скачать книгу бесплатно
Неизвестные герои
Эмиль Элькант
История завязывается на техногенной катастрофе в 2012 году, которая губит человечество. Причину же произошедшего никто не знает. Города горят, люди в панике и борются друг с другом за жизнь на уцелевших клочках земли. Часть выжившего населения земли, превращается в монстров, что яростно жаждут человеческой крови. Вдобавок к этому, на уже истощенной земле начинается третья мировая война. Три главных героя, незнакомых друг с другом, и находящихся в сотни милях друг от друга, преследуют одну цель – выживание. Несмотря на совершенно разные пути, и отрезки времени, у них прорисовывается "нить" связывающая трёх героев вместе.
Эмиль Элькант
Неизвестные герои
Глава I. Северный ветер
Часть 1. От мира всего. 20.01.2013
Мир, что однажды возрождался из пепла и жил дальше, пытался изменить отношение к будущему и не повторять ошибок прошлого.
В наше время не придают значения такому понятию, как «война». Многие могут только описать действия. Убийство, взрывы, ранения, кровь, и, конечно же, всё это плохо, но, когда за океаном начинается заварушка, всё это «большинство» без задней мысли отпускает своих детей на бойню, создавая для пространства благих мыслей, которые перекрывают прежние суждения. Конфликт одного дня или даже недели— для них это не война.
«Всё это бред», – скажу я вам.
Войны никогда не заканчивались, они идут до сих пор. Места, где идёт борьба двух и более сторон, а между ними со свистом пуль и падающих бомб пытаются выжить обычные люди, – и есть Война. Самая настоящая.
Невинные дети. В некоторых отдельных местах на карте, где идут войны, даже они берут в руки оружие и убивают. Тем самым продолжая путь мести за одну из сторон войны или же на своей собственной стороне. Война остановлена. А у мальчика, чья мать погибла под обломками собственного дома, уничтоженного подлым снарядом, война только началась. Он горит от жажды мести. Ему нужна кровь виновного, из-за которого погибла его мать. Её уже не вернуть, как и прежнего мальчика.
Возможно, я не совсем подробно рассказал, что такое война, но наверняка донёс суть. Теперь я могу рассказать вам свою собственную историю. Я Джейкоб Браун. Я один из тех людей, что потеряли всё. И таких, как я, миллионы. Мы жаждем правды. Мы ищем виновных. Мы хотим жить. Но пока мы лишь жертвы, и по-прежнему проливается наша кровь. Кровь невинных людей.
Кстати, о крови. Стоя на морозном ветру на вершине небольшого холма посреди замёрзших земель Аляски, можно почувствовать, как кровь густеет, а кости трещат под коркой льда. В руках у меня бинокль, с помощью которого я разглядываю горизонт в надежде найти место для ночлега и убежище от жуткого холода. На боку у меня висит сумка с двумя магазинами 9-мм. патронов и несколько фаеров. На груди с противоположной стороны висела кобура с пистолетом Beretta, выручавшая меня не раз.
Я оглянулся назад. Следы почти замело снегом. Сильный ветер ускорял процесс. Метрах в двухстах от меня можно было разглядеть большую жёлтую палатку, а внутри – тёплый, пробивающийся через стенки свет, исходящий от импровизированного костра из газовой горелки и котелка. Я подумывал возвращаться назад и начал спускаться вниз по холму, как вдруг послышался едва уловимый звук вдали. Гул, доносящийся из-за горизонта, что скрывал плотный туман. Удивительно, но в такие морозы обычно небо чистое, а солнце, приближённое к горизонту, ослепляло, но здесь всё было иначе.
Я поднялся вновь на вершину холма. Одной рукой я поднял бинокль и начал вглядываться в сторону доносящегося шума, а другой рукой достал фаер из сумки. Гул становился громче и отчётливее.
– Вертушка, – прошептал я, после чего убрал бинокль и приготовился зажигать фаер.
Я не знал, что делать. Никто, наверное, не знал бы, оказавшись на моём месте. Единственное, что я знал, так это то, что нам нужно было выбираться отсюда. Здесь была только смерть. Рано или поздно мы погибли бы от голода или от холода. Шансы были невелики. Спустя какое-то время можно было отчётливо разобрать звуки лопастей, сносящие падающий снег и разгоняющие ветер. Рёв движка, звуки лопастей, гул металла —становились всё громче и громче.
Я зажёг фаер и поднял руку. Яркий свет, ослепляющий глаза, и тепло, греющее руку через перчатку. Приятное тепло фаера успокаивало. Я сунул руку в сумку и нащупал гранату, отчего я стал ещё более спокоен. В такие времена успокаивают тяжёлые карманы и убойная сила. Даже хронический трус был бы спокоен и бесстрашен. Где-то в тумане вдруг появился красный мигающий огонёк. Вертолёт был уже близко. Большой и указательный пальцы с дрожью перебирали чеку гранаты, и непонятно, от холода это или от волнения.
Я уже представлял, как мы устроим пальбу и взорвём к чертям прилетевших красных или мирно погрузимся в вертушку и улетим отсюда, как неожиданно шум резко прекратился, а красный, мигающий огонёк погас. До меня дошло лишь эхо. Я всё также стоял на холме, замёрзший и уставший. Ко всему этому я ещё и остолбенел. В голове не укладывалось, как многотонный, парящий по воздуху кусок металла мог в одно мгновение просто исчезнуть, оставив после себя лишь тишину.
Фаер в руках уже погас. Пальцы отпустили чеку. Я последний раз взглянул на горизонт и успел лишь бросить фаер перед собой, как вновь какой-то звук. Я увидел несущийся на меня столб ветра со снегом и свистом. Я попытался пригнуться, но всё тщетно. Мощной силой меня сбросило с холма, и я кубарем покатился вниз.
За такой короткий промежуток времени я повидал многое, и удивить меня было бы тяжело, но всё же у нового мира это получилось.
Как же я ошибался, думая, что замёрз окончательно. Меня не покидала мысль, что следующее, что меня ждёт, – это омертвление тканей конечностей от холода. Снег теперь был под курткой на спине, в ногах и в руках. Я отряхнулся и двинулся обратно к палатке. Где-то на полпути можно было разглядеть тени, отражавшиеся на стенках палатки. Кто-то грел чай или кофе, а кто-то – кусок хлеба. Можно было даже расслышать голоса парней в палатке.
– …Мы уже сутки бродим по этому полю, что думаете по этому поводу? – послышался голос Тодди.
– …Думаю, что идти сюда было плохой затеей, – строго ответил Джон.
– …И компас ни хрена не пашет! Куда идти-то?! – вскрикнул Саммерс. – Виктор! Ответь-ка нам всем, пожалуйста, почему из всех мест на свете ты затащил нас сюда?
Виктор промолчал, либо из-за воющего ветра я просто не расслышал его голоса.
Я подошёл и, стряхнув с себя снег, приоткрыл одну сторону полотна палатки, после, пригнувшись, вошёл внутрь.
– Мы слышали вертушку. Ты видел её? – спросил вдруг Билл, держа в руках библию.
– Нет, – ответил я, скинув с себя шапку, маску, перчатки, и принялся греться у костра, не желая вдаваться в подробности произошедшего.
Я глядел в костёр и старался не отвлекаться на остальных. Спустя какое-то время, когда разговор всё-таки продолжился, я, не отрывая взгляда от костра, начал вспоминать.
Каким же я был всё-таки глупцом! Нельзя было сюда идти. Даже плен казался не таким страшным, как то, что нас ожидало. Голод, холод и смерть, идущая по нашим следам.
Часть 2. Первый шаг. Округ Квинс. 05.10.2012, 20:27
Нью-Йорк. Если вы жили здесь или хотя бы бывали, то наверняка знаете, насколько этот город многосторонний, многолик и необычен. Он настоящий символ американской культуры. О нём поют песни, снимают фильмы и пишут книги не просто так. Город для тех, кто хочет изменить всё и приезжает сюда начать новую жизнь. Это город с особой архитектурой, с башнями из стекла и стали, символизирующими будущее, и домами из кирпича и бетона, напоминающими о прошлом.
Город с абсолютно разносторонними личностями. Здесь на одной улице можно увидеть бегущего с дипломатом клерка в сером или чёрном костюме, или разодетую в яркие цвета с фиолетовыми волосами лесбиянку. Различных фриков, ненормальных или просто «не таких, как все», можно было встретить почти на каждом углу, кроме районов, где подобных воспринимают совсем иначе.
Разные расы, афроамериканцы, выходцы из латинской Америки и Азии, Восточной Европы и России, и так далее. Всё это здесь и сейчас. Куча народу, передвигающегося по улице, словно текущая по венам кровь в огромном организме.
Я любил этот город. Для меня Нью-Йорк был местом, безграничных возможностей. Где я обрёл дружбу, любовь и дом.
Несмотря на то, каким он был в воспоминаниях, сейчас я могу сказать, что этот город – огромный муравейник с муравьями разных сортов и видов. В любой момент тебя может поглотить та самая тень города, которая скрывалась от тебя всё это время. Муравейник, где каждый сам за себя. И, несмотря на то что весь этот чёртов муравейник рушится, муравьи в нём по-прежнему заняты лишь прикармливанием своего брюха и спариванием.
Я всегда представляю себе вид Манхэттена через Ист-Ривер, в парке Гантри Плаза на окраине округа Квинс. Не то чтобы это место было лучше других, нет, не поэтому. Это одно из тех мест, где прошла моя юность, Сам округ был пропитан для меня хорошими и не очень воспоминаниями. Я любил это место. И когда мне было плохо, я всегда приходил в тот парк. Доходил к причалу и осматривал огни Манхэттена. Вывеску Longisland вечером подсвечивало три фонаря, на которые тут же слетелись мотыльки и разные насекомые. В эту пятницу я изменил себе. По дороге домой с очередной смены в порту я не стал заходить в парк, а направился в совсем другую сторону от дома – к мини-маркету «Уорена» на Стрейнуэй-стрит. Между рестораном кубинской кухни и рестораном латиноамериканской кухни. В тот день, последний для нас всех, было пасмурно, где-то на горизонте виднелись чёрные тучи, медленно надвигающиеся на нас откуда-то с востока. Внутри магазина я тут же наткнулся на толпу покупателей, что было несвойственно для этого места, ведь обычно по вечерам здесь спокойнее и тихо. Также я встретил соседку, что обычно закупалась в другом магазине, в Бруклине.
– Привет, Джейкоб! У тебя всё нормально? – сначала встретив улыбкой, а после и грустной миной, произнесла соседка.
– Привет, Джоан. День выдался не очень, – ответил лишь я.
– Что, отсюда сразу в парк? – спросила вдруг она, будто следив за мной и зная каждое моё движение, притом, что я никому не говорю о том парке.
– Не знаю. Думаю, мне лучше вернуться домой и выспаться. Это пока единственное, что сейчас я хочу.
– Слушай, так, может, зайдешь ко мне вечером? Я тебе ужин подогрею, да и взбодрю. Кофе всегда помогал. Даже в самые ужасные времена, – слегка улыбаясь, сказала Джоан.
– Я подумаю, Джоан. Ладно, я думаю, что чем раньше закончу здесь, тем раньше вернусь домой. В общем, свидимся, – произнёс я, явно поняв намёк, и, не подав виду, удалился вглубь магазина.
Идя между прилавков и взяв кое-что из продуктов, я направился к кассе, где собралась огромная очередь из уставших и недовольных людей. Очередь двигалась целую вечность. На кассе стояла женщина лет пятидесяти с очень тяжелым и пронзающим взглядом, что медленно пропускала покупки через аппарат и скатывала их в кучу вниз по «стоку», где уже один из покупателей раскладывал продукты по пакетам. Когда очередь дошла до меня, я даже не заметил, как мои покупки уже пропустили через аппарат и старая женщина с недовольным взглядом ждала, когда я начну смотреть на неё, а не на прохожих, пробегающих по тротуару вдоль дороги.
Послышался старый хриплый голос. Кассирше нужно отдать должное. Её голос будоражит. Он был похож на голос одного из антагонистов какого-нибудь фильма ужасов. Она назвала сумму, я достал карту. Она вставила её, после чего загорелся огонёк и прозвучал писк.
– Аппарат, видимо, накрылся, – сказала она, после паузы продолжив: —Подождите минуту.
К счастью для меня, за спиной у меня никого не было. Я был, наверное, единственный оставшийся в мини-маркете, если не считать одну покупательницу с маленьким мальчиком у самого дальнего прилавка, старого мужчину, который осматривал в руках бутылку пива у холодильника, и кассиршу, что продолжала глядеть мне почти в самый затылок.
На улице начался ливень. Это ещё раз доказывает, что метеослужбы города облажались. Я вновь взглянул вокруг. Лампы в магазине слегка мерцали. На улице послышался хлопок. Можно было подумать, что это гром. Разница была лишь в том, что хлопок этот был глух и одиночен, хотя эхо было ощутимо. Мой взгляд упал в сторону улицы, где, как мне показалось, закончился дождь. Со временем, пока я смотрел в сторону проезжей части, я заметил, что уличное освещение было отключено, но откуда-то проникал красный свет. Люди на улице смотрели вверх, на небо. Кто-то доставал телефоны, чтобы что-то запечатлеть. Я сделал шаг в сторону выхода. Кассирша оглянулась в мою сторону. Свет в мини-маркете начал моргать. Можно было почувствовать странное дребезжание пола. Что-то из товаров рухнуло с полки. Женщина с ребёнком и старый мужчина также смотрели в сторону выхода на улицу. Красное свечение было куда сильнее и мрачнее. Как будто всё небо стало кроваво-красным. Вдруг люди начали бежать. Кто куда. Я видел, как одна из прохожих бежала к нам. Я сделал ещё один шаг в сторону выхода, как вдруг что-то сильное, похожее на красную тучу или пламя после взрыва, врезалось в витрину мини-маркета, поглотив в свою волну бедную прохожую и всю улицу целиком. Осколки витрины полетели внутрь. Некоторые полки выбило в мою сторону. Потолок начал падать. Обломки бетона с арматурами рухнули прямо на кассу, похоронив прямо передо мной кассиршу. Я дёрнулся в конец магазина, но в эту же секунду волна огня врезалась в меня и откинула в самый конец. Я снёс туловищем одну из полок и врезался в стену. Удар был таким сильным, что казалось, как будто все кости в спине и груди разом треснули. Лицо и руки обжигало. В глазах полнейшая темнота, и тишина. Тишина была такой, что первое, о чём я подумал, так это о смерти.
Перед глазами появилась странная картинка. Я в том самом парке. В этот раз я на скамье. Передо мной огни Манхэттена. Справа от себя я вдруг чувствую чьё-то присутствие. Я краем глаза вижу девушку. Молодую и красивую. Она молчит и смотрит. Я хочу повернуться к ней, но что-то мне не даёт. После нескольких попыток послышался всё же голос:
– Отступи. Отступи, пока не поздно.
Я очнулся. По-прежнему тишина, что только изредка прерывалась звуками, будто где-то ток прошивает металл. Скрежеты и маленькие хлопки. В темноте виднелся также свет от искр. После того как я попробовал повернуть голову и подняться, звуки пропали, как и свет. Я упёрся правой рукой в пол, а другой держался за левую сторону груди. Боль была невыносимой. Я по-прежнему ничего не видел. Если бы не тот свет минутами ранее, я бы подумал, что ослеп. Когда я всё-таки поднялся, я попытался выровняться. В спине протрещали кости. Боль была, но в этот раз было даже приятно.
– Эй! Здесь кто-то есть? Есть кто живой? – послышался женский голос во тьме.
– Есть! Я здесь немного потерялся. Совсем ничего не вижу. Темень кромешная, – ответил я, пытаясь сделать несколько шагов на голос.
– Подождите! – прокричала она, и я остановился.
Через минуту я увидел небольшой жёлтый переливающийся огонёк.
– Идите на свет, – вновь послышался женский голос.
Я шёл к огоньку и спотыкался обо всё, что попадалось под ноги. Как оказалось, женщина использовала свечку, чтобы мне сигналить. Она была словно маяк в той тьме.
– Меня зовут Катрин. А как вас зовут?
– Джейкоб Браун.
Я всё продолжал идти за огоньком, что несла Катрин. Мы шли по ступенькам вниз в подвал. Послышался скрип двери, и я увидел более или менее освещённое помещение. В качестве света выжившие в подвале магазина использовали обычные свечки, и их здесь было очень много.
Как оказалось, Катрин и её сын Сэм пришли в магазин спрятаться от дождя и ждали одного из друзей, чтобы тот смог их забрать и отвезти домой. Чтобы не тратить время зря, она и её сын, выбирали продукты на выходные, так как они собирались уезжать за город, где они и её друзья хотели провести выходные на природе. Маленький мальчик Сэм, которому было 9 лет, был очень смышлёным. И то, что произошло снаружи с ними, никак его не пугало. Он лишь сильно беспокоился за маму и говорил, что приглядывает за всеми нами. Звучало угрожающе, особенно когда он доставал вилку из кармана. Катрин всячески подбадривала сына, угощая шоколадом и другими сладостями. Ей казалось, что её сын в ужасе, но на самом деле он был в полном порядке.
Также здесь был тот самый старый мужчина. Звали его Ричард. Как оказалось, этот вполне бодренький и весёлый мужичок работал здесь уборщиком по пятницам и выходным, но сегодня он решил закончить пораньше и купить немного продуктов домой. Из всех присутствующих в магазине, они пострадали меньше всего. Катрин упала на пол, закрыв собой Сэма, а полка с продуктами рядом послужила щитом для них. Старика Ричарда всё же задело. Его спиной бросило в холодильник, от чего разбился десяток пивных бутылок, но, к счастью, он отделался лишь лёгким испугом и двумя царапинами на шее. Через какое-то время, когда я вроде пришёл в себя, мы начали обсуждать произошедшее.
– Что это было? Вы видели эту волну? – спросил я, разминая плечо.
– Страшный взрыв. Теракт? – ответила Катрин.
– Думаю, всё куда сложнее, – вдруг ответил Ричард.
– В каком это смысле? – поинтересовался я.
– Это был даже не взрыв. Поверь мне лучше на слово. Это что-то куда страшнее, чем просто взрыв, – ответил он, достав свечку и поджигая её.
– Что тогда это? – спросила Катрин, но никто не смог ответить.
Ричард встал с пола и подошёл к двери в другой части комнаты, на которой висел замок.
– Нужно выйти на улицу и осмотреться, – вдруг сказал Ричард, поглядывая на замок.
– Что за этой дверью? – спросила Катрин.
– За этой дверью склад с продуктами, – ответил Ричард, оглядывая комнату.
– Мам! Часы! Они остановились! – вскрикнул Сэм, показывая свои часы.
– Тихо, милый! —начала Катрин. —Батарейка села, вот и всё.
– У меня тоже, – ответил Ричард.
– Электромагнитный импульс? – спросил я.
– Похоже на то, – ответил уверенно Ричард.
– Вы же не думаете, что это оружие массового поражения? – спросила Катрин тихо, чтобы Сэм не услышал, пока тот разглядывал свои часы.
– Пока трудно что-то сказать. Для начала я выйду наружу и осмотрюсь, – сказал я, после чего потихоньку начал подниматься по лестнице наверх.
– Отлично. Тогда найди кассиршу. У неё должен быть ключ от этой двери, – сказал Ричард, после чего принялся копаться среди барахла в подвале.
Я открыл дверь. Здесь было уже светлее. С улицы доносились выстрелы и крики. Где-то вдали. Становилось страшно. Трудно было представить, что творилось в городе. Я вступил в общий зал. Все полки были опрокинуты. Некоторые товары были раздавлены. Половина потолка мини-маркета обрушилась. С верхних этажей вниз попадала домашняя утварь. Даже чьё-то кресло оказалось внутри магазина. Я прошёл немного вперёд к кассе. Странно, но когда я уже стоял почти в центре магазина, то не обнаружил тела кассирши. Была уже высохшая кровь. Огромная лужа прямо из-под обломков, но тело отсутствовало. Лишь к выходу вели кровавые полосы. Такой тёмной, отчего у меня всё застывало внутри.
Я перелез обломки и был уже на улице. На горизонте на западе, где был остров Манхэттен, можно было увидеть полыхающие здания. Всё было почти разрушено. Из некоторых окон небоскрёбов и деловых центров, валил густой чёрный дым. Небо было затянуто темно-серыми облаками.
Я перешёл дорогу и оказался напротив небольшого магазинчика бытовой техники. Он выглядел куда лучше, чем мини-маркет. Я вошёл внутрь. Ни одного тела. Как и в магазине. И также на улице. Словно тела просто встали и ушли. Ни единой живой души. Ни единого мародёра, рыскающего среди руин. Я пробежался между полками с товарами и нашёл несколько фонариков, батарейки и, конечно, радио. Всё остальное было либо разбито, либо бесполезно.
Через мгновение я вернулся обратно к остальным. Ричард всё же вскрыл замок, используя тяжеленную трубу и лом, подперев снизу дверь, и тяжелым ударом молотком, найденным в кладовке в общем зале, снёс «личинку» с замка и затворы.
За этой дверью был огромный запас различной пищи. Единственной проблемой было то, что холодильная камера, занимающая почти половину склада, не работала из-за отсутствия электричества, и мясо в ней просто-напросто пропадает. Уже доносился даже запах сырого мяса, которое через день или даже два просто протухнет. Решение было одно: Ричард взял один из кухонных ножей и вырезал по килограмму каждому присутствующему здесь. После чего, взяв решетки или даже обычные палки, мы принялись жарить мясо прямо над газовой горелкой, которая также была найдена на складе.
– Это конец? – спросил я, держа в руках решетку и поглядывая на огонь.
– Что для тебя конец, парень? —спросил Ричард.
Я не знал, что ответить, и лишь после продолжительной паузы ответил:
– Конец всего живого?
Эта фраза звучала неуверенно.
– Для вас всё ещё впереди, – ответил он мне, проверив ножом готовность мяса.
– Я хочу во Флориду, – вдруг сказала Катрин.
– Я не думаю, что там… – хотел сказать я, но вовремя остановился, когда заметил взгляд мальчика.
Ричард снял мясо с решетки и вставил батарейки в радиоприёмник.
– Там тепло. Там море, – сказал я. – Я тоже хочу во Флориду.
Сэм улыбнулся.
Радио было включено, но на всех волнах была лишь тишина либо шипение.
– То ли радио сдохшее, то ли весь мир…молчит, – сказал Ричард.
– И сколько мы здесь будем? – спросила Катрин.
