скачать книгу бесплатно
Закулисная история
Анна Калугина
Что известно о закулисной жизни актеров, играющих на сцене? Как создается спектакль? Какой духовный путь нужно пройти, чтобы стать актрисой? Роман «Закулисная история» приоткроет для вас занавес внутренней жизни театра и личной жизни его актёров. В центре сюжета история Дарьи Арсентьевой – начинающей актрисы одного из современных театров. На пути к мечте стать актрисой Дарья влюбляется, учится, пробует себя в кино и рекламе. Спектакль в детском доме кардинально меняет ее жизнь. Что произошло? Об этом вы узнаете, прочитав роман Анны Калугиной.
Глава 1
В зрительном зале было как никогда шумно. Спектакль закончился, но удивительно – почти никто не бежал в гардероб. Люди аплодировали, свистели, кричали «Браво!» и толкали друг друга, чтобы подойти к сцене и подарить цветы любимым артистам, а если повезет – взять автограф.
«Усадьба Крыловых» – была пока единственной постановкой в репертуаре театра, но каждый спектакль проходит с аншлагом. В чем же секрет?
***
Под бурные аплодисменты одна из актрис прошла за кулисы, прижимая к себе охапку цветов. Розы, тюльпаны и герберы так и сыпались из рук, но девушка не остановилась, чтобы поднять их. Актриса была одета в платье с пышными, шуршащими юбками, наподобие тех, что носили графини в девятнадцатом веке. Ее светлые локоны спадали на плечи, а на шее блестели сапфиры, подчеркивая голубые глаза. Сценический образ Евгении Шпатовой олицетворял свет и душевную простоту. Жаль, люди не понимают, что ангельский образ на сцене – это всего лишь образ.
Евгения протиснулась мимо бутафорных нагромождений и едва не упала, запнувшись о провод, тянувшийся через сцену.
– Я же просила оставить место для прохода! – закричала девушка на монтажников, занятых сборкой тяжелых декораций. – Сами попробовали бы пройти здесь на каблуках и с двадцатью букетами!
Девушка опустила свое богатство на запыленный рояль и облегченно вздохнула.
– Что, Женечка, опять задарили цветами? – заискивающе улыбнулась ей Софья, дежурный администратор. – Донесешь ли до дома?
– До дома? – насмешливо переспросила актриса. – Нет, спасибо. Предыдущие веники не завяли, а вы хотите, чтобы я набрала десятки новых?
– А куда ты их денешь?
– Выброшу или оставлю бабушкам в гардеробе.
– Но ведь это подарки…
– Хватит рассуждать о подарках, Софья Михайловна. – Женя села в кресло, закинула ногу на ногу и повелительным тоном произнесла: – Принесите мне кофе, я очень устала.
– Уже бегу!
Женщина скрылась в маленькой кухне, что находилась за стенкой. Через секунду оттуда послышался звон тарелок и шум льющейся из крана воды.
– Если бы мне дарили столько цветов, я бы покупала вазы под каждый букет, – мечтательно произнесла девушка, стоявшая у фортепиано.
Евгения обернулась и увидела Дарью Арсентьеву – начинающую актрису театра.
– Ой, ты еще здесь? Я думала, ты произнесла свою реплику и ушла домой.
– Как я могла уйти, не поклонившись зрителям?
Шпатова смерила коллегу снисходительным взглядом.
– Не думаю, что зрители запомнили служанку, мелькнувшую в одной-единственной сцене. Ты могла не утруждаться поклоном.
Даша растерялась: сразу и не придумаешь, что ответить на грубость, завуалированную обидной правдой.
– Женечка, твой кофе. – это вернулась Софья Михайловна. На подносе она держала чашку ароматного капучино и пряники.
– Кофе с сахаром?
– Разумеется. – она услужливо улыбнулась. – Поторопись, в зале ждут дети.
– Много?
– Человек тридцать.
Девушка удивленно подняла брови.
– И все ко мне?
– Судя по огромным плакатам с твоим фото – да.
Женя залпом выпила кофе и подошла к зеркалу поправить прическу.
– Хорошо, когда есть преданные поклонники, – сказала она, любуясь своим отражением, и когда есть не толькок кому выходить на поклон, но и к кому выходить после спектакля… Спасибо за кофе! – крикнула Шпатова уже на бегу, но ее слова заглушил приветственный гул зрителей.
Софья Михайловна прижала руки к груди.
– Необыкновенно талантливая актриса! Женечке двадцать два года, а она уже окончила ВГИК и снялась в сериале. А сколько у нее поклонников! – женщина отодвинула кулису, чтобы открылась правая сторона зала, где Евгения в окружении восторженных школьниц раздавала автографы. – Представляешь, Даша, изо дня в день мы можем запросто с ней разговаривать, а эти ребята видят Женю только на экранах, и такие встречи для них – предел мечтаний! А Женечка – умница! Всегда находит время для поклонников.
Восторженная старушка могла долго хвалить Женю, поэтому Даша вежливо напомнила об окончании рабочего дня и пошла собираться домой.
Театр, в котором служили артисты, открылся недавно. Из-за скромного финансирования начальство не могло обеспечить труппу современным оборудованием и декорациями, но артисты с пониманием относились к неудобствам, ведь в «Калейдоскопе» – а именно так называется театр – люди работали за идею. Нет здесь и шикарных, с размахом обставленных гримерных комнат. Гримерки стоят в ряд прямо за сценой. Внутри они узкие и тесные, а снаружи больше напоминали картонные домики. Там едва помещались столик, кресло и вешалка для одежды.
Дарья сняла парик с буклями и облегченно вздохнула. Парик был жестким, неприятно кололся, и после него на лбу неизменно оставалась красная отметина. Эти парики достались «Калейдоскопу» от ТЮЗа, где прослужили, наверное, десять лет. Несмотря на терпкий запах и потасканный вид, дирекция «Калейдоскопа» нашла парики пригодными для работы.
Дарья распустила каштановые волосы, и они волнами легли на плечи. Затем стерла румяна и замерла у зеркала, придирчиво всматриваясь в своё отражение. Без румян ее лицо казалось болезненно бледным, а нос слишком длинным. Но карие глаза сияли от радости. Выход на сцену – для Даши всегда радость.
«И что с того, что роль эпизодическая? – подумала Дарья. – Пусть я произношу всего одну реплику, но зато как произношу! «Ваш чай, дамы и господа! Приятного аппетита!» – это единственное, чего меня удостоили, но никто и представить не может, как мне радостно от возможности постоять на сцене и на минуту завладеть вниманием зрителя…»
Дарья взглянула на часы, которые показывали половину одиннадцатого, и подскочила: ей еще писать реферат, читать конспект, да и поспать было бы неплохо, а она сидит в театре!
Девушка наскоро навела порядок на туалетном столике, сменила платье на джинсы и вышла из гримерки.
– До свидания, Софья Михайловна!
– До свидания, – ответила женщина, даже не взглянув в ее сторону.
Какая роль – такое отношение. Расстроенная девушка направилась к выходу и не заметила, как врезалась в картонную перегородку.
– Осторожно, малахольная, снесешь это жалкое подобие гримерки!
Узнав пронзительный голос Любы Румянцевой, – полноватой сорокалетней дамы, заслуженной артистки России, очень веселой, но вспыльчивой и крикливой, если ее разозлить,– Даша пискнула: «извините», – и поспешила убраться восвояси, пока Румянцева не выглянула из-за двери.
– Люба, угомонись, – с упреком произнесла ее коллега и лучшая подруга Ксения Лаврова, играющая в спектакле одну из главных ролей. – Подумаешь, оступилась девочка! С кем не бывает?
Люба закрыла глаза и облокотилась на спинку кресла.
– Я сегодня не в себе. Сначала слова перепутала, потом едва не пропустила свой выход, а теперь срываюсь на коллегах.
– Спектакль прошел на «ура», а ты сыграла великолепно! – искренне произнесла Ксения. – Никто и не заметил, что ты изменила одну реплику. – Ксения положила на шаткий столик фотоальбом. – Мне сегодня передали фотографии с гастролей. Хочешь посмотреть?
– Нет, Ксюш, я домой тороплюсь. – женщина поднялась с кресла, но тут же снова села и с подозрением посмотрела на подругу. – А сама чего сидишь, фотографиями любуешься? Тебя не ждут дома двое детей?
Улыбка Ксении, такая теплая и лучезарная, сразу погасла. Она опустила глаза в пол и почти равнодушно ответила:
– К детям приехал Игорь. Я не хочу его видеть. Выжду часок и тогда поеду, чтобы точно не пересечься.
Люба всплеснула руками.
– Глупая, на чем ты поедешь? Служебный автобус скоро уйдет, а метро закроется через час!
– Вызову такси.
Понизив голос до шепота, чтобы разговор случайно не услышали за картонными стенами, Люба спросила:
– Все настолько плохо?
Ксения пожала плечами.
– Пусть общается с детьми, сколько душе угодно. Но я не хочу при этом присутствовать.
– А как к твоему бегству отнесся Андрей? Он взрослый парень и, в отличие от Нади, которой можно соврать про ночные репетиции, все понимает.
– Вот именно. Андрей меня понимает, – с нажимом произнесла Ксения, – и не осуждает. Люба, ты беги, автобус действительно скоро уедет. А за меня не волнуйся.
На прощание Люба чмокнула ее в щеку и, обернувшись у двери, сказала:
– Все наладится, вот увидишь.
– Я знаю. Я всегда верю в лучшее. Так жить проще.
Глава 2
Время приближалось к полуночи, но Даша старалась не поддаваться усталости и не прислушиваться к умиротворяющему стуку дождя за окном. Она сидела в кресле и честно пыталась учить теорию вероятностей, пока не заметила, что в пятый раз перечитывает один и тот же абзац, но не запоминает ни слова. Девушка отложила тетрадь и потерла уставшие глаза. Её взгляд задержался на обоях – там виднелась размазанная синяя линия. Похоже, Даша случайно задела обои ручкой. Она тут же схватила резинку и стала судорожно оттирать чернила – не дай Бог, хозяйка квартиры заметит, крику будет!
Даша снимала эту квартиру у пенсионерки Людмилы Эдуардовны Хмелиной. Хозяйка здесь не жила, но приходила раз в месяц за деньгами, а иногда являлась без предупреждения, чтобы посмотреть, поддерживает ли Даша порядок в её отсутствие. Квартирка маленькая, но уютная, а главное – в шаге от метро.
Даше Арсентьевой было девятнадцать лет и она училась на экономиста в Московском финансово-юридическом университете. После учебы девушка три дня в неделю подрабатывала официанткой, а в другие дни служила в театре, где была занята в маленькой роли в одном-единственном спектакле. Но Даша и этому радовалась – она же работает со знаменитостями! Для девушки без актерского образования и опыта большая удача – попасть в коллектив профессионалов. Причиной ее везения стала катастрофическая нехватка актеров. Профессионалы, жаждущие денег и славы, не хотели идти в новый театр и сутками трудиться за гроши, а руководство театра с ног сбилось, чтобы найти артистов, согласных на эти условия. В итоге, когда уже все сроки горели, инвесторы рвали и метали, а на отчаявшегося режиссера было страшно смотреть, кто-то высказал идею: за хорошие деньги привлечь в театр трех профессионалов, засветившихся на экране, а остальных людей набрать завтра же – вот кто придет, тех и брать.
Так Даша оказалась в театре «Калейдоскоп». Она пришла на прослушивание и сразу понравилась режиссеру. Она была кроткой, но в то же время открытой; не профессиональной, но артистичной; не амбициозной, но живущей мечтами о сцене, а главное – Даша согласилась работать за копейки, лишь бы взяли в театр.
Даша приехала поступать в Москву, когда ей исполнилось семнадцать лет. Она подала документы в четыре театральных вуза и в один финансово-юридический. В последний – по настоянию родителей. Родители и младший брат Дарьи остались в Нижнем Новгороде. Девушка навещала их по праздникам и выходным.
Юная мечтательница и мысли не допускала, что может не поступить в театральный институт. Она уже видела себя студенткой ВГИКа или ГИТИСа, представляла однокурсников и преподавателей, которых покорит своим талантом. Но этим мечтам не суждено было осуществиться. На вступительные испытания приезжают тысячи девушек и юношей со всей России, а заветных мест всего около двадцати. Дарья не прошла даже во второй тур и, чтобы не остаться без высшего образования, согласилась учиться на экономиста, как советовали родители. Втайне она по-прежнему лелеяла мечту о сцене и решила, что актриса с дипломом экономиста – тоже неплохо. Пожалуй, даже солидно.
Работа в «Калейдоскопе» развеяла иллюзии и сказочное представление о театре. Даша быстро поняла, что театр, который преподносится зрителю, и театр, в котором служит артист – это два разных мира. Зрителю театр видится волшебным местом, где легко происходит перевоплощение из одного образа в другой. Кажется, артист только и делает, что купается в овациях, а коллеги – его любящая семья.
С первого дня Даша уяснила, что за кулисами каждый сам за себя или за того, кто поможет в борьбе за лучшую роль и место под солнцем. Это не значит, что артисты плохие люди, просто у них эмоции проявляются сильнее, чем, скажем, у финансистов, инженеров или врачей. В артисте бурлит неуемная энергия, требующая выхода, иначе человек чувствует себя несчастным. Каждый артист жаждет внимания, мечтает завоевать зрителя и стать популярным, это естественное желание. Но в погоне за славой артист теряет свое «я», становится кем-то другим и отнюдь не счастливым. За кулисами проявляются худшие черты характера: ревность, зависть, мстительность. Закулисье изобличает пороки… или съедает за великолепное, никем не раскрытое притворство.
***
Было далеко за полночь, когда Ксения Лаврова повернула в двери ключ и на цыпочках вошла в темную прихожую. Женщина бесшумно сняла сапоги, повесила пальто в шкаф и заметила сына – он сидел в углу коридора и читал при свете торшера. Его черные волосы были взъерошены, брови нахмурены, глаза покраснели от напряжения. Ксения подумала, что сейчас Андрей поразительно похож на отца и плечи ссутулены, будто он не двадцатилетний юноша, а сорокалетний мужчина.
– Привет.
Андрей отложил учебник по архитектурному проектированию и подошел к матери.
– Почему ты не спишь?
– А почему ты так поздно?
Ксения что-то невнятно пробормотала и отвела взгляд.
– Отец давно уехал, могла не сидеть в гримерке лишние три часа, – парень печально улыбнулся. – Пойдем в кухню. Я приготовил рагу и, между прочим, дважды разогревал, чтобы к твоему приходу ужин остался теплым.
– Ты приготовил рагу? – удивленно переспросила Ксения.
– Вообще-то мне Надя помогла, – признался Андрей. – Хотели порадовать тебя чем-нибудь вкусным.
– Кстати, где она?
– Мам, ты чего? Уже половина второго, Надя давно спит!
Они зашли в кухню, и Ксения подняла крышку сковороды. Рагу выглядело аппетитно, правда, дети забыли добавить в блюдо кабачки. А может, не догадались поискать их на балконе.
– Надя спит, а ты почему не ложишься? – спросила Ксения, накладывая в тарелку еду. – Тебе завтра не к первой паре?
– К первой, – подтвердил Андрей.– Но я взрослый и ответственный человек, в отличие от Нади могу встать, когда нужно.
Ксения подавила улыбку. Она вспомнила, как неделю назад этот взрослый и ответственный человек отказывался вставать к третьей паре.
– Расскажи хоть, чем занимались без меня.
– Сначала с отцом проверили Надины уроки, потом смотрели… Извини! – спохватился юноша. – Наверное, тебе неинтересно слушать об отце?
Ксения отвела взгляд, притворившись, будто рассматривает на чашке облезший рисунок.
– Интересно, но не всегда приятно. Рагу вкусное, – сказала женщина, чтобы сменить тему. – Вы с Надей потрудились на славу. Возьму-ка я добавку.
– Мы старались. А как прошел твой день?
Ксения пожала плечами и, сделав глоток теплого чая, ответила:
– Ничего особенного. Все как обычно.
