скачать книгу бесплатно
–Прислуживать тебя и не просят, тем более что ты ничего не умеешь, – скептически сказал студент. – Кроме того, запомни: пока мы не выберемся из Кривражек и не доберёмся до Ваноццы, ты – беглый узник, который в любой момент может быть схвачен. Так что веди себя потише, а лучше вообще молчи, а то беды с твоим выговором не оберёшься.
Друд несколько сник и согласился, хотя не без некоторого внутреннего сопротивления, что Мельхиор прав.
Обойдя Кривражки, с другой стороны, молодые люди вышли прямо к речной пристани. На площади перед ней шла оживлённая торговля. Ставни построенных полукругом лавок были гостеприимно распахнуты. Везде были расставлены пёстрые шатры и деревянные палатки, между которыми сновали, горланя, разносчики с лотками. Некоторые купцы стояли возле стругов, покачивавшихся на волнах у самого края пристани. Желающие могли взойти на них по мосткам и осмотреть товар.
Молодые люди вошли в цирюльню. Там сидела очередь из двух человек – ремесленника и разносчика. Ещё одного клиента, укутанного грязной белой тряпкой, брил хозяин.
– Страшные дела творятся на свете, – сказал ремесленник, продолжая ранее начатый разговор. – Разбойников развелось немыслимое количество.
– Потеплело, – отозвался разносчик. – Это зимой они уходят в города, а сейчас все хлынули обратно в леса.
– И ведь сколько народу хватают и осуждают за бродяжничество, а количество нищих всё растёт и растёт. Слыхали, Гай Станиен всё-таки сжёг поместье Борда де Браси, – сказал ремесленник.
–Да что вы? – изумился цирюльник. – Когда же это?
–А вы не знали? – в свою очередь изумился ремесленник. – Уже неделю как. Запалил дом и хозяина в нем заколотил досками, чтоб не вышел. Дочерей смотреть заставил, а потом сказал, чтобы шли на все четыре стороны.
– Вот тебе и арендатор! – присвистнул цирюльник.
–А за что же это он его так? – спросил Мельхиор.
– Гай Станиен много лет был арендатором у д' Браси и всегда платил исправно, – начал рассказ ремесленник, – но за последние два года не смог заплатить и трети того, что с него причиталось. Помещик терпел, а потом попросил освободить землю, так как нёс сильные убытки. Однако Станиен упирался, просил подождать. Между тем, взять его участок вызвался другой арендатор, известный тем, что всегда выплачивал причитающиеся с него деньги. Помещик снова попросил Станиена освободить участок, и тот опять отказался. Тогда вызвали солдат. Самого Гая не было дома, а его жена с детьми заложили вещами окна и двери. Солдаты хотели их выкурить и подожгли соломенную крышу. День был жаркий, солома занялась, а за ней и стены, ведь их делают их плетней, обмазанных глиной с навозом. Никто не успел спастись, все сгорели в доме. А Гай, как вернулся, ушёл в разбойники.
– Много их жгут, неплатёжеспособных арендаторов, – сказал разносчик. – Я как шёл сюда, так по дороге то и дело гарью пахло. А уж как в лесу один раз страху натерпелся! Шёл по дороге, слышу – шум! Я – в кусты, и недаром: вижу, скачет по дороге отряд солдат. Я подумал, что лучше уж идти лесом, безопаснее. Место там безлюдное.
– Разве солдаты могли быть опасны? – спросил Мельхиор.
– Сейчас всех нужно бояться, а особенно солдат – арнесийцев. Кто знает, о чём они думают? Вдруг схватят и повесят, как разбойника, а товар весь присвоят? – пояснил рассказчик и продолжил: – Шёл–шёл я подлеском, да и заблудился. Ночь спустилась – хоть глаз коли. И вдруг вижу – огонёк! Пошёл на огонёк, совсем уж решил людям, что его разожгли, объявиться. Через ветви уже и костёр мелькал, и тени человеческие, да тут они как затянут: «Зажигай костёр, Ноэми…» Я сразу смекнул, что это разбойники. Нет, думаю, лучше я с волками в лесу останусь, а то примут за лазутчика и повесят. Видно, хранил меня Господь, ушёл незамеченным, а под утро чудом к дороге вышел.
– Пренепременно нужно свечку местным святым поставить, – посоветовал цирюльник.
–И святому Эберту, покровителю путников, – добавил клиент, вставая из кресла и уступая его ремесленнику.
–Наступают, видно, последние времена, – не унимался разносчик. – Разбой кругом. Из тюрьмы в Кистоле, слышно, вор сбежал. Говорят, северянин. А я так думаю, что всё там было куплено.
Услышав о себе, Друд чуть не свалился со стула. Мельхиор, незаметно сжав его руку, спокойно сказал:
–Это дело властей. Нам, простым людям, лучше в них не соваться.
Когда подошла очередь Друда, студент заявил цирюльнику:
–Постриги, хозяин, моего слугу покороче. Взрослый парень, а ленится лишний раз водой глаза протереть, и гребнем по волосам провести. Только бы спать на службе.
–Да зачем же таких слуг держать? – удивился цирюльник. – Гнать их нужно в три шеи, вон сколько людей места себе найти не могут.
–Ленив-то он ленив, но как заставишь его сделать что-то, так на результат залюбуешься, – смягчил свою характеристику Баллири.
Друду его остриженная голова на тонкой шее, торчавшая из ворота кафтана, показалась жалкой и беззащитной. Он подумал, что теперь будет больше бросаться в глаза, о чём и сказал Мельхиору, как только они вышли.
–Я уже подумал над этим, – ответил студент. – Сейчас мы пойдём в трактир, и там во время ужина ты притворишься, будто у тебя болит зуб. Мы перевяжем тебе щёку. Когда я договорюсь с каким-нибудь владельцем струга, ты будешь изображать, что очень страдаешь, сидеть или лежать в сторонке, держась за щеку. По крайней мере, никто к тебе лезть не будет. А если кто что-либо спросит, молчи или мычи, словно от боли.
–Я буду выглядеть, как дурак! – возмутился Друд.
–Ты хочешь, как умный, вернуться в Кистоль? Делай, как я велю, иначе мы пропали. Не нравится мне этот разносчик. Что-то уж очень говорливый.
Подходя к дверям трактира, студент выдал мальчику платок и сказал:
–Сейчас закажу похлёбку. Ты съешь одну ложку, и хватайся за щёку, словно зуб прихватило. Лицо сделаешь пожалостнее, а потом сиди и молчи.
Друд сделал всё, как велено. Его так жёг стыд, что он готов был провалиться сквозь землю. Но даже это пошло ему на пользу, потому что сгорбленные плечи и унылое лицо, на котором отражались муки совести, придали «зубной боли» необычайную достоверность.
Молодым людям повезло. Услышав, как один купец жалуется на подагру, Мельхиор вмешался в разговор и дал несколько дельных советов. Узнав, что он врач, купец согласился довезти его с Друдом до Ваноццы на своём струге за половинную плату с условием, что Мельхиор даст ему несколько бесплатных рекомендаций.
Переночевав на постоялом дворе, рано утром молодые люди поднялись на борт и поплыли в Ваноццу.
8. Друд попадает в столицу провинции Скалла–Вера
В столицу провинции Друд и Мельхиор прибыли после полудня, в самую одуряющую жару. Выпрыгнув на морской причал, они оказались в гудящей, словно улей, толпе. Пробраться через неё было очень трудно, так как их то и дело сносило в сторону.
Юношей со всех сторон толкали люди, спешившие во всех направлениях, а один раз чуть не задавила катившаяся по сходням бочка, потому что в окружающем гвалте они не расслышали окрика: «Поберегись!»
Держа за руку Мельхиора, чтобы не потеряться, Друд вертел головой во все стороны. Прямо над ним возвышались бушприты кораблей, украшенные резными фигурами, с шумом разворачивались паруса. Матросы, казавшиеся снизу совсем маленькими, ловко перебирались по вантам, закрепляя снасти. Пахло кожей, смолой, старым потом и свежим деревом, селёдкой и пряностями.
Вырвавшись из объятий толпы, молодые люди очутились возле матросского кабачка, примыкавшего к складским помещениям. Во дворе за ним виднелись сложенные рядами бочки.
Перед кабачком неопределённого возраста бродячий артист с облезлым старым медведем показывал представление. Медведь держал в лапах медное зеркало и, смотрясь в него слезящимися глазами, склонял голову то к левому, то к правому плечу. Хозяин пояснял его движения:
–А вот Агнета в зеркало глядится, никак своей красотой не надивится!
После того, как артист сунул зверю в лапы большой железный кубок, медведь сделал вид, что выпил, а потом изобразил шатание.
Хозяин срывающимся голосом продекламировал:
–А вот матросы увеселяются, с пивными кружками братаются!
Потом артист надел животному чепец и обнял его. У них были одинаково грустные глаза. Преувеличенно радостным голосом бродяга выкрикнул:
–А это Борд Марию любовными речами разжигает!
Медведь задрал голову и сложил лапы, как на молитве.
–Мария стать его женой желает!
Зрители, состоявшие в основном из краснорожих матросов в подпитии, восторженно заревели. Смуглый, как цыган, моряк с золотой серьгой в ухе запустил в выступающих горстью мелочи. Артист бросился подбирать, бормоча благодарности. Тогда другие зрители тоже стали швырять мелочь.
Обойдя склады, Друд и Мельхиор вышли на улицы города, застроенные с двух сторон высокими многоэтажными домами с узкими фасадами, тесно прижатыми друг к другу. На верхние этажи некоторых из них можно было попасть только по внешним галереям.
По булыжным мостовым с грохотом катились кареты и скакали всадники, заставляя пешеходов жаться поближе к домам. Шум на улицах не уступал шуму в порту. Когда они прошли через небольшую площадь, с одной её стороны открылись какие-то развалины. Позади них, в ограде бывшего двора, виднелись обугленные деревья сада.
–Что здесь было? Пожар? – поинтересовался мальчик.
–Не болтай лишнего и не разевай рот, а то ворону проглотишь, – недовольно отозвался Мельхиор и прибавил шаг.
Наконец молодые люди вышли на довольно широкую улицу с оживлённым движением. Мельхиор взял дверной молоток, сделанный в виде кулака, и постучал в дубовую дверь трёхэтажного кирпичного дома. Им отперла старая служанка.
–Здравствуй, Герта, – сказал Мельхиор. – А что, дядюшка дома?
–Господин Фиборс Баллири в конторе, а молодая госпожа дома.
–Проведи-ка нас к ней.
Пропустив молодых людей в дом, служанка загремела засовами, а Мельхиор и Друд поднялись на второй этаж по полутёмной лестнице. Они оказались в большой комнате. Свет в неё проникал через окно со свинцовыми переплётами, в которые были вставлены маленькие квадратные стёкла. Посередине стоял приготовленный к обеду стол, окружённый тяжёлыми стульями. По углам комнаты возвышались дубовые шкафы и маленькие столики с серебряной и фаянсовой посудой.
Навстречу молодым людям поднялась темноволосая девушка в розовом домашнем платье. На шее у неё была повязана тонкая косынка. Лицо девушки, свежее и румяное, излучало добродушие и радость.
– Мельхиор! Как я рада! – воскликнула она. – Как давно ты у нас не был!
– Всего-то десять дней, – возразил студент.– Познакомься, это мой товарищ по путешествию на юг. Вид у него сейчас не очень товарный, но этому есть уважительная причина. Зовут его Друд.
Девушка присела в реверансе.
–А это, Друд, моя двоюродная сестра Шэерлот, – представил её своему спутнику Баллири.
–Надеюсь, вы останетесь пообедать, – сказала девушка.
–Не откажемся, – согласился студент.
Служанка принесла ещё две тарелки, после чего села напротив хозяйки. Друд удивился, но у остальных это никаких эмоций не вызвало. Все приступили к первому блюду – похлёбке с овощами и мясом.
–Скоро ли вернётся дядюшка, Шэерлот? – спросил студент через приличествующее количество времени. – Мне нужно поговорить с ним по очень важному делу.
–Отец сказал, чтобы его не ждали раньше утра. Восьми торговым кораблям удалось пройти сквозь блокаду Северных провинций, так что всю ночь будут разгружать и описывать товар.
Видя, что на лице Мельхиора отразилась досада, девушка прибавила:
–Оставайтесь ночевать у нас, а то мы с Гертой одни в доме. Без мужчин страшно.
–Но я ещё не заходил на свою квартиру, – возразил студент.
–Зайдёшь туда завтра. Ты ведь не просрочил платёж за неё?
–Нет.
–Вот и договорились. О чём ты хочешь поговорить с отцом?
–О Друде. Он попал в небольшую беду, вот я и хотел посоветоваться, как ему помочь.
–Что же случилось?
–Пока не спрашивай меня, Шэерлот, но его беда не связана ни с чем, что могло бы навредить нашей семье.
После этих слов Друд случайно поднял глаза и встретился с подозрительным взглядом старой Герты.
–На прошлой неделе опять расстреляли дом, – сказала служанка недовольно, как если бы она была членом семьи.
–Ну, зачем ты, Герта! – мягко упрекнула её Шэерлот.
–Дела Друда никак с этим не связаны, – сказал Мельхиор.
На второе было подано жаркое под соусом, а затем печенье и смородиновая наливка. По окончании обеда Шэерлот предположила, что гости устали с дороги, хотят вымыться и отдохнуть. Мельхиор согласился, что Друду это необходимо, а сам предпочёл остаться и поговорить с сестрой.
Друд в сопровождении служанки поднялся под самую крышу, в мансарду, где находилась небольшая комната, потолок которой шёл наискось, повторяя скат крыши. Ниже всего он был под левой стеной, возле которой стояли медный таз, табурет и кувшин для умывания, а выше всего – над правой, возле которой располагалась кровать. Круглое окно комнаты смотрело в окна дома напротив. Перед ним была небольшая конторка и ещё один табурет.
Ворча о «всяких, которые сваливаются неизвестно откуда и тревожат честные дома», Герта принесла Друду два полотенца и ведро горячей воды. Её воркотня не помешала мальчику ощутить полное блаженство от возможности как следует вымыться впервые за много дней. Растянувшись на жёстком матрасе и утонув головой в набитой лавандой подушке, Друд уснул, словно провалился в яму. Он спал так крепко, что не услышал, как Герта унесла воду, прихватив всю его одежду, а также заперла дверь снаружи на запор.
Разбудили его на следующий день, ближе к вечеру. Обнаружив, что вся одежда Друда замочена служанкой и приготовлена к стирке, Мельхиор разбушевался, заявив, что Друд – не вор и такие меры предосторожности излишни. Герта оправдывалась, что у неё ничего такого даже в мыслях не было. В конце концов, мальчику пришлось облачиться в халат отца Шэерлот и спуститься к ужину.
За столом сидело много незнакомых людей. Мельхиор представил Друду их всех. Во главе стола находился небольшого роста крепкий старик с густыми седыми волосами до плеч. Он разговаривал высоким, резким и отрывистым голосом, прищуривая глаза и стуча по столу кулаком. Это и был дядюшка Мельхиора – купец первой гильдии Фиборс Баллири. Рядом с ним сидел бледный пожилой человек с большой лысиной, начинавшейся от лба и жидкими волосами, сзади перетянутыми шнурком. Его звали Рибурн, он был главным советником и помощником дядюшки в торговых делах. Ещё дальше сидел сумрачный человек, капитан Эсклермонд, прорвавший блокаду и приведший корабли Баллири в Ваноццу. Напротив расположились два ученика негоцианта, которые проживали в его доме. Исподтишка они строили Друду рожи.
За ужином все молчали, за исключением дядюшки, помощника и капитана, обсуждавших какие-то ставки и проценты. По окончании негоциант пригласил Друда, капитана и Мельхиора к себе в кабинет.
В полутёмном кабинете, заставленном резными дубовыми шкафами и освещённом только светом жёлтых восковых свечей, Друда заставили рассказать о себе всё с самого начала.
– Мы говорили о тебе ещё утром, Дэвид Шанталь, – резко заговорил дядюшка, – и пришли к выводу, что некоторое время ты поживёшь здесь, хотя не скрою, что мне неприятно твоё былое пребывание в тюрьме, и я пока не очень доверяю твоему рассказу.
– Вам не нужно держать меня здесь, – возразил Друд. – Помогите мне устроиться на корабль, идущий в какой-нибудь нейтральный порт, чтобы я смог перебраться оттуда в Мирлауд.
–Видишь ли, Дэвид, всё не так просто. Кораблей даже в нейтральные порты уходит очень мало. Кроме того, велика опасность, что они будут потоплены каперами ещё до того, как выйдут из внутреннего моря. Предположим даже, что ты доберёшься до Голландии или Франции с капитаном, которого я хорошо знаю. Но где гарантия, что там ты устроишься на судно, плывущее уж не в Мирлауд, а хотя бы в Ленхорленс? Купцы – люди осторожные, они не поедут в воюющую страну. Даже если такое судно найдётся, то это будет, скорее всего, контрабандистское судно. Ты снова можешь угодить в лапы капитана типа Бертена и вместо Северных провинций очутиться в лучшем случае на Андегавских островах, а в худшем – на Бермудах или плантациях Виргинии. Пусть даже тебя высадят в Ленхорленсе, и ты пройдёшь половину страны и достигнешь дома, но, если твой отец в тюрьме, что ты будешь делать?
–Я найду свою мать.
–Дэвид, если обвинение подтвердилось, то у твоих родных конфисковано имущество. У тебя есть родственники, которые могли бы принять твою мать?
–У меня есть родственники, но мама с ними в ссоре, потому что они терпеть не могут отца.
– Стало быть, то ли они примут её, то ли нет. Ты приедешь неизвестно куда и к кому.
– Мама будет недалеко от отца.
– А где будет твой отец?
Вопрос Фиборса Баллири поставил Друда в тупик.
– Кроме того, – продолжил купец, – не забывай, что на все эти переезды и поиски нужны деньги. У тебя их нет.
– Я могу зарабатывать в дороге, – возразил мальчик.
– Каким образом?
