Сатисфакция

скачать книгу бесплатно


Утром следующего дня контракт в трех экземплярах был подписан. Два из них улеглись на прежнее место в крокодиловые объятия портфеля, третий остался на столе.

Глава 8

Следующий мой день начался с подписания присяги, листы с текстом которой положил передо мной Джейсон Уильямс после нескольких фраз о том, как прошел вечер, как спалось и как здоровье – в общем, how are you. Текст был понятен. Я обязуюсь неукоснительно исполнять решение судейской коллегии по результатам боестолкновения, не пытаясь его оспорить или обращаться в какие бы то ни было инстанции, и выполнять те требования, которые предусмотрены в контракте, подписанном обеими сторонами конфликта. Гарантией обязательного исполнения этого решения является документ, в котором я признаю приобретение мной партии очков от компании мистера Ли, с моей подписью, заверенной присяжным адвокатом. Этот документ будет находится в сейфе судейской коллегии с аналогичным документом мистера Ли, в котором тот отказывается от претензий на означенную сумму и признает собственную вину за невыполнение условий поставки.

Я с тяжелым сердцем подписал свой приговор. Не то чтобы я совсем не рассчитывал на благоприятный исход, но пока что я вообще не представлял, в каком виде происходит это действие. Когда попадаешь в полосу невезения, все происходящее оцениваешь взглядом из этой полосы, которой не видно конца.

Затем к нам присоединился Харвард и в течение часа проинформировал меня об основных правилах и условиях игры.

Итак, количество бойцов определяет тот, кто вызывает на дуэль. Мистер Ли назвал цифру шесть плюс один. Один – это сам мистер Ли. По уставу клуба, человек, вызывающий на дуэль, вправе нанимать легионеров и либо не участвовать в схватке, либо участвовать ограниченно, либо быть полноценным участником боя. Шесть плюс один означает, что мистер Ли в полной мере готов мочить меня и тех, о ком я пока не имею ни малейшего представления. Почему-то мне казалось, что у «Сатисфакции» это все – люди и место – уже подготовлено, а я, как в тотализаторе, только выберу команду.

Теперь о месте. Место выбирает тот, кого вызывают на схватку. В течение ближайших трех лет этим местом может быть любая пригодная по нормативам обычной игры в страйкбол территория. В будущем планируется разрешать бои только на площадках, принадлежащих «Сатисфакции». На сегодняшний день новые места для дуэлей поощряются. Так, дороги предпочтительно проводить там, где бездорожье пересекают тропинки, облюбованные местным населением.

И, наконец, об оружии. Бойцы могут использовать любое оружие и в любом количестве трех обозначенных в контракте фирм. Есть полное право выбирать любую из них. Существует опция проката, но она ограничена лишь несколькими наименованиями. Все остальное снаряжение и, разумеется, специальные костюмы и боеприпасы можно приобретать только у фирмы «Hereticle».

«Сатисфакция» обеспечивает схватку судейской коллегией, двумя беспилотниками с операторами, электронным оборудованием и прочим обслуживающим персоналом. Все дополнительные затраты, перелеты, отели, питание, оплату труда берет на себя проигравшая сторона. В случае, если мне не удастся собрать собственную группу бойцов, у них есть список – сотни легионеров, готовых за три тысячи долларов участвовать в бою в любом месте и в любое время.

Я почувствовал, как мои волосы зашевелились и устремились туда, где над нашими головами у высокого потолка светились люстры. Харвард сочувственно посмотрел на меня и добавил:

– Да, на сегодняшний день эта игра для людей состоятельных, но будут и другие уставы – для иных слоев населения нашего голубого шарика.

Игривый тон серьезного парня – сегодня он вновь был в строгом черном – меня удивил. Тем загадочнее прозвучала его фраза о том, что я вряд ли пожалею о затратах, ведь впереди столько интересного. На этом он как-то быстро засобирался и распрощался, назначив на завтра окончательную встречу, на которой хотел бы услышать мое решение о месте проведения боя.

В дверях он столкнулся с Лукасом. Тот направлялся ко мне с предложением перекусить и показать нечто, что меня наверняка заинтересует.

Этажом ниже находилось принадлежащее клубу помещение метров в триста, представляющее собой классический ресторан пятизвездочного отеля. Время ланча еще не наступило, и посетителей почти не было, но в никелированных стеклянных и фаянсовых закромах уже дымилось и пахло все то, что вызывает у животных, каковыми, собственно, мы и являемся, слюноотделение. Не миновал этот рефлекс и меня, несмотря на только что перенесенный стресс от Харвардова рассказа о дополнительных расходах. Но Лукас, ухватив меня под локоть, провел мимо вереницы блюд и кланяющихся официантов к дальнему столу, за которым сидели шесть человек.

– Это команда мистера Ли, – тихим голосом сообщил Лукас. – У них была встреча в Атланте, которую они успешно завершили, и мистер Ли в качестве поощрения позволил своим бойцам провести несколько дней в Нью-Йорке и заодно познакомить их с управлением компании.

Мы подошли ближе. Лукас представил меня. Китайцы тут же вышли из-за стола и построились в шеренгу. Шесть киношных образчиков здорового образа жизни. Все приблизительно одного роста – метр восемьдесят, тренированные тела атлетов, короткие рукава рубашек натянуты на впечатляющих бицепсах. Вежливый поклон, дружественный взгляд, улыбки. Лукас перевел несколько взаимных приветствий.

Мы присели за их стол. Официант что-то принес, я это что – то съел. Чертово слюноотделение куда-то испарилось. Скомканно распрощался, посетовав на занятость. Китайцам поклон, Лукасу рукопожатие и благодарность за «приятное» знакомство с противником.

Глава 9

Выйдя на улицу, я побрел по Парк-авеню, свернул на 24-ю, пересек Мэдисон-сквер, Пятую авеню, и так шел зигзагами на северо-запад часа два, пытаясь разобраться в собственных чувствах.

Когда человек попадает под дождь в чистом поле, он вначале инстинктивно пытается всеми силами не промокнуть до конца. Он бежит, он ежится и изгибается всем телом, пытаясь увернуться от хлещущих струй. А когда на нем вовсе не остается сухого места, ему становится все равно, и он бредет по лужам, равнодушный и спокойный. Дергаться и извиваться бессмысленно. Нечто подобное происходило со мной в эти минуты на улицах Нью-Йорка – главного города Земли.

На углу 48-й и 11-й двое черных парней рылись в мусорном баке. Я остановился, наблюдая за этой живописной парочкой. Мне почему-то стало интересно, что такого ценного могут люди извлекать из мусора, чтобы это позволяло им существовать в мегаполисе.

Один из парней в картонной ковбойской шляпе повернулся ко мне и спросил, какого хрена мне тут надо и не желаю ли я проверить, что крепче – моя голова или бутылка, которую он только что извлек из мусорного «клондайка». Я оценил высокий стиль ковбоя и мрачную физиономию его напарника и вдруг рассмеялся. Афроамериканцы неожиданно меня поддержали. Видно, уловили тонким чутьем обитателей пристанищ под открытым небом потенциального коллегу.

На обратном путь к отелю я перебирал в памяти всех своих друзей и знакомых, способных стать участниками войны за мое выживание в мире капиталистического беспредела. Мои соратники по карате, которым я занимался много лет, заслужив красный пояс – правда, немало лет прошло с тех пор, как я этот пояс развязал – превратились в толстоватых и лысоватых отцов семейств. Представить их рядом с этим китайским произведением бойцовского искусства было невозможно. Среди молодого поколения продолжателей моей школы «джит кун-до» я не знал никого. Да и специалисты все-таки нужны были из числа тех, кто знаком с пейнтболом или страйкболом.

На ум не приходило ничего, ни одной зацепки. И теперь второй вопрос: где? На карте, которую мне демонстрировал Харвард, в Прибалтике и России я не видел ни одного красного флажка. Пейнтбольные команды в Латвии, конечно, есть, появился и страйкбол, и, видимо, территории тоже обозначены, но когда я смогу все это выяснить? Что за разговор может состоятся завтра? Скажу Харварду, пусть сама контора решает «где», а бойцов я наберу из легионеров.

Глава 10

Ужин я заказал себе в номер. Лукас уже покинул Нью-Йорк, улетел к себе в Бостон.

Посмотрел теннис по телевизору, думать ни о чем серьезном не хотелось. Поразмышлял над тем, принять снотворное или не стоит. Решил: не стоит. Последний год привел меня к этим таблеткам. Обстановка с бизнесом и все, что происходило вокруг нашей тихой Латвии, выбило из колеи не меня одного – миллионы! И, думаю, аптечные короли неплохо поднялись на наших бедах.

Пробежался по новостям в Интернете и около часа ночи лег в постель. Сна ни в одном глазу. Взялся читать на айфоне какой-то детектив. К двум часам понял, что не заснуть. Набрал по скайпу Илью, благо в Израиле уже десятый час. Он ответил из машины по дороге в свой офис. Чтобы не заражать его своим поганым настроением, изобразил юмор в виде предложения сыграть со мной против жалких китайских недоносков в игру под названием «страйкбол», предварив коротким пересказом сегодняшнего Харвардова инструктажа. Пропустив мою неудачную попытку пошутить, Илья сообщил, что брат его жены Аллы, Алеша, давно в это играет и мне следовало бы с ним поговорить.

– Его телефон я тебе скидываю и надеюсь, ты помнишь, кто он и чем, кроме страйкбола, занимается. А теперь, – говорит Илюша, – я припарковался и мне пора заняться серьезными вещами. Целую, пока!

Экран светился на столе, экран светился… Вот такой парень Илюха – программист, очень крутой программист, а у таких программистов голова устроена в виде ячеек памяти, и на обычный вопрос нормального человека: «Где взять до завтра команду бойцов страйкбола, которая набьет морду великому Китаю?», я получаю из такой ячейки простой ответ: «Позвони Алеше».

Да, я знаю, кто такой Алеша. Типичный блондинистый еврей; при встрече «американского» и «русского» его признали бы «шведским». Замечательный парень Алеша. Сколько ему? Где-то 25–27. Что еще я знаю о нем? Ах да! То, что он крутейший спецназовец, снайпер из подразделения, специализирующегося по городскому бою и операциям в застройке. Израильский спецназовец, прошедший и Ливан, и Газу, и черт знает что еще. Никак не могло мне в голову прийти, что такой человек играет в эти игры.

Я открыл мини-бар, налил в бокал из трех микроскопических бутылочек чего там было – в общем, русский «ерш». Выпил залпом и набрал Алешу.

– Поиграть?

– С радостью.

– Еще пятерых найдешь?

– Да хоть десятерых.

– Когда и на сколько?

– Это сложнее: проблема занятости, все армейские.

– Отпуск возможен?

– Это вопрос. Но порешаем. Как с финансами? Отель, паек?

– Три тысячи каждому.

– Три тысячи чего?

– Долларов, разумеется.

– А если проиграем?

– Это когда проиграем, а если выиграем, еще столько же.

– Ну, тогда считай порешали, мы в деле.

– Момент, Алеша, пауза. – В мини-баре нашлось еще на один «ерш». – Второй вопрос: где?

– А это не вопрос. Наше место всегда за нами забронировано.

Нет, ну бывает же такое в жизни – все как по щучьему велению!

– Скажи мне, Леша, как русский человек русскому человеку: бывает так?

Леха рассмеялся и пожелал мне спокойной ночи.

Глава 11

В Бен-Гурионе меня встретили Илья и Алексей. По дороге домой мы заехали в ресторан на пляже в Ришоне. За ужином договорились, что завтра к двенадцати часам поедем знакомиться с ребятами, составим график тренировок, посмотрим снаряжение и доведем до всеобщего сведения клубные правила игры.

День выдался щадящий. Умеренная жара и ветер позволяли находиться на улице без желания немедленно спрятаться в прохладе автомобильного, квартирного или офисного кондиционера.

Времени до часа икс у нас было ровно две недели, и Алексей считал, что этого вполне достаточно для подготовки. Я, правда, должен был на несколько дней вернуться в Ригу. Впрочем, мое участие в приготовлениях к игре было весьма ограниченным и не требовало постоянного присутствия.

На подъезде к полигону мы оставили нашу «Субару» на стоянке: дальше начинались настоящие песчаные барханы, и метров двести до базы мы прошли пешком. Алеша по дороге рассказывал о том, какое классное оружие они получили накануне, и вскользь про ребят – заметил только, что народ надежный и проверенный. Мне и так было это понятно: бойцы из израильского спецназа – что может быть круче?

* * *

Тренировочный полигон Цахала «Пальмахим» в приморской части пустыря между Ришоном и Ашдодом, в прошлом полигон для стрельб вертолетного полка, в настоящее время служил для подготовки спецназа и представлял собой 12–15 гектаров холмистой, заросшей кустарником, пересеченной траншеями и воронками местности. С южной стороны находилось два бетонных строения. То, что называлось базой, являло собой помещение с раздевалками, туалетом и небольшой кухней: холодильник, двухкомфорочная плита и чайник. В углу под потолком – панель телевизора. Второе помещение, служившее для отсидки «убитых» в бою, с легкой руки местного черного юмориста назвали «гробом». Такие же точно бетонные коробки находились на противоположной стороне полигона. Команды по жребию занимали выпавшую им сторону. В центре пустыря находилось еще несколько построек, имитирующих жилой район, в котором спецназ отрабатывал приемы боя.

Обшарпанные стены базы, дверь со щелью по всей длине. Все правильно: именно так сурово должны выглядеть жилища крутых вооруженных мужчин. Мы переступили порог этого приюта доблести и силы. Двое бойцов уставились в свои смартфоны, едва кивнув на мое «шалом!», один, закинув ноги на стол, смотрел какую-то развлекаловку по телевизору, еще двое жевали подсохшую и, видимо, холодную пиццу. Небритые и сонные типы, худые удлиненные лица. Черные и серые застиранные майки, короткие штаны, рваные мятые джинсы, стоптанные шлепки на босых ногах. Где горы мышц, бицепсов, трицепсов, дельт и прочих кубиков? Что они смогут против «питомцев Шаолиня»?

Мое лицо, видимо, тоже вытянулось. Для компенсации неприкрытого разочарования я растянул губы в улыбке, приветствуя народ уже по-английски. Алеша заметил мое замешательство и, похлопав по плечу, уверил в том, что все нормально, подготовимся, всех завалим.

Я вышел наружу, встал под стену, дающую тень, закурил голубой «Кент» и посмотрел на голубое израильское небо сквозь сигаретный дым. Почудилось, как цепочкой, одна за другой, пролетели по этой синеве двадцать пять плотных, перетянутых банковской лентой пачек стодолларовых купюр.

Алексей вышел с биноклем, дал мне посмотреть. В окулярах я увидел, как на своей стороне полигона суетились китайцы, что-то замеряли, совещались, перемещались с бешеной скоростью, в общем – готовились. Я вопросительно посмотрел на Алешу: он, пожалуй, один из всех выглядел действительно бойцом спецназа. Но остальные? На что мы рассчитываем? Леха снова меня успокоил, правда, мне показалось, что на этот раз он произносил свои успокоительные формулировки не столь убежденно.

Наконец наши «шмоки», как я их немедленно окрестил, выползли из убежища. У одного из них в руках был легкий беспилотник и он тут же его запустил. Вся пятерка сгрудилась у дисплея и о чем-то заспорила или просто заговорила, перебивая друг друга. На наш слух израильтяне, даже если они просто говорят, звучат, будто спорят. Иврита я не знал, да и в израильтянах и их происхождении в этом плавильном котле выходцев со всего света не разбирался. Позднее Алексей представил каждого. Оказалось, что один из них из Марокко, приехал ребенком, один – местный друз, и трое – сабры. Алеша с Украины. Вот такая компания.

«Ну, что ж, – подумал я, – других все равно не найти». Деньги потрачены, будем надеяться на лучшее. Ну а проиграем, то не кому-нибудь, а великому Китаю, чтоб он был здоров!

Что-то в голове щелкнуло, и мне стало уже все равно. Но тем не менее, я постарался сгладить свое явное разочарование. В конце концов, это мои проблемы, а они все-таки согласились за небольшую плату в свой отпуск притащиться в эту жару – что-то делать, бегать, прыгать. В общем, я принял добродушно-приятельский вид, с каждым поздоровался за руку, правда, имен не то что не запомнил, а и не понял толком.

Моя роль в последующем смертоубийстве по плану сводилась к охране базы. Особой тренировки это не требовало, поэтому я извинился и пообещал за пару дней до дуэли приехать, привыкнуть к камуфляжу, оружию и всей амуниции. Мне действительно нужно было лететь обратно. Дела и так были неважными, а в свете представившейся мне картины этого худосочного войска нужно было разработать план «Б» – сокращение и уменьшение.

Глава 12

Рига встретила меня прохладой прибалтийского взморья, горячим языком Катькиной любви и вопросительным взглядом жены. Вот уж действительно, как в старом анекдоте: если хочешь узнать, кто тебя больше любит, закрой в багажнике своего автомобиля жену и собаку и открой через два часа. Впрочем, Ирина компенсировала свою природную сдержанность невероятно вкусными пельменями, заботливо приготовленными к моему приезду. Сто грамм и огурчик под эти пельмени выстроили мою нью-йоркско-израильскую эпопею в сравнительно стройный рассказ, в финале которого я сделал вывод о том, что наше материальное благополучие находится на грани. Ирино резюме свелось к тому, что она подложила мне еще пельменей.

Несколько дней, проведенных в офисе, не добавили оптимизма. Война на Украине разрушила судьбы миллионов людей. Происходящее с трудом укладывалось в голове, но это была мрачная реальность, которую нужно было принимать во всей ее многообразной полноте. Рухнул бизнес на Украине, снизились обороты в России и Белоруссии, отягощенные резким удешевлением валюты. Не лучше обстояли дела и в Прибалтике. Встречая знакомых, парировал их «как дела?» коротким «следующий вопрос», в ответ те качали головами и признавались, что у них «то же самое». Не оставляло ощущение того, что мы попали в период предвоенного времени и территориально находимся в прифронтовой зоне.

Да, и стрелять тут станут не шариками. Впрочем, верить в такое развитие событий не хотелось, а идея «Сатисфакции», напротив, высветилась новой гранью. Наша цивилизация либо начнет решать проблемы чем-то вроде этих шаров, либо сгорит в адском пламени своего безумия. Вся ее история – это история бесконечного убийства Авеля Каином. Все ее развитие сопровождалось технологическим улучшением возможностей убивать и созданием новых видов оружия. Сегодня цивилизация может гордиться: она достигла вершин и способна, наконец, уничтожить саму себя.