скачать книгу бесплатно
Пришельцы. Сборник фантастики
Кирилл Берендеев
Что случится, когда исполнятся предсказания фантастов и футурологов, и небеса разверзнутся? Кого встретим мы в этот судьбоносный миг – завоевателей или учителей? Ждет ли голубую планету уничтожение или, напротив, небывалый прогресс. А может, мы сами окажемся в роли завоевателей, пришедших к тем, кто уже нас объявит богами. Кто знает, как встретятся две совершенно разные цивилизации. Или они уже встретились, но только мы еще не знаем об этом?
Пришельцы
Сборник фантастики
Кирилл Берендеев
Корректор Павел Амнуэль
Корректор Борис Долинго
© Кирилл Берендеев, 2018
ISBN 978-5-4490-3281-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие автора
Удивительно, но сам порой задаюсь вопросом – как же собрался целый том текстов о пришельцах? Что послужило причиной моего глубокого, в последние годы, практически всепоглощающего к ним интереса? Что толкнуло? Вроде, всегда относился к романам других авторов, пишущих о визитерах на Землю, с прохладцей, если не сказать, с явным безразличием, переходящим в нежелание читать. А если и появлялось такое желание, оно вскорости исчезало, стоило только писателю приступить к диалогу с прибывшими. Удивительно, но даже «Одиссея» Кларка оставила меня совершенно равнодушной, прочел и забыл. В памяти сейчас всплывают разве что рассказы Шекли и, кажется, пару произведений Боба Шоу. И только.
Возможно, сам факт не оправдавшихся ожиданий сыграл свою немаловажную роль. Ведь я искал в текстах не просто контакт, как в одноименном романе Сагана, но нечто большее, некую незавершенность, неокончательность мысли, простор для фантазий. Однако, пришельцы всегда, или почти всегда приходя к нам, либо становились учителями, либо агрессорами. И ничего между этими двумя полюсами, голое поле. А, в самом деле, что может находится на этом поле?
У Станислава Лема находились романы, повествующие о наблюдателях за теми или иными цивилизациями, изучающих их развитие, но старающихся не вмешаться в него. Были и знаменитые «прогрессоры» братьев Стругацких, о которых столько всего написано и разжевано, что останавливаться на этой теме я не буду. Но вот странно, о людях всегда говорилось как-то вскользь, походя, по некоему шаблону, куда больше, об их работе, делах туземцев. О том, как аборигены той или иной планеты реагируют на присутствие пытающихся их вразумить пришельцев. Но мне все одно не хватало вот этого – человеческого чувства. Не солидарности и немного жалостливой сопричастности, но иного.
Наверное, поэтому и появились два моих текста. Один – рассказ «Друг мой!» – как бы рефрен к «Трудно быть богом», но только действие оного перенесено в наше время, на Землю, а прогрессорами становятся совсем иные существа, трудно понять, какие внешне, да и незачем, но вполне реально понятные изнутри – по психоэмоциональной составляющей. И второй опус, написанный много позднее, повесть «Дневник бортинженера». Трудно сказать, кто именно там землянин, а кто пришелец, ибо и те и другие достаточно сильно отличаются от нас. Но тема прогрессорства не была исчерпана мной одним только рассказом, потребовался к нему еще солидный довесок, чтоб я мог отойти на порядочное расстояние и сказать «сделал».
Впрочем, это скорее начало истории о пришельцах. Ведь и в теме самого завоевания всегда оставались открытыми многие вопросы. И о том, зачем и почему нас могут завоевать, или можем завоевать уже мы сами ту или иную разумную расу существ, я тоже писал, выискивая поводы для подобного «знакомства» через прицел. К слову сказать, во многом мне помогла, как ни покажется это странным, старая компьютерная игра в жанре «стрелялки», именуемая «Кризис». Выпущенная в седьмом году, она и сейчас не потеряла своего странного очарования. Неудивительно, что повесть «Спорная территория» написанная мною незадолго до составления этого сборника, подпала именно под ее влияние. Во многом сюжет игры перекочевал в сюжет текста. Конечно, сравнивать их в лоб было бы странным, но параллелей достаточно много. Я попытался взять ситуацию, с которой начинает развиваться «Кризис», и адаптировать ее к той реальности, которая по понятным причинам, была мне куда ближе. Ввел русскоязычных героев, перенес место действия с Северной Кореи в Китай и принялся выстраивать свою логику событий – по-прежнему вокруг таинственного артефакта, найденного международной группой археологов в одной из пещер острова. И дальше завертелось, закружилось, заходило…
Интересно, но тема пришельчества, была всегда мне достаточно близкой. По разным на то причинам. Не то оттого, что я не слишком был адаптирован (что раньше, что сейчас) в человеческое общество, не то по причине того, что в детстве не завел друзей – странное слово, ровно это какой питомец – но так или иначе, в те далекие годы мне всегда мерещилась собственная инаковость. По разному проявляемая, с разной силой воспринимаемая, она никак не хотела исчезать. Ровно я действительно прибыл откуда-то из других миров и вот теперь ищу способ выбраться и найти свой настоящий, а не придуманный перед «заброской» на Землю, дом. Эти переживания так же легли в один из рассказов. Как и многие другие – лишь прикидывавшиеся пришельческими, а на деле описывающие наш мир, но только чуть более отстраненно, нежели себе это позволяют иные авторы. Я как бы отходил от нашего маленько мирка на несколько шагов и пристально разглядывал его. А потом уже садился писать. Выходило всякое – и доброе, и злое. Но больше грустного, видимо, таков уж он, мой характер, настрой. А может еще по какой причине. Вам решать.
Буду надеяться, что этот сборник, вместивший в себя рассказы и повести разных лет, объединенные темой как оторванности от мира, так и попытками мир этот изучить, понять, постичь или хотя бы переделать по своим лекалам, если не получается понимание, все же оказался достойным вашего внимания. И читать его окажется занятием небезынтересным.
Искренне ваш, Кирилл Берендеев.
Спорная территория
«Остров Лонгдонг (вьетнамское название Рон Кунг) или Дворец дракона, находится в центральной части Тонкинского залива, имеет общую площадь 36 кв. км., максимальную протяженность 6,5 км. в ширину и на 3 км. в длину, вытянут с северо-востока на юго-запад. Среднегодовая температура 23
С, при этом температурный разброс по временам года невелик. Уровень осадков 1836 мм. В южной части острова расположен залив Хайвань, сформированный в результате последнего извержения вулкана, происшедшего порядка 8 тыс. лет назад. В заливе расположился одноименный порт, с трех сторон окруженный холмами. Рядом с ним расположен вулкан Юджи, который является одной из достопримечательностей остова, благодаря своему особому кратеру, размытому морем основанию и тропическим растениям. Кроме того, остров представляет большую научную ценность, он знаменит многочисленными пещерами, разрушенными потоками лавы и различными морскими животными. В этих пещерах в 2017 г. были найдены первые хорошо сохранившиеся скелеты денисовцев (см. Денисовский человек), и до недавнего времени проводились археологические раскопки под руководством Виктора Хана (с 2016 г.), а затем его дочери, Елены Хан (с 2020 г.).
Остров является спорной территорией между Китаем и Вьетнамом. В 1979 г., во время Китайско-вьетнамской войны некоторое время оставался военной базой КНР, однако, был оставлен в 1983 г. В 1996 г. обе стороны договорились о совместном использовании Л., однако, в силу ряда причин, соглашение так и не вступило в силу. В настоящий момент, Л. входит в состав провинции Гуанси.
В 2016 г. на острове снова появились китайские солдаты. Гарнизон Народно-освободительной армии КНР, в настоящий момент, составляет порядка 400 чел. В 2020 г. возле порта Хайвань был выстроен аэропорт с полосой в 2,5 км. для приема тяжелых транспортных самолетов, а дно залива значительно углублено. После войны с Тайванем 2023—2024 гг. (см. Экспансия Китая), объявлен особо охраняемой зоной, все гражданские лица, до той поры проживавшие на Л., выселены на материковую часть КНР.
География…».
– Скакун, – от прикосновения я вздрогнул. – Скакун, ты что, закемарил? Везунчик. Мне б так.
– Отвали, Шут, – я отключил монитор и поднял стекло шлема. – Чего тебе?
«Входим в особо охраняемую зону», – послышалось повторное предупреждение по внутреннему радио.
– Бди, – коротко ответил он. – Скоро высадимся.
Я поднял голову. Пророк покинул скамью, отстегнувшись, и повернулся к нам.
– Хочу сказать пару слов перед высадкой, – произнес он. – А то потом слова в мате потеряются. Во-первых, сейчас самое время перепроверить костюмы. Если у кого, что барахлит, сообщайте сейчас, пока техник сможет помочь. А во-вторых…
Миссия нам выпала действительно странная. По самым разным причинам. Начать с того, что даже официальная трактовка, мягко говоря, читается с удивлением. Необходимо любой ценой вытащить с острова Елену Хан, при этом, только ее, не трогая остальных членов археологических раскопок. Любой бы начал задавать вопросы. Ладно, бог с китайцами, с которыми Елена работает, продолжая дело отца, но вот что она до сих пор делает там, на не просто спорной территории, но в особо охраняемой зоне? Почему их группу не вывезли вслед за прочими штатскими, почти десять лет назад? Неужто это настолько важно для военных – то, что они там ищут? Как будто в среде вояк не сыщется… хотя, с китайцами обычно так и есть, скорее всего, не сыщется.
Плюс ко всему, Елена еще четвертого августа, то есть, десять дней назад, подала сигнал на нашу вьетнамскую базу в Хайфоне, просила срочно прибыть на помощь, но сообщение быстро заглушили. Через день поступил новый сигнал – отбой. Еще два дня спустя наш военный катер, раздражающий китайцев возле территориальных вод провинции Гуанси, получил сигнал СОС с корабля, предположительно определенного как принадлежащего археологической экспедиции. Судя по спутнику, корабль не смог далеко уйти от острова, вернулся обратно. И не то сам затонул, не то был затоплен береговой охраной. Вот тогда в штабе во Владивостоке и дали добро на нашу экспедицию. Заподозрив самое худшее – Елена попала к китайцам в заложники. Что-то пыталась вывезти, или кого-то, значения не имеет. Но похищения китайскими властями граждан других государств вошли в норму еще лет двадцать назад. Сперва на них отвечали жестко, но после проигранной войны за Тайвань, в которой Китай определился как единственный, кто смеет стучать кулаком по столу, а все остальные при этом обязаны молчать и слушать, остались разве, что спецоперации.
И то не всем. Оккупированным Филиппинам, вот, не повезло, когда их правительство попыталось вызволить своих дипломатов. Что же такое начудила Елена, если действительно пыталась вывезти это и угодила в плен?
– Штаб не говорит по этому поводу ничего, – ответил Пророк. – Видимо, сам не в курсе. Потому и послали нас, разведать. Сами знаете, последние дни китайцы буквально накрыли остров колпаком, глушат все, что можно. Даже со спутников картинка нечеткая.
– Так Елена еще на острове или нет? – поинтересовался Псих. Пророк недовольно глянул на него.
– Вот это мы и узнаем. У госпожи Хан двойное гражданство, будем надеяться, китайцы на нее давить сильно не будут.
– Это потому что китаянка? Так они своих две тыщи лет в черном теле…
– Помолчи, Псих.
– А чужих и подавно.
– Я сказал! – рявкнул майор. Псих тут же заткнулся. – На все, про все, у нас времени до рассвета. Прибыть на место, высадиться, добраться до предполагаемого места нахождения Елены – поселка у подножия вулкана – и вытащить ее. Если госпожи Хан там нет, проверить раскоп. И там не найдем – сворачиваемся и уходим. Готовим новую операцию.
– Такую же бестолковую, – буркнул Шут. – Мы там как бельмо на глазу. И белые, и в костюмах.
– Нам поставлено задание… Хотя, ты прав. Но выполнять надо. Тем более, три дня назад, роту, охранявшую аэродром, срочно перебросили в Бэйхай. Ротация еще не завершилась, так что солдат немного меньше.
– По шестьдесят на нос.
– Тебя не устраивает?
– Меня все устраивает, майор. И все забавляет. Как всегда.
Пророк не ответил. Вспыхнул красный сигнал – до берега осталось всего ничего, подлодка начала всплытие. Я поднялся. Сейчас будет выброшен плот, на нем мы и доберемся до берега. А подлодка снова уйдет на глубину, замрет, и будет дожидаться нас – с пленницей или без – как получится.
Елену я знал, шапочно, но все же. Раз даже довелось поговорить – на конференции в родном Хабаровске, незадолго до его «холодной осады». Город и так располагался в гаубичном выстреле от китайской границы, теперь же, когда все острова на Амуре-батюшке перешли КНР, тамошние вояки периодически устраивали показательные стрельбы, действуя на нервы всем жителям и военным чинам. Чтоб не ввязывались в антикитайскую коалицию. Им казалось, мы слабое звено. Как те же Филиппины, потерявшие на противостоянии сперва несколько своих южных областей, а затем сразу все. И ведь никто не пришел на помощь…
Но скверные отношения это одно, а наука, особенно, щедро поощряемая правительством, совсем другое. После, во многом загадочной, непонятной смерти отца, Елена продолжила его исследования денисовцев на юге КНР. Их там, еще в начале нулевых, было найдено немало – правда, тогда о денисовском человеке и слыхать не слыхивали, статья в журнале «Нейчур», впервые упомянувшая о новом виде Хомо, появилась лишь в десятом. Вот тогда и последовало приглашение Виктору Хану посетить сперва Наньнин, а затем и Бэйхай, те места, где проведенные китайскими исследователями эксперименты показали схожесть геномов из Денисовой пещеры на Алтае и этих образцов. Виктор Андронович как раз участвовал в тех самых раскопках, после, написал ряд статей, а затем нашел пару зубов в советских запасника – тоже отнеся их к денисовцам. В те времена о них почти ничего известно не было – только редкие косточки. А вот в Китае обнаружились залежи хорошо сохранившихся скелетов. Особенно близ Бэйхая и вот, на Лонгдонге.
Откуда я так посвящен в тему – да просто, как любому пацану, еще не мечтавшему в будущем работать на частные военные компании, – все новое, недавно открытое, было интересно. Тем паче, я с детства увлекался историей человечества, так что появление на исторической карте нового вида людей меня, тринадцатилетнего пацана, увлекло невообразимо. Капитально влез в сеть, стал пропускать занятия, получал нагоняи от матери, но без особого толка. Тогда считалось, я стану антропологом. Все к тому и шло – в вуз поступил, во Владивостоке, и так и учился бы, не случись новый конфликт с Китаем. Нет, еще не государственный. Между мной, моей девушкой и милицией КНР. Было в том конфликте несколько человек, моих приятелей, но… словом, до своих добрался только я. До своих родичей, если уточнить, а то полиция Хабаровска меня-то как раз хотела вернуть китайцам. Так что другого пути в голове не нашлось, кроме как запоздалой мести. Ну, а интерес к денисовцам – он остался, на каком-то особом счету. Я и сам не понимаю, почему так.
Тогда, во время встречи, как раз только вернувшись с полевых работ в Хабаровск, Елена рассказывала о новых открытиях, сделанных совсем недавно, сперва, в карстовых пещерах возле Бэйхая, а затем и на острове Лонгдонг, который, с недавних пор, стал входить в уезд города. Ей удалось открыть самое удивительное – почти целые скелеты денисовцев, принадлежавшие одному роду, населявшему территорию совсем недавно, три с половиной тысячи лет назад. Когда в Египте уже перестали строить пирамиды, а в Вавилоне только начали. Когда сам Лонгдонг стал островом, отрезавшем живших возле вулкана людей от соплеменников на материке широким проливом в сотню с лишним километров. Популяция, после окончания оледенения, поначалу стала сходить на нет, но потом стабилизировалась. По предположениям Елены, на Лонгдонге жило около ста человек, практически ни в чем не нуждаясь.
А потом они исчезли.
Когда я садился в надувную лодку, мне почему-то вспомнилась та лекция. Может быть, Елена нашла ответ на загадку, над которой бились археологи все последующие годы? И ответ этот почему-то так дорог правительству, что оно решило оставить секрет у себя? Или и вовсе уничтожить и свидетелей и сами свидетельства.
Нет, глупость, конечно. Но ведь раскоп, я видел снимки из космоса, очень хорошо охранялся. Рота бойцов спецназа НОАК на дюжину археологов – это, кажется, даже для Китая перебор. Причем, прибыли-то они все в начале лета этого года. Что она такое выкопала в пещерах дракона?
Лодка мягко ткнулась в желтый песок острова, сейчас, в свете звезд, казавшейся бледно-пепельным. Мы быстро спрятали плотик в кустах, завалив водорослями. Пророк еще раз проверил костюмы и начал искать маячок Елены, через который она и подавала сигнал. Если он еще работает. С некоторых пор все экспедиции в Китай на случай чего, снабжались такими устройствами. Чаще всего китайцы их отбирали, но…
– Ах ты, работает. Она в поселке, – с удовольствием ругнувшись, произнес Пророк. От души отлегло немного: – Выдвигаемся. – и помолчав, прибавил негромко: – Кто-то очень хочет, чтоб его нашли.
Этой эффектной фразой он хотел завершить монолог, но не получилось. Послышался нарастающий шум винтов. Мы дружно рухнули в кусты: а через пару мгновений мимо пронесся черной молнией Ми-24 с опознавательными знаками НОАК. Видимо, шел из аэропорта. Направился в сторону вулкана, но не напрямую, для чего-то делая солидный крюк, словно, не желая кому-то на земле попадаться на глаза. Или облетая незримое препятствие.
Наконец, наступила блаженная тишина. Пророк приказал выдвигаться в лес, по одному, след в след, через три метра. Растянувшись цепочкой, мы двинулись.
Удивительный все же этот остров. Когда первый раз разглядывал его фотографии, тотчас обратил внимание на песчаные пляжи, на мангровую зелень, густым пологом закрывавшую все подходы и подъезды к военным поселениям, на пальмы, ронявшие коричневую листву в нежно-голубые барашки волн. Здесь бы курорт открыть, построить с десяток гостиниц, вдоль берега, и еще хотя бы пару возле плато у самого подножия океана. С него открывается удивительный вид на залив, на море, на сам вулкан, возвышавшийся почти на полкилометра над островом. И пусть здесь часто идут дожди, что не совсем обычно для таких мест, и обычно с сильными грозами, но когда облака рассеиваются, и Лонгдонг вырывается к солнцу, описать словами его красоту очень сложно. Это нужно видеть. Даже сейчас, в безлунную ночь, он тих и прекрасен. До странности тих, ведь обычно джунгли полны жизни, тем паче, ночные джунгли.
Сейчас же как будто вымерло. Видимо, китайцы умудрились распугать последних обитателей, заставив их либо мигрировать подальше от постоянно снующих вояк, либо тихо вымереть естественным или искусственным путем. Здесь когда-то, еще во времена французской колонизации, в восемнадцатом веке, ловили крокодилов и черепах – на чемоданы и суп соответственно. Видимо, никого не осталось. Даже птиц не слышно. Все замерло. А потому, в умолкшем, затаившемся лесу, казалось, что наши едва слышные шаги эхом разносятся окрест, передаются от дерева к дереву и замирают только на опушке.
Пророк шел первым, Артек замыкал группу. Минут через десять, командир велел остановиться и приблизиться.
– Подходим к шоссе, – так он именовал асфальтовую дорогу, ведущую через весь остров от залива к северной его части, где находился еще один порт, совсем небольшой, для катеров охранения, и метеостанция. Ну и конечно, еще одна рота солдат. – Всем перейти в режим маскировки. И напоминаю еще раз, особенно тем, кто с нами второй раз, – это уже лично мне. – Если не хотим третьей мировой, пользуемся только парализаторами. Они дают три часа спокойного сна, канадская работа. Стрелять только в самом экстренном случае, если жизни заложников будет что-то угрожать. Или у кого-то из нас попытаются спереть костюм.
– Про костюмы мы в курсе, – заверил Псих. – Такой инструктаж не забывается.
Он прав. Перед отъездом, нас обучали работе с новинкой три дня без передыху, больше посвящая времени прохождению этого курса, нежели изучению самого острова. Такое ощущение, что канадцы решили поставить на нас опыт. Опробовать костюмы в обстановке, максимально приближенной к боевой. Насколько я знаю, еще ни разу их не использовали, не только наемники, но вообще, никто, даже элитные армейские части. Первым выдали нам, даже непонятно почему – ведь от нас легче всего откреститься, переведя стрелки на вьетнамцев, на пиратов, на кого угодно. Ни документов, ни чипов, неизвестные в неизвестном облачении вторглись на чужую землю и шарятся вовсю.
– Врагу не сдавать и самим не попадаться, – еще раз предупредил Пророк, хмурясь.
– Это понятно, они ж по пятьдесят миллионов…
– Псих! – недовольно повысив голос произнес майор. И ко всем: – Все, побазарили, двигаемся. Поселок в пяти ка-мэ, добираемся быстро. Для ускорения часть пути идем по шоссе, пока на нем никого. Скакун, что с маскировкой?
– Включаю, – буркнул я, завозившись с лепестками в шлеме. Костюм действительно представлял собой чудо инженерной мысли, впрочем, военные спецы из Канады давно удивляли мир своими продвинутыми технологиями. Делали на совесть, что броневики, что стрелковое оружие. Что бронежилеты. Это облачение не исключение. Все бы хотели ее заполучить, да что там, китайцы давно сперли чертежи из лабораторий, но суди по тому, как продолжали охотится за прототипами, у них не ничего не вышло с созданием аналога. А очень хотелось. Еще бы – бронебойный, практически незаметный, он позволял надевшему его двигаться быстрее, лучше переносить нагрузки – благодаря встроенной аптечке и блоку гелевого питания, – оставаясь бодрым и бдительным, связывал группу особыми глубоко шифрованными, сигналами, сообщая командиру, все ли в порядке с его подчиненными, а подчиненным помогая общаться на любом расстоянии, вне зоны видимости. Обогревал зимой и охлаждал в жару. Универсальный, удивительно удобный скафандр, да тяжеловатый, но, стоит только приноровиться и следить за датчиками – и чувствуешь себя, как дома.
По дороге мы продвинулись на километр, дальше находился пост. Такие тут были разбросаны практически повсеместно, что мобильные, что стационарные. Будто китайцы постоянно опасались вторжения. Или уж скорее бегства. Пророк дал знак сходить с шоссе, но тут же остановился.
– Скакун, ты у нас самый резвый, проверь, что там, – приказал он. Псих бы поспорил, я же безропотно подчинился. У Пророка было звериное чутье на непредвиденные ситуации, верно, потому и получил свое прозвище. А вот мне мое досталось «по наследству», от погибшего год назад в группе Всадника. До него я пока не дотягивал, удостоившись менее почетного прозвища. Да и резвости прежнего товарища мне, конечно, недоставало, майор говорил так уже по привычке. Хоть и столько времени прошло.
Включив инфравизор, я скользнул в кусты и, широкой дугой принялся обходить будку. Странное дело, тут Пророк прав, тепловых следов окрест не наблюдалось. Вообще никаких следов. Я подошел ближе, еще ближе, уже различал в окне станковый пулемет Тип-89, нацеленный в потолок. И только тогда увидел нечто странное, не сразу понял, что именно различаю. Осторожно подтянулся, заглянул внутрь. По идее, видеть меня находящиеся в будке не должны. Костюм размывал свое изображение, как-то хитроумно преломляя его так, что на моем месте сторожа видели бы лишь странное шевеление листвы за спиной, поднягивавшейся к окну.
Но сторожей в будке не оказалось. Я влез в окно, увеличил яркость визора. На полу валялось изрядное количество стреляных гильз, а сам пулемет, с силой пытались выдрать из гнезда, его заклинило, но рвали с невероятным усилием. Восемьдесят девятый держался на одном винте. Я осторожно прошелся по комнатке, заглянул в прихожую, в приоткрытую дверь.
– Артек, быстро сюда. Это по твоей части.
Две штурмовые винтовки «Норинко», НАР-10, разбросанные магазины, клочки одежды, пуговицы. И громадная лужа крови, даже не верится, что всего от двух человек. Артек молча нагнулся над ней, краем глаза ухватил что-то в кустах, потянулся. Брезгливо морщась, вытащил ботинок, внутри что-то хлюпало, нет, понятно, что. В этот момент подошли Пророк и Шут.
– Что это за месиво? – спросил последний. Артек пожал плечами.
– Могу сказать, что мы на остров не одни прибыли. Очевидно, кто-то еще свалился чуть раньше. Вот только странно…
– Что еще? – недовольно буркнул майор.
– Здесь даже асфальт холодный. Что говорить о содержимом ботинка. Будто в холодильнике держали. Вон, ледок плещется.
– И что это значит?
– Не имею представления. Но потрошили чем-то очень острым.
– Мачете? – спросил Шут.
– А он при этом отстреливался, – влез я. – Тут на всю ленту пулемет наработал, аж перегрелся.
– Значит, за Еленой пришли еще какие-то засланцы, – хмыкнул Пророк. И тут же одернул всех. – Ну, что стоим. Заложники сами спасаться не будут. Двигаем.
Мы двинули. На этот раз, Артек шел предпоследним, а группу, ведомую майором, замыкал я. Пересекли речушку, струящую холодные воды с вулкана, вышли на банановое поле – не удивился его наличию. Китайцы тут и рисовые поля бы соорудили, да почва не позволит. Снова пересекли ту же речушку, у водопадика, высотой метра два, поднялись и через лесок добрались до поселка. Двигались молча, даже обычно говорливый Псих лишь обеспокоено сжимал в перчатке парализатор, оглядываясь изредка на меня, но ничего не говоря. Тишина стояла оглушительная. Даже на подходе к тем пяти-шести хижинам, собранным из коробок строительных домиков, что гордо именовались поселком археологов, не услышали ни единого звука. Будто костюмы глушили их. Сам Пророк, уж на что ко всему привыкший и все перевидевший, но и то, невольно отщелкнул на минуту шлем, желая увидеть все своими глазами, и этим едва не обесточив связь всей нашей группы. Спохватившись и помотав головой, вернул его на место. Опустил забрало стекла.
– Режим маскировки, – донеслось до меня.
В это мгновение вдали заработал пулемет.
– Проклятье, – ругнулся майор, добавив к этому еще пару непечатных выражений и шарахнулся в сторону. Не любитель обсценной лексики, тут он не смог себя сдержать. Стреляли где-то в районе раскопа. Пророк глянул на часы. Уже час с четвертью бродим по острову, надо поторапливаться, а тут еще непонятный переполох начинается. Вслед за очередью, с раскопа донеслись одиночные выстрелы, бухнула не то граната, не то выстрел из подствольника, заглушенный новой долгой очередью. Еще граната, и стрельба вдруг разом стихла.
Над головой почти бесшумно проскользила «Черная акула» – вертолет Ка-52, долго и усердно поставляемый нашими инженерами для нужд НОАК, не то в качестве компенсации за вхождение в антикитайскую коалицию, не то как возможная контрибуция, на случай Филиппин. Даже Пророк растерялся, увидев в самый последний момент эту модернизированную машину смерти. Впрочем, вертушке не было дело до пятерых диверсантов, пилота интересовало нечто иное. Снова по широкой дуге, точно заходя на неведомую цель, он приблизился к вулкану. Пророк схватил бинокль, долго вглядывался в уходящий за гору вертолет, теряющий высоту, скрывающийся за плотным лесом, скрывающим разломавшуюся некогда вершину вулкана. Наконец, он окончательно скрылся.
И снова тишина.
– Все, за работу, – приказал Пророк. – Не оглядываемся.
– Кажется, нам уже можно пользоваться обычным оружием, – хмыкнул Псих. – Чем пыжиться и привлекать внимание дергунчиками.
– Пока обождем. Маяк на месте, если все в порядке, уйдем напрямую. В такой суматохе…
– Похоже она только начинается, – он снова усмехнулся и прыгнул вниз с небольшого пригорка, торопясь пробраться к поселку с тыльной его стороны. Пророк последовал за ним, остальные, сообразно разработанному еще пять дней назад плану, принялись обходить домишки справа, пробираясь к небольшому деревянному мосту через сухой лог. Артек шел первым, я снова замыкал шествие.
В сущности, напрасные предосторожности, разве что, формальность соблюсти. Китайцы и так были взбудоражены происшедшим, никто не спал, все столпились у передатчика, находящегося возле въезда в поселок, кажется, заложницу, если она еще находилась тут, охранять бросили начисто. Бойцы народно-освободительной армии с тревогой вглядывались в черные небеса, в сторону вулкана, чего-то поджидая. Из динамика хрипло доносились какие-то команды, я разбирал их через слово. Вполне возможно, приказы сознательно отдавались не на официальном путунхуа, который у нас именуется мандаринским наречием, и который на всем юге и западе понимают с большим трудом, а на местном, юэ, именно для того, чтобы бойцы, забритые из местных, понимали в точности, о чем идет речь. Кажется, это имело колоссальное значение, раз уж офицерство так заполошилось. А значит, нам же проще войти и выйти.
Мы втроем быстро перебрались через дол, поднялись. Я обошел пост, Артем осторожно приблизился, подобравшись со стороны лога. Помехи мешали даже бойцам расслышать, что происходит, многие переспрашивали у самых востроухих. Неожиданно, в их среде оказался северянин. Ну, или тот, кто плохо понимал наречие. Ему начали пересказывать содержание переговоров штаба и войск с раскопа, перемежаемых приказами остальным частям, расквартированным на южной части Лонгдонга.
Хорошо, что это случилось, а то я тоже не шибко разбирал юэ, не то, что остальные члены нашей группы. Ведь, прежде я занимался диверсиями именно на севере, это полтора года назад меня перебросили во Вьетнам и затем влили в группу Пророка. Тоже история, о которой не хочется вспоминать. Жесткая и неприятная, как и все во время гибридной войны, когда пропаганда мешается с банальным разбоем, разбавляется санкциями и саботажем, сдабривается шпионажем и созданием террористических ячеек, по возможности, везде и всюду. Мелькнула мысль, а может и Елена как-то причастна к этому, ведь ее исследования денисовского человека – они же так важны для правящей партии. И это несмотря на то, что госпожа Хан, вернее, товарищ Хан, родом из враждебной, с давних пор, России, младшей сестре Поднебесной, стране, к которой в Китае относятся с пренебрежением, но и с изрядной долей уважения – опять же, случай, когда Достоевский мешается с председателем Мао.
– Враг засел у храма, его необходимо как можно быстрее выкурить, чтоб никто больше не пострадал. У нас и так потери в тридцать убитых и раненых, – торопливо объясняли северянину, вслушиваясь в хриплый говор начальства. – Говорят, пока один, но похоже, что их уже два. Туда три вертолета послали, сам видел, «Акула» пошла. Она-то справится. Поди знай, что эту заразу берет.
Последнее мне не понравилось совсем. Но договорить словоохотливому китайцу не дал Шут – внезапно выскочив из-за моей спины, он за пять секунд разрядил обойму, парализовал всех шестерых. Тут же перезарядил пистолет и двинулся к домикам, отчаянно махая нам рукой. Я едва различал его силуэт в инфракрасном диапазоне. Солдаты валялись, как кегли, возле его ног. Через минуту послышалась еще пара выстрелов – значит, есть сознательные бойцы в поселении, сторожат, не отвлекаясь на общее беспокойство.
– Сколько тут всего охраны? – спросил я у Артека. Тот пожал плечами.
– Много быть не должно, пока остров не стали глушить, большую часть переместили к раскопу. Но ты и так это слышал. Шут… черт, куда ты полез, нам противоположный дом нужен.
