скачать книгу бесплатно
Приподнимаюсь на кровати. Так, хватит поддаваться панике и строить теории заговора. Единственная причина, по которой Воронцов мог бы выкинуть такой трюк – это чтобы ради развлечения меня до отчаяния довести, обнадёжить, а потом приземлить. Но всё это слишком мелочно, да и ненавидеть для этого надо. А, что бы там между нами не происходило, ненависти от Артёма я не чувствовала. К тому же, он вёл себя так, будто впервые вообще слышал обо всём этом от меня. И… будто искренне злился на анонима. В какой-то момент я даже чуть не испугалась, что Воронцов его разорвёт, когда вычислит. Ему явно претила эта ситуация, и неважно, почему. Наверное, из-за трусости и крысятничества, которых Артём не уважал.
Усмехаюсь собственным мыслям. По ним получается, что Воронцов чуть ли не образец мужественности, который на подлость не способен, все проблемы решает прямолинейно и уверенно, да и вообще за справедливость. Вот только если вспомнить всё, что было за эти полгода…
После того нашего недознакомства, когда меня чуть мотоциклом не сбили, буквально несколько дней прошло – уже и не помню, сколько, – как мы снова увиделись. На этот раз благодаря Юле – ей слишком захотелось побывать на тусовке старшекурсников-богачей. Она где-то от кого-то услышала, что они собираются и что вход не для всех, в тот день только и говорила об этом. А после пар, ближе к вечеру, каким-то образом убедила меня, что нам надо пойти и узнать, как там что. Хотя бы посмотреть со стороны.
Почему я согласилась? Родители тогда на неделю уезжали и меня оставили под присмотром соседки, с которой договориться было довольно просто. Я чувствовала свободу и непривычную для себя обиду из-за того, что упускаю её. Вот и хваталась за возможности, хотя идея Юли мне сразу не понравилась. Но в итоге я пошла на это.
Украдкой обойдя довольно большой роскошный с виду, но не обременённый особой охраной дом, мы решили перелезть через забор у заднего входа. Да уж, даже вспоминать о таком не по себе… Не знаю, на каком адреналине я всё это делала, наверное, на тот момент и собой толком не была.
Ну и, конечно, по закону подлости это оказался дом Артёма Воронцова. И, само собой, нас с Юлей обнаружили. Тогда она его впервые, кстати, и увидела, ещё и влюбиться умудрилась чуть ли не сразу. Не понимаю, почему – как по мне, всё вышло унизительно.
Нас обнаружили не сразу – народу было не так много, но достаточно, чтобы затеряться. И в какой-то момент мы расслабились – нас чуть ли не за своих принимали, видимо, в компании многие видели друг друга впервые. Мы расслабились, даже наслаждаться вечером начали – и тут-то вмешался Воронцов.
Он попросил тишины, все умолкли, выключили музыку. Ждали какого-то его объявления, и оно последовало – Артём про нас сказал, хотя мы с Юлей ждали чего угодно, но не этого. Ведь Воронцов на нас в течение вечера несколько раз смотрел, но ничего не говорил.
А тут вдруг объявил, не стесняясь в выражениях, что мы проникли сюда непонятно как и нас не звали. Предложил компании решить, что теперь с нами делать…
Мы, конечно, пытались извиниться и хотели уйти, но нас было двое всего. А компания Воронцова – больше двадцати человек. И вроде как никто из них не был настроен за нас, по крайней мере, ничем не выражал это. Были те, кто не принимал участие в обсуждении нашей дальнейшей судьбы, но они никому не возражали, молча слушали и смотрели.
В итоге коллективный разум не придумал ничего лучше, чем заставить нас «отработать» своё пребывание на этом вечере. По типу «вы развлеклись, теперь развлеките нас». А развлечения этим избалованным мажорам, конечно, понадобились взрослые.
Они захотели, чтобы мы красиво и под музыку станцевали, постепенно избавляя себя от одежды. Чтобы отработать уже проведённое здесь время от нас требовалось снять всё верхнее, а если хотим остаться – то и нижнюю часть.
Помню, как я потерянно на Воронцова тогда посмотрела, словно искала в нём защиту, ждала, что заступится почему-то… Я тогда вспомнила наше знакомство и выражение его лица, когда наши взгляды впервые встретились – что-то случилось как будто, то ли искра пробежала, то ли ещё что, но на тот момент Артём мне не казался придурком. Чувствовала в нём вызов какой-то, лёгкую опасность, но в то же время нас словно объединяло что-то… Ну или мне на той тусовке просто слишком хотелось в это верить. Но увы, когда я с надеждой на него посмотрела, встретила лишь пренебрежительную ухмылку. Воронцов воспринимал происходящее как нечто обыденное, естественное вполне. Ничего такого.
Для него оно так и было, но для нас… Меня даже сейчас нервная дрожь берёт, как вспомню. И рада бы думать, что там можно было как-то иначе выкрутиться – взять Юлю за руку и рвануть из того дома, напролом, и будь что будет. Но даже сейчас понимаю – это же мажоры, которым закон не писан. Удержали бы нас, насильно заставили бы под их дудку плясать, да и мало ли что там могло быть… Подсознательно мы понимали это и тогда, боялись очень. Я чуть ли не со стыда сгорала, танцуя этот унизительный номер на потеху избалованных пьяных идиотов, которые свистели нам с Юлей и опускали всякие пошлые комментарии. Нашу внешность обсуждали, наши движения комментировали, за нами пристально следили… Артём Воронцов не вмешивался, просто смотрел, но именно его я тогда возненавидела больше всех на свете. Остальных участников вечера даже и не вспомню, все в одно слились.
Конечно, мы не стали снимать нижнее – даже речи не могло быть о том, чтобы остаться там секундой дольше. К счастью, нас всё же отпустили, правда, с шуточками вдогонку. Лифчик и рубашку я надевала уже по пути, настолько хотелось оттуда уйти и не слышать больше никого.
После этого события я чаще стала замечать мотоцикл Воронцова у корпуса, в котором мы с Юлей занимались. Хотя, возможно, тут дело скорее в том, что раньше я не обращала на это внимания, не выделяла никак, а теперь всё иначе стало.
И ладно бы эти случайные столкновения с Воронцовым в универе, но всё усложнилось, когда подруга сказала мне, что влюбилась в него. В первый раз увидев нас с Юлей после той тусовки и нашего танца, друзья Воронцова упражнялись в остроумии, припоминая тот вечер, но Артём довольно резко осадил их. Мы обе это слышали, но по-разному восприняли. Я посчитала это пренебрежительной подачкой – слишком уж брезгливо он это сказал, мол, что с нас взять, ещё расплачемся тут. Хотел бы на самом деле заступиться, а не лишний раз своё мнимое превосходство продемонстрировать – сделал бы это ещё тогда, на вечере, или хотя бы потом со своими друзьями поговорил и предложил бы им не вспоминать. Но это было моё восприятие, а Юля почему-то решила, что он сочувствовал нам, жалел о случившемся и искренне заступился. С этого момента она окончательно поплыла.
Забыть о существовании Воронцова тогда стало невозможно – уж не знаю, как подруга так быстро отошла от унизительного приёма в его доме, но она стала частенько намеренно попадаться ему на глаза. Узнала его расписание, тащила меня по местам, где можно его застать. Я даже не сразу поняла тогда, что она делала и зачем, потом, конечно, это открылось.
Все эти случайные для меня и запланированные ею столкновения с Артёмом вышибали каждый раз. Видеть его снова и снова, слышать какие-то реплики в наш адрес от него или друзей, осознавать, что мы с Юлей для них даже не люди… Воронцова сперва будто корёжило от нашего присутствия, а потом и вовсе стал смотреть на нас, как на пустое место.
И это ещё ладно, я могла мириться с мелкими неприятностями наподобие того, что с подачи Артёма я прослыла в универе недотрогой и зубрилкой. В конце концов ведь даже убедила Юлю перестать попадаться ему на глаза, проще стало. Если бы это затишье с редкими действительно случайными встречами и столкновениями взглядов продолжилось – я бы, может, и смогла забыть о существовании Артёма Воронцова. Или хотя бы не вскипать чуть ли не каждый раз, как его видела.
Но Юлю не хватило надолго – скоро она в слезах рассказала мне, что призналась ему в любви. И что он недвусмысленно дал понять, что слишком хорош для неё. Что не опустится до того, чтобы даже на одну ночь зажечь с девчонкой «её уровня».
Как же я тогда кипела! Слова были сказаны подруге, я их даже не слышала до этого, но в тот момент была готова разорвать этого надменного мажора в клочья. Даже не думала, что во мне так копилась ненависть, и что я вообще на неё способна.
Но и это нам пришлось замять. Не объявлять же войну звезде универа, да ещё и из-за отказа в отношениях. Юле даже говорить об этом было неловко. Она для себя закрыла тему с Воронцовым, вот и я старалась следовать её примеру. Тем более что теперь мы скорее избегали его – завидев издалека, в другую сторону сворачивали, например. Да и подруга помнила его расписание, но на этот раз пользовалась этим скорее чтобы не пересекаться лишний раз.
Хотя такие случаи всё равно были – и Артём стал чаще на нас смотреть. Однажды даже дверь передо мной придержал и спросил, как дела. Я, как обычно, и отвечать не стала – уверена, что за этим вопросом стояло что-то куда менее безобидное, чем попытка поговорить. А даже если эта была она – я уже получила полное представление о Воронцове, чтобы даже не пробовать с ним общаться. Мы прежде перекидывались фразами, конечно, но довольно односложными и уж точно не дружескими.
А потом со мной познакомился парень из его курса. Я даже не знала, что он с Воронцовым учится, мне понравилось, как вежливо и обходительно мы общались. Антону я приглянулась сразу, и он тоже ничего о моих напрягах с Артёмом не знал. Конечно, я не собиралась заводить отношения, да и вряд ли смогла бы скрыть это от родителей. Но общаться с ним мне было приятно, а потому вдвойне обидно стало, когда Антон просто начал меня избегать. Сначала односложно говорил, потом перестал искать новых встреч, а однажды, когда я навстречу случайно шла, демонстративно развернулся и пошёл в другую сторону.
Я тогда не выдержала, догнала и спросила, что происходит. Не что чтобы так уж не хотела его отпускать – скорее просто не понимала, какого чёрта. Близким человеком он мне и не был, хотя мог стать.
Так вот, Антон тогда признался, что его Воронцов предостерёг. Увидел как-то со мной и рассказал о том, как я к нему в дом вломилась и стриптиз там танцевала. А для Антона это оказался принципиальный вопрос, ведь меня для серьёзных отношений рассматривали. Уж не знаю, какие у него там критерии и какой образ жизни сам ведёт, но услышав это, мне и не хотелось рассказывать ему всё как было на самом деле.
Я просто сделала выводы. И об Антоне, и в очередной раз о Воронцове, который Юлю посчитал недостойной себя, а меня – его однокурсника, даже не друга…
..Я усмехаюсь и качаю головой, перебивая нарастающий гнев от воспоминаний. Пожалуй, не стоит в них снова окунаться. По крайней мере, до тех пор, пока тема с анонимом не будет закрыта…
Снова ложусь на подушку, но глаза не закрываю. Глядя в потолок, вдруг впервые понимаю, что раз для Воронцова было нормально заставить нас с Юлей танцевать на потеху мажорам только за то, что без приглашения в дом к нему ввалились, то что он потребует за услугу, которая мне слишком важна? От которой буквально всё моё будущее зависит?..
Глава 5. Ангелина
Сегодня мне ко второй паре, поэтому родители не будят перед своим уходом. Уже привыкли, что я и так не пропускаю почти никогда, учусь чуть ли не всё свободное время и вообще всяческую ответственность проявляю.
Вот только сегодня я без будильника спала, мой телефон ведь у Воронцова. Увы, автоматически подниматься, интуитивно чувствуя время во сне, я не умею. И не могла рассказать родителям обо всём, что произошло и почему телефона с собой у меня нет. Мне ещё повезло, что они со мной на связь постоянно не выходят, не контролируют, как встаю. До дома я вчера добиралась вместе с Артёмом, так что на связи, так или иначе, была, ведь у него мой телефон. А потом родители меня и так видели, вряд ли вообще заметили, что он куда-то пропал.
В общем, всё бы хорошо, вот только просыпаюсь я слишком уж заспанной. Даже не просто выспалась, а дольше нужного поспала по ощущениям.
Осознав это, мгновенно вскакиваю, ища хоть какой-то способ узнать, насколько проспала. А уж в том, что так оно и есть, вообще никаких сомнений. Утром за окном и не пахнет.
И вот почему мне вчера даже в голову не приходило, что такая проблема может получиться?..
Да понятно, почему, слишком уж другие мысли и переживания занимали. Но только сейчас это вот вообще никак не облегчает ситуацию. Смысл подбирать себе оправдания, когда мои однокурсники скоро по домам пойдут, а я только встаю?
Пропустить учебный день – не так страшно, у меня, в конце концов, посещений всегда с избытком хватало. Никто не поднимет панику, родители ничего не узнают. В общем, всё было бы ничего, но сегодня ведь не обычные будни, сегодня у меня в буквальном смысле судьба решается. Артём наверняка уже навестил мою группу и, не увидев меня, не стал заморачиваться, забил и по своим делам пошёл. А ведь я даже не знаю, какие у него новости. Что если не получилось найти анонима, и вот-вот, мою репутацию начнут уничтожать?..
Включаю телевизор – забавно, но это сейчас чуть ли не единственный способ узнать, сколько времени. Ноутбуков в семье нет, интернет у каждого в телефоне. А уж настенные часы сейчас вообще раритет, которым мы, Замятины, не обладаем. Наручных у меня тоже нет, хотя сегодня понимаю, что зря.
Ну круто. Телевизор подсказывает, что сейчас ближе к часу дня. Я, конечно, понимаю, что только к утру заснула, но, видимо, организм решил отоспаться за все дни, которые была вынуждена вставать с рассветом.
Поспешно собираюсь, даже не завтракаю, просто стакан воды на ходу выпиваю. На последнюю пару уже не успею, но хоть к окончанию приду. У моей группы сегодня всего две лекции, но мне важнее Воронцова поймать. Наверное, сразу, как окажусь в универе, к расписанию пойду, узнаю, где Артём и опять буду его ждать у аудитории. Надеюсь, ещё не освободился…
Морщусь от одной мысли, что опять за ним придётся бегать, зависеть от него, чуть ли не милости ждать… Жаль, но выбора реально нет.
Лифта не дожидаюсь – быстрее спуститься самой. Особого смысла бежать уже нет, всё равно к концу пары успею, но даже понимая это, чуть ли не лечу. Чем скорее узнаю свою участь, тем спокойнее мне будет. Ну, наверное…
Только открываю дверь подъезда, как мне вдруг знакомый мотоцикл в глаза бросается. Воронцов тут. Судя по всему, только приехал, шлем ещё не снял.
У меня ноги чуть не подкашиваются – настолько не ожидала Артёма вот так резко увидеть, что первым порывом вдруг стало обратно пойти, пока меня не заметил. Глупо, конечно. Понятно ведь, что он сюда за мной приехал.
Хотя не думала, что, не обнаружив меня в универе, Воронцов сюда приедет. Он и пары свои пропускает ведь…
Усмехаюсь собственным мыслям. Можно подумать, учёба ему важна, как же.
И тут мысли разом сбиваются, в кашу невнятную превращаются – Артём на меня смотрит. Медлит всего мгновение, прожигая меня нечитаемым взглядом, и вот уверенно приближаться начинает.
Мне, наверное, надо навстречу идти, но словно цепенею. Вот-вот, и что-то произойдёт… Либо я буду спасена, либо пропаду. И почему-то такое ощущение, что это не столько от таинственного анонима исходит, сколько от самого Воронцова. Что-то такое есть в его взгляде, что с толку сбивает.
– Ну ты, конечно, нашла время прогуливать, – усмехается Артём, поравнявшись со мной.
Я поднимаю голову, чтобы в лицо ему смотреть. Держусь вроде ровно, но встреча наших взглядов как-то тяжело даётся. С трудом удерживаю свой. Машинально вспоминается, как Воронцов вчера меня у подъезда чуть ли не зажал, чтобы поиздеваться, узнав о моём страхе быть застуканной родителями…
Он тогда смотрел так необычно, словно и вправду целовать собирался. И касался волос чуть ли не ласково.
– У меня будильник только на телефоне был, – поспешно поясняю я, чтобы перебить неуместное смятение.
– Думал, вы эту проблему с родителями как-то решите, – странно, но Артём говорит так, будто ему действительно есть дело, да ещё и до такой ерунды. Не подшучивает, тон озадаченный слегка, взгляд серьёзный. – Повезло, что мы здесь пересеклись, а то разминулись бы в поисках друг друга.
Я только и киваю, не говорить же ему, что вообще не ждала, что искать меня будет. Да и удивлена, что одной поездки сюда ему хватило, чтобы адрес запомнить. Хотя, кстати, я тоже помню, где его дом находится. Точный адрес не назову, но по памяти доехать запросто смогу…
Но это и понятно, слишком яркие воспоминания. И не самые приятные.
– Ладно, не буду томить, – очень вовремя заговаривает Воронцов, а то я уже чуть не начала вспоминать детали того дня. – Вот твой телефон.
Я со странной осторожностью принимаю. Даже включить его не решаюсь почему-то, как и спросить Артёма, всё ли нормально. Но будь иначе, он, наверное, не вернул бы. Или?..
– Твои родители дома? – неожиданно спрашивает он, неторопливо скользя взглядом по моему лицу.
Я озадаченно хмурюсь. Не по себе мне от этого задумчивого выражения в его глазах, да и вопрос, мягко говоря, внезапный.
– Да расслабься ты, – усмехается Воронцов. – Просто не тянет нюансы тебе прямо тут объяснять, поднялись бы наверх.
Я чуть вздрагиваю. Даже представить себе не могла такой поворот событий, Артёма в свою квартиру звать. Хотя, может, стоя на улице перед подъездом и вправду не лучшая идея обсуждать анонима, мои проблемы и тому подобное, тем более, тут люди ходят. И кто-то из соседей тоже, возможно, пройдёт…
Этот поворот мыслей тут же заставляет меня молча развернуться к дому – пусть Воронцов следом идёт. Лучше и вправду в квартиру попасть, чем быть застуканной тут кем-то из знакомых родителей… Мало того, что пары прогуливаю, так ещё и с парнем, который приехал на байке, разговариваю.
Меня настолько поглощает опасение попасться на глаза кому-то из знакомых, что, наверное, в себя прихожу лишь когда мы с Воронцовым в лифте оказываемся. И вот тут уже идея подняться в квартиру как-то резко перестаёт быть хоть немного удачной…
Во-первых, застукать меня могли бы и в лифте, да и в общем коридоре такая вероятность остаётся. Во-вторых, проще и куда правильнее было бы просто поехать на мотоцикле Артёма куда-нибудь подальше, да хоть в тот же универ… Или в любую кафешку по пути. В-третьих, мне совсем не нравится, что Воронцов ко мне незваным гостем сунется, будет знать, как я живу, найдёт ещё поводов для своих дурацких подколов. И ведь даже это не основная проблема – мы с ним наедине останемся. И пусть это будет в моём пространстве, где я хозяйка, вот только уверенности это мало придаёт. Почему-то такое ощущение, что это я в территорию Артёма вступаю, а не наоборот.
Ещё этот его взгляд… Нечитаемый почти, но при этом внимательный. Воронцов в своих мыслях блуждает, но при этом они явно со мной связаны. Чувствую это так отчётливо, что никак места себе не нахожу. С трудом сдерживаюсь, чтобы не начать мерить лифт шагами – как это обычно делаю, когда нервничаю.
И только когда лифт останавливается на нужном седьмом этаже, я понимаю, моё беспокойство всё это время было связано скорее с тем, что Артём ко мне поднимается, чем с тем, что я так и не узнала судьбу моих данных, репутации и того самого анонима.
С трудом подавляю желание предложить Воронцову съездить в кафе, ну или хотя бы в парк какой-нибудь завернуть подальше от дома. Умом понимаю, что поздно уже. Мы у самой двери. Он поймёт, что я струсила.
И вот вроде бы наплевать, что там Артём обо мне думает, я и так примерно представляю, какое у него мнение. Но даже понимание этого не помогает мне решиться и сказать про другое место. Вместо этого просто открываю дверь своей квартиры. Причём поспешно ключ поворачиваю, попутно поглядывая по сторонам. Всё-таки не хочется, чтобы кто-то из соседей вдруг вышел и увидел, как я с парнем в квартиру захожу.
Не знаю, замечает ли Воронцов мою взвинченность, но, к счастью, не комментирует. Очень скоро мы уже внутрь заходим, и я включаю свет.
Артём разувается, по сторонам смотрит, а у меня пальцы чуть дрожат, когда свою обувь снимаю. Странное ощущение – видеть Воронцова в моей квартире. Да ещё и довольно заинтересованного, хотя, казалось бы, уровень жизни моей семьи для него чуть ли не нищета, наверное. Ведь средненькое всё тут.
– Ну что, пойдём на кухню тогда? – натянуто улыбаюсь.
Заговорила, наверное, больше для того, чтобы перебить всё более растущее напряжение. Ну и Артёма отвлечь заодно. Конечно, я не стесняюсь своей квартиры, но выслушивать вердикты о ней от избалованного мажора совсем не тянет.
– Хотелось бы в твою комнату, – многозначительно ухмыляется Воронцов, а я отвожу взгляд. – Но пойдёт и кухня.
Скорее всего, мне показалось, и Артём не говорил так, словно флиртовал. А даже если и нет, то наплевать. Просто иду на кухню.
У меня вроде как и других проблем хватает, помимо того, чтобы под его взглядом тушеваться или переживать о том, что мы наедине совсем.
Сразу сажусь за стол, хозяйку из себя изображать и предлагать угощения не собираюсь. Я Воронцова сюда не звала, сам напросился. Да, по моей проблеме, но всё же. Я ни на секунду не забываю, кто он и любезничать с ним не собираюсь.
Хотя Артём этого, видимо, и не ждёт. Как ни в чём не бывало напротив садится, пространным взглядом по кухне пробегается.
– Имя Андрей Морозов тебе о чём-то говорит? – неожиданно спрашивает, причём с непривычной серьёзностью.
Ещё и смотрит так чуть ли не напряжённо, слегка прищурено, что на меня мгновенно накатывает ощущение важности ситуации и вопроса. Даже неловкость на задний план уходит.
– Нет, – задумчиво проговариваю. Имя и фамилия, конечно, не из редких, но не припомню ни одного Андрея в своём окружении. Да и какое оно у меня? Бывшие одноклассники и нынешние однокурсники в основном.
– А ведь он и есть твой аноним, – заявляет Воронцов и, набрав что-то в своём телефоне, показывает мне. – Вот. Точно нигде не сталкивались?
Артём спрашивает с нажимом, да и я без того сосредоточена, как никогда. Речь ведь о парне, который мне пытался жизнь испортить. Всматриваюсь в фото на экране – ну нет, точно нигде раньше не видела его лицо. Взгляд слишком наглый, хотя, может, мне так кажется из-за последних новостей. А так, в целом, вроде бы обычный шатен среднего телосложения и, судя по всему, скорее высокого роста. Ничего особенного и запоминающегося, так что не исключаю, что где-то когда-то в жизни видеть его могла, но вот вряд ли взаимодействовала.
– Нет, – снова говорю, уже более уверенно, даже головой качаю. – Я бы запомнила. Возможно, прохожим он в моей жизни и был, но вот дорогу я ему точно не переходила. И не разговаривала с ним никогда. Вряд ли чем-то могла задеть… По крайней мере, сознательно.
– Ясно, – мрачно отвечает Артём.
Чему-то усмехнувшись, он зачем-то барабанит пальцами по столу, смотрит на меня внимательно, испытующе даже. Мне немного не по себе становится, ведь вообще не ждала участия от этого человека, по крайней мере, большего, чем просила. Но и отказываться сейчас не могу.
Почему-то не решаюсь нарушить чуть затянувшееся молчание. А ведь вопросов ещё много…
– В общем, как ты понимаешь, что раз мы выяснили, кто аноним, то и деятельность его свернули, – деловито сообщает Воронцов, словно прочитав мои мысли. – Защиту тебе надёжную поставили, всё вернули, новые пароли я тебе там в заметках написал, потом на какие хочешь поменяешь.
Я только и киваю чуть ли не после каждого его слова. В этот момент даже забываю, кто такой Артём, настолько важно мне слышать всё то, что говорит. Это вселяет надежду. Проблема, получается, улажена. Кто бы ни был этот Андрей, теперь ведь не сможет провернуть свои схемы? У меня надёжно всё защищено, специалист по кибербезопасности постарался, да и я не идиотка, чтобы второй раз клюнуть на подставную ссылку.
– Так что сделать что-либо ещё тебе в сети он точно не сможет, – уверенно подытоживает Воронцов.
Я снова киваю и уже чуть ли не улыбаюсь, мысленно подбирая слова благодарности, как вдруг застываю. Артём сказал, что Морозов больше не сможет мне ничего сделать «в сети». К чему это уточнение, только если не…
– А в реальной жизни, думаешь, сможет? – ну вот, хотела спросить это хотя бы более-менее спокойно, а получается чуть ли не убито.
В недовольстве собой поджимаю губы. Показывать свою слабость такому, как Воронцов – мягко говоря, не лучшая идея. Да и вообще, сомневаюсь, что его тянет выслушивать мои стенания, ведь обратилась я к нему только с одной задачей, которую он уже решил.
А проблемы с неким Андреем Морозовым предстоит решать уже именно мне. Пусть я пока даже не представляю, как это сделать, да и кто он вообще такой. Но всё это уж точно не дело Артёма Воронцова, и я уверена, что он сразу мне об этом скажет, если продолжу его мнение о ситуации узнавать. Так что пора бы мне уже в реальность вернуться, переживать и размышлять буду потом, когда одна останусь.
– Думаю, да, – задумчиво отвечает человек, которого до сегодняшнего дня считала своим единственным врагом. – Прежде Морозов не помышлял подобным. Никакого мошенничества, да и в деньгах не обделён и так. В сети ведёт себя как обычный пользователь, без всякой хакерской херни, да и поймал тебя через примитивный фишинг с трояном. Защита у него неплохая стоит, но не такая, чтобы не проломиться. Разоблачить его – дело парочки часов. В общем, по всему выходит, что его цель – именно ты. Вот и не факт, что ограничится только той пробой с интернетом.
Я, кажется, даже не дышу, выслушивая всё это. И вот как я умудрилась перейти кому-то дорогу? Причём тому, кого не знаю даже? Что теперь делать? Что этому Морозову вообще надо?..
Паника чуть не захлёстывает, но внимательный и почти прожигающий взгляд Воронцова, к счастью, вовремя приводит меня в чувство.
– Понятно, – сухо говорю. – Спасибо.
Не знаю, что тут ещё добавить, чтобы как-то свернуть ситуацию. Вроде бы Артём уже всё сказал, а просить у него помощи с тем, чтобы уладить непонятный конфликт с незнакомым мне человеком? Ну уж нет. Я не хочу ни показывать Воронцову свою слабость, ни, уже тем более, быть ему обязанной.
Кстати, о последнем… Вроде как Артём про какую-то расплату говорил. Может, самое время с ним распрощаться, пока не вспомнил? Не то чтобы я такая неблагодарная, но ведь ему это ничего не стоило, а у меня и так проблем хватает, не добавлять же себе новых.
