|
Коллектив авторов.
Уголовное право России. Общая частьскачать книгу бесплатно Таким образом, общественные отношения – это упорядоченная система связей между людьми по поводу социальных ценностей, определяющая их взаимное положение в обществе, выражающаяся в их действиях (деяниях) и проявляющаяся в качестве интересов. Совместная деятельность людей – это деятельность упорядоченная, она объективно требует согласования усилий и поэтому сама по своей природе диктует то, что можно делать, а что – нельзя. Упорядоченность общественных отношений проявляется как тенденция, преодолевающая отклонения от должного в поведении отдельных людей – участников общественных отношений. Именно поэтому они поддаются нормативному регулированию, более того – требуют его. Порядок, в частности правопорядок, – форма существования общественных отношений. Механизм причинения вреда объекту преступления предопределен структурой общественных отношений, взаимосвязью их элементов. Люди – субъекты отношений, их поведение образует субстанцию – ткань самих отношений. Это первый элемент общественных отношений. Взаимосвязь между субъектами образует само отношение (общественное отношение в собственном смысле). Это – второй элемент. Наконец, поскольку людям незачем вступать в пустые беспредметные отношения, общественные отношения всегда предполагают существование предмета (объекта) отношения – той социальной ценности, существование которой связывает людей друг с другом. Совершить преступление может только человек – участник общественного отношения. Только действия людей воспроизводят общественные отношения и только действия (деяния, говоря уголовно-правовым языком) их могут нарушать. Именно на этом основано известное положение о том, что помимо своих действий человек не существует для закона, а намерения и помыслы, какими бы предосудительными они ни были, не могут рассматриваться в качестве преступления. Люди становятся участниками общественных отношений либо в силу факта своего рождения, либо по достижению определенного возраста, либо в результате того, что занимают определенное место в общественной жизни, – словом, тогда, когда включаются по любым причинам в силовое поле общественных отношений, тех отношений, которые оберегают их и обязывают не нарушать естественные связи с другими людьми. Это значит, что любое лицо, вменяемое и достигшее установленного в законе возраста (гражданин РФ, иностранец или лицо без гражданства), не должно красть или убивать; это значит, что иностранец, совершивший за границей деяние, направленное против интересов Российской Федерации, нарушает наши общественные отношения; это значит, что в силу международной солидарности посягательство на интересы иностранного государства, когда речь идет о конвенционных преступлениях (универсальный принцип действия уголовного закона в пространстве), приравнивается по своему значению к посягательству, нарушающему отечественное законодательство. Действие человека лежит не вне общественных отношений, а принадлежит им, а сам человек принадлежит к их субъектному составу. Поэтому только гражданин России может совершить государственную измену, только должностное лицо может получить взятку, только 14-летний может украсть, – деяние органически связано с объектом. Предмет (объект) общественных отношений – это социальная ценность, вокруг которой и по поводу которой устанавливаются сами отношения, т. е. связи между людьми. Из всего многообразия общественных отношений (и, следовательно, социальных ценностей) под уголовно-правовую охрану берутся лишь те, которые жизненно важны для общества. Запрет нарушать требования закона превращает их в объект уголовно-правовой охраны. Их обобщенный перечень дан в ч. 1 ст. 2 УК, говорящей о задачах УК: права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй Российской Федерации, мир и безопасность человечества. Исчерпывающий перечень социальных ценностей может быть составлен лишь путем анализа всего законодательного материала Особенной части УК. Объект уголовно-правовой охраны, подвергшийся посягательству, становится объектом преступления.Конкретное преступление предстает перед нами в своей непосредственно воспринимаемой внешней реальности: убит этот определенный человек, утрачено имущество, имеющее определенную стоимость, и т. д. Что стоит всякий раз за этой картиной событий? Да, каждая утрата ценностей наносит вред, но сводится ли этот локальный ущерб к ущербу объекту преступления? Нет, есть и иное, скрытое за внешней картиной события, неизменно присутствующее, принадлежащее каждому посягательству свойство, – оно нарушает нормальное функционирование определенной области общественной жизни, разрывает, иначе говоря, живую связь субъекта преступления с другими людьми. Так происходит эрозия общественных отношений, и чем больше совершается преступлений, тем разрушительней она протекает. Говоря образно, конкретное преступление – песчинка в общественном механизме, но оно же и песок, разрушающий этот механизм. Если воспользоваться известной аналогией между обществом и организмом, то конкретное преступление можно сравнить с раковой клеткой, внедрившейся в живую ткань какого-либо органа, клеткой, некогда исправно выполнявшей свою роль, но «взбесившейся» и, если не остановить ее воспроизводство, способной разрушить организм. Не существует преступлений, не причиняющих ущерба своим объектам. Каждое преступление независимо от его законодательной конструкции, независимо от того, удалось ли преступнику довести его до конца или его деяние было прервано на предварительной стадии, заключалось ли оно в непосредственном исполнении запрещенных действий или было соучастием в преступлении, дезорганизует общественные отношения, разрывает связь его субъекта с людьми в конкретной области общественной жизни. Этот разрыв и есть нарушение порядка как способа существования людей в обществе. Именно в этом заключается универсальный механизм воздействия преступного деяния на его объект. Что совершает и за что, следовательно, отвечает тот, кто сделал все, чтобы достичь желаемого общественно опасного результата, если ему это не удалось? За то, что «взрастил в себе преступный умысел»? За то, что продемонстрировал свою опасность? За то, что вновь может совершить преступление? Он отвечает за то, что и в этом случае нарушил своими действиями естественный порядок отношений между людьми, ту универсальную связь, которая объединяет людей в гражданское общество. Объект преступления – это общественные отношения. Только при таком понимании объекта преступления находят свое естественное место и человек, и интересы, и ценности, и правовые блага, и правопорядок. В теории уголовного права концепция «объект – общественные отношения, охраняемые уголовным законом» сложилась, начиная с Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г. Руководящие начала определяли преступление как «нарушение порядка общественных отношений, охраняемых уголовным законом». С тех пор такое понимание объекта преступления до недавнего времени не оспаривалось, хотя интерпретировалось разными авторами по-разному и не всегда последовательно. В основе расхождения мнений лежало стремление найти и показать содержание первоначального, простого и понятного объекта преступления в отличие от «абстрактных» общественных отношений. Так, А. А. Пионтковский хотя и утверждал, что объект – общественные отношения, подчеркивая, что такое понимание объекта тесно связано с материальным понятием преступления, но вместе с тем полагал, что непосредственным объектом преступления могут быть не сами общественные отношения, а их элементы, что непосредственный объект и есть «тот предмет, на который воздействуют».[109]109
Общественные отношения – массовые связи членов общества, функционирующие в масштабах общества. В конфликте с преступником они представляют общество. Поэтому чтобы ни предлагалось в качестве непосредственного объекта: индивидуальная связь, вещи, интересы конкретного лица или любые другие социальные ценности и т. п., – ничто не может служить в качестве «раскрывающего» или «уточняющего» эту категорию понятия. Существует и иное мнение. А. В. Наумов полагает, что «во многих случаях трактовка объекта преступления как определенных общественных отношений вполне справедлива, например, в случаях признания объектом преступления отношений собственности при краже, грабеже и других хищениях имущества… Однако в ряде других случаев, теория объекта преступления как общественного отношения “не срабатывает”. Особенно это относится к преступлениям против личности, в первую очередь к убийству… Теория объекта преступления как общественных отношений, охраняемых уголовным законом, не может быть признана общей универсальной теорией. Представляется возможным возвращение к теории объекта как правового блага, созданной еще в конце прошлого века в рамках классической и социологической школ уголовного права».[113]113
Итак, теория объекта преступления как общественных отношений отвергается в качестве общей универсальной теории в частности потому, что якобы принижает, а то и вообще теряет человека, выдвигая вместо него некую совокупность общественных отношений, которая и образует личность. Подобного рода опасения высказывались неоднократно. По мнению одних авторов, в качестве объекта преступления, например, при убийстве, должны рассматриваться и общественные отношения, и «сам человек».[118]118
Для противопоставления общественных отношений и жизни человека как объекта преступления нет оснований. Каждый человек – это абсолютная ценность, или, что то же самое, правовое благо. Трудно понять, почему это понятие нейтрально, а понятие общественных отношений имеет ложный идеологический заряд. Благо оценивается, а общественные отношения, возникающие как общественно необходимые связи, были осознаны задолго до того, как они стали «социалистическими общественными отношениями». Обращение к авторитетам прошлого в поисках действительного объекта преступления показывает, что концепция объекта преступления развивалась в отечественной науке в направлении все более четкого понимания, что преступление – не только ущемление частного интереса, посягательство на то или иное благо и т. п., но, что за конкретным преступлением стоит нечто скрытое от чувственного восприятия – общество. Автор первого учебника русского уголовного права (заметим, учебника для своего времени замечательного) B. Д. Спасович писал: человек «не может быть выделен из общества; общество есть его естественное состояние… Внутри же общества каждый отдельный человек есть один из составных атомов общества, одна из рабочих сил в экономии общественной, один из членов общественному организму подчиненный, от него зависящий, для него действующий».[122]122
«Государство, – писал А. Лохвицкий, – требует от человека отказа от таких деяний, которые вредят правам других, следственно ведут к анархии, распадению общества».[127]127
Н. С. Таганцев считал «неверным по форме и односторонним по существу» взгляд, согласно которому «преступное деяние заключается или в уничтожении чьего-либо права, или в препятствовании к использованию им, или в неисполнении чьих-либо законных требований»;[129]129
Эта же мысль еще более четко была выражена Н. Д. Сергеевским: «Всякое преступное деяние, являясь нарушением норм закона и, следовательно, посягательством на интерес всего общежития… в конкретной своей форме всегда заключает вред или опасность известным благам или интересам… Так, каждая из норм закона, охраняющих неприкосновенность жизни человека, может быть нарушена лишь в форме действия, посягающего на жизнь известного определенного лица».[133]133
Только такой взгляд обнаруживает действительную природу объекта преступления, т. е. показывает истинную ценность того, на что посягнул преступник. Действительно ли, что теория «объект – общественные отношения» не срабатывает при решении традиционно дискуссионного вопроса: что является объектом при убийстве? Нет, это не так. Критический анализ имеющихся по этому поводу позиций обнаруживает лишь, что в решении проблемы «человек – общественные отношения» были ошибки. Неверно, конечно, что коль скоро сущность человека составляют общественные отношения, то личность человека сама по себе якобы есть совокупность всех общественных отношений; неверно, что закон охраняет не самого человека, а его общественные отношения, и гибель человека иллюстрирует крах отношений, носителем которых он является.[136]136
Неверно, что при убийстве объектом преступления является «живой человек», «конкретная личность», «Иванов Иван Иванович». При всей внешней привлекательности требования рассматривать в качестве объекта преступления жизнь конкретного человека оно неверно, так как уводит от познания действительной сущности этого преступления. Эта суть заключается в том, что каждый из нас включен в защитную оболочку таких человеческих связей и отношений, для которых человек – абсолютная ценность именно потому, что он Человек. Поэтому закон охраняет жизнь каждого и всех, и его нерушимость – единственно возможный порядок жизни общества. Если объект преступления – конкретный человек, он и только он противостоит преступлению, ущерб равен утрате одной человеческой жизни. Если объект преступления – такой порядок отношений между людьми, который обеспечивает каждому его право жить, в этом случае если убийство совершено, то убит «один из нас»: «Не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по тебе». Поэтому формула «при убийстве объектом преступления являются общественные отношения, обеспечивающие и гарантирующие жизнь каждому человеку» не «теряет» человека, а показывает его действительную, измеренную в масштабах общества ценность. Если посягательство на указанный объект имело место, но смерть не наступила (промах, выстрел в труп), ответственность наступает потому, что для того, чтобы «добраться» до правового блага – жизни другого человека, преступник должен «протянуть руку» к этому благу и уже тем самым разорвать свою связь с нами. Если человек окажется или сам поставит себя вне круга отношений, обеспечивающих неприкосновенность его жизни, его умерщвление преступлением не является. Таково в современных условиях лишение жизни нападавшего при необходимой обороне. Такова помощь при определенных условиях самоубийце. Возможно, таковой станет эвтаназия. Значит, преступление всегда посягает на то или иное конкретное правовое благо, оцененное обществом и включенное в систему уголовно-правовой охраны. В упомянутой ранее конструкции объекта преступления, предлагаемой Г. П. Новоселовым, общество исчезает. Для него объект – это «тот, против кого оно совершается», в частности, отдельное лицо с принадлежащими ему материальными или нематериальными ценностями. При таком понимании объекта преступления вместо общества появляется хаотическое движение многих людей, и каждый из них остается один на один вместе со своими ценностями и посягающим на них преступником. Такая схема события едва ли может быть признана правильной. Соглашаясь с пониманием структуры общественных отношений, но отрицая за ним роль объекта преступления, автор стремится избежать, как он полагает, парадоксальной ситуации: субъект как элемент состава преступления существует наряду с другим элементом – объектом, в рамках же объекта преступления – общественного отношения – он становится участником общественного отношения, его «внутренним образованием». скачать книгу бесплатно |
© 2003-2021 bookZ.ru
