скачать книгу бесплатно
Копи царя, или Старый цементный завод
Лев Корчажкин
Двадцатый эпизод из жизни Хуторян в XXV веке. В этот раз они встречаются за обильным столом со столичными корреспондентами, которые приехали для репортажа о Старом цементном заводе. Читателю предстоит разгадать аллегорический смысл сцен и интерьера Завода.
Лев Корчажкин
Копи царя, или Старый цементный завод
Вечерело. Хуторяне сидели за столом, молчали. В окно постукивали бурые листья яблонь, носимые сырым осенним ветром. Один залетел в форточку, упал в плетеную кроватку Алешеньки. Алешенька заулыбался, потянулся к нему, загугукал.
– Форточку прикрыть надо, – забеспокоилась Василиса, – простудится Алешенька.
Подошла к окошку, прикрыла форточку до половины, задержалась, всматриваясь в поблекший сад. Вздохнула:
– Не идут.
– Не идут, – эхом откликнулся старичок Прохор, – а могли бы уже и обернуться. Дороги-то всего – туда верст десять, да десять обратно.
– Свалились на голову, – недовольно сказала Марья Моревна. – Прислал леший гостей, небось, по лесу и ходить не умеют!
– Нет, не леший, – не согласился старичок Прохор, – леший он дары природы присылает, полезное всякое. Хотя, конечно, цену задирает и в кедровые шишки еловые подмешивает. А эти, непонятно от кого – бледные и гладкие, как резиновые. На слизней похожи, или поганки бледные. Точнее, та – болтливая – на поганку. А тот, который оператор – на слизня!
– Не резиновые, а ухоженные, – обиженно ответила Василиса, – в Столице все такие! Ну, или почти все.
– Хорошо, – сказал Батя.
– Что же хорошего? – удивилась Марья Моревна, – темнеет уже, а когда ужин подавать, никто не знает! Девоньки мои застоялись.
– А то хорошо, что с ними только Петька и пошел.
Батя глубокомысленно замолчал.
– Именно, – подхватил старичок Прохор, – ежели сгинут, не велика потеря!
– Гу-гу, – сказал Алешенька, и по потолку побежали голубые блики.
– Вот, – обрадовался старичок Прохор. – Малец еще из пеленок не вылез, а уже разумеет. Богатырь!
– Нехорошо так говорить, – укорила его Василиса, – какие-никакие, а люди. А Алешеньке до них дела нет, он кушать хочет.
Василиса наклонилась над кроваткой, достала Алешеньку и ушла наверх – кормить.
Иван поднял голову от какой-то железки в руках, с удивлением посмотрел на остальных, но вмешиваться в разговор не стал, пожал плечами и снова стал чем-то щелкать в железке.
– Да, антагонизм! – зевнул кот Василий, – Ничего не попишешь. Диалектика!
– Не умничай! – махнула на него Марья Моревна. – Тебе тоже сметаны раньше срока не дам! Вместе со всеми за стол сядешь.
– Мы, коты ученые, к распорядку приучены. У нас без этого мысли путаются, и в горле пересыхает… – начал разглагольствовать кот, но прервался и повел ухом, – поет кто-то!
За окном проскрипели шаги по гравию; со скрипом соперничал бравурный мотив:
– Yellow submarine! Yellow submarine! – донеслось через приоткрытую форточку.
– Интернационал наш пожаловал, – сообщил старичок Прохор. – Что это он про елки поет? И тащится еле-еле!
– Это не про елки, это про рыбалку[1 - Старинная английская песня группы Beatles (Англия, XX век) «Желтая подводная лодка» (Yellow submarine). Прохор языков не знал, поэтому на слух воспринял английское «yellow» как русское «ели» (множ. от ель)], – размечтался кот Василий. – Вот настанут холода, пойдем мы с Джоном на речку, лунок наковыряем…
Дверь раскрылась, и в комнате появился Джон с бумажным свертком в руках. Повертел головой, улыбаясь толстыми красными губами на шоколадном лице, спросил:
– А Василиса с Алешей где?
– Наверху, – ответила Марья Моревна. – Сейчас покормит и спустится.
– Понятно, – Джон подсел к Ивану, сверток положил рядом. – А ты чего делаешь?
Иван нагнулся, поставил что-то на пол и отпустил. По полу, стрекоча и подрагивая усиками, покатилась жестяная божья коровка – красная, с черной головкой и черными точечками.
– Вот, Прохор игрушку нашел – заводную. Принес, а она не работает. Ну, я поправил. Побежала!
– Именно, что побежала! – гордо подтвердил старичок Прохор. – Вещь старинная, сносу нет. Так, малость застоялась.
– Алешке понравится, – сказал Джон, – только рано ему еще. Вот когда ползать начнет – в самый раз. А пока не догнать ему.
– Когда ползать начнет, я ему еще принесу. У меня в подполе целый автопарк имеется. Машинки, самолетики. А еще танк! – сказал старичок Прохор. – Пусть к серьезной технике приучается, пригодится.
Иван кивнул на сверток:
– Что принес?
Джон развернул, показал с ладони деревянную подводную лодочку желтого цвета.
– Вот, пускай играет.
– Красиво! – похвалил Иван. – И винт есть!
– Достойно, ничего не попишешь, – подтвердил старичок Прохор и с завистью добавил, – мои жестяные только тонут.
– Моя не утонет. Тут грузики можно прицеплять и отцеплять.
– Хорошо, – сказал Батя.
– Чего ж хорошего? – опять усомнилась Марья Моревна. – Вдруг это ему русалки со дна Отворотного озера подняли. Мало ли у них там всякого накопилось!
– Нет, – серьезно ответил Джон, это не со дна. Это я сам из деревяшки выстругал и покрасил. И винт на резинке приделал: если закрутить и отпустить, он завертится. Я же, Марья Моревна, механик как-никак.
Кот Василий подошел поближе, обнюхал лодочку.
– Нет, не со дна. Рыбой не пахнет. А сделано интересно, в стиле, так сказать, примитивизма, народного творчества. Хотя, – Василий покрутил хвостом, – на антиплагиат проверить надо. Что-то я похожее у Леонардо[2 - Леонардо ди сер Пьеро да Винчи (1452 – 1519) – итальянский художник, скульптор, архитектор, ученый, писатель, музыкант, инженер, изобретатель, человек энциклопедических знаний.] в чертежах видел. Или не у него, а у Дреббеля[3 - Дреббель Корнелиус (1572 – 1633) – построил и испытал для английского короля Якова I весельную подводную лодку.]? Хотя нет, тот летал, а у того весла были.
Василий отошел, задумавшись.
– Понравится! – уверенно сказал Иван. – Не отнимешь потом!
– И грызть можно, – гордо добавил Джон. – Сама она из ореха, а краска – из шафрана! Мне из дома прислали!
– Надо этот подводный корабль по морскому обычаю перед спуском на воду освятить. Окропить, так сказать, благородным напитком, – заявил старичок Прохор. – Заодно и гостей наших подманим. А то уже в животе гудеть начинает, и сводит живот-то!
– Хорошо… – сказал Батя.
– Тебе бы все кого-нибудь подманивать, – рассердилась Марья Моревна.
–…бы, – закончил Батя.
– Вот, – погрозил пальцем Марье Моревне старичок Прохор. – Хорошо БЫ! Сам Трофим Трофимыч не возражает!
– Ладно уж, – согласилась Марья Моревна. – Тем более, пришли гости-то. Слышите, на крыльце топают.
В горницу вошли трое. Первым на правах местного жителя, волочил ноги Петька-длинный. За ним – высокая блондинка в брюках и спортивной курточке, за ней коренастый лысый мужичок в добротном костюме и в очках. Очки имели непомерно толстую оправу.
– Где это вы так долго пропадали, а? – спросил старичок Прохор. – Туды десять верст, да обратно. На что целый день извели?
– Усади гостей-то сначала, а уж потом и допытывайся! – осадила Прохора Марья Моревна и повернулась к вошедшим:
– Милости просим. Все готово, сейчас с пылу, с жару, все свеженькое, все румяное, – и ушла на кухню распоряжаться.
Джон встал, галантно пододвинул стул гостье, кинул опытный взгляд на волнистые кудри цвета спелой пшеницы, спускающиеся с головы на тонкие плечи и руки. С чувством превосходства покосился на пришедшего мужчину в очках с блестевшей, как сытый колобок, головой.
– А вы еще не знакомы! – воскликнул Петька. – Это наш африканский товарищ, механик на здешнем космодроме. А это, – Петька даже задохнулся, – популярнейшая телеведущая, телезвезда – Ольга Влади…
– Можно просто Оля. Мы уже отдыхаем, – прервала его на полуслове телеведущая и, смутившись, извинилась, – Простите, я все время всех перебиваю. Привычка.
– И ее коллега, комментатор!…
– Тогда я – просто Дима, – лысый снял очки и положил их в нагрудный карман пиджака. Потер переносицу:
– Тяжелые!
– А я думал – оператор, – вставил старичок Прохор. – Утром петух кукарекал, я и не расслышал.
– Оператор[4 - С XXI веке на телевидении введена иерархия; в новостных бригадах она следующая: оператор – фиксирует и молчит, ведущий – описывает, комментатор – объясняет. В результате развития оптико-электронных систем надобность в операторе отпала, и должность была упразднена.], – вымершая профессия, – сообщил Иван, крутя в руках заводную божью коровку. – Сейчас камера в очки монтируется. Искусственный интеллект фокусом управляет. Все эффекты запрограммированы. Скучно!
– Не вымершая, а заархивированная, – поправил его кот Василий, запрыгивая на свободный стул рядом с гостьей и устраиваясь на нем. – понадобиться, достанут и пыль смахнут. У оператора какое умение главное? Не знаете? Вот-вот! Оператор прицеливаться умеет.
– А я вас видел на телеэкране! – сказал Джон в макушку гостье, – у вас прекрасный канал, просто лучший – погоду передаете.
– У нас в Столице – все каналы лучшие. У нас ведь демосстадикратия, – несколько свысока, но ласково, как ребенку, ответила просто Оля и пригласила:
– Садитесь сюда, вместо кота. А то неудобно, когда голос сверху.
– Но-но, – сердито сказал Василий, – я только по роду – кот. А по призванию – ученый летописец. Я сам, кого хочешь, пододвину, в интеллектуальном, конечно, смысле, если без насилия.
– Я лучше с другой стороны сяду, – Джон сел на свободный стул.
– Правильно! Кот нам еще понадобиться. Вдруг вы мышей случайно в котомках принесли, или перевести чего. Я, например, это ваше – демо… стадо… не до конца расслышал, – заявил старичок Прохор.
– Что-что? – переспросила гостья.
– Прохор плохо слышит, – лениво пояснил Василий. – А так он в курсе, мы все в курсе последних решений и постановлений. Все просто, как куриное крылышко: демос – народ, стадия – временной период, кратия – власть. Мы, естественно, поддерживаем. По праздникам цепочкой позваниваем – той, что на дубе, к чужим необдуманным репликам не прислушиваемся[5 - Василий в данном случае намекает, что критики из числа ЭДК (Элементарных ДемоКратов) высказывались против упомянутого названия современного мирового обустройства, поскольку опасались неверной трактовки этого словообразования дикими народами отдаленных планет. Приводились примеры, что где-то забывали про две буквы «с» и делали упор на корне «демо», что понимали, как демонстрационный, не настоящий, временный; некоторые слабослышащие жители вулканических планет точно так, как Прохор в этом эпизоде, путали корень «стади» со «стадом» и обижались. Понадобилось повторное совместное разъяснение лидеров ООГЦ о том, что ДемосСтадиКратия означет период в истории гуманоидных цивилизаций, по окончании которого наступит более длительный, вероятно, бесконечный период всеобщего процветания и добрососедских отношений.].
– Расскажите, как там? – Джон с искренним интересом обратился к Ольге. Я должен признаться, вот уже какой год здесь ракеты запускаю, а на Старый Цементный Завод так и не выбрался! Говорят, там интересно.
– Что ж, – гостья посмотрела на коллегу-комментатора, – расскажем, порепетируем.
Коллега кивнул и оценивающе окинул взглядом горницу.
– Вы сюда, к печке становитесь, – посоветовал Василий. – А дама пусть за столом остается. Все по этикету: дама – сидит, кавалер – стоит. Обмен репликами в историческом интерьере. Печь, как видите, в изразцах, стол дубовый.
– Танцуем от печки! – воскликнул старичок Прохор, ерзая, устраиваясь на лавке.
Комментатор достал очки, снова покрутил головой.
– Если вы интересуетесь, куда очки с камерой пристроить, то я на себя могу надеть. С подоконника хороший ракурс, – Василий запрыгнул на окно. – А проецировать можно на печку. Или, если хотите, Марью Моревну можно попросить скатерть принести, мы ее на гвоздики приколем.
– Лучше мне доверьте, – попросил Петька, – я при исполнении.
Комментатор колебался.
– Плохо! – сказал Батя.
Все головы повернулись к нему. Не дождавшись продолжения, ведущая оборотилась к комментатору и пожала плечами.
– Почему плохо? Все в духе исторической правды. Печь, дуб.
– Трофим Трофимыч имеет в виду, что не вовремя вы репетицию затеяли, – пояснил Иван, вытирая руки тряпочкой и кладя божью коровку в кроватку Алешеньки. – Марья Моревна не одобрит. Сейчас на стол накрывать начнут.
И повернулся к Джону:
– Давай и лодочку сюда. Пусть пацан порадуется.
– Игрушечки! – заинтересовалась гостья и подошла к кроватке. – И как в них играть? У них же ни одной кнопочки?
– А не надо кнопочек, – пояснил старичок Прохор. – Младенцы они и без кнопочек во всем разберутся, поскольку разум незамутненный. У меня, вон, на аппаратах тоже ни одной кнопки, только краники. А что получается? Прозрачный, как слеза!
– Ты бы, дедушка, не отвлекал гостей, – посоветовала спустившаяся Василиса. – Дайте мне Алешеньку положить, пусть поиграет, пока мы ужинаем.
– Вот-вот, пусть играет и слушает, – согласился старичок Прохор, перебираясь за стол.
– Я тоже, когда маленькая была, любила разговоры взрослых слушать, – вздохнула гостья. – Сяду с БАРБИ[6 - БАРБИ – БиоАссоциированный Робот Без Интеллекта – класс программируемых на определенные действия игрушек, предназначенных для привыкания детей дошкольного возраста к общественным стандартам.] в уголке, и слушаю. Потом училась-училась. Университет закончила, курсы. Думала, все воспоминания сотрутся. А не стерлись, кое-что осталось. Дипломы свои все забыла, а разговоры – порой всплывают. Так грустно становится.
