скачать книгу бесплатно
– Как он умудряется вести занятия, непонятно, – шепнула она. – Кажется, он и ночует под твоим окном… так романтично!
Я картинно закатила глаза.
– Как раз-таки понятно, – ответила я лисе, тоже шепотом. – У нас сейчас пара по воздушному бою.
Будь со мной охотница, подхватила бы меня под руку, и гордо прошествовала мимо дракона, задрав подбородок выше некуда. Хитрая лиса же чмокнула в щеку, и, шепнув, что после занятий заскочит «наряжаться», перемахнула через перила и скрылась среди толпы студентов.
Хочешь-не хочешь, а пришлось топать к ожидающему меня дракону (хотя ноги чесались перемахнуть через перила, как только что лиса, но это значило бы, что я намерено его избегаю, а это, в общем, неправда…).
С каждой ступенькой ноги становились все более ватными, дыхание сбивалось, а сердце ухало так, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
Не доходя до дракона пару ступенек, я остановилась. Пальцы вцепились в перила, побелев от усилия.
– Ты не сможешь все время бегать от разговора, Таша, – сказал Исам.
Голос дракона был низким, волнующим, и… нежным. От этого в груди все сжалось, а внутри заиграли крылатые флейты.
– Н-никто и не бегает, – заикаясь, ответила я.
– Ты – моя. Только моя, Таша, – продолжал Исам. – И ты это знаешь.
– Н-ничего и не твоя, – пробормотала я. – А Альма-материена. У меня и справка есть. А после обучения фиг ты меня заставишь.
Глаза Ледяного дракона полыхнули голубым пламенем.
– Я не принуждал тебя, – сказал он.
При этом протянул руку, которую я проигнорировала.
– Ага, – согласилась я, направляясь к площадке по воздушному бою. – Лишить крыльев – это как раз то, о чем я сама тебя попросила.
Исам сглотнул. Взгляд дракона потух.
– Ты же знаешь, я думал…
– Ага, думал, что я предала тебя, хотя я ничего тебе не обещала, – напомнила я. – И, вместо того, чтобы спросить меня, поверил отцу.
– Он дракон, – тихо сказал Исам.
– Я тоже дракон! – возмутилась я. – А еще говорил, что веришь в меня. Ничего и не веришь, получается!
Исам промолчал.
– Ты не скрывала, что оставишь меня при первой возможности, – сказал он. – Не скрывала, что хочешь сюда, в Альма-матер.
– Не скрывала, и что? – возмутилась я. – Желание учиться и овладеть магией для этого мира зазорно, что ли? Я уже не говорю о том, что потенциал моей магии рвет пространство! Кто знает, сколько людей, нелюдей да и драконов могли пострадать от моего пребывания за пределами Долины знаний!
Дракон побледнел.
– Я не знал этого, Таша, – ответил он.
Но поздно. Меня уже несло.
– Не знал или не хотел знать? Да даже если не было бы такого… неужели мои желания ничего не значат для тебя?
– Ты желала меня, – хриплым голосом ответил Исам.
У меня коленки подкосились, а внутри все закипело от негодования.
– Я желала быть драконом и летать, болван ты чешуйчатый! – возопила я и понизила голос, когда мимо пробежала стайка девочек-кицунэ. – Я желала кружиться в небе, с тобой, Исам, если до сих пор не понял! Я хотела счастья и свободы, и, осел ты летающий, любви! Любви, понимаешь, а не того, что у нас было! Не гормонов по принуждению! Любовь – это верить в другого, это желать ему счастья, это делать его свободным!
Исам промолчал.
А мне стало больно. Просто оттого, что дракон не в силах признать свою ошибку, как тогда, когда мы были близки. Правильно я послушала Фай. Останься бы я еще на день – и Исам бы придумал что-нибудь, чтобы не отпускать меня с парящей горы…
– Не только я совершил ошибку, лишив тебя полетов, Таши, – холодно напомнил он. – Ты сама предала меня. При первой возможности. Ты могла все объяснить. А вместо этого дождалась, пока я усну и сбежала.
Слова Исама ранили. Слушать справедливые упреки было неприятно.
– Я думаю, мы оба пока не готовы, Исам, – тихо сказала я.
– К чему это не готовы?! – возопил дракон. – Мы – истинная пара, принцесса Таши!
– Не ори, – прошипела я, дергая Исама за рукав. От прикосновения к дракону по коже заскользили электрические разряды. И, судя по чьему-то потяжелевшему дыханию, не только у меня. – То, что мы истинная пара еще не повод…
– Не повод для чего? – прошипел, сцепив зубы, дракон.
– Не повод позорить меня перед всей долиной, – прошипела я. – Будь так добр, отстань ненадолго. Или хочешь, чтобы моя группа увидела меня с преподавателем?
– Ты – моя… – начал было Исам.
– Если ты скажешь, наложница, я клянусь, между нами все кончено, – тихо сказала я.
Дракон запнулся, а я, закипая, продолжала.
– Я – не вещь, не собственность, не приз, не награда. Я – дракон, я – личность и я – девушка, у которой есть свои планы на жизнь и свои желания. Чтоб ты знал, Хранители в храме ветра звали к себе. И если ты еще раз заведешь свою шарманку о том, что я принадлежу тебе, я отправлюсь туда после Альма-матер.
Исам усмехнулся. Правда, как-то неуверенно.
– Ты хочешь сказать, что добровольно замуруешь себя в храме? Что посвятишь свою жизнь служению?
– По-крайней мере, это будет мой выбор, – отчеканила я. – А не тот, что кто-то навязал мне! А теперь, будь добр, дай мне прийти на занятие одной!
Играя желваками, Исам шагнул в сторону, а я направилась к платформе, над которой велись воздушные бои.
Поскольку никто из первокурсников не был настолько хорош в магии иллюзий, чтобы «переодеваться» на ходу, то есть налету, до и после оборота, парни оставляли одежду с одной стороны платформы, а я с другой. Так что моему опозданию значения не придали.
Когда золотая драконица взмыла над платформой и, сделав круг, приземлилась на край, остальные поприветствовали ревом.
Условности земли «стирались» в небе. Пребывая в истинном облике, драконы относились к Золотой, как к равной, и даже с некоторым пиететом: моя магия, по словам мастера Ширу, не проявилась, но даже сейчас ее хватало, чтобы остальные чувствовали силу Кинриу.
Задирали меня по-прежнему лишь Ютака и Хотэку, правда, эти явно из-за заключенных пари.
Когда над нами описал круг серебристый дракон, все дружно взревели, приветствуя мастера воздушного боя и по одному взлетели вслед за Исамом.
Ледяной дракон, надо отдать ему должное, оказался непревзойденным преподавателем. Воздушных боев, с применением магии и без, и его занятий ждали всей группой.
Не сказать, чтобы Исам сильно жалел меня во время боя, за что я была ему благодарна. Дракон умел отделить зерна от плевел, а личные отношения от профессиональных… по-крайней мере в небе. Занятия по воздушному бою были единственным временем, когда мы могли быть близки… хотя бы на глазах у всей Долины.
И поэтому этого занятия я всегда ждала с затаенным сердцем. Кроме сегодняшнего. Во-первых, потому что Исам здорово разозлил меня с утра, а во-вторых, потому что мечтала, чтобы быстрее началась пара по пророчеству.
Зря Ютака и Хотэку сетовали, что в группе появилась женщина и даже заявляли во всеуслышание, что откажутся участвовать в спаррингах со мной.
После того, как Ютака во время нашего спарринга провел нечестный прием, и я чуть не обернулась прямо в воздухе, от боли, Исам больше не ставил нас в пару, а я только и мечтала, чтобы отомстить. Обернись я тогда – не знаю, что было бы со мной. Однозначно, упасть не дали бы, поймали в воздухе, но, учитывая, что бой велся очень высоко, над облаками… В общем, я ждала своего часа.
Хотя в тот день, когда загремела в лазарет, участи Ютаки я не позавидовала…
Но с тех пор Исам больше не ставил меня в спарринг ни с кем, тренировал сам. И, если вы думаете, что запрещенных приемов не практиковал, ошибаетесь. Практиковал и еще как, садист.
Глава 3
Освежившись после поединка в небе, я, проглотив второй завтрак на ходу (первый-то я успешно проспала), со всех ног поспешила в корпус Пансиона благородных волшебниц. Госпожа Мэну довольно кивнула, когда я принеслась первая, и, не дожилась, пока соберется вся группа и начнется занятие, уселась в лотос и закрыла глаза.
Концентрируясь на пространственной формуле заклинания, я слышала, как тихонечко собиралась и рассаживалась группа, а госпожа Мэну, явно из уважения к моему рвению, дала задание шепотом.
Стоило группе затихнуть, я провалилась в привычный водоворот.
Из которого вынырнула уже слившись с сознанием юной Джун.
Перед глазами мелькнула знакомая цветная плитка на дорожках сада. Я стояла, склонившись в поклоне, не в силах поднять взгляд. За спиной раздавалось прерывистое дыхание джошу.
Твердые пальцы взяли меня за подбородок и заставили поднять голову. Взгляд поднять я так и не осмелилась.
– Посмотри на меня, – приказал знакомый хриплый голос.
В тот же миг перед глазами возникло лицо отца.
Выдохнув, я отделилась от сознания Джун и наблюдала за драконом и его невестой со стороны.
В золотых одеждах своего клана Мичио Кинриу был великолепен. Не сказать, что за столько лет он сильно изменился, но складка у губ точно не была еще такой жесткой, а во взгляде не притаилось столько холода. Зеленые глаза Мичио Кинриу смотрели на новую игрушку из своего гарема с интересом… и нежностью?
Я перевела взгляд на Джун и вздрогнула. Такая она была юная, хрупкая… и при этом грациозная и просто невозможно красивая! Стройная и гибкая, чего не скрывало длинное голубое платье-кимоно, расшитое золотой вышивкой и жемчугом. Цвет наряда подчеркивал голубые глаза Джун, которые сияли на бледном лице сапфирами.
Я подумала, что именно такую красоту – трогательную и неуловимую хочется запечатлеть на полотне, в картине, в поэме… Должно быть, что-то подобное пришло на ум Мичио Кинриу. Чем дольше он смотрел на новую наложницу, тем больше черты его смягчались.
– Послушная Джун, – наконец, сказал он. – Драконы больше всего ценят послушание.
Я слышала сознание Джун, ее мысли, эмоции, чувства и физические ощущения, как свои собственные. И все, что происходило с ней, было мне знакомо. Гормональный взрыв для слабеющего тела, ядерный удар по эмоциям, нокаут для гордости.
Мир мог исчезнуть, мог лететь ко всем чертям, в Тартарары, или Пекельное тсарство, как говорят здесь… она бы этого не заметила. Все вокруг подернулось сизой дымкой, четким оставался только Мичио Кинриу, верховный правитель Огненного дракарата, который насмешкою судьбы стал хозяином ее жизни.
Стоит ему приказать – неважно что, прыгнуть в жерло вулкана или перестать дышать, послушная Джун с радостью выполнит это.
С оглушающей внезапностью она осознала смысл своей жизни – быть с ним, жить ради него…
Несмотря на боль расставания с семьей, с Эми, Джун влюблялась, на глазах влюблялась в великого крылатого воина, в сильнейшего дракона своей родины… влюблялась и ничего не могла с собой поделать.
Были слабеющие колени, были крылатые флейты в животе, было сбившееся, потяжелевшее дыхание и пульс, сливающийся с единым ритмом вселенной.
И был Мичио Кинриу. Сильный. Красивый. Блистательный. Властный. И кроме него, не существовало ничего и никого в мире.
Пока пальцы дракона касались подбородка, Джун думала, сойдет с ума от счастья. А когда дракон, улыбнувшись, отпустил, испытала почти физические страдания.
– Ты придешь в мои покои вечером, Джун, – тихо, хриплым голосом сказал Мичио Кинриу, наклонившись к Джун так близко, что она ощутила щекой его дыхание.
Не в силах поднять взгляд, девушка склонилась перед своим господином.
А вернувшись в комнату, Джун обнаружила, что все ее вещи, весь новый, «взрослый» гардероб, все до последнего платка, изрезано… Разноцветные обрывки летают по комнате, гонимые сквозняком, кружат хороводом по полу…
Пока джошу ахали, охали, звали на помощь, Джун опустилась прямо на пол, стремительно побледнев. Она понимала одно: она не сможет пойти вечером в покои повелителя. Традиции предписывают ритуальные одежды для такого случая. А ее лишили возможности быть сегодня с Мичио Кинриу. Более того, когда она ослушается его, он придет сам…
Кажется, пророчество должно было исполниться. Джун бросит вызов дракону, хозяину своей жизни. Не по своей воле. По нелепой насмешке судьбы.
Истерику прервало прикосновение к плечу и властный голос.
– Что здесь происходит?
Джун подняла голову и, сглотнув, уставилась на высокую стройную женщину в роскошных розовых одеждах, расшитых золотом. Черные, как смоль, волосы женщины были уложены в некую сложную прическу, напоминающую корону. Джун часто заморгала, настолько гостья была красивой и величественной, словно небожительница, которая сошла на землю с Вершины мира.
Я же без труда узнала госпожу Митсуко, вторую жену папахена. В отличие от самого папахена и от мамочки она ничуть не изменилась за эти годы. Я невольно вспомнила о чудодейственных свойствах драконьего семени.
– Джун, да? – уточнила госпожа Митсуко, и, дождавшись кивка, продолжила: – Почему ты плачешь? Почему сидишь на полу? Разве тебе не приказано сегодня быть у господина?
Джун развела руками по сторонам.
– Мне не в чем пойти, – пробормотала она. – Джошу куда-то сбежали, должно быть, побоялись навлечь на себя гнев повелителя. Я их не виню. После того, как меня коснется немилость, девушкам придется несладко… Их нет. А больше я здесь никого не знаю.
Слушая сбивчивую речь Джун, госпожа Митсуко подняла изящную бровь.
– Я так и знала, что Хитоми так отреагирует на твое появление, – сказала она, когда Джун замолчала. Помогая девушке встать с пола, пояснила: – Она ревнива сверх меры. А даже слепой заметил бы, как ты понравилась повелителю. Не нужно быть пророчицей, чтобы понять, ты станешь седьмой, младшей женой.
Помолчав, Митсуко задумчиво добавила:
– Любимой женой.
Джун хлопала ресницами, слушая вторую жену хозяина своей жизни. Ей и в голову не могло прийти, что такая высокая госпожа придет к ней в комнату и примется вытирать слезы, интересуясь ее бедой.
– Госпоже Хитоми не понравились мои дары? – дрогнувшим голосом спросила Джун.
