а возможно и Хранители. Нам нужен человек, который отправится туда.
– Как я пойму, проводят там какие-то эксперименты или нет?
– Не спеши так, дай рассказать. Я думаю, что если что-то не так, ты сразу это заметишь, – уверенный в своей правоте закивал Антонио. – Да вот ещё, у каждого города, который строят Хранители, есть ключи.
