скачать книгу бесплатно
Комната похожа на роскошный номер-люкс в отеле. Самый опасный из окружающих меня предметов – стеклянная ваза. В крайнем случае сойдет и она.
Настрой у меня боевой.
Карен вздыхает и указывает на кровать.
– Не хочешь присесть? День выдался долгий.
Я скрещиваю руки на груди, переношу вес на одну ногу и смотрю на нее сверху вниз. Она права, день был очень долгий.
– Не хочешь рассказать, что происходит, Карен? – Я практически выплевываю это имя, уже сомневаясь в том, что ее действительно так зовут.
– Ясно. Ну что ж. Это справедливо. – Она подносит руку к лицу и щиплет себя за переносицу. – Во-первых, мое имя не Карен, а Сейбл.
– И где я… Сейбл?
– Мы в Скалистых горах, примерно в трех часах езды от Денвера. Гленвуд-Спрингс. Это старый шахтерский городок. Мы привезли тебя в одну из наших академий. Как ты, наверное, уже поняла, я не официантка. На самом деле я директор этого института – Академии Серафимов. Это безопасное место для таких, как ты. Таких, как мы.
Я приподнимаю бровь.
– В каком смысле «таких, как мы»?
Карен – Сейбл – снова указывает на кровать. Я продолжаю сверлить ее взглядом, и она вздыхает, когда понимает, что я не сдвинусь с места.
– Для тех, в чьих жилах течет кровь ангелов. Все здесь…
– Кровь ангелов? – Я отступаю назад. Нога запутывается в забытом постельном белье, лежащем комом на полу, и я тяжело опускаюсь на пол.
Сейбл переступает через этот бардак и протягивает мне руку. Когда я встаю на ноги, она продолжает:
– Нефилимы, так нас зовут.
– Нефи-кто?
– Нефилимы. Все здесь произошли от союза человеческих женщин и ангелов тьмы.
– Стоп… Вы думаете, что мой отец – ангел? То есть ангел тьмы? – Слова кажутся мне неуклюжими и неуместными. – Кто это вообще такие?
– Ты уже готова присесть? – спрашивает Сейбл, скрещивая руки на груди.
Я киваю.
Ага. Думаю, пора. Присесть сейчас будет очень кстати.
Смотря на нее во все глаза и превратившись в слух, я опускаюсь на мягкую постель и жестом прошу ее продолжать.
Сейбл качает головой, и шелковистые волосы рассыпаются по ее плечам.
– Первые связи изгнанных ангелов с людьми только положили начало нашему роду. Крайне маловероятно, что твой отец был падшим ангелом – или просто Падшим. Первые метисы родились несколько тысячелетий назад. Мы не слышали о детях от Падших и человеческих женщин больше двух тысяч лет. Наши современники – потомки первых метисов.
Она садится рядом со мной – кровать слегка прогибается под дополнительным весом.
– Такие академии, как эта, разбросаны по всему миру. Наше младшее поколение учится и тренируется в них, пока не повзрослеет достаточно, чтобы сражаться самостоятельно. Мы привезли тебя в одно из самых безопасных мест для нашего рода. И для твоей защиты, и для того, чтобы узнать, кто ты и на что способна. Вообще-то мне нужно многое тебе рассказать. Потребуется некоторое время, чтобы ты вошла в курс дела, – а пока тебе нужно знать, что идет война. Война и в мире духов, и в мире смертных, между ангелами света и ангелами тьмы – Падшими. Знала ты об этом или нет, но ты родилась в ней – и не ты одна. Все здесь, в Академии Серафимов, такие же, как ты – дети ангелов.
У меня все еще болит голова. Она вывалила на меня целую кучу информации.
Я подношу руку ко лбу и провожу ладонью по лицу. Если бы меня саму столько раз не обвиняли в безумии, я бы назвала ее или сумасшедшей, или лгуньей.
Достаточно ли безумна ее история для того, чтобы быть правдой?
И… война? Этот день и без того было непросто пережить. Не хочу, чтобы меня втягивали в какую-то древнюю вражду между добром и злом.
– Итак, вы хотите, чтобы я поверила, что я не… человек? – Последнее слово дается мне с некоторым трудом. Я никогда не чувствовала себя в своей тарелке, но не человек? Еще лучше.
– Именно.
– И что где-то в моем генеалогическом древе затесался падший ангел?
– Да.
Я считаю до шестидесяти, все это время мы с Сейбл смотрим друг другу в глаза. Я жду, когда она сломается. Крикнет: «Шучу!» или начнет смеяться как чокнутая. Но не дожидаюсь. Она даже не вздрагивает, и я начинаю нервничать.
– Не буду врать. Я понятия не имею, как мне на это реагировать.
– Могу лишь представить. – Выразительный взгляд Сейбл смягчается, и она успокаивающе кладет руку мне на плечо. – Большинство наших детей растут, точно зная, кто они такие. Очень редко случается так, что маленького нефилима воспитывают смертные. До этого дня твоя жизнь, должно быть, была очень сложной… и запутанной.
Я невесело усмехаюсь. Она понятия не имеет насколько.
– Буду с тобой откровенна.
Надеюсь – она так долго мне врала. Я выжидающе склоняю голову набок.
– Мы много лет следили за тобой. Просто не понимали, что ты одна из нас. Очень небольшой процент людей может видеть сквозь завесу мира духов. У нас есть подразделение, занимающееся выявлением таких людей и наблюдением за ними, хоть и поверхностно. Мы редко вмешиваемся в человеческие жизни – только тогда, когда считаем, что они представляют опасность для себя или других.
Подождите-ка.
– Вы… знали обо мне? И дали всем поверить, что я сумасшедшая? Дали мне поверить, что я сумасшедшая? Что за хрень?
Я отодвигаюсь от нее, пока не касаюсь плечом изголовья кровати и не могу двигаться дальше. Я уверена, на моем лице ясно читается отвращение. Сейбл бросает взгляд на пустое пространство между нами, затем поднимает голову и встречается со мной глазами.
– Большинство людей сами как-то объясняют свои видения, поэтому мы позволяем им верить в то, во что они хотят. Может быть, звучит жестоко, но забрать их в наш мир было бы гораздо опаснее. До недавнего времени мы предполагали, что ты одна из таких людей.
– А если так и есть? – Может, в моей жизни и царит бардак, но, думаю, лучше уж быть непутевым человеком, чем нефи-кем-то-там.
– Исключено. – Она качает головой, водопад волос слегка колышется от движения. – Люди не могут прыгать по мирам, как ты. Самое большее – видеть их проблески.
– Если вы столько лет знали обо мне, почему объявились только сейчас?
Сейбл ерзает и поднимает ногу, чтобы опереться на кровать и повернуться ко мне лицом.
– Когда ты сбежала, одна из наших следовательниц решила проверить информацию. Чуть углубившись в твои файлы, она обратила внимание на твои приступы. Люди могут только видеть мир духов – но не взаимодействовать с ним. Описания твоих ранений совпадали с ранами, которые получали наши воины. Студенты этой академии, даже потенциальные, в конечном счете под моей полной ответственностью. Кто-то сообщил, что ты спишь за кафе «У Аниты». Ты подходила под описание девушки, которую мы искали, поэтому меня послали наладить с тобой контакт. Если не углубляться в детали, могу сказать, что ты для нас в каком-то смысле загадка. Ты очень осторожно делилась со мной любой информацией. Думаю, тебе пришлось стать осмотрительной. Когда я так и не получила ответы, которые меня бы устроили, мы все-таки решили тебя забрать. И только когда ты вошла в фазу, мы узнали точно, что ты одна из нас.
Опять это слово. Фаза. Что оно вообще значит?
– Ничего не понимаю, – признаюсь я.
Она улыбается одними губами.
– Как я уже сказала, я могу только представить, через что тебе приходится проходить. Но, уверяю тебя, твое место здесь. Ты принадлежишь к нефилимам. Ты больше никогда не будешь одна.
Она хочет приободрить меня, но ее слова производят противоположный эффект. Мои ладони становятся липкими, а сердцебиение учащается.
Принадлежать кому-то.
Найти место среди остальных.
Не чувствовать себя все время такой одинокой.
Раньше это были мои самые сокровенные желания, но годы трудностей и лишений вырвали с корнем эту тоску. Эта жажда исчезла.
Я всю свою жизнь работала над тем, чтобы довольствоваться одиночеством. Теперь я хочу лишь этого – чтобы меня оставили в покое. Жить своей жизнью на собственных условиях.
Я не стану полагаться на других. Люди всегда уходят. Всегда подводят.
Тьма, наводняющая спектральный мир… я избегаю не только ее созданий. Люди могут ранить так же глубоко, как острые когти теневых тварей.
– Я в плену?
Сейбл приподнимает идеальную бровь и поджимает губы.
– В плену? Конечно нет. Мы лишь хотим помочь.
– Тогда почему вы меня похитили?
Она выглядит смущенной и… разочарованной? Она опускает руки, наклоняется вперед и подпирает ладонями подбородок.
– Мы тебя не похищали. Мы забрали тебя в свою обитель. В безопасную гавань.
– Я и сама справлялась, пока вы со своими громилами не объявились. Я не просила меня спасать. – Она вздрагивает, когда я выплевываю это слово. Это удар ниже пояса, но мне все равно. – Если я не пленница, я бы хотела уйти.
Секунды текут, а мы с Сейбл все смотрим друг другу в глаза. Наконец она откидывается назад и настороженно смотрит на меня.
– Уйти куда? Вернуться к жизни на улице?
Я выпячиваю челюсть, прежде чем ответить.
– Да, если нужно.
– Тебе небезопасно…
– Это вы так говорите. Но вы пытаетесь втянуть меня в войну! Вот уж где небезопасно.
– Ты и так часть этого конфликта, даже если не знала об этом. Мы даже не уверены, как ты так долго прожила в одиночку. Это был только вопрос времени…
– Я уже сказала, что у меня все было хорошо до того, как появились вы с друзьями.
Сейбл поджимает губы, явно расстроенная тем, что я ее все время перебиваю.
– Я понимаю, ты веришь в это, но ты знаешь не все. – Она делает глубокий вдох и медленно выдыхает, не отводя взгляда. – Давай так: мы с тобой заключим сделку.
Я прищуриваюсь. Я по натуре отношусь к сделкам с подозрением.
– Какую сделку?
– Ты останешься здесь на шесть месяцев, до своего восемнадцатого дня рождения… – Она поднимает руку, когда я открываю рот, чтобы возразить. – Ты останешься здесь на это время. И ни днем меньше. Позволишь рассказать тебе о нашем мире. О странных вещах, происходящих за этими стенами. О том, как работает твоя сила. Как ей пользоваться…
– Подождите, у меня есть сила? – Если это правда, то все довольно радужно.
– И когда тебе исполнится восемнадцать, – продолжает она, не обращая на меня внимания, – ты сможешь идти куда захочешь.
– Откуда вы знаете, когда у меня день рождения? – спрашиваю я. Записка с датой моего рождения и именем и желтое детское одеяло были единственными вещами, оставшимися после того, как меня бросили на ступенях пожарной станции шестнадцать с половиной лет назад. Сейчас записка спрятана в картотеке какого-то социального работника. Одеяло, скорее всего, лежит в куче мусора на свалке. Не думаю, что увижу их снова.
– Мы читали твои файлы.
– Держу пари, это было интересное чтиво. – Я втягиваю нижнюю губу в рот и жую ее. – В чем подвох?
– Его нет. Единственное, что ты теряешь, – эти несколько месяцев. Зато получишь – помимо постоянного питания и места для сна – знания, которых тебя до этого лишали. Понимаю, ты едва знаешь меня – и совсем не знаешь остальных, – но клянусь, что мы лишь хотим тебе помочь.
Я прокручиваю ее слова в голове. За годы я твердо научилась опасаться людей, но крыша над головой – довольно ощутимый бонус. Эта кровать потрясающая. И если Сейбл говорит правду, если есть и другие, похожие на меня, – вне зависимости от того, врет она насчет ангелов или нет, – было бы неплохо побольше узнать о безумии, которое я зову жизнью.
С другой стороны, вдруг это культ, который хочет принести меня в жертву какому-нибудь языческому богу?
Боже, а это еще что за мысль?
По спине пробегает дрожь.
Пока я не получу доказательств, что это культ, разумнее всего будет узнать как можно больше, а потом свалить отсюда, как только мне исполнится восемнадцать.
Если я соглашусь на сделку, то следующие полгода меня будут кормить, я буду нормально спать и, надеюсь, научусь должным образом защищаться. В конце концов, отряд, сражавшийся с теневыми тварями, держался неплохо. И я на семьдесят шесть процентов уверена, что один из них – кто-то вроде оборотня.
О-о-о-о… а вдруг и я тоже так могу?
– Так, для начала расскажите мне об этих магических силах.
На лице Сейбл медленно проступает улыбка. Ее глаза искрятся теплом, и она протягивает мне руку.
– Сначала прими ванну. А когда поешь, я отвечу на все твои вопросы.
Я подношу руку к голове и вздрагиваю, прикасаясь к своим грязных волосам. Слишком давно я как следует мылась.
