скачать книгу бесплатно
Дома ждала мама и накрытый по случаю моего прибытия праздничный стол. В общем-то, стол как стол, ничем особенным не отличался, просто на нем выставлено все самое вкусненькое, то, что я больше всего люблю. Начались расспросы о работе, хватает ли мне средств, и не хочу ли я обратно, под мамкино с папкой крыло. Как это обычно и бывает с любящими родителями – зондирование почвы перед атакой. Атака последовала сразу, стоило неосторожно посетовать на дороговизну жилья в Москве. Начались уговоры вернуться домой, что и тут мы неплохо живем. Не хуже других во всяком случае. Я удрученно вздохнула, не зная, как перевести разговор в безопасное русло. Возвращаться домой никак не входило в мои планы, но признаваться родителям в том, что сбежала из родной станицы не в поисках лучшей доли и уж подавно и не с целью удачно выйти замуж, я тем более не собиралась.
Стоило подумать о своем холостяцком положении, как родители и этот пункт подробно и всесторонне осветили, пытаясь убедить меня вернуться на историческую родину, к корням. Внуков им, видите ли, понянчить хочется!
– Годы-то прибавляются, а ты все в девках…
– И в тридцать замуж выходят, а мне еще и двадцати четырех не исполнилось, так что успею, – решительно перебила я маму и нахмурилась, прекрасно понимая, к чему идет разговор.
Мама обиженно поджала губы и ненадолго замолчала. Переглянулась с отцом и укоризненно спросила, подтвердив мои опасения:
– Может, хватит уже от Митьки прятаться? Ведь со школьной скамьи парень по тебе сохнет!
– Да хоть с детского сада! Не нравится он мне, понимаешь? Не нра-вит-ся! – мгновенно ощетинившись, по слогам повторила я.
– О господи, да чем же он тебе не угодил? – искренне недоумевая, воскликнул отец.
– Да всем.
– Ну, а конкретно?
– Пап, как ты не понимаешь? Всем, значит, всем!
– А если хорошенько подумать? Хороший парень, ни косой, ни кривой, работящий…
– Да что ж такое-то? – возмутилась я, потеряв терпение. – Не успела приехать – здрасьте вам, пожалуйте замуж!
Повисшую неловкую паузу прервал требовательный кошачий мяв.
– Тьфу, ты, прорва ненасытная! – выругался отец.
– Все равно, Митя парень хороший, – продолжая настаивать на своем, проворчала мама. – Спрашивал тут недавно, где ты сейчас…
– Надеюсь, ты ему не сказала? – похолодев, настороженно спросила я.
– Нет, а надо было!
– Мама!
– Что – мама? Такой парень, видный, серьезный! Работает у фермера, Коли Волкова, зарабатывает прилично. Участок купил, дом строить собирается, потом жениться. Вот партия!
– Мам, а почему ты меня Коле не сосватаешь? Что ж так – работнику фермера? Может, я за самого фермера не прочь выйти, – усмехнулась я.
– Так Коля уже женат! – живо отозвалась она, обрадованная возможностью пересказать мне станичные новости. – И дети есть, двойняшки, в прошлом году родила Даша. Ты ее знаешь, она в параллельном классе училась.
– Знаю. На качелях качались летом, пока их не закрыли и не раскурочили. Жалко качели, единственная радость детворе во всей станице была, и той лишили, – поддакнула я, хватаясь за возможность прекратить неприятный разговор. – А, еще пляж разбомбили, когда газ тянули, помнишь? Мы туда по вечерам купаться ходили, когда вы с папкой с работы возвращались.
– Да, пляж хороший был, дно песчаное, чистое, – вздохнул отец, спихивая вспрыгнувшую на колени кошку. – Я там как-то мыло утопил. Ловить пытался, да куда там, скользкое же.
– А помнишь, как ты меня на спине катал? Так здорово было!
– Так ты маленькая была, сейчас уже не покатаешь – вымахала девица выше мамы с папой! – засмеялся отец.
– Да ладно! Мне до тебя еще расти и расти, – улыбнулась я и облегченно перевела дух. Похоже, опасность миновала: родители на какое-то время забыли о внуках и Митьке, чтоб ему провалиться!
Что касается роста, тут я удалась ни в отца и ни в мать – нормальный средний рост. Косяки, в отличие от отца, головой не задеваю. А вот мама у меня маленькая и пухленькая, не зря ее отец булочкой всю жизнь называет. Она и пироги печет такие, что язык проглотить можно, такая вкуснотища. Мама вообще вкусно готовит, я в этом отношении (и, видимо, не только в этом) совсем не в нее пошла. Яичница единственное блюдо, что мне удавалось состряпать, не устроив пожара. Увы, на большее, как оказалось, я не способна. Мама очень даже в курсе отсутствия у дочери кулинарного таланта, и всегда страшно переживает по поводу того, чем я питаюсь, живя вне отчего дома. Вот и сейчас, подкладывая очередной фаршированный перчик, она парирует мои протесты:
– Ешь, опять ребра с позвоночником торчат! Не девушка, а скелет ходячий!
– Ем, – с набитым ртом ответила я и попыталась потихоньку скормить кошке заботливо подложенный кусок курицы. Но мама, бдительно следящая за каждым отправленным в рот куском, поймала меня за этим преступлением, кусок был перехвачен у самой кошачьей морды и положен обратно в тарелку.
– Мама! В меня уже не лезет, куда ты еще курицу подкладываешь?
– А ты штаны расстегни, чтоб помещалось, а то утянулась вся, как в корсет! – усмехнулся отец, неодобрительно разглядывая мою одежду.
– Нормальные штаны, – поправив тесные брючки, возразила я, понимая, что пора сбегать из дома к знакомым и друзьям, иначе закормят насмерть.
– Спасибо, ма, па! Я к Ленке сбегаю, проведаю. Ее Никитос, наверное, уже ходить начал, хочу посмотреть на его первые шаги, – протараторила я, поспешно выходя из-за стола.
– Ну вот, опять пять минут с родителями посидела, толком не поела, и к друзьям сбегает, – проворчала мама, недовольно сводя брови к тонкой переносице.
Я улыбнулась, обняла ее и поцеловала в макушку.
– Мам, я постараюсь прийти домой до того как вы ляжете спать, чай попьем, поболтаем о том, о сем.
– Так мы тебе и поверили, – недоверчиво покачал головой отец, накрыв ладонью мамину руку, нервно мнущую салфетку.
Заметив этот жест, я невольно улыбнулась, испытывая щемящее чувство нежности к ним обоим: ведь они женаты около двадцати пяти лет, и бывало всякое, а вот смогли, сохранили свою любовь. Может и мне однажды повезет встретить того, кому не страшно будет довериться? Поймав себя на этой мысли, я поморщилась и упрямо тряхнула головой. Нет, я не имела ничего против серьезных отношений, просто пока не была готова связать себя узами брака. Успеется еще. Сначала мир посмотреть надо, найти свое место под солнцем, а там… Там видно будет.
Моя подруга, еще со школьной скамьи, Ленка, жила в другом конце станицы. Пока я туда дотопала, мои белые кроссовки покрылись толстым слоем серой пыли. По опыту я знала, что отмыть ее будет очень сложно. Если вообще возможно. Хана обувке.
Ленка встретила меня радостным визгом, повисла на шее, расцеловала в щеки, сыпля вопросами, на которые я не успевала отвечать.
– Ну-ка, ну-ка, покажись, – крутя меня из стороны в сторону, восхищенно улыбалась Ленка. – Ой, ну, красотка! Держись, станица – столичная штучка приехала! А что это ты с волосами сделала? Где твои дивные локоны?
– Разгладила, – польщено засмеялась я, с удовольствием проводя по волосам рукой. – Надоело это уродство.
– Ну и зря. Тут кучу средств тратишь, химией волосы жжешь, чтобы волосы не лежали прилизанной паклей, а ты природную красоту уродством считаешь.
– А давай махнемся? – подмигнула я. – Тебе мои кудряшки, мне – твои гладкие.
– Шутница, – хмыкнула Ленка и замерла, прислушиваясь. – Кажется, моему чаду наскучило самостоятельно себя развлекать.
На пороге с громким ревом показался ее годовалый сынишка Никита, тот самый Никитос, чьи первые шаги стали предлогом к побегу из отчего дома. Малыш, брошенный в комнате в полном одиночестве среди игрушек, нашел самый действенный способ обратить на себя внимание – орал как сирена, прерываясь только чтобы вдохнуть. Ленка подхватила его на руки, заворковала, приговаривая, что мужчины не плачут, а он ведь маленький мужчина. Я только улыбнулась на эти увещевания. Плачут мужчины, еще как плачут. Надо только знать на какую мозоль давить, чтобы увидеть скупые мужские слезы. Правда, сама я никогда не экспериментировала, это у моей соседки по квартире, Инки, просто талант доводить своих ухажеров до истерического состояния со всеми вытекающими.
Постепенно Никитос успокоился, обратил внимание на гостью, и я протянула к нему руки, предлагая оставить мамкины объятия и пойти на ручки к тете. Он улыбнулся, демонстрируя четыре зуба, и потянулся ко мне.
Малыш оказался тяжеленьким. Я охнула, приседая, и перехватила его поудобней.
– Да-да, тетя Ксюша, кушаем мы хорошо,– засмеялась подруга, жестом предлагая войти в дом. – Ты как обычно, на пару недель и снова удерешь?
– На месяц, – пропыхтела я, поднимаясь по ступенькам. – Если выдержу, конечно.
– Угу, – хитро улыбнулась подруга, ставя чайник на плиту. – Митька, кстати, все еще свободен, но надолго ли? Свято место пусто не бывает, гляди, уведут.
– Ой, да на здоровье, вздохну с облегчением! Хоть домой буду приезжать без страха на него напороться, – поморщилась я, чувствуя, как стремительно портится настроение.
– Значит, так и не передумала?
– И ты туда же? – иронично взглянув на подругу, усмехнулась я. – Мне родители битый час его нахваливали, теперь ты!
– Ладно, не кипятись, – примирительно заговорила Ленка. – Ты бы хоть посмотрела, от чего отказываешься. Сколько лет вы не виделись?
– Какая разница, Лен, сколько лет мы не виделись? Вряд ли теперь я что-то новое для себя открою. Может, он и возмужал, а вот повзрослел – вряд ли. Что-то мне подсказывает, что Митька ничего не забыл и остался таким же прилипалой, каким был в школе.
– Ксюш, ты ведь всегда нравилась ему, и чувство, похоже, со временем лишь крепчает, – усмехнулась подруга. – Ты ведь его первая девушка, такое не забывают…
– Лен, не напоминай, а? – не выдержав, взорвалась я.
– Извини, извини, – забирая у меня хнычущего малыша, пробормотала подруга. – Я одного понять не могу: как тебя угораздило, ты же его терпеть не можешь?
– Лен, ну что ты пристала? Как да почему… Как будто сама не помнишь, как оно было: шампанского перебрала, расслабилась и… все.
– Угу… А поутру они проснулись, – кивнув, задумчиво процитировала Ленка. – Веселенький выпускной получился, есть, что вспомнить.
– Лен!
– Все, уже умолкаю! – поспешила заверить Ленка и, тут же нарушила обещание. – Ксюш, так может он чувствует себя обязанным? Ну, после всего случившегося?
– Лен, мне плевать, что он там чувствует! Достаточно того, что я так не чувствую и хочу, чтобы он обо всем забыл и оставил меня в покое.
– Хм… Ладно, забыли. Ты извини, я как лучше хотела.
– Да ерунда, – улыбнулась я. – Дай малыша-то подержать, я больше не буду орать, честно.
– И все-таки тебе домой вернуться надо, – передавая мне Никиту, заявила Ленка. – Ты какой-то дерганой стала, нервной. Я тебя такой и не видела никогда.
– Это от усталости, Лен, – оправдывалась я, чувствуя себя виноватой за вспышку раздражения. – Доработалась – кошмары уже снятся. Ничего, отдохну, и все пройдет.
– А хочешь, я на гуще тебе погадаю? Посмотрим, откуда у твоих кошмаров ноги растут, – с готовностью предложила Ленка, вскакивая с табурета.
– Ой, не надо! – поспешила отказаться я. – Опять сто дорог нагадаешь.
– Ну, как знаешь. Дважды предлагать не буду, – обиделась Ленка. – Посмотрели бы, судьба тебе за Митьку выйти или кто-то еще на горизонте появится.
– Ты опять? – засмеялась я.
– А что? Из наших ты одна еще не замужем, а пора бы!
– Лен, давай я как-нибудь сама решу, когда мне под венец пойти, хорошо? – улыбнулась я и, решив сменить щекотливую тему, поинтересовалась: – А где твой Женька, на сутках сегодня, что ли?
– Да, попросили подменить. Он через сутки неделю уже работает, – кивнула подруга. – У Тимохи, его сменщика, жена родила, вот и приходится подменять.
Тактический ход сработал как надо: Ленка мгновенно переключилась с моих проблем на свои, но тут же огорошила меня, заявив, что вечером мы пойдем на дискотеку.
– А Женька не будет против? – с сомнением глядя на подругу, спросила я.
– Пусть только попробует быть против, я ему живо припомню прошлогодний недельный загул! – недобро усмехнулась Ленка, подливая мне чаю. – С какой стати он должен быть против? Ко мне приехала подруга, которую я вижу от силы пару раз в году. С тобой можно!
Мы расхохотались. Никитос, напуганный нашим бурным проявлением эмоций, решил, что вел себя прилично достаточно долго, и разревелся. Ленка подхватила его из моих рук, засюсюкала, покачивая. И вовремя – малыш обмочил штанишки, а заодно и Ленкино платье, отомстив нам, бессердечным, за свой испуг.
К вечеру у Ленки собрались все наши подруги. Девчонки тараторили, перебивая друг друга, пересказывая мне последние станичные сплетни: кто женился, кто развелся, у кого дети родились, кого поймали на измене, причем с поличным. Самые свежие новости – телевидение отдыхает. Я не могла похвастаться какими-то сплетнями. Новостей, что их заинтересуют, у меня тоже не было, а потому просто слушала, удивляясь, откуда только берутся все эти пикантные подробности.
Незапланированный девичник плавно сменился вечерним гуляньем. Пришла тетя Таня, Ленкина мать, посидеть с Никитой. Девчонки, прихорашиваясь, крутились перед зеркалом. Я кое-как отмыла кроссовки, заранее зная, что пока доберусь до местного клуба, они снова покроются пылью. Ну что ж, я сделал все, чтобы выглядеть прилично.
Музыку, разрывающую ночную тишину, укрывшую станицу, было слышно за пару кварталов. По огороженной железной решеткой танцплощадке метались разноцветные лучи самодельной светомузыки, выхватывая из полумрака прыгающие фигуры парней и девчонок. Мы отоварились билетиками у юного парнишки-билетера и вошли внутрь. С площадки то и дело выходили и снова заходили обратно, как он при такой текучке отслеживал обилеченных гостей, одному ему было известно. Может, знал каждого в лицо?
Из опасений напороться на Митьку я не спешила присоединиться к танцующим подругам. Прошлась, с опаской поглядывая по сторонам, вдоль решетки, сделала полный круг по периметру площадки и облюбовала скамью, прячущуюся за пышными кустами, надеясь, что тут меня уж точно не заметят.
Танцевали больше девчонки, зазывно поглядывая на парней, больше занятых разговорами и поглощением пива. Мои подруги лихо отплясывали и хохотали, дурачась. Ленка растеряно крутила головой, бесполезно выискивая меня в толпе. Я усмехнулась, зная, что после дискотеки она обязательно устроит мне головомойку, но это будет потом, а пока…
Внезапно вокруг меня разлилась странная тишина, выдавила грохот музыки за грань слышимости. Воздух, словно перед грозой, наполнился тревожным ожиданием. Перед глазами поплыли радужные круги, сливаясь в один большой мыльный пузырь. Я удивленно уставилась на него и похолодела, услышав тихий звук: хорошо знакомую по кошмарам песню одинокой свирели. Звук приближался, становясь громче. В печальную мелодию вплетался чей-то молящий шепот:
«Странник… Приди…»
Кошмар, презрев законы сна и яви, неотвратимо вторгался в мир реальности. Звуки дискотеки нехотя таяли, удалялись, их уже едва можно было различить в набравшей силу песне свирели. Безликий шепот раздавался, казалось, со всех сторон, ввинчивался в уши, оглушал, а мыльный пузырь вдруг вытянулся, расстелился под ногами радужной тропинкой из моих снов, приглашая пуститься в путь… Куда?!
Чьи-то ладони легли мне на плечи, и наваждение развеялось. Взвизгнув, я резко обернулась и уставилась в смеющиеся Митькины глаза.
– Ёлки, ты меня напугал! – наорала я на него, вскочив со скамьи.
– Извини, я не хотел, – как ни в чем небывало улыбнулся Митька, усаживая меня обратно и устраиваясь рядом.
От страха перед необъяснимым явлением я едва не бросилась Митьке на шею, но вовремя остановилась. Все-таки, остатков здравого смысла хватило, чтобы понять: ему только повод дай, и все, можно вообще забыть дорогу домой. Вместо этого я изо всех сил вцепилась в скамью, чувствуя, как в ладони впиваются острые кусочки облупившейся краски.
«Может, я задремала? – растеряно подумала я. – Устала с дороги, в поезде почти не спала – вот и результат… Да, похоже, так и есть».
Кивнув своим мыслям, я перевела дух и с легким любопытством покосилась на Митьку. Да, за те годы, что я его не видела (а, сколько лет я его не видела?!) из нескладного паренька Митька превратился в настоящего красавца: вытянулся, став выше меня на голову, раздался в плечах, а солнце тщательно позолотило смуглую кожу, под которой бугрились крепкие мышцы. От поклонниц, надо думать, нет отбоя.
Отодвинувшись подальше, на самый край скамьи, я тоскливо посмотрела в сторону выхода. Попалась, красна девица. Впрочем, сама виновата: не поддалась бы Ленкиным уговорам, не пришлось сейчас придумывать, как от него удрать.
Пока я занималась самоедством, Митька придвинулся ближе и тихонько кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Привет, – угрюмо буркнула я, избегая встречаться с ним взглядом.
– Ну, привет, пропажа, – улыбнулся Митька и попытался меня обнять. – Ты как, совсем вернулась?
– Угу, – непонятно зачем соврала я, оттолкнув его руки.
– Что, правда? – обрадовался Митька.
