Полярный агностицизм

скачать книгу бесплатно

Полярный агностицизм
Карим Азимов

Книга описывает философскую концепцию под названием «полярный агностицизм». По своей сути данная мировоззренческая система является сочетанием концепции принципиальной непознаваемости реальности, современных научных данных и жёсткой морально-этической доктрины. Полярный агностицизм предоставляет комплексную точку зрения на основные вопросы онтологии, гносеологии и морали, рассматривает общемировые проблемы и возможные пути их решения в свете постулируемых принципов, систематизирует мировосприятие читателя. Книга не требует особой подготовки для восприятия и ставит своей первоочередной задачей понимание читателем изложенных в ней идей.

Карим Азимов

Полярный агностицизм

Предисловие

Приветствую Вас, читатель.

Данная книга посвящена философскому исследованию нашей жизни. Нам предстоит непростая задача – попытаться понять мир вокруг нас на самом общем уровне, решить для себя все те проблемы, которые тысячелетиями занимали умы философов и мыслителей: что есть реальность, знание, разум; существует ли душа; есть ли жизнь после смерти; что является хорошим, добрым, а что – плохим? Резонно задать вопрос: зачем нам пытаться проводить это исследование, если существуют труды множества людей, в которых на эти вопросы даны более или менее конкретные ответы? На это есть три причины. Первая – все классические философы были, без сомнения, профессионалами и потому рассмотрели все возможные философские проблемы крайне дотошно. Такая подробность их трудов препятствует вычленению из них основных идей, которые могли бы стать частью мировоззренческой системы обычного человека. А я считаю, что каждый уважающий себя человек должен обладать такой системой – пусть и любительской, но создающей целостный образ нашей жизни в наиболее важных её проявлениях. Вторая – у многих философов крайне запутанный стиль изложения, их идеи труднодоступны для простых людей, особенно тех, у кого нет времени на глубокое и вдумчивое изучение философских работ. К тому же, на мой взгляд, даже самые известные философы подчас грешат тем, что в своих рассуждениях апеллируют к понятиям и умозаключениям, истинность которых сомнительна, как к аксиомам, не объясняя их и не доказывая их правильности. Третья – ни одна из существующих мировоззренческих систем не удовлетворяет моё стремление к истине как таковая. Я чувствую, что должен рассказать Вам, читатель, о собственном философском учении, представляющимся мне наиболее верным. Указанные причины побудили меня написать эту книгу, в которой я изложил своё видение мироздания, рассмотрел, на мой взгляд, достаточно широкий спектр проблем, чтобы у Вас сложилось ощущение целостного знания, и сделал это, надеюсь, простым языком. Данное произведение предназначено для людей, не связанных с философской наукой, и потому выдержано в менее строгом духе, чем профессиональные философские изыскания. Возможно, какие-то из описанных здесь идей покажутся Вам излишне наивными, категоричными либо просто неверными. Сразу скажу: я не претендую ни на исключительную правильность, ни на исключительную новизну моих идей. Одна из целей этой книги – стимулировать Вас к самостоятельному мышлению, к поиску своих ответов на различные вопросы философии. Хорошо знать правильный ответ на вопрос, но ещё лучше – уметь искать ответы на вопросы. Если Вы философ-любитель или же вообще никогда не касались этой области знания, книга поможет Вам построить собственную мировоззренческую систему. Если Вы учёный – кто знает, не подтолкнёт ли Вас прочитанное к новому видению уже рассмотренных Вами проблем?

Если кратко описать полярный агностицизм, то, в целом, это традиционный агностицизм с опорой на научные данные и нехарактерной для учений подобного толка яркой мотивационной составляющей. На мой взгляд, человечество в текущем его состоянии нуждается не в пустой и чисто умозрительной философской системе, каковых уже много было создано в прошлом, а в практической идеологии, которая, помимо объяснения вопросов общего характера, указывала бы путь решения ключевых проблем современности и при этом была доступна в своей простоте обычным людям, чья деятельность в совокупности и определяет нынешний облик Земли. Полярный агностицизм, как кажется, способен решить поставленные задачи.

Структура у этой книги следующая – мы переходим от наиболее общих рассуждений к более конкретным, по пути принимая самые, как кажется, вероятные предположения о том, как нам следует отвечать на возникающие философские вопросы. В первом разделе мы рассмотрим проблемы бытия, познаваемости, разума, а также и основные философские вопросы, связанные с различными частными понятиями, по которым сегодня существует дискуссия. Во втором разделе мы обсудим вопрос «Что же делать?», затронем проблемы этики и морали. В ходе рассуждения я буду выделять плюсами (+) вносящие ясность отступления от основной линии мысли.

Позвольте также дать Вам совет, который сделает прочтение более полезным: после каждой главы постарайтесь ещё раз осмыслить её содержание, сопоставить сказанное с тем, что Вам уже известно, подумать, каким образом та или иная идея проявляется на бытовом уровне. Если читать эту книгу как беллетристическое произведение, проглатывая содержание и не вдумываясь, толку будет немного. Итак, начинаем.

Первый раздел

Точка отсчёта

Человеческое восприятие подвержено множеству искажающих факторов. Непредвзятому мышлению препятствуют различные особенности нашего познания, уже существующие на момент начала философских рассуждений – это стереотипы, предубеждения, традиции, мыслительные эвристики. Поэтому, чтобы устранить их влияние, я предлагаю Вам представить, что Вы забыли всё, что знали, и начали познавать мир заново, делая только абсолютно необходимые и обоснованные выводы. Представьте, что до этого момента Вас как бы не было, и Вам нужно с чистого листа изучить Вселенную, которая Вас окружает, её законы. Отбросим также возможность узнать что-либо от других людей – ведь они могут ошибаться или врать. Отыскать путь к истине мы можем только сами. Пусть это состояние отсутствия знаний и, соответственно, предрассудков будет нашей отправной точкой.

† Далее я в некоторых случаях буду ссылаться на факты, которые формально ещё не могут быть нам, как изучающим мир с нуля, известны – я делаю это лишь для расширения границ того, что Вы можете себе представить. Хотя я постараюсь опираться по большей части на внепредметные рассуждения, иногда мне придётся обращаться к различным научным данным – обоснованию справедливости их использования будет посвящена отдельная глава.

Я хочу, чтобы в нашем философском исследовании мы обратили особое внимание на следующие вопросы:

1. Какие утверждения о свойствах окружающего нас мира мы имеем возможность сделать?

2. Как мы можем с ним взаимодействовать?

3. Как следует преодолевать возникающие противоречия между тем, что мы хотим узнать, и тем, что мы способны узнать?

Держать эти вопросы в голове при рассмотрении каждой темы, которую мы затронем, представляется мне критически важным для того, чтобы не пропустить ни одной существенной крупицы философского знания.

Существование

Вот Вы появились на свет, возникли. Оглядитесь вокруг, прислушайтесь. Информация начинает поступать по органам чувств в Ваш разум. Вы видите вокруг себя пятна разных цветов и форм, слышите звуки, чувствуете запахи. В первый раз Вы начали осмыслять окружающее. О чём Вы подумаете? Какой вывод сможете сделать? Первая напрашивающаяся идея – что-то существует.

† Следует отметить, что Ваше мышление не будет построено в виде слов, так как язык Вами пока ещё не создан. Оно будет тем, что я называю чистым мышлением. Чтобы понять, что это такое, представьте себе, что Вы входите в тёмную комнату. У Вас в голове возникает мысль: «Надо включить свет». Она вовсе не обязательно выражена в виде предложения, которое Вы проговариваете в голове, или образа переключателя и зажигающейся лампочки. Вы просто знаете это, и всё. Другой пример, возможно, более понятный – вообразите, что пробегающий по Вашему столу кот задел дорогую вазу. Ваза закачалась, и ясно, что через полсекунды она упадёт на пол и разобьётся. В этот момент Вы не прокручиваете в своей голове фразу «Я должен удержать вазу, пока она не упала» или представляете себе образ её падающей. У Вас на это просто нет времени. Вы знаете, что должны уберечь ценный предмет, и действуете в соответствии с этой мыслью, хватая его и возвращая в состояние равновесия. Это было чистым мышлением – таким видом мышления, когда мысли не заключены в форму слов или образов, а существуют сами по себе. Я полагаю, что чистое мышление – исходный вид мышления для человека, а мышление образами и словами – надстройки над ним, появившиеся в ходе человеческого развития и имеющие целью конкретизировать, фиксировать в памяти и передавать другим людям свои мысли. Чистое мышление передавать другим людям невозможно, поэтому в книге я буду описывать его посредством слов.

Что вообще означает слово «существует»? Попробуйте выразить его значение, не прибегая к употреблению синонимов, – Вы можете столкнуться с затруднениями. Понятие существования – одно из элементарных понятий мышления, поэтому, в отличие от таких составных понятий, как, например, «молоток» (про который мы легко можем сказать, что это инструмент для забивания гвоздей), нам тяжело его описать. Давайте попытаемся зайти с другого конца – как мы понимаем, что что-то существует? Надо полагать, вещь наличествует, потому что к нашим органам чувств поступает информация, которую мы отождествляем с этой вещью – если мы видим дерево, то, должно быть, оно существует; если не видим, то его нет. Это определение неидеально, но, к сожалению, иные инструменты для познания реальности нам не доступны. В самом деле, как бы Вы поняли, находится с Вами в одной комнате, скажем, носорог или нет? Очевидно, нужно воспользоваться органами чувств. Если Вы не видите, не слышите и не ощущаете его, стало быть, его нет, он не существует (как конкретный объект в конкретном месте). И никакие теоретические рассуждения о наличии носорога в комнате не будут столь убедительны, сколь прямое наблюдение присутствия носорога или его отсутствия. Итак, информация поступает к разуму, и он может сделать довольно однозначный вывод о том, что что-то существует. Более сложный вопрос – что именно существует? Теперь, когда мы знаем, что что-то может существовать, как нам быть уверенными, что существует только то, что мы чувствуем? Что вещи не исчезают, когда мы закрываем глаза и затыкаем уши? Что нет других вещей, которые существуют, хотя мы не способны их воспринимать, – скажем, какие-нибудь невидимые и неосязаемые камни? Согласитесь, что любую вещь, даже носорога, можно замаскировать так искусно, что мы никоим образом не сумеем её обнаружить. Но разве исчезает она, перестаёт ли существовать от того, что нам не дано её увидеть? Как ни странно, следует принять, что это именно так. Недоступная восприятию вещь для наших разумов существует только потому, что однажды она обнаруживается. Вокруг Вас летают мириады мельчайших частичек – молекул газов, составляющих воздух. Никак не можем мы их почувствовать. Мы знаем, что они существуют лишь поскольку однажды учёные косвенным путём (но тоже через органы чувств) установили их наличие. Если бы этого не произошло, мы бы до сих пор считали, что этих частичек нет – так же, как сейчас считаем, что не существует флогистона или, скажем, солнечного эфира (ведь их не смогли обнаружить ни прямо, ни косвенно). Но кто поручится, что вещи, считающиеся несуществующими сейчас, не будут обнаружены позже? По всему получается, что установить существование чего-либо наверняка невозможно. На мой взгляд, однозначно сказать о реальности можно только следующее – что-то существует. Всё остальное будет нашими домыслами.

Приходится, однако, признать, что с таким скудным запасом знаний изучить мир как следует не получится. Попробуем сделать ряд допущений, которые упростят наше понимание Вселенной.

1. Существует только то, что мы можем почувствовать непосредственно либо косвенно.

Это кажется логичным. Учитывая, что мы познаём мир (прямо или косвенно) только посредством органов чувств, возможность существования объектов, которые мы не можем воспринять, следует отбросить. В самом деле, обратное предположение неконструктивно. Представьте, сколько всего вещей, не поддающихся восприятию, можно себе вообразить. Каким образом учитывать их в нашей деятельности? Как поручиться, что мы не пропустили какой-нибудь важный неощущаемый объект? И есть ли вообще смысл думать, скажем, о тех же камнях, которые мы не видим и которые никак не проявляются в воспринимаемом нами мире? Для нас они что есть, что нет.

Интересно, что, несмотря на возможную сомнительность данного предположения для некоторых людей, мы все, пусть и неосознанно, прибегаем к нему при планировании нашей деятельности. В качестве примера можно привести курящих людей. Почти всем им прекрасно известно, что курение приводит к развитию разнообразных болезней и, в конечном счёте, ранней смерти. Надо думать, что возникающая зависимость всё же не столь велика, чтобы пересилить тягу к жизни. Почему же тогда курильщики продолжают употреблять табак? Дело в том, что пагубные последствия курения не ощущаются напрямую. Мы попросту не можем почувствовать, как нам будет плохо в отдалённом будущем, и потому подобные некомфортные состояния для нас не существуют, даже если мы знаем, что они непременно возникнут. Для многих это противоречие между фактическим знанием и интуитивным ощущением столь сильно, что они даже начинают менять первое в пользу второго, утверждая, что курение не вредит здоровью.

Как видите, отсутствие возможности только прямого наблюдения за событием при сохранении возможности косвенного уже сильно склоняет человека к суждению, что это событие просто не возникает и не происходит. Но в этом случае мы можем довериться знанию, полученному окольным путём, и убедиться в наличии события. Если же недоступно ни прямое, ни косвенное наблюдение за чем-то, почти все люди глубоко убеждены, что это что-то вообще не существует. И в этих условиях такой образ мышления уже абсолютно целесообразен. Хотя построенная с его помощью картина мира может быть далека от истины, ближе нам к ней, с учётом несовершенства нашего восприятия, не подобраться. Считать наличествующим нечто, существование чего можно помыслить, но нельзя проверить с помощью органов чувств, совершенно бессмысленно, ведь убедиться в правомерности такого знания невозможно. Таким образом, мы принимаем, что существует только то, что можно воспринять. Однако следует помнить, что это лишь допущение.

† Я считаю, что у человека нет врождённых знаний, которыми он мог бы оперировать в отсутствие всякого опыта. Различные мыслительные категории, которые разум использует для обработки информации извне, такие, как характерные формы некоторых объектов, заложенные в сознание ещё до появления человека на свет и определяемые генетикой, позволяющие затем узнавать эти важные объекты в реальности более эффективно (например, известно, что маленькие дети, не имеющие ещё опыта, всё же распознают лица заметно лучше иных образов), присущи людям от рождения. Однако без наполнения данными опыта они не позволяют осуществлять полноценное мышление. Это означает, что человек, который с момента появления не имеет никакой информации об окружающем мире, не может мыслить – для него нет ничего, что может существовать. Если какие-либо мыслительные процессы и будут происходить в его «сознании», они будут крайне рудиментарны и недостаточны для обеспечения разума. Таким образом, чувственный опыт – неотъемлемая составляющая разума. Без получения информации извне он существовать не может.

2. Я (мыслящий) существую.

Данное утверждение было постулировано ещё Декартом, знаменитое «cogito ergo sum» во многих философских системах принято как аксиома. Однако, на мой взгляд, существование мыслителя не столь очевидно. Как можно быть уверенным, что я мыслю (в том плане, что я есть источник мыслей)? Утверждение «мысли существуют» кажется более очевидным – мы способны их понимать, ощущать их наличие. Но однозначно можно сказать только одно – что-то мыслится. В самом деле, откуда мы знаем, что мысли возникают только вместе с мыслящим? Такое предположение навязывается по причине того, что мы, как кажется, можем контролировать свои мысли – то есть существует некая воля, управляющая мыслительным процессом, которую мы зовём мыслителем. Но это вовсе не обязательно. Как я могу быть уверен, что если, например, я подумал о яблоке, я сделал это по своей воле, а не исполнил заготовленную кем-то внешним роль? Я ведь, в самом деле, не могу вернуться в прошлое и попробовать «передумать», измыслить не яблоко, а, скажем, грушу, чтобы убедиться, что это вообще возможно. Уже известно, что простые вещи, движимые лишь законами физики, могут образовывать очень сложные системы, которые для внешнего наблюдателя кажутся искусственно созданными. Лучший пример – живые существа, которые, несмотря на крайнюю сложность строения, возникли сами собой, без участия разума (более подробно эта тема будет затронута позднее). Может быть, мысль – это что-то вроде радиоволны, возникшей в результате спонтанных излучений вещества. Мы знаем, что радиоволны могут нести информацию, в том числе текст (так работают средства беспроводной связи: телефоны, телевизоры, рации и т. д.). Представьте, что в результате какого-то физического процесса была испущена радиоволна, которая совершенно случайно содержит текст «Я существую» на каком-нибудь языке. Вот она распространяется в пространстве, и внутри неё закодирована информация о собственном существовании. Значит ли это, что есть мыслитель? Нет. Что, если всё наше мышление состоит из подобных радиоволн или чего-то схожего? Что, если мы лишь приёмники этих данных, способные «пропускать их через себя» и бездействующие в отсутствие внешних сигналов? Доказать этого, конечно, нельзя, но нельзя и опровергнуть.

Тем не менее, предположение о собственном существовании следует сделать, так как иначе весь процесс мышления перестаёт иметь смысл – мы не можем быть уверенными, что наши мысли как-то зависят от нашей воли и того, о чём мы думали ранее.

3. Реальность существует.

Представляется логичным, что если что-то существует, то оно должно существовать где-то – в реальности. Что значит «реальность»? Я понимаю под этим определением некую «связанность» всех ощущаемых вещей, то, что все эти вещи имеют нечто общее. В данном смысле синонимом реальности будет Вселенная – совокупность всех существующих вещей. То, что все объекты находятся в одной Вселенной, обуславливает их внутреннюю связь друг с другом. Что это за связь? В привычном нам смысле – это законы физики, а наиболее общо – фундаментальные взаимодействия. На данный момент их известно четыре – гравитационное, электромагнитное, слабое ядерное и сильное ядерное (есть ещё хиггсовское поле, но это детали). Учёные постепенно объединяют их в рамках одной теории, что может говорить о внутреннем единстве этих взаимодействий. Возможно, все они суть различные проявления одной и той же силы. Фундаментальные взаимодействия едины для всех вещей, они обуславливают сопряжённость всех вещей. Если будет найдена вещь, которая им не подчиняется, – это значит, что либо мы ещё не открыли все законы в истинном, свойственном Вселенной виде, либо эта вещь не принадлежит нашей реальности. Итак, почему следует принять, что реальность существует? Потому что иначе никогда нельзя быть уверенным, что мы способны взаимодействовать с окружающими вещами (даже простое наблюдение – тоже взаимодействие), а раз так, то целенаправленная деятельность невозможна и, следовательно, закрывается дорога для удовлетворения нашего любопытства. Разум, существующий вне реальности, как бы «подвисает» наедине с самим собой, не имея возможности что-либо узнать. Но, опять-таки, мы должны помнить, что наличие реальности, то есть связанности всех вещей, – лишь предположение. Возможно, что они существуют сами по себе, а нам лишь кажется, что они могут влиять друг на друга. Сами понимаете, если яблоко миллион раз упало на землю, когда мы его бросили, это не значит наверняка, что в следующий раз будет то же самое.

4. Реальность имеет историю – как в прошлом, так и в будущем.

Что означают эти слова? Фактически это более гибкая формулировка постулата о том, что реальность существует и без мыслителя. Хочу, однако, отметить, что так грубо мы сказать не можем. Вспомните, как мы определили существование чего-либо? Что-то существует, если у нас есть информация об этом от органов чувств. Если мыслитель отсутствует, то информация либо не получается, либо (как у животных) получается, но не обрабатывается сознанием. Таким образом, реальность не существовала (для мыслителя) до того, как он о ней узнал. Также она перестаёт существовать (для мыслителя) после того, как он умирает. Тем не менее, наблюдение за реальностью показывает, что у неё есть и прошлое до мыслителя, и будущее после него. Поэтому договоримся, что реальность появляется вместе с мыслителем, но имеет собственную историю – она появляется такой, как если бы существовала сама по себе.

† То же верно и для нескольких мыслителей, существующих в разные времена – дело в том, что мы лишь предполагаем, что другие способны мыслить, мы не можем сказать об этом с той же уверенностью, с которой мы говорим это о себе, ведь мы не воспринимаем мыслей других, если таковые имеются. Так, даже в человеческом обществе с миллиардами людей мы лишь себя можем с сохранением текущего уровня объективности назвать мыслителем. Более подробно эта тема будет затронута в дальнейшем.

Это предположение важно, поскольку оно обеспечивает осмысленность нашей деятельности, направленной на изменение далёкого будущего. В самом деле, если Вселенная исчезает, когда исчезает мыслитель, почему его должно волновать то, что будет после него? Принятие же наличия у мира истории оправдывает наше беспокойство о грядущем: реальность исчезнет с нашей смертью, но пока мы ещё существуем, мы можем заботиться о том, что будет, в той же степени, в которой мы заботимся о том, что уже есть. Ведь всё-таки хочется, чтобы наши действия влияли на саму реальность, а не только на то, как мы её воспринимаем.

Главная мысль, которую следует усвоить из этой главы, – никакая характеристика вещи или процесса не может быть абсолютно точной, пока у неё есть мыслимая альтернатива. Многие понятия, которые мы в обычной жизни почитаем само собой разумеющимися и неоспоримыми, на самом деле не таковы. Приведённые выше допущения кажутся самоочевидными, но, копнув глубже, мы убедимся, что не можем напрямую проверить их истинность. Принятие этих предположений верными – вынужденный шаг, обуславливаемый скудностью доступных нам способов познания реальности и нашим неравнодушием по отношению к данному процессу. Это очень важно понимать.

Что же, пока достаточно предположений, наблюдаем дальше.

Объекты и группы

Посмотрите вокруг себя. Вы видите множество разноцветных пятен различной формы. Когда эти пятна увеличиваются до определённого размера, Вы начинаете ощущать их тактильно. Также от некоторых пятен исходят звуки, и громкость звуков тоже увеличивается при увеличении размеров пятен. Некоторые пятна похожи друг на друга – выглядят, звучат, ощущаются, одинаково или хотя бы сходно. Имеет смысл объединить похожие пятна в соответствии с общими для них свойствами. Это позволит нам мыслить о них как о группе. Так, назовём все большие пятна с узкой коричневой нижней частью и широкой зелёной верхней частью деревьями, маленькие зелёные пятна – травой, очень маленькие светло-коричневые пятна – песчинками, и так далее. Раз все пятна можно отделить друг от друга по свойствам, то это будет для них общим свойством, поэтому все такие пятна можно объединить под названием объекты.

Для чего нам расчленять реальность на отдельные объекты? Так мы позволяем себе взаимодействовать лишь с определённым куском окружающего мира, считая, что остальную его часть мы не меняем. Мы можем, например, срубить дерево, чтобы сделать из него стол, а остальные вещи вокруг нас оставить нетронутыми. Но обращаю Ваше внимание на то, что мы приняли предположение о существовании реальности – связанности всех вещей, и потому имеем право отделить объекты друг от друга лишь в своём разуме – чтобы мыслить о них отдельно.

† Понятия «вещь» и «объект» я считаю равноценными.

Мы должны чётко осознавать рамки, в которых мы можем думать об объектах как о независимых вещах. Чрезмерно безоглядное использование данного допущения в качестве основы для планирования деятельности привело к совершению человечеством множества ошибок, в совокупности вылившихся в глобальный экологический кризис. Люди думали, что могут неограниченно оперировать отдельными объектами, не влияя на другие. Знакомые умозаключения: если вылить отходы в реку, то они утекут и перестанут вредить нам; если вырубить лес, то единственным результатом этого будет отсутствие деревьев; если опрыскать пестицидами поле, то их эффект будет конкретным и однозначным – будут уничтожены сорняки и больше ничего. Это было ошибкой. Мы же такой ошибки не совершим и будем помнить, что, в соответствии с принятым предположением, влияя на любой объект, мы косвенно влияем и на все остальные. Но разделение реальности на объекты в нашем сознании мы оставим – это сильно упрощает мышление.

Для чего же нам после разделения объектов объединять их в группы? Это позволит нам распространять информацию об отдельных объектах на всю группу. Нам известно, к примеру, что у определённого дерева есть корни – мы распространяем эту информацию на всю группу и начинаем считать, что вообще у всех деревьев есть корни. Так мы экономим время на исследование окружающей среды – если бы мы этого не делали, пришлось бы проверять каждое дерево по отдельности.

Важно понимать причинно-следственную связь групп и объектов при работе с ними. Если группа выделена из объектов, по определению обладающих неким свойством, то, естественно, все объекты этой группы будут данным свойством обладать. Таким образом, мы можем познавать многие объекты не напрямую, а через уже познанные объекты группы, к которой они принадлежат. Воспользовавшись терминологией Канта, мы можем назвать такое познание априорным.

Если мы выделили деревья как объекты с коричневым стволом и зелёной кроной, то, естественно, все деревья будут обладать этими свойствами, и, узнав, что где-то есть дерево, мы можем, не наблюдая его, сказать, что у него зелёная крона и коричневый ствол. Встретив, скажем, берёзу – дерево с чёрно-белым стволом, мы встаём перед выбором. Либо мы говорим, что берёза – не дерево (у неё не коричневый ствол), либо расширяем понятие дерева, определяя дерево так, чтобы и те объекты, что мы называли деревьями раньше, и берёза становились деревьями (к примеру, включим в определение также и объекты с чёрно-белым стволом, либо уберём свойство ствола из определения вообще и оставим только зелёную крону, либо придумаем что-то ещё, вариантов масса). Теперь, если мы узнали, что представитель группы обладает каким-то свойством, не входящим в определение, то мы можем либо распространить это свойство на все вещи из этой группы, либо не делать этого. Во втором случае мы получаем надёжную новую информацию только об одном объекте, в первом же – сомнительную информацию о всех объектах группы. Мы предполагаем, что это новое свойство имеет причинно-следственную связь со свойством, положенным в основу определения группы, в то время как это может быть не так. Пример: мы определили кошку как животное небольшого размера, на четырёх лапах, с хвостом, питающееся мышами. Мы замечаем, что у кошек есть шерсть. Можно оставить данный факт относящимся только к увиденным нами кошкам, а можно распространить признак наличия шерсти на всю группу кошек. Во втором случае мы можем без наблюдения сказать про любую кошку, что у неё есть шерсть. Но если мы затем находим кошку без шерсти, то нам придётся отказаться от предположения о том, что все кошки имеют шерсть. Это апостериорное познание – вид познания, при котором мы узнаём об объекте посредством наблюдения. Он есть противоположность названному ранее априорному познанию – когда мы по определению объекта судим о его свойствах, не наблюдая его.

Таким образом, познавая объекты с уникальными свойствами, мы конкретизируем и уточняем наше деление всех существующих вещей на группы и через эту деятельность расширяем наше знание о Вселенной.

Узнав о разнице между априорным и апостериорным познанием, мы можем теперь различать их на практике. Это представляется важным навыком в связи с тем, что априорное познание хорошо работает только когда мы говорим о свойствах, положенных в определение группы, в то время как люди часто используют этот вид познания по отношению к свойствам, полученным апостериори лишь для одного или нескольких объектов из группы. Так рождаются различные стереотипы из серии: «все мужики – козлы», «все евреи жадные», «молодёжь ничего не понимает в жизни», «посадили – значит, есть за что» и т. п. Понимая природу познания, Вы, читатель, сможете избегать подобных ошибочных суждений.

† В своё время я серьёзно задумался над тем, что мы считаем овощами. Вы, читатель, никогда не думали, что объединяет все объекты, принадлежащие к группе «овощи»? Несмотря на множество попыток, мне так и не удалось найти такого набора свойств, чтобы им обладали все овощи без исключения, а представители внешней группы (фрукты) им бы не обладали. Самое компромиссное решение, к сожалению, заставляло принимать в качестве овоща также и арбуз, что я считаю неверным. Возможно, такой результат возник из-за того, что я рассмотрел не все возможности. Однако он натолкнул меня на мысль, которая не была для меня ранее само собой разумеющейся – некоторые группы по факту выделяются людьми лишь на основании того свойства, что они имеют общее название! Они могут вовсе не иметь некоего универсального для каждого члена группы набора свойств. Это значит, что нужно быть крайне осторожным в экстраполяции свойств представителя такой группы на других представителей этой группы, ведь если объекты объединяет лишь название группы, к которой они относятся, то у нас нет никаких посылок для подобных действий (свойства не будут иметь причинно-следственной связи с группообразующим, и мы не можем предполагать схожести их изменения у разных объектов). Так, возможное заверение в том, что все свежие овощи полезны для здоровья и помогают похудеть, требует проверки для каждого отдельного овоща. Ситуацию спасает то, что все овощи также являются растениями, а эта группа собрана по конкретным и основополагающим свойствам, поэтому для группы «растения» такой вывод хотя и не является абсолютно правильным, всё же гораздо более правомерен, чем для группы «овощи».

Следует заметить, что мы сначала познаём объекты в реальности, и лишь затем на основании их сходства объединяем объекты в группы в своём уме. Таким образом, мы можем ответить на один из традиционных вопросов философии – являются ли универсалии (которые в данной книге называются группами) реально существующими вещами? Ответ – нет, не являются, ибо они есть категории мышления, выделенные внутри разума для структуризации действительности. Что же касается объектов, то они, разумеется, физически наличествуют во Вселенной, но не являются исходно отдельными друг от друга вещами. Мы сами разделяем их для удобства мышления.

Выделив понятия объектов и групп и обозначив взаимодействия между ними, мы можем переходить к рассмотрению дальнейших вопросов.

Пространство и время

† Эту главу (как, в общем-то, и остальные) я пишу, не обладая передовыми научными данными из области физики, поэтому интерпретирую известную мне информацию с житейских позиций. Это значит, что я с большой долей вероятности воспринимаю пространство и время не совсем правильно. Если читатель желает получить более корректную информацию на тему пространства и времени, ему следует ознакомиться с работами специалистов.

Наблюдение показывает, что объекты меняют свои размеры при приближении к ним – становятся больше. При удалении от них они становятся меньше. Чем мы ближе к объекту, тем ярче проявляются и другие, не визуальные его свойства: звуки становятся громче, запахи – сильнее. При этом, приближаясь к одним объектам, мы также приближаемся и к другим, но удаляемся от третьих. Всё это наводит на мысль о существовании пространства. Пространство – это как бы ткань реальности, некое вместилище для всех вещей мира.

† Пространство – более частная вещь по отношению к реальности. Вспомним, как мы определяли реальность – как свойство связанности всех вещей. Эта связь реализуется через пространство, но не только через него.

Пространство определяет топологические отношения между объектами – некоторые из них находятся рядом друг с другом (между ними можно перемещаться за малый промежуток времени), некоторые – далеко друг от друга. Если Вы находитесь между двумя объектами, то приближение к одному из них неизбежно означает удаление от другого. Если Вы двигаетесь перпендикулярно линии, соединяющей объекты, то Вы сперва будете приближаться к обоим, затем удаляться от обоих (либо наоборот). Это примеры общих правил, задаваемых пространством. Интересно, что свойства пространства зависят от его наполненности объектами. В зависимости от концентрации массы на участке пространства оно может искривляться – становиться выпуклым или вогнутым. Искривлённое пространство влияет на траектории движущихся в нём объектов. В таком пространстве исходно параллельно движущиеся тела могут начать отдаляться или сближаться. Однако как в среднем по Вселенной, так и в области, подверженной человеческому воздействию, пространство плоско, и мы можем не особо заботиться о его влиянии на нашу деятельность.

Эксперименты подтверждают, что пространство трёхмерно. Это означает, что любое перемещение можно разложить на три независимых друг от друга движения – по трём осям координат. В совокупности с тремя вращательными движениями любое отдельное тело в нашем пространстве обладает шестью степенями свободы. Физиками разработаны также теории, предусматривающие наличие большего числа пространственных измерений, но эти теории весьма умозрительны и используются для специальных случаев.

Пространство определяет законы, по которым объекты могут двигаться, но оно не отвечает за возможность движения как такового – то есть за динамичность Вселенной. Объекты способны перемещаться, и даже больше – изменяться вследствие перемещений отдельных частиц, составляющих объект. Так, например, некоторые деревья, которые есть на определённом месте сейчас, в дальнейшем уже отсутствуют (скажем, были вырваны ветром и сгнили), а такие объекты, как птицы, и вовсе очень подвижны – появляются и исчезают быстро, меняют своё положение относительно других объектов. Почему объекты меняются – лужи высыхают, реки текут, облака движутся? Напрашивается вывод: существует время – особенность реальности, которая обуславливает её динамичность. Оно позволяет проявляться законам физики, позволяет частицам менять положение относительно друг друга. Все объекты изменяются, хотя и с разной скоростью и по разным причинам, поэтому в разные временные промежутки мы видим разную картину Вселенной. Время – это четвёртое измерение реальности, но, в отличие от пространственных измерений, в которых мы можем перемещаться произвольно, время всегда изменяется в одну сторону независимо от нас. Из-за неизменности хода времени возникают понятия прошлого и будущего – того состояния реальности, что уже не вернуть, и того, что ещё не возникло, но возникнет непременно.

Почему время всегда течёт в одну сторону? Доподлинно неизвестно, но, как кажется, направление течения времени связано с ещё одной фундаментальной характеристикой Вселенной – энтропией. Энтропия – мера неупорядоченности системы. Если, например, поставить яблоки в ряд, то у этой системы будет меньшая энтропия, чем если бы мы эти яблоки случайно разбросали. Законы термодинамики говорят, что общая энтропия Вселенной может оставаться неизменной либо увеличиваться, но не уменьшаться. Не известно, почему это именно так, но наблюдения показывают, что это правило абсолютно и всепроникающе, оно – сама сущность нашей Вселенной. Локально можно наблюдать изменения энтропии в сторону уменьшения (например, та же самая расстановка яблок в ряд), но такие изменения всегда будут компенсироваться ещё большим увеличением энтропии в другом месте. Все процессы во Вселенной в конечном счёте направлены на то, чтобы распределить энергию максимально равномерно. Таким образом увеличивается энтропия. Важную роль в процессе «энергетической гомогенизации» Вселенной играет тепло, потому что оно самопроизвольно рассеивается в пространстве. Стоящий на столе стакан обладает потенциальной энергией, но, покуда стол существует, законы физики не могут сгладить разницу между состояниями Вселенной с большей энергетической неравномерностью (стакан на столе) и меньшей (стакан на земле). То есть существуют возможности для объектов иметь некий запас энергии, который не будет равномерно рассеян в пространстве. Однако по отношению к тепловой энергии таких возможностей у вещей нет – горячий объект всегда отдаёт тепло холодному, пусть и с разной скоростью. Таким образом, при переводе различных видов энергий в тепловую энтропия необратимо возрастает. Созидательные процессы, требующиеся для нашей жизнедеятельности (например, синтезы веществ, составляющих наши тела), идут за счёт внешних источников энергии, таких как излучение Солнца или радиоактивный распад. В большинстве случаев колоссальная часть энергии, которую мы заимствуем извне, расходуется именно на производство тепла. Но даже при самых полных переходах энергии из одной формы в другую КПД никогда не равен 100 процентам (исключая, возможно, некоторые процессы квантово-механических масштабов). Часть энергии всегда теряется в виде тепла. Таким образом, что бы ни происходило, в конечном итоге любой процесс – это переход разных видов энергии в тепло. Когда вся возможная нетепловая энергия станет тепловой, обратные процессы перестанут протекать, так как на их прохождение требуется больше энергии, чем может быть запасено в иной форме, а взять эту энергию неоткуда. Из самого тепла энергию можно извлекать лишь в том случае, если доступно более холодное тело, к которому тепло устремится от горячего тела. Однажды всё тепло распределится по Вселенной равномерно. Судя по всему, в этот момент достижения максимальной энтропии время во Вселенной остановится – процессы больше не смогут идти, реальность перестанет меняться. Пока же энтропия ещё может увеличиваться, время течёт в сторону её увеличения. Если бы это было наоборот, то мы бы видели, как, например, разбитые вазы на полу собираются из осколков и встают обратно на подоконники – энтропия бы уменьшалась, и время бы текло в обратную сторону.