скачать книгу бесплатно
– Кривда, – усмехнулась я.
Митька обижено замолчал. Придвинулся еще ближе и неуверенно спросил:
– Ксюш, может, хватит уже? Возвращайся. Я участок купил под дом, работаю у Волкова…
Стоило ему сказать про участок, Волкова и дом, и мое терпение лопнуло:
– Ага! Участки мы, значит, покупаем! Дома строить планируем! Все такие положительные, что просто умереть – не встать! И при этом родителей моих не забываем окучивать, чтоб, значит, привыкали к будущему зятю. Расспрашиваем их, где это нареченную носит! – вскочив со скамьи, напустилась я на Митьку. – Что ты пристал, как банный лист? Я тебе что-то обещала? Или чувство вины уснуть не дает? Так успокойся, не в каменном веке живем!
Митька молча кусал губы. Видимо, нашу встречу он представлял совсем по-другому, надеялся, что время сгладило между нами острые углы, да не тут-то было. Не слишком расторопный диджей запаздывал со следующей песней, и в образовавшейся паузе едва слышно прозвучал удрученный Митькин голос:
– Ксюш, давай поговорим. Мы столько не виделись, а ты кидаешься на меня, как мегера…
– Что?! – зло прищурилась я. – Хам!
Чудом удержавшись, чтобы не влепить ему пощечину, я резко развернулась и рванула к выходу. Ленка неуверенно шагнула мне навстречу, но я от нее отмахнулась, заподозрив, что подруга намеренно затащила меня на дискотеку, чтобы подстроить эту встречу.
Уже за воротами танцплощадки Митька меня догнал, схватил за руку и развернул к себе:
– Куда ты, глупая, одна идти собралась? У нас волки за окраиной ходить стали, порвут ведь.
– Не порвут, испугаются! Я сейчас такая злая, что ко мне ни один волк в трезвом уме не подойдет! – вырывая руку из его руки, огрызнулась я.
– Да не кипятись, давай провожу, раз уж ты домой собралась. Оно спокойней будет, – уговаривал Митька, не отпуская меня.
– А я не хочу, чтобы ты меня провожал, тем более, если это успокоит твою совесть. Отпусти руку, мужлан, мне больно! – разозлилась я, пытаясь расцепить его пальцы.
Но Митька не только не отпустил руку, он вообще притянул меня к себе. Прижал, пресекая бесплодные попытки освободиться, едва ли вообще заметив мое сопротивление.
– А-а-а! – заорала я, не зная, что еще можно сделать, чтобы он отстал.
Рот я закрыла, только когда Митька попытался меня поцеловать. Завертела головой, отчаянно вырываясь, уткнулась лбом в его грудь и хорошенько надавила, страшно боясь свернуть себе шею. Попытка его боднуть удалась на славу. Митька скорей от неожиданности разжал руки, и я немедленно воспользовалась моментом. Вырвалась и припустила к дому с такой скоростью, какой от себя никак не ожидала, радуясь, что обула кроссовки, а не модные босоножки на каблуках. А ведь была мысль блеснуть модной вещицей в местном обществе!
До дома оставалось не так уж далеко, всего один квартал. Топот за спиной раздавался все ближе, придавая мне живости.
«Интересно, кто первым выйдет на финишную прямую? По-моему, я скоро выдохнусь… Спасибо моей вредной привычке!» – зло подумала я и поднажала, зная, что за поворотом будет пригорок, с которого бежать легче, а там и до дома рукой подать. Добежать до ворот, захлопнуть перед Митькиным носом железную калитку и задвинуть засов – что может быть проще!
– Ксюша! Да погоди ты, не беги! Не буду я тебя целовать, обещаю! Остановись! Тут опасно! – кричал за спиной Митька, гораздо ближе, чем мне бы хотелось.
Я влетела в поворот, чудом в него вписавшись. Рядом мелькнул каменный забор, низко нависшая яблоневая ветка чиркнула по плечу, бархатистые листья мазнули щеку. Я зажмурилась, втянула голову в плечи, и похолодела, сообразив, что вполне могла лишиться глаза.
Сразу за поворотом начинался спуск.
«Ура, почти добежала!»
И тут мое ликование круто обломалось – Митька все-таки меня догнал. Схватил в охапку, ловко перехватив занесенную для оплеухи руку.
– Что же ты творишь, дурочка? Я ведь не шутил на счет волков. Ты только прислушайся, – тихо заговорил Митька.
Он даже не запыхался, зато мое сердце стучало где-то в горле, готовое лопнуть. Беспомощно барахтаясь в его руках, я все еще надеялась вырваться и дать деру.
– Пусти, дурак! – отчаянно вырываясь, вскрикнула я. – И не вешай мне лапшу на уши, нет тут никаких волков!
– Отпущу, обязательно, – пообещал Митька, ничуть не ослабив хватку. – Только провожу. Зря ты про лапшу, такими вещами разве шутят? Да перестань ты дергаться, сама послушай и поймешь, что я не вру!
Убежденность, с которой он говорил, невольно заставила меня притихнуть и прислушаться к ночным голосам.
Звуки дискотеки остались где-то в стороне. Кое-где во дворах лаяли собаки, с реки доносился подхваченный теплым ветерком лягушачий концерт. В траве исполнял соло кузнечик, слышалось пьяное пение (кому-то было гораздо лучше, чем мне сейчас!). Как будто ничего такого необычного, привычные звуки. Но тут, со стороны недалекого леса, раздался глухой вой, жутковатый и в то же время проникновенный, берущий за душу. Я затряслась, вжимаясь в Митьку спиной, съежилась, стараясь стать маленькой и незаметной: от страха кому угодно на руки прыгнешь! Митька, не будь дурак, тут же воспользовался ситуацией: крепче прижал меня к себе и стал успокаивающе поглаживать мои плечи. Коснулся губами щеки, и я мгновенно напряглась, готовая дать отпор. Волки волками, а повторять опыт выпускного бала я не собиралась.
Митька словно понял, что от быстроты его действий зависит, сорвет он мой поцелуй или останется так, несолоно хлебавши. Развернув меня к себе лицом, он прижался к моим губам, жестко, не позволяя отстраниться. Я только пискнула, замотала головой и попыталась вырваться из его крепких объятий. Дернулась раз-другой – бесполезно. Проще было гору с места сдвинуть, чем вырваться из его хватки. Не придумав ничего лучшего, я ударила его по ноге, теперь уже жалея, что на мне кроссовки, а не босоножки – удар каблуком получился бы ощутимей. Но и этого оказалось вполне достаточно: Митька, охнув больше от неожиданности, сколько от боли, разжал руки, и я, что было сил толкнула его в грудь, вырвалась и припустила вниз по улице.
Под горку бежать было легко. Я мчалась к дому как птица, только что крыльев за спиной не хватало, и, решив срезать угол, свернула на узкую, едва видимую во тьме тропинку. Подошвы кроссовок предательски заскользили по поникшим стеблям тимофеевки. Я раскинула руки, пытаясь сохранить равновесие, а в следующее мгновение ласточкой взмыла над тропой, запутавшись в плетях вездесущего вьюнка.
Приземление оказалось жестким. Перед глазами замелькали разноцветные огни, слились, превращаясь в радужную тропинку. Вспыхнувшая в ободранных ладонях тупая боль, горячо пульсируя, растекалась по сжавшемуся в жалкий комочек телу. Я замерла, ошарашенная падением, и с удивлением поняла, что проваливаюсь в темноту беспамятства. «Черт, мне только в обморок упасть не хватало для полного счастья…» – пронеслось в затухающем сознании.
Последнее, что я услышала, прежде чем отключиться и, как говорил один мой знакомый, уйти в нирвану, был Митькин удивленный возглас:
– Радуга?..
Глава 2. Старый королевский лес
или добро пожаловать в Полевию!
Из огня да в полымя.
Русская пословица
Ласковая чернота беспамятства баюкала, несла меня сквозь вспышки призрачных радуг. Странным было ощущение невесомости, парения в пустоте, полное безразличие и отстраненность. Покачиваясь, будто на волнах, я равнодушно отметила, что тьма напоминает лужу в бензиновых разводах, только ярче, цветастей. Торжественней.
«Ночная радуга… Как во сне…»
Тысячи, миллионы звезд, далеких и удивительно близких, словно рассыпанные блестящие пайетки на газовом цветастом шарфе, закручивались тугой спиралью, центром которой была я.
«Или это искры из глаз?..»
Вспучивались разноцветные мыльные пузыри и лопались слепящими брызгами, напоминая салют в честь дня Победы. Или новогодний фейерверк. И снова вспышки, искры, всполохи…
«Может, я умерла?..»
Сознание возвращалось медленно, я бы сказала нехотя. Чувство невесомости схлынуло, уступив привычному для тела притяжению. Произошло это так стремительно, будто на меня вдруг свалилась тяжелая перина, и я невольно охнула. Лежать было жестко. Шуршащая, неровная поверхность никак не походила на матрац, скорей уж на твердую землю. В живот упиралось что-то тупое, шероховатое на ощупь. Ко всем неприятным ощущениям добавилась саднящая боль в ладонях и коленях, и я никак не могла понять, почему они болят. Мысли путались, не спеша выстраиваться по порядку. Перед глазами все еще мелькали звездочки, вспыхивали радужные всполохи, напоминая клубную светомузыку… Светомузыку? Вспомнила! Я приехала к родителям в гости и с девчонками пошла на танцы. Там был Митька… Все встало на свои места. В очнувшейся, наконец, памяти замелькали, словно кадры из фильма, картинки побега, неловкого поцелуя, которого я так не желала. Вспомнила, как снова пыталась удрать и, в результате, грохнулась со всего маху. Значит, я отключилась? Интересно. Видно, хороший был удар, иначе, чем еще можно объяснить потерю сознания.
Не поднимая головы и вообще стараясь не шевелиться, я прислушивалась к своему телу, пытаясь понять, смогу ли сесть и если смогу, не станет ли мне худо. И почему это Митька не спешит на помощь? Будь он действительно заинтересован в моей скромной персоне, уже должен был поднять меня, поставить на ноги, отряхнуть и проводить домой, так почему же он не спешит?
Не дожидаясь, пока Митька сообразит, что мне нужна помощь, я открыла глаза и удивленно уставилась перед собой. Ночь давно кончилась. Землю заливал мягкий солнечный свет, рассеянный кронами вековых деревьев до зеленоватых сумерек. Густой ковер опавших листьев разбавляли редкие кустики чахлой травы… Где это я?! Как попала в лес? Да и не было вокруг нашей станицы таких лесов, в основном искусственные сосновые посадки. Я осторожно села, шипя от боли и стараясь не опираться на ободранные ладони. Огляделась, не понимая, куда меня занесло, а главное, каким образом.
Вокруг росли в основном дубы, наверняка давным-давно разменявшие первую сотню лет. Обомшелые стволы и выпирающие корни, на один из которых меня и угораздило свалиться, поросли мхом и бледными то ли поганками, то ли опятами на длинных хрупких ножках. Подлеска почти не было. Редкие осины, трепеща серебристыми с изнанки листочками, освещали чащобу подобно ветвистым канделябрам на тысячу свечей, отчего лес казался не дремучим, а выглядел величественно, словно готический храм. Где-то в вышине перекликались птицы, возмущенно стрекотала сорока. Тихо шуршали листья, подрагивая под ласковыми касаниями заблудившегося в ветвях ветерка. Не было слышно ни отдаленного шума машинных двигателей, ни вообще каких-то звуков, которым положено быть в обжитых людьми местах. Только тишина, оттеняемая птичьими трелями и жужжанием пролетающих насекомых.
Испуганно озираясь, я пыталась собраться с мыслями и понять, что делать и куда идти. Соображалось плохо, сказывалось падение. Всем телом трясясь от слабости и страха, я встала на ноги и наконец-то осмотрела себя. «Да уж… Вот так полетала, ? мрачно размышляла я, разглядывая порванные брюки, разбитые в кровь колени и свезены ладони. ? Живот и тот весь в царапинах! Знатно меня приложило».
Ранки были не глубокими, но страшно саднили, к тому же, в них попала пыль, и кроме пыли должно было еще что-то попасть. «Если я не пойму, где нахожусь, не найду дорогу домой или к ближайшему жилью, не промою и не обработаю царапины, то запросто загнусь от столбняка».
Стараясь не поддаваться панике, я подобрала валяющуюся неподалеку сумку и зашарила в ней, вылавливая в необъятных глубинах свой Самсунг. Если уж местность не поддавалась опознанию, логично позвонить и вызвать помощь.
Пальцы коснулись прохладного гладкого корпуса.
– Ага, попался, голубчик! ? торопливо извлекая телефон, улыбнулась я и, взглянув на экранчик, растерянно заморгала: на ровном голубом фоне мигали цифры 00-00, бледный значок антенны показывал отсутствие сети, что само по себе еще ничего не значило, возможно, просто глюк мобильника. Дрожащими руками я его выключила и снова включила. Ничего не изменилось. На попытку набрать мамин номер, телефон отозвался равнодушной тишиной.
– Просто замечательно. В какую же глушь меня занесло?
Удрученно вздохнув, я сунула бесполезный телефон обратно в сумку. Оставался еще вариант – забраться на дерево и оттуда попробовать поймать сигнал спутника. Немного воспрянув духом, я подступилась к ближайшему дубу, прикидывая, смогу ли дотянуться до нижней ветки великана. Желание экспериментировать увяло на корню: на дерево можно было взобраться разве что с разбега. Увы, я не паркурщик.
– Что ж, раз технические средства отказываются служить, будем действовать другими методами, – пробормотала я. – Определить север по веткам деревьев и мху я вряд ли смогу, значит, воспользуемся слепым методом тыка. Для начала попробую хотя бы тропинку какую-нибудь отыскать.
Пока я пыталась определить, где нахожусь и в каком направлении идти искать жилье, судьба подкинула очередной сюрприз. «Сюрприз» появился из-за ближайших деревьев и был представлен в лице (или морде?) здоровенного волка. Уж не знаю, откуда у меня взялись силы, но я опрометью кинулась к давешнему отвергнутому дубу, как ошпаренная кошка взвилась по стволу и оседлала толстую ветку. Сердце гулко стучало о ребра, тряслись руки, норовя ослабнуть и отказаться держать свою хозяйку. Волк, с глухим ворчанием, прыгал вокруг дуба, злясь на упущенную возможность подзакусить. Я перевела дух, посмотрела вниз, на беснующегося зверя, и пригорюнилась. Какое-то время я буду в безопасности, но если эта скотина не уйдет, то игра в «кто кого пересидит» может окончиться не в мою пользу.
Послышался свист. Зверюга, насторожив уши, завиляла хвостом и приглушенно гавкнула, здорово меня озадачив:
– Волки лают? Не знала…
Тем временем из-за той же кущи выехал всадник. Точнее всадница. Я невольно залюбовалась зрелищем: белоснежная лошадь с густой белой гривой шла легкой рысью. Длинные светлые волосы всадницы лениво перебирал ветерок, и они роскошным плащом ложились ей на спину. Совсем юное лицо, но неожиданно суровое, брови сведены к переносице, губы недовольно поджаты. И все-таки красива, суровой, холодной красотой. При взгляде на нее мое воображение живо нарисовало холмистые луга почему-то северных стран.
С проснувшимся любопытством я рассматривала девушку, удивленно отмечая, что одета она не в привычные джинсы или более уместные по летней жаре шорты, а в серые штаны и тунику с богатой вышивкой. Высокие сапоги со шнуровкой, украшенные той же вышивкой и чем-то похожим на бисер, подчеркивали длину ног. Из-за плеча высовывалась дуга лука и колчан со стрелами, к седлу приторочен меч. Изумленно похлопав глазами, я помотала головой, пытаясь избавиться от дивного видения, и снова внимательно рассмотрела экипировку девушки. Лук и меч никуда не делись. «Что за прикол такой? Тут что, проходят ролевые игры?»
Девушка снова свистнула, подзывая волка. Он в два гигантских прыжка поравнялся с нею, закрутился у лошадиных ног, привлекая хозяйкино внимание к своей добыче. Добыча, надо понимать, я. Ну-ну, мечтать не вредно.
На лице всадницы отразилось облегчение.
– Опять убежал! Что, зайца почуял? – мелодичным голосом обратилась она к зверю. Тот, естественно, не ответил, но вполне выразительно посмотрел в лицо хозяйки и, подбежав к дереву, тявкнул. Девушка мгновенно насторожилась, спешилась и подошла к дубу, ведя лошадь под уздцы. Посмотрела вверх и охнула, разглядев меня, прижавшуюся к стволу. Я вяло помахала ей, кисло улыбнувшись: желания изображать радость от встречи с лесной дивой и ее сторожевым волком не было никакого.
– Святой Маахил! Ты цела? – встревожено воскликнула всадница.
– Не совсем, но в этом твой волк не виноват, – отозвалась я, позволяя и себе в ответ называть ее на «ты».
– Волк? – удивленно спросила она. – А, ты о Рессе! Он не совсем волк, только на четверть. Да спускайся, не бойся, он не тронет. Ресс только с виду большой и страшный, а на самом деле большой добряк, – улыбнулась девушка и потрепала зверя по загривку. Тот в порыве признательности встал на задние лапы, положив передние девушке на плечи, и лизнул в лицо. Она засмеялась, отпихивая волчью морду.
– Он точно меня не съест? Такая здоровенная скотина… – с сомнением спросила я, ногой пробуя на прочность хрупкий с виду сучок. Второго падения мне уж точно не пережить.
– Не бойся, он тебя понюхает, может, попытается лизнуть. Он любитель целоваться, но есть тебя не будет, точно, – усмехнулась девушка.
Осторожно спускаясь, цепляясь за отслоившуюся кору, я каждое мгновение ожидала тихого хруста и свободного полета. Ёлки, как я вообще сподобилась забраться на этакий реликт?! К счастью обошлось. Спрыгнув со зловеще потрескивающего сучка, я прижалась спиной к стволу и зажмурилась в ожидании укуса. Но Ресс и в самом деле не пытался меня слопать (может, просто был сыт?), зато шумно обнюхал, тычась носом в ноги и живот. Встал на задние лапы, лизнул в лицо. Да, скотинка невероятно огромная. Под весом передних лап я присела, пытаясь устоять на ногах и не сесть на пятую точку. Осторожно открыла глаза – прямо перед лицом жарко дышала здоровенная пасть, вывалив розовый язык. Клыки впечатляли. Я судорожно сглотнула, на мгновение представив, что будет, если песику все-таки вздумается попробовать меня на вкус. Правда, глаза Ресса, орехового цвета, были вполне дружелюбными, что вселяло некоторую надежду отделаться легким испугом.
Пес еще раз лизнул меня и опустился на четыре лапы, бешено крутя хвостом. Носом поддел ладонь, приглашая погладить себя. Я решилась и провела ладошкой по его морде, между ушами, к холке. Довольный лаской, Ресс потерся о мои ноги и вернулся к хозяйке. Девушка покусывала губы, изо всех сил сдерживая рвущийся смех – видимо, наше с Рессом знакомство ее позабавило. Я же облегченно перевела дух и не слишком приветливо посмотрела на всадницу, не понимая, что тут смешного.
– Я Сигрид, дочь Ивара. Кто ты, и как оказалась в Старом лесу, так далеко от жилья? – не без труда подавив улыбку, спросила девушка, придавая лицу серьезное, почти официальное выражение.
– Я Ксения, дочь Алексея, – поддавшись тону Сигрид, ответила я – зачем портить ей игру? – И, если честно, понятия не имею, как здесь оказалась. Споткнулась, упала, очнулась – лес вокруг, и твой оскалившийся волчара несется на меня.
– То есть, как это, ты не знаешь, как сюда попала? – опешила Сигрид.
– Говорю же, шла с танцев, ко мне пристал бывший одноклассник, я от него убегала, зацепилась за что-то ногой и грохнулась. Скорей всего, потеряла сознание. Очнулась – лес вокруг, трубка не работает. Ты не знаешь, далеко дорога? Может, там еще и транспорт какой ходит? И вообще, хотела бы я знать, как в лесу оказалась, – растеряно закончила я объяснения.
– Ты так странно говоришь… Что такое трубка и почему она не работает? – настороженно спросила девушка.
Я ошеломленно уставилась на нее. Она действительно настолько вошла в роль, что напрочь забыла, что такое мобильный телефон?
– Трубка это мобильный телефон. Вот, смотри, – терпеливо объяснила я, выуживая из сумки и протягивая ей мобильный. Сигрид с опаской коснулась его кончиками пальцев и отдернула руку.
– Оно светится и мигает! – испугано воскликнула она и попятилась. – Ты чародейка? Только у магов бывают вот такие непонятные штуковины. Мы стараемся их не касаться, вдруг взорвется или превратит во что-нибудь.
– Что? Какие еще маги? – нахмурилась я. – Это обыкновенный мобильный телефон, по нему звонят и говорят с другим человеком. Ты тут в ролевки играешь, что ли? Прервись ненадолго, мне сейчас не до шуток, знаешь ли. Помоги выйти на дорогу или укажи к ней путь, мне домой надо.
Поджав губы, девушка смерила меня долгим подозрительным взглядом:
– Мне не понятно, о чем ты говоришь, но к дороге я тебя выведу. Видимо, ты сильно ударилась, если забыла, как колдовать надо.
– Окей, буду тебе очень признательна, – кивнула я, стараясь не выходить из себя. С головой у девушки явно не все в порядке, иначе она так настойчиво не твердила бы о магии и не причисляла меня к армии несуществующих на самом деле чародеев.
Попытка забраться на кобылу ничем хорошим не закончилась. Я просто не знала, как на нее садиться. Попробовала подтянуться, подпрыгнуть – в результате плюхнулась на мягкое место. Потирая ушибленный зад, я хмуро покосилась на хохочущую Сигрид.
– Давай руку, – похихикивая, предложила девушка.
Я вцепилась в протянутую ладонь, оперлась свободной рукой о круп кобылы и подпрыгнула. На этот раз попытка увенчалась успехом, хоть я и предпочла бы, чтобы кобылу подвели к пню, с которого забраться ей на спину намного проще.
Кое-как устроившись за спиной Сигрид, я приготовилась к приятной прогулке по вековому лесу, но уже минут через десять спокойной рыси поняла, что лучше бы мне пойти пешком. Привыкшая к мягким автомобильным сиденьям или, пусть не к таким роскошным, но гораздо более комфортным, чем лошадиный круп, сиденьям общественного транспорта, я тряслась за спиной своей провожатой как куль с мукой.
– Пожалуй, мне лучше пойти пешком, – ерзая, сообщила я.
– Почему? Что случилось? – удивилась Сигрид. – Пешком далеко не уйдешь, верхом через пару дней на тракт выйдем.
– Понимаешь ли, Сигрид, дочь Ивара, – стараясь говорить спокойно, объяснила я, – мне никогда раньше не приходилось ездить верхом, я больше на автотранспорте привыкла путешествовать, с максимальным комфортом, и если сейчас же не слезу с этого средства передвижения, то завтра вообще не смогу ни ходить, ни сидеть. Уж лучше ножками прогуляюсь.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, Ксения. Пешком и за седьмицу до тракта не дойти, – отозвалась Сигрид. – А что такое этот твой чудесный автотранспорт? Я никогда о нем не слышала.
Искренность, с которой она произнесла последнюю фразу, вогнала меня в ступор. Все-таки я попросила ее остановить кобылу и неловко спрыгнула на землю. С удовольствием потянулась, растягивая затекшие мышцы. Зад мстительно ныл. Да уж, без тренировки верхом на лошади долго не проедешь, особенно без седла. Так что лучше на своих двоих дотопать до дороги, а там поймать попутку и домой. Мама наверняка уже обнаружила мое исчезновение и сходит с ума от беспокойства.
Удивленно пожав плечами, Сигрид грациозно соскочила с кобылы и пошла рядом. Я недоверчиво покосилась на девушку и насела на нее с расспросами, пытаясь выяснить хоть что-то о местности, куда меня занесло. То, что поведала светловолосая красотка, вызывало недоумение:
– Это Старый королевский лес, а мой отец местный лесник. Лес огромен, одному объехать просто невозможно. Когда отец был молодым, ему помогали старшие братья. Пока не женились и не разъехались кто куда. Потом выросли мои братья, и теперь они помогают отцу. Недавно мне тоже разрешили объезжать лес. Правда, мама очень противилась, но я настояла. Чем я хуже братьев? – пожав плечами, возмущенно вопросила девушка неизвестно кого. – Наш король большой любитель охоты, у него здесь охотничий домик, в южной части леса. Обычно осенью там бывает много знатных господ, все такие разодетые…
– Послушай, Сигрид, или как там тебя на самом деле, по-моему, ты заигралась. Какой еще король? Какая знать? Что это за страна? – завопила я. Терпение, так тщательно сохраняемое в последние полчаса, лопнуло. Мне хотелось как следует потрясти свою белокурую спутницу и, если понадобиться, выбить из нее все ответы.
Во взгляде Сигрид отразились обида и недоверие:
– Ты что, в самом деле не знаешь, где находишься?
– Представь себе! А с твоими играми я вообще скоро начну сомневаться в здравости своего рассудка. Ты можешь честно и внятно ответить, что это за лес, где он находится, и что вообще происходит с тобой? В какие игры ты играешь? Выйди, наконец, из образа и поговори со мной, как нормальный человек! – отчаянно воскликнула я, останавливаясь.
Сигрид обижено поджала губы и сухо повторила:
