скачать книгу бесплатно
И кто из мирян вправе выше стоять надо мною,
Чьи тайные вздохи лишь мыслей запретных граница?
На ценнике схима идет с благодатью земною,
Моя же судьба катит камень, готовый скатиться.
Но верхние своды отвергла прекрасная Феба,
Чтоб вместе с любимым с земли любоваться на небо.
Наградой заслуженной случай не станет герою —
Он выбор судьбы, а не мыслей благих сообразность,
Удача спасает заблудшие души, порою,
Счастливой звездою доставлена Гигесу радость.
И рабский кузнец даже подлого рода, отныне
Найдет инструменты, чтоб выковать милость богини.
Высокой любви поднимается парус из праха,
Моря моих слез будут литься в бурлящие воды.
А сильные духом не знают смертельного страха,
Мой шанс уцелеть изгони в океане свободы.
Кто любит высокой и страстной любовью, поверьте,
Больною сосной незаслуженно сохнет до смерти.
№7 What Wonders Love Hath Wrought
My meaning is to work what wonders love hath wrought,
Wherewith I muse why men of wit have love so dearly bought;
For love is worse than hate, and eke more harm hath done:
Record I take of those that rede of Paris, Priam’s son.
It seemed the God of sleep had mazed so much his wits
When he refused wit for love, which cometh but by fits;
But why accuse I him, whom earth hath covered long?
There be of his posterity alive, I do him wrong.
Whom I might well condemn to be a cruel judge
Unto myself, who hath the crime in others that I grudge.
№7 Вот и выковал чудо любви
Ковать узор любви – судьбы моей дорога,
Для умного любовь, как вижу, стоит много.
В ней ненависти лик еще коварней в гриме —
Взять род Приама, так записано другими.
В сетях любви кружил Парис, во сне как будто,
В безумной страсти, что во все века сиюминутна.
Зачем виню того, кто скрыт землею древней?
Потомки не простят мне этих злых гонений.
Судьей могу лишь быть себе я неподкупным
Без зависти к чужим страстям сиюминутным.
№8 The Lively Lark Stretched Forth Her Wing
The lively lark stretched forth her wing,
The messenger of morning bright,
And with her cheerful voice did sing
The day’s approach, discharging night,
When that Aurora, blushing red,
Descried the guilt of Thetis’ bed.
I went abroad to take the air,
And in the meads I met a knight,
Clad in carnation colour fair;
I did salute this gentle wight,
Of him I did his name inquire.
He sighed, and said he was desire.
Desire I did desire to stay,
Awhile with him I craved to talk;
The courteous knight said me no nay,
But hand in hand with me did walk.
Then of desire I asked again
What thing did please and what did pain?
He smiled, and thus he answered then,
«Desire can have no greater pain
«Than for to see another man
«That he desireth to obtain;
«Nor greater joy can be than this,
«Than to enjoy that others miss».
№8 Жаворонок вновь взмахнул крылом
Вот жаворонок вновь взмахнул крылом,
Глашатай вечной жизни на рассвете,
С веселой песней, грезя о былом,
День наступает, ночь стекает в нети,
Авроры пламенеющие виды
Не лишены виновности Фетиды.
Я вышел в мир за воздухом надежды,
В лугах медвяных рыцарь ехал там,
Гвоздиками расцвечены одежды…
Таким всегда приветствие отдам.
Спросил я, как зовут его на свете,
Желание, вздохнувши, он ответил.
Остаться с ним – Желание сначала
Я ощутил, беседы ждал земной,
Но нет и нет, учтивость прозвучала,
Хоть шел он рука об руку со мной.
Спросил я, снова дав Желанью волю —
Что делать в жизни с радостью и болью?
С улыбкой отвечал мне всадник века:
«Нет больших для Желания мучений,
Чем видеть сны другого человека
И вожделенья в час его вечерний».
«Не знает счастья жаворонок ранний —
Желать другим крушения желаний».
№9 The Trickling Tears That Fall Along My Cheeks
The trickling tears that fall along my cheeks,
The secret sighs that show my inward grief,
The present pains perforce that love ay seeks,
Bid me renew my cares without relief
In woeful song, in dole display,
My pensive heart for to bewray.
Bewray thy grief, thou woeful heart, with speed,
Resign thy voice to her that caused thy woe;
With irksome cries bewail thy late-done deed,
For she thou lovest is sure thy mortal foe,
And help for thee there is none sure,
But still in pain thou must endure.
The stricken Deer hath help to heal his wound,
The haggard hawk with toil is made full tame,
The strongest tower the Cannon lays on ground,
The wisest wit that ever had the fame
Was thrall to Love by Cupid’s sleights;
Then weigh my case with equal weights.
She is my joy, she is my care and woe,
She is my pain, she is my ease therefor,
She is my death, she is my life also,
She is my salve, she is my wounded sore;
In fine, she hath the hand and knife
That may both save and end my life.
And shall I live on earth to be her thrall?
And shall I sue and serve her all in vain?
And shall I kiss the steps that she lets fall?
And shall I pray the gods to keep the pain
From her, that is so cruel still?
No, no, on her work all your will.
And let her feel the power of all your might,
And let her have her most desire with speed,
And let her pine away both day and night,
And let her moan, and none lament her need,
And let all those that shall her see
Despise her state, and pity me.
№9 Струятся слезы по щекам моим теперь
Струятся слезы по щекам моим теперь,
А внутреннюю боль не вылечить иначе,
Как поисками чувств, в преддверии потерь
Поставь иные мне, нелегкие задачи
В печальной песне, в подаянии души
Мое задумчивое сердце покажи.
Быстрей открой тоски сердечный зной,
Пошли свой голос той, что скорби беспричинной
В делах докучной лирики виной —
Смертельный враг, а надо быть мужчиной,
Который должен, отослав сомненья прочь,
Любую боль стерпеть и превозмочь.
Олень себя спасет, когда на теле рана,
Ручным вернется сокол, выбившись из сил,
В обьет твердыню в землю пушка филигранно,
А самый мудрый, славный из светил
Обманут был игр ю ловкой Купидона,
Так взвесьте честно нас и время оно…
Она и радость, и забота, и измена,
И боль моя, и легкость бытия,
И смерть моя, и жизнь одновременно,
Бальзам мой, рана тяжкая моя,
Есть у нее, в конце концов, рука и нож.
Есть шанс спасти, и жизнь не ставить в грош.
И буду жить рабом я в личной страже?
И буду осуждать, служа пажом напрасным?
И буду целовать следы и звуки даже?
И буду я взывать к богам и к духам разным,
Чтоб боль хранили праведней и строже?
Но нет, ее дела направлю на нее же.
И пусть она узнает силу духа,
И пусть то самое свершится с нею скоро,
И пусть же чахнет днем и ночью глухо,
Пусть стонет от презренья и укора,
И пусть все те, кто это смог увидеть,
Меня поймут, чтоб зло возненавидеть.
№10 Fain Would I Sing But Fury Makes Me Fret
