Дурдом с мезонином

– Надо узнать, как дела у Никиты с Настей.

Никитой и Настей звали воспитателей, при которых произошло нападение дикого зверька на ребенка.

– Надо спросить, почему они в этом году не приехали работать? Может, папаша того ребенка и им уже отомстил?

Версия была дикая хотя бы уже потому, что укол от бешенства был сделан ребенку сразу после укуса, причем в стационаре. Дальше лечение было проведено по плану, и теперь жизни мальчика ничего не угрожало. Он полностью поправился и начал забывать о перенесенных неприятностях. Так неужели это происшествие могло спустя год послужить причиной столь кровавой мести?

– У некоторых людей в их чердаках такое делается, что только держись.

– Надо предупредить Никиту и Настю об опасности.

– Если они еще живы.

Но вернувшаяся Лариса Дмитриевна мигом поставила все на свои места.

– Никита с Настей в полном порядке, – заявила она, встав перед сотрудниками.

– А почему не приехали?

– Ребятам в этом году удалось пристроиться работать в языковой лагерь в Болгарии. Я разговаривала с ними в апреле месяце, спрашивала, как у них дела. Так вот, никто им не угрожал и все у них прекрасно. Прекратите сеять панику. В полиции меня заверили, что разберутся и обязательно найдут и накажут виновного.

– А они вам не говорили, были у них в округе еще похожие случаи?

– Нет, ничего такого не случалось. Они считают, что проблема кроется в нас.

– Почему?

– Да потому что кто-то взялся извести меня! – истерично взвизгнула директриса. – И планомерно осуществляет свой изуверский план.

– Лариса Дмитриевна! – ахнула медсестра. – Голубушка! Что вы такое говорите?

– Да, Аня, – горько проговорила директриса. – Это чистая правда. И не заметить это может только слепой. А я не слепа! И вижу, что меня буквально преследуют несчастья. Одно за одним, одно за одним. В последнее время только и успеваю отмахиваться. С самого начала смены нет ни минуты покоя. Мне никогда еще так трудно не работалось. Я даже пригласила перед началом заезда священника, чтобы он освятил наш центр. Не помогло! Уже на следующий день сломалась плита. Потом заболели дети. Кстати, как они?

– Идут на поправку, – бодро отозвалась Анна Савельевна. – Врачи в больнице заверили, что нашей вины тут нет. Все тесты продуктов, взятых с нашей кухни, показали отрицательный результат.

– Но что случилось?

– Врачи провели консилиум, но пока что они не могут внятно объяснить, что случилось. Говорят про какой-то ротавирус и еще какой-то вирус. Анализы ничего не показали, но они все равно требуют, чтобы мы сидели в карантине.

– Долго?

– Две недели, – сказала медсестра. – Это плохо?

– Это катастрофа!

Медсестра тяжело вздохнула и пошла к себе. Сочувствуя директрисе, она ничем не могла ей помочь.

А Лариса Дмитриевна повернулась к своей помощнице и велела:

– Аня, проводи меня. Мне нужно с тобой поговорить.

По дороге на свое рабочее место директриса устроила Ане форменный допрос:

– Тебе удалось что-нибудь узнать о том, о чем я тебя просила? Кто мне вредит?

– Никто вам специально вредить не собирается.

– Но кто-то есть! – прошептала директриса. – И еще эти убийства… Кстати, ты не видела Славу?

Аня покачала головой. Она особенно не вслушивалась в доводы Ларисы Дмитриевны, которая утверждала, что ненавидящий ее злодей обитает где-то поблизости и он творит злодеяния исключительно из желания насолить ей – Ларисе Дмитриевне. Ане казалось, что попытка покушения и убийство совершенно посторонних директрисе людей – это все же какой-то странный способ ей навредить. Как ни крути, а куда больше пострадали при таком раскладе Антон и, конечно же, Роман. И директрисе тут жаловаться особо нечего, по сравнению с Романом дела у нее идут просто отлично.

И всю дорогу Аня кивала в ответ на слова Ларисы, а сама пыталась придумать благовидный предлог для того, чтобы сбежать с работы. Сделать это нужно было обязательно. Уже наступило время обеда, и Ане несколько раз позвонил Юра, который умолял сдержать слово и прийти к его родителям.

– Приди, очень надо. Без тебя нам с матерью кранты! – умолял он. – Я надеялся, что Лидуся придет, но она не может. Приди хотя бы ты!

– Зачем?

– Мама очень плохо восприняла новость о смерти Ромы. Она ее буквально подкосила! Я даже думал, что мама умрет. А что с ней стало, когда я рассказал о ваших подозрениях насчет отца!.. Вот тут с ней случилась настоящая истерика.

– Истерика, говоришь?

– Мама так боится, что это сделал отец! Она просто сама не своя. И еще она боится, что теперь он убьет и ее! На нее страшно смотреть. Сейчас-то отца нету дома, но к обеду он обязательно вернется. И что тогда будет… Я даже не знаю. Боюсь, что даже он заметит, что с мамой что-то неладно. А этого нельзя допустить.

– И что? При чем тут я?

– Я надеялся, что Лидуся придет и отвлечет отца на себя, но она не может. Приходи хотя бы ты.

– А что я могу?

– При посторонних отец не осмелится ничего сделать ни маме, ни мне.

Все понятно. Эти двое перетрусили и надеются, что Анино присутствие гарантирует им безопасность. Ну, хотя бы на какое-то время. Конечно, перед страхом разоблачения все остальное отступает. И Аня прекрасно понимала чувства Юриной матери. Одно дело просто оплакивать погибшего молодого любовника, и совсем другое – знать, что и сама можешь последовать за ним в любую минуту.

– Приходи, сыграй роль моей девушки, – продолжал приставать Юра.

– Зачем?

– Это обязательно отвлечет отца. Он так мечтает, чтобы я уже пошел по его стопам и нашел себе хоть кого-нибудь.

– Ну, допустим, я соглашусь тебе подыграть. А что мне за это будет?

– А я за это сделаю для тебя все, что пожелаешь.

– Все-все?

– Абсолютно все!

– Точно?

– Клянусь!

И вот теперь Аня прикидывала, как бы ей получше использовать свое влияние на Юру в интересах следствия. Даже если отец парня и не убивал Романа и вообще был ни сном ни духом о том, что происходило за его спиной в его же собственном доме, все равно любовница – это далеко не последняя фигура в жизни мужчины, она может знать что-то важное про жизнь убитого воспитателя «Маленьких Кулибиных».

У влюбленных редко бывают друг от друга секреты, и мать Юры, сама того не ведая, может очень сильно помочь следствию. Но как подобраться к ней с этим вопросом? Ответ был очевиден. Действовать нужно через Юру. Только через него Аня могла проникнуть в семейное гнездо подозреваемого номер один.

– Лариса Дмитриевна, можно мне отлучиться?

Директриса взглянула на свою помощницу без всякой нежности:

– Куда это?

– Это тут неподалеку. Мне по делу нужно.

– А подождать твое дело не может?

– Нет, никак не может. Но если повезет, то я могу что-то узнать про убийство Ромы. Это ведь для нас важно?

– Ну что же, – вздохнула Лариса Дмитриевна. – Вообще-то расследованием занимается полиция, но если ты хочешь помочь, то сходи. Я на сегодня планировала провести с детьми спуск на надувных лодках по реке, но теперь даже не знаю, стоит ли так рисковать?

Аня ее понимала. Звезды встали в такое неблагоприятное для директрисы положение, что, того гляди, еще что-нибудь случится.

– Не хотелось бы накаркать, но недаром народ говорит: пришла беда – отворяй ворота. Хорошие новости ходят поодиночке, а плохие идут тучей.

– Займем детей спокойными настольными играми, – решила директриса. – Тем более что и погода портится. А ты, если увидишь Славу, пришли его ко мне. И да, пару дней назад я просила тебя составить план работы по патриотическому воспитанию на предстоящую смену. Перед уходом положи мне его на стол в моем кабинете.

В этом была вся Лариса Дмитриевна. Подобно мачехе из сказки про Золушку, она не запрещала своей падчерице поехать на бал, но в то же время ставила невыполнимое условие – сделать это можно только после того, как падчерица переделает гору работы. Но если в сказке у бедной девушки была спасительница – ее фея-крестная, то у Ани был только Интернет. Она уже давно без зазрения совести перекатала план воспитательной работы с какого-то умного сайта и теперь положила его на стол к Ларисе Дмитриевне.

На этом и простились. Лариса Дмитриевна, полностью уверенная, что загрузила свою молодую помощницу работой до позднего вечера, и очень этим довольная, отправилась на поиски племянника. А Аня убежала к Юре, который ждал ее за рулем ярко-желтой машины «Шевроле Камаро». И пока Аня бежала к нему, она успела подумать, что машина у Юрки – вылитый Бамблби – милашка трансформер из саги о железных гигантах.

– Бывает же людям счастье! – чуточку завистливо прошептала Аня.

Но сам Юра своего счастья не сознавал. Он был бледен и признался, что все ногти себе сгрыз от нетерпения. Едва увидев Аню, молодой человек кинулся к ней так, как кидается маленький ребенок к своей матери, вернувшейся после долгой отлучки.

– Я уж думал, ты не придешь!

В глазах парня стояли слезы. Лука он наелся, что ли? Аня повела носом, нет, луком от Юрки не пахло. А пахло чем-то очень приятным и дорогим.

– Что ты так расчувствовался?

– А если бы ты не пришла? – плаксиво произнес Юра. – Что я тогда сказал бы маме? Она хочет, чтобы ты отвлекла отца от… от нас с ней.

– Ты так боишься отца?

– Я от него полностью завишу, – уже спокойней ответил юноша. – Он оплачивает мое обучение, снабжает меня карманными деньгами. Одежду, обувь, даже еду и ту я получаю от него. Прознай он о том, что я помогал матери, приводил в наш дом ее любимого, он мне этого не простит.

– Убьет? – подколола его Аня.

– Убить, может, и не убьет, но материальной поддержки лишит. И из дома выгонит. А что я могу без отца?

– Унизительное положение.

Юрке ее замечание не понравилось. Он насупился, а потом пробурчал:

– А что я могу?

Аня пожала плечами. Она-то уже давно вносила в кассу их семейной ячейки свою лепту. Пусть и маленькую, но все же. Летом девушка обязательно подрабатывала на практике воспитателем или вожатой. Весной, зимой и часть осени занималась репетиторством. Профессия логопед позволяла ей преподавать также русский язык, так что Аня почти круглый год бывала нарасхват у своих учеников и их мам. Самой безденежной была для Ани первая половина сентября, когда и летняя практика уже заканчивалась, и услуги репетитора еще не были востребованы. Но как только детки в школах хватали свои первые двойки, жизнь у девушки вновь налаживалась, а ее телефон раскалялся от звонков.

Наверняка Юра тоже может подрабатывать. Чему-то же он научился в своем оплачиваемом папочкой вузе. А если нет, всегда есть работа логистов, продавцов или вот даже садовников. Вроде бы Юра любит цветы, пусть идет в озеленители. Все лето будет завален работой под завязку. А если освоит дизайн зимних садов, то и зимой без куска хлеба не останется.

Но стоило Ане изложить свои соображения, как Юра фыркнул в ответ:

– Вот еще! И сколько я так заработаю?

– Что ни заработаешь, все твое.

Но Юре эта идея явно не понравилась.

– Абсурд. Бегать, надрываться и в итоге зарабатывать какую-нибудь тысячу-полторы в день, когда я спокойно могу попросить у отца в десять раз больше.

Конечно, с такой позицией куда легче просто сидеть на шее у папочки и ныть при этом, какой он тиран и деспот. Аня решила не забивать себе голову чужими проблемами, а просто получать удовольствие от жизни. Она поудобней устроилась на кожаном сиденье и невольно подумала, что в чем-то понимает Юрку, который не хочет отказываться от красивой жизни в угоду порядочности и долгу.

Юрины родители встретили Аню очень приветливо. Особенно обрадовалась Елизавета Семеновна. Она тут же схватила девушку за руку и, пользуясь временным отсутствием супруга, который отдавал последние распоряжения, пылко прошептала:

– Дорогая, вы даже не представляете, как я вам благодарна!

– За что?

– За ваше присутствие! И особенно за ваш такт! Вы же будете молчать и дальше? Правда?

– Если вы про Рому, то я ни словечка не скажу про него вашему мужу.

– Благодарю! – произнесла Юрина мама, сжав Анину руку с еще большей силой. – А теперь скажите мне, как продвигается расследование?

– Пока ничего с определенностью утверждать невозможно.

Елизавета Семеновна промокнула глаза платочком.

– Мой муж – замечательный человек. Он не мог убить Ромочку.

– А кто? Кто мог?

– Потом, – прошептала Елизавета Семеновна, стрельнув глазами в сторону приближающегося супруга. – Юра объяснит, но это все потом!

Аня не протестовала. Потом так потом. Ее нос уже уловил тысячи ароматов и запахов, которые всегда предшествуют настоящему пиршеству, и теперь она ожидала от обеда многого. Но когда она увидела накрытый стол, то поняла, что действительность превосходит самые смелые ее чаяния.

Если утром появление девушек застало всех врасплох и поэтому за завтраком получился экспромт, то сейчас хозяева основательно подготовились к визиту дорогой гостьи. Аню принимали так, что она почувствовала себя очень и очень важной персоной, царицей или по меньшей мере княгиней.

Стол буквально ломился от пышного угощения. Будущую невесту принимали по высшему разряду. Расщедрились даже на черную икру, которой было, конечно, мало, но зато какой же она была вкусной. Аня вонзила зубы в ломтик свежего белого хлеба, намазанного нежнейшим сливочным маслом, и почувствовала на губах тот самый незабываемый вкус. Черную икру до этого ей доводилось пробовать всего лишь несколько раз, но забыть этот волшебный вкус было невозможно.

Девушка съела еще один кусочек и с большим трудом удержалась от третьего бутерброда. Впрочем, и помимо икры тут хватало всевозможных лакомств. На отдельном блюде с колотым льдом были поданы устрицы. Вот к ним Аня была совершенно равнодушна. Ела, конечно, но никакого гастрономического восторга от этого дела не испытывала. Возможно, если бы устрицы были совсем свежими и пахли морем, тогда дело другое. Но эти пахли чем угодно, только не морем. И все же это были устрицы, и это было тоже очень круто.

Для любителей мясных закусок тоже нашлось, что пожевать. Была подана запеченная деревенская курочка и нежные бараньи котлетки с разнообразными гарнирами. И конечно, зеленый салат! Какое же лето без зеленого салата! Несмотря на то что оно еще только начиналось, в обогреваемых с ранней весны теплицах уже созрел урожай огурцов и даже уже порозовели и были пригодны в пищу первые томаты самых скороспелых сортов.

– Анечка, вам нравится? – то и дело спрашивали Юрины родители у своей юной гостьи, наперебой придвигая ей то одно, то другое блюдо.

– Просто пальчики оближешь, настолько вкусно!

Никогда в жизни Аня не чувствовала себя такой желанной и любимой. И если честно, это ей очень нравилось.

– Представляю, что сейчас творится у вас в Рабочем поселке, – внезапно произнес Виктор Сергеевич, разрезая мясо.

После чего он положил Ане первой солидный кусок и со вздохом продолжил:

– Бедная женщина.

– О ком это вы?

Девушка искренне удивилась и не заметила, как моментально напряглись мать с сыном. У них даже лица вытянулись.

– О Глафире, – пояснил Виктор Сергеевич. – Вашей провидице или экстрасенсе.

– А что с ней не так?

– Как? – изумился хозяин дома. – Анечка, как же вы не знаете? Да весь ваш Рабочий поселок с утра гудит. Даже до нас новость дошла.

– Но я-то не из…

Аня хотела сказать, что в Рабочем поселке была всего один раз и никак не может знать, что там у них приключилось, но Юра под столом с такой силой пихнул ее ногой, что девушка от неожиданности прикусила себе язык. В прямом смысле этого выражения. Прикусила кончик и возмущенно замычала от боли, сердито глядя на Юрку.

Но Виктор Сергеевич ее возмущение расценил по-своему и продолжил:

– Как это ужасно! И ведь она, насколько я знаю, была вовсе не старой?

– Да что случилось? – промямлила Аня.

– Удивительно, что вы не знаете. Ваша провидица Глафира сгорела вместе со своим домом.

– Как?!

Аня и впрямь была поражена. У нее даже язык прошел.

– Когда это случилось?

– Прошлой ночью ее дом сгорел, – ответил Виктор Сергеевич и тихонько прибавил: – И она, кажется, вместе с ним.

Аня молчала, не в силах выразить охватившие ее чувства. Да что же это такое делается! Антон! Ромка! Глафира! Кто следующий? Сама Аня? Или Лидуся? Ведь Лидусе прорицательница предсказывала нависшую над ней опасность.