banner banner banner
Фарландер
Фарландер
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Фарландер

скачать книгу бесплатно

Фарландер
Кол Бьюкенен

Сердце Мира #1
Старик Эш – лучший из лучших в ордене рошунов, тех, кто несет месть совершившим преступление. На этот раз он попал в жестокий переплет, но глава ордена и учитель Эша, таинственным образом возникший в его ледяной тюрьме, пообещал, что тот выберется и выполнит свою миссию, если даст слово, что возьмет ученика. Старый рошун пошел на сделку. Он смог спастись и совершить вендетту. Вскоре у него появился ученик Нико. Эш избавил молодого человека от сурового наказания за кражу. Нико нечего было терять, он согласился стать рошуном и пойти за Эшем – чужаком из далекой страны. В тесной каюте воздухолета «Фалькон» они покидали воздушное пространство Свободных портов, их путь лежал над Сердцем Мира на опасный остров Чим…

Кол Бьюкенен

Фарландер

Моей жене, Джоанне

Сын дышит, отец живет

    Оно, Большой Глупец

Пролог. Большие унты

Полумертвого от холода, Эша втащили в зал ледяной крепости и швырнули к ногам вождя, где он и рухнул на пушистые меха. Его била дрожь. Хотелось только одного: свернуться возле собственного, еще не совсем остывшего сердца. Сиплое, сбившееся дыхание вырывалось облачками тумана.

Одежду сорвали, так что он лежал в одном нижнем белье, смерзшемся в жесткие складки шерсти. Меч отобрали. Он был один и безоружен. И все равно они вели себя так, словно им подбросили дикого зверя. Деревенские орали, наполняя криками дымный воздух, а их вооруженные сородичи кололи его в бока копьями с костяными наконечниками, подбадривая друг друга воплями и прыгая вокруг, но не смея приближаться. Пар поднимался от чужака, словно дым, дыхание клубами растекалось над свалявшимися, кишащими вшами шкурами. Вглядываясь с опасливым любопытством в эту дырявую туманную завесу, люди видели капли влаги, которые стекали по заиндевевшему черепу, мимо обледенелых бровей и трещинок глаз и срывались с резко проступавших скул, носа и похожей на замерзший клин бороды. Кожа под тающим на лице льдом казалась черной, как сумеречная вода.

Тревожные, взволнованные крики звучали все громче, и напуганные туземцы уже были готовы прикончить чужака прямо здесь, на полу.

– Брушка! – рыкнул вождь, восседавший на сложенном из костей троне. Голос вырвался из глубины груди, эхом раскатился вокруг ледяных колонн, расположенных по всей длине помещения, и вернулся, отразившись от высокого сводчатого потолка. Стоявшие у входа стражники стали оттеснять простодушных земляков, выталкивать их за перекрывавшие проем занавеси. Зрители поначалу сопротивлялись, жалуясь на несправедливое обращение; как-никак, они пришли сюда вслед за этим явившимся из метели стариком чужестранцем и желали видеть, что будет с ним дальше.

Ничего этого Эш не замечал. Более того, он оставался безучастным даже к изредка достигавшим цели уколам. И лишь ощущение близости источника тепла заставило его наконец поднять голову от пола. Неподалеку и впрямь стояла бронзовая жаровня, заполненная распространяющими вонь и смрад костями и животным жиром.

Он пополз к ней, не обращая внимания на попытки стражников воспрепятствовать ему в достижении цели. Тычки и удары не прекратились и тогда, когда Эш свернулся у жаровни; вздрагивая при каждом уколе, он тем не менее остался на месте.

– Ак ак! – пролаял вождь, и лишь строгий этот приказ заставил стражников отступить.

В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием пламени да тяжелым, словно они только что вернулись после долгой охоты, сопением воинов. Вот почему вырвавшийся наконец из горла Эша стон облегчения прозвучал неожиданно громко и чисто.

«А ведь я жив», – с некоторым даже недоумением подумал он, очнувшись от морока, рассеянного жаром раскаленного металла. И, спеша не растерять собранное занемевшими пальцами тепло, крепко сжал кулаки. Ладони уже начало пощипывать.

Лишь теперь Эш наконец огляделся. Со всех сторон его окружали изможденного вида люди с натертыми жиром телами и мрачными, утыканными костяными иглами лицами. В голодных глазах проскальзывало отчаяние.

Всего вооруженных стражников было девять. Вождь, восседавший за их спинами, ждал.

Эш собрался с силами, но, засомневавшись, что сумеет встать, поднялся кое-как на колени и посмотрел в лицо человеку, ради которого прошел нелегкий путь.

Вождь взирал на чужестранца так, словно решал для себя, какая часть его будет аппетитнее. Глаза почти потерялись на заплывшем жиром лице и напоминали сколы серого камня. Будучи от природы крупного сложения, он разъелся до такой степени, что принужден был носить широкий кожаный пояс, который поддерживал обвисшее брюхо. Если не считать пояса, вождь был гол, и кожа, покрытая густым слоем жира, тускло поблескивала в свете жаровни. Ноги были обуты в огромные, подбитые мехом унты. Свисавшее с шеи кожаное ожерелье лежало на груди.

Сделав глоток из перевернутого человеческого черепа, вождь довольно почмокал губами, смачно рыгнул, отчего жирные складки на шее заколыхались, и наконец выдал долгую трескучую дробь, чем изрядно испортил атмосферу ближайшего пространства. Эш молчал и вообще сохранял полную невозмутимость. Всю жизнь ему приходилось иметь дело с подобными особями: мелкими вождями, узурпаторами, а однажды даже с самопровозглашенным божком. За звонким титулом или даже претензией на благовоспитанный аристократизм неизменно скрывалось чудовище, каким и должен быть самозваный правитель. Данный случай вовсе не был исключением.

– Стобай, чим я ночи? – спросил вождь, разглядывая чужака с любопытством тугодума.

Эш прокашлялся и расщепил смерзшиеся губы. Во рту появился вкус крови. Он похлопал себя по горлу, показывая, что хочет пить.

– Воды…

Вождь благосклонно кивнул. К ногам пришельца бросили бурдюк.

Эш пил долго и жадно. Утолив жажду, перевел дух и утер рот. На тыльной стороне ладони осталось красное пятно.

– Я не говорю на вашем языке, – начал он. – Хотите о чем-то спросить – обращайтесь на торге.

– Бхаттат!

Эш склонил голову, но не ответил.

Физиономия вождя сморщилась в недовольной гримасе, мышцы задрожали. Повинуясь отрывисто брошенному приказу, один из стражников, самый рослый, направился к вырубленному во льду возвышению, на котором стоял ящик, незатейливый деревянный короб наподобие тех, в которых купцы привозят специи или чи. Собравшиеся в зале молча наблюдали за ним.

Расстегнув кожаный ремень и откинув крышку, воин наклонился, взял что-то обеими руками и без каких-либо усилий вынул… живой скелет, обтянутый плотью и полуистлевшей одеждой. Отросшие волосы спутались, из-под полуопущенных век, щурясь от света, смотрели покрасневшие глаза.

В животе у Эша заурчало, желчь вскинулась к горлу. Ему и в голову не приходило, что кто-то из участников прошлогодней экспедиции мог остаться в живых.

Он стиснул зубы. «Не раскисай».

Стражник подержал пленника на весу, а когда его сухие и тонкие, как палки, ноги перестали дрожать, опустил на землю. Вместе они медленно приблизились к трону. Пленник определенно был северянином, точнее, судя по тому, что от него осталось, уроженцем пустынной Алхазии.

– Йа грошка бхаттат! Вашеда ти савонья ночи, – распорядился вождь, обратившись к алхазу.

Пленник подслеповато моргнул. Смуглая, как у всех жителей пустыни, кожа пожелтела и напоминала древний пергамент. Стоявший рядом стражник развернул старика так, чтобы взгляд его уперся в стоящего на коленях Эша. В глазах алхаза мелькнула искра жизни.

– Король… – во рту у него что-то сухо щелкнуло, – будет говорить с тобой, темнолицый, – прохрипел он на торге. – Как ты попал сюда?

Не видя пока необходимости во лжи, Эш ответил честно:

– Я приплыл на корабле. Из Сердца Мира. И судно еще ждет меня у берега.

Повернувшись к вождю, алхаз повторил сказанное на туземном языке.

Вождь махнул рукой:

– Тул кувеша. Йа шизн ал кхат?

– Кто помог тебе добраться сюда? – перевел старик.

– Мне никто не помогал. Я одолжил сани и собачью упряжку. Они провалились в расселину, вместе со всеми моими вещами. А потом меня настигла метель.

– Дан чото, паш та йа неплочо дан?

– Тогда скажи, – заговорил переводчик, – что ты возьмешь у меня?

Эш нахмурился:

– Что ты имеешь в виду?

– Паш так дан? Йа тул крашьяви.

– Что я имею в виду? Ты пришел сюда издалека, проделав далекий путь.

– Йа булсвиданья, сач анай намости. Йа вис презнат.

– Ты – северянин, из-за Большого Безмолвия. Ты пришел сюда не просто так.

– Йа вис неплочо дан.

– Ты пришел, чтобы что-то взять у меня.

Вождь ткнул себя в обвисшую грудь толстым, размером с колбаску пальцем и сердито добавил:

– Вис пашак!

– Вот что я имею в виду.

Вопрос так и повис в дымном воздухе. С таким же успехом самозваный король мог требовать ответа от камня, которому придали сходство с человеком.

В зал, хлопнув перегородившими вход тяжелыми шкурами, со свистом ворвался ветер. Пламя над жаровней затрепетало и поникло. Метель напомнила о себе и о том, что его ждут. Он даже подумал, что, может быть, пора предложить вождю подготовленную заранее ложь. Но мысль эта мелькнула и тут же ушла. Эш не принадлежал к тем, кто слишком долго размышляет о последствиях. Как и все рошуны, он был последователем Дао, а потому предпочитал сохранять спокойствие и действовать спонтанно, полагаясь на свой Ча.

Внутренне сосредоточившись, он проследил путь воздуха, вошедшего в его ноздри, царапнувшего холодком легкие, отфильтрованного ими и вышедшего тем же путем, но уже с теплом и легким паром. И покой снизошел на него. Эш мерно дышал, ожидая, пока слова ответа соберутся вместе, а потом слушая их звучание. Слушая внимательно, заинтригованный, как и все остальные.

– Ты носишь то, что принадлежит другому. – Эш поднял палец и, вытянув руку, указал на ожерелье, свисавшее с шеи вождя и почти терявшееся между дряблыми грудями.

Предмет на кожаном шнурке имел размер и форму половинки разрезанного вертикально яйца, цветом походил на каштан, а его поверхность напоминала старую сморщенную кожу.

Вождь уже зажал его в кулаке, как ребенок, прячущий что-то от постороннего.

– Это не твое, – повторил Эш. – Ты даже не знаешь, какой цели оно служит.

Вождь подался вперед, и костяной трон под ним угрожающе затрещал.

– Кхут, – негромко сказал он.

– Говори, – перевел алхаз.

Долгих пять толчков сердца Эш смотрел на вождя, успев отметить и чешуйки кожи в густых бровях, и корки в уголках глаз. Пропитанные жиром длинные черные волосы свисали почти до плеч и напоминали парик.

Наконец он кивнул.

– За Большим Безмолвием, в Мидересе, называемом Сердцем Мира, есть место, куда человек – будь то мужчина или женщина – может обратиться за протекцией. Уплатив деньги, большие деньги, люди покупают печать, подобную той, что носишь сейчас ты, и вешают на шею, чтобы ее видели все. Печать дает им защиту, потому что если умирает владелец, то умирает и она сама.

Алхаз переводил. Вождь слушал внимательно, с интересом.

– Печать, что ты носишь сейчас, принадлежала Омару Сару, купцу и торговцу. У нее есть вторая половинка, и, наблюдая за ней, как наблюдаем за всеми, мы увидели признаки смерти. Много лун тому назад Омар Сар отправился сюда с торговой экспедицией. Вместо того чтобы разрешить ему торговать с подданными твоего… королевства, ты счел за лучшее убить его и всех, кто был с ним, и захватить товары, что он привез с собой. Но ты не понял, что печать защищала Омара Сара. Ты не знал, что если его убьют, то и печать тоже умрет, а вместе с ней умрет и ее половинка. А еще ты не знал, что эта вторая половинка укажет того, кто убил его.

Медленно, преодолевая боль в коленях и бедрах, Эш поднялся с пола и встал перед вождем.

– Мое имя – Эш, – громко сказал он. – Я – рошун, что на моем родном языке означает «осенний лед», приходящий рано. Это значит, что я пришел из того места, откуда приходят все рошуны, потому что оно есть место, откуда мы несем месть.

Он выдержал паузу, дав слушающим возможность в полной мере оценить важность сказанного, и продолжил:

– Так что ты прав, жирная свинья, я пришел сюда, чтобы забрать у тебя кое-что. Я пришел отнять твою жизнь.

К концу перевода толмач заметно разнервничался. Вождь взвыл от ярости и, привстав, оттолкнул алхаза от трона. Старик, и без того едва державшийся на ногах, свалился на пол. Сверкая безумными глазами, вождь схватил служивший кубком череп и запустил им в наглеца чужестранца.

Эш лишь слегка отвел голову, и снаряд пролетел мимо.

– Улбашка! – проревел вождь, и жировые складки на его лице затряслись в такт слогам.

Стражники на мгновение замерли. Никому не хотелось приближаться к темнокожему незнакомцу, посмевшему грозить их повелителю.

– Ублашка нейа! – возопил разгневанный властитель, и воины набросились на Эша.

Дав волю гневу, вождь опустился на трон и разразился злобной тирадой. Распростертый на полу алхаз затараторил на торге, едва успевая за потоком сердитых слов.

– Знаешь ли ты, как я стал здесь правителем? Целую дакхусу я провел в запечатанной ледяной пещере с пятью другими мужчинами и без всякой еды. И только луной позже, когда солнце вернулось и растопило вход, я вышел из пещеры. Я, один! – Словно ставя точку, он ударил кулаком в грудь, произведя глухой, сочный звериный звук. – Грози сколько тебе угодно, старый дурак… – алхаз остановился, поскольку остановился вождь, и оба наполнили легкие воздухом, – потому что сегодня тебя ждет суровое наказание, а завтра, когда я проснусь, мы найдем тебе достойное применение.

Дрожащими руками стражники схватили Эша и стали срывать с него нижнее белье, пока он не предстал перед ними голый, трясущийся от холода.

– Пожалуйста, – прошептал лежавший на полу алхаз. – Смилуйся. Помоги мне.

Вождь коротко кивнул, и Эша выволокли из зала.

За пологом воины остановились, натянули меховые одежды и потащили пленника по коридору и дальше. Метель еще не стихла и по-прежнему рвала ночь. Сердце чуть не остановилось от холодного шока.

Безжалостный ветер толкал его едва ли не с такой же силой, как и стражники, выл, требуя его тепла, и хлестал обжигающей снежной плетью по голой коже. Боль вошла в кости, во внутренности, в сердце, прыгавшее и колотившееся, не веря в происходящее.

Еще немного, и он просто умрет.

Хмурые стражники тащили чужестранца к ближайшей из устроенных по кругу ледяных избушек. Самый высокий, пригнувшись, вошел, прочие остались с пленником, направив на него копья, готовые при необходимости ударить.

Эш обхватил себя руками и прыгал на месте, утаптывая снег. При этом он медленно поворачивался, подставляя ветру то один бок, то другой. Стражники смеялись.

Через какое-то время из избушки, неся с собой спальные меха, появились двое. Мрачно поглядывая на воинов, они тем не менее молча поплелись к соседнему жилищу. Следом за ними вышел высокий стражник с охапкой собранных с пола шкур. У порога он остановился и сорвал шкуры, закрывавшие узкий, похожий на туннель вход.

– Хун! – распорядился высокий, и стражники впихнули Эша в избу.

Внутри было темно, тихо и даже тепло после бушующего снаружи ветра. Эш понимал, однако, что без одежды он и здесь скоро замерзнет.

Между тем стражники уже замуровывали вход ледяными глыбами. Потом их полили водой и стали ждать, когда она застынет.

Услышав удаляющиеся шаги, Эш пнул ногой ледяную стену. С таким же успехом можно было бить камень.

Он вздохнул, покачнулся и едва не потерял сознание от усталости. Весь тяжкий груз прожитых шестидесяти двух лет обрушился вдруг на плечи, клоня к земле.

Он упал на колени, даже не заметив боли в голенях, ударившихся о жесткий, плотно спрессованный ледяной пол. Потребовалось полное напряжение воли, чтобы не прилечь свернувшись, закрыть глаза и уснуть. Уснуть означало умереть.