Дурдом с мезонином

Да и то сказать, человеком Ефимыч был и впрямь невредным. И даже в состоянии крайней степени опьянения умел держать себя в руках, просто ложился у себя в домике на узкой кровати и спокойно засыпал до утра. И все бы было ничего, кабы имелся в центре еще и ночной сторож. Но Лариса Дмитриевна в целях свойственной ей экономии обе ставки совместила в одном дядином лице. И поэтому если в дневное время центр еще имел хоть какого-то сторожа, то в вечернее и ночное время он оставался практически без охраны.

Воспитателям вменялось в обязанности посменно проводить обход территории, что они и делали, не смея роптать. Ведь после Славкиного перевода из воспитателей в помощники директрисы среди них таких счастливчиков, которые бы состояли в родстве с Ларисой Дмитриевной, не имелось.

И вот этот самый Ефимыч после трех очередных бутылочек пива, выпитых им с утра для разгона крови, пребывающий в разговорчивом состоянии, поведал подругам о том, зачем к Ларисе Дмитриевне приходила полиция.

– Убийство у нас, – заявил он, прежде чем девушки успели задать ему хоть какой-нибудь вопрос. – На этот раз настоящее. В полиции думают, что это мог сделать кто-то из сотрудников.

– Кого же убили?

– А воспитателя, как я слыхал, из «Кулибиных».

– Ромку?! Его убили? Да?

– Как есть убили!

– Не может быть! Ефимыч, вы ничего не придумываете?

– Да не сойти мне с этого места! Чистая, девки, правда. Имени, правда, не назову. Но сам слышал, как Лариса полицейским говорила, что ручается за своих сотрудников головой. И что убийц среди них, то есть среди нас, нет. Лариса она такая, всегда за своих горой готова стоять. Моя жена – покойница – тетка Ларискина точно такой же была. Всегда и за всех горой, а за себя вот постоять не умела.

И Ефимыч слегка всплакнул, как с ним бывало всякий раз, когда он вспоминал жену. Но подругам сейчас было нужно узнать, как именно убили Ромку. И Ромку ли? Не перепутал ли сторож спьяну? Девушки пытались получше расспросить Ефимыча, но тот после воспоминаний о почившей супруге к иному разговору оказался неспособен. И, махнув подругам на прощание рукой, пошел к себе в сторожку, чтобы залить там свое горе еще бутылочкой темненького.

– Бежим?

– Бежим!

И девушки помчались в том направлении, в котором утром двинулся на свою пробежку Роман.

Собственно говоря, тайны в этом никакой не было, бегал воспитатель всегда по одному и тому же маршруту, хорошо известному всем, кто проживал в центре опережающего развития «Маленькие гении». Маршрут пробежки проходил мимо медпункта и шел вниз под горку. Там уже заканчивалась территория центра и начинался лес, через который шла хорошая дорога до самой Малаховки – выросшего за считаные годы коттеджного поселка.

Что Лидуся, что Аня уже успели побывать в этом поселке, где имелся магазин, в котором и отоваривались все любители вкусненького. В бывшей деревне, где прежде стояли лишь покосившиеся домики, в которых обитали немощные бабушки, нынче жили совсем другие люди и дома стояли крепкие, каменные, двух-, а зачастую и трехэтажные, с башенками, ажурными решетками балкончиков, лепными карнизами и причудливыми оградами. Создавалось такое впечатление, что обитатели Малаховки стремятся перещеголять один другого в вычурности своих домовладений. В результате поселок выглядел весьма живописно. Входя туда, казалось, что его спроектировал какой-то сказочник, у которого были не все дома.

Роман бегал по утрам до этой самой Малаховки, делал вокруг нее круг почета, а потом возвращался той же дорогой назад. Видимо, на обратном пути его и подстерег убийца.

Глава 6

Ничем не прикрытое тело Романа лежало у обочины дороги. Видимо, он уже возвращался назад. До территории центра оставалось всего несколько десятков метров, но их Роману проделать было уже не суждено. Его майка взмокла от пота, волосы на голове слиплись. Да и грязь, налипшая у него на кроссовках, говорила о том, что парню почти удалось завершить свою пробежку. Но именно что почти.

Но это был он. Мертвый Рома. Их друг и коллега. Он лежал в одиночестве и вокруг не было совсем никого.

– Ох, жуть какая, да, Анют?

Но Аня неожиданно для самой себя держалась хорошо. Ни тошноты, ни головокружения, один холодный рассудок, который говорил ей, что она должна смотреть внимательно, другого шанса у нее может и не быть. И Аня голоса слушалась и смотрела. Она быстро поняла, что преступник задушил Романа. По горлу вожатого шла узкая багровая полоса. Аня оглядела местность. Следов борьбы не наблюдалось. Но как же преступнику удалось справиться с сильным молодым мужчиной? Видимо, он был невероятно, прямо-таки богатырски силен. Или… или он смог применить какую-то хитрость.

Аня присмотрелась еще внимательней и поняла, что случилось. Преступник натянул через дорогу толстую прозрачную леску, которая и сейчас была тут. Бегущий Роман на ходу ее не заметил. Он споткнулся о невидимую преграду и полетел на землю. И уже тут на него, оглушенного падением, набросился преступник. Возможно, он еще и дополнительно огрел парня чем-нибудь по голове, чтобы тот не сопротивлялся. А уже потом докончил дело с помощью удавки.

– Ой, как страшно, – продолжала причитать Лидуся. – Это кто же его так? Как думаешь?

Аня бы все равно не успела ответить, даже если бы и знала ответ, потому что в этот момент из леса вышел какой-то мужчина, на ходу застегивая штаны. Лидуся взвизгнула:

– Убийца!

И отпрыгнула подальше.

– Не трогайте нас! – пискнула Аня. – Мы будем кричать. Звать на помощь! Нас услышат и спасут!

Но мужчина и не думал нападать на девушек.

– Ну дела! – вместо этого возмутился он, глядя на подруг. – Вы откуда тут взялись?

– Оттуда.

– На минуту по своим делам отойти нельзя. Оглянуться не успеешь, уже набежали!

И так как девушки молчали, он сам продолжил разговор.

– Вы кто такие? – угрюмо спросил он у них. – Что вам тут нужно?

– А вам?

Вместо ответа мужчина полез в карман брюк, откуда извлек удостоверение сотрудника МВД.

– Понятно?

– Да.

– Нахожусь тут при исполнении своих служебных обязанностей. А вы обе проваливайте. Не на что здесь глаза таращить.

Несмотря на полученное четкое указание проваливать, девушки не торопились его исполнять.

– Мы его знали, – сказали они, кивая на распростертое у обочины тело Романа.

Но полицейский их словами не заинтересовался.

– Следователю расскажете, если спросит, – равнодушно буркнул он. – А мое дело до приезда эксперта с фотографом место преступления от посторонних охранять. Так что топайте отсюда, девушки, пока я вас обеих не задержал за помехи в работе следствия.

– А мы, может быть, как раз и хотим, чтобы вы нас задержали, – кокетливо улыбнулась ему в ответ Аня. – Не часто встретишь таких симпатичных мужчин. Рядом с вами я не прочь и задержаться.

Полицейский, который внешностью напоминал вареную без кожуры картофелину, такой он был невзрачный, рыхлый и белый, от удивления даже рот разинул. Было ясно, что комплименты своей внешности ему приходится слышать не часто.

– Кто симпатичный? Я?

– Ну да.

И Аня счастливо засмеялась. Она знала, что когда смеется, то на щечках у нее появляются ямочки, а в глазах начинают прыгать чертики. И мало найдется мужчин, сердца которых не растопит это зрелище. А этот полицейский оказался легкой добычей. Он тут же сменил гнев на милость. И, вместо того чтобы гнать досужих любопытных, сам с ними заговорил.

– Значит, говорите, знали потерпевшего? – спросил он уже гораздо ласковей.

– Да, он в нашем центре работал воспитателем.

– Враги у него были? Ссорился с кем?

– Насколько нам известно, нет. У Ромы характер был очень приветливый, веселый. Он любой зарождающийся конфликт умел погасить шуткой. Он даже с Антоном сумел ужиться.

– Кто это – Антон?

– Другой воспитатель. Вот тот уж зануда из зануд. Никто с ним селиться не хотел. Но даже с ним у Ромы были хорошие отношения благодаря легкости его характера.

– Но кому-то ваш Рома дорожку все-таки перешел. Иначе бы он тут сейчас не лежал.

– Может, на него маньяк напал?

– От такой напасти пока что нас бог миловал. Хотя кто его знает, все когда-нибудь случается впервые.

Но кем бы ни оказался таинственный преступник, обитать он мог лишь в двух местах. Либо у них в центре, либо в Малаховке. По обеим сторонам от дороги рос лес, вряд ли преступник стал бы продираться сквозь него. Да и там было элементарно не пройти. Песок и сухие места начинались дальше, уже за горкой и находящимся на ней центром, а тут, в низинке, по обеим сторонам дороги было самое настоящее болото, чавкать через которое много охотников не находилось даже в грибной сезон. А уж сейчас, когда болото еще не успело толком просохнуть после весны, там и вовсе можно было завязнуть и утонуть. Такие печальные случаи были известны, правда, происходили они чаще с не совсем трезвыми гражданами, но факт остается фактом, болота эти были опасны.

Проще и легче было предположить, что Романа подстерег кто-то из обитателей двух пунктов, между которыми он и совершал свою пробежку.

Либо кто-то специально приехал сюда с целью убийства воспитателя. Из Рабочего поселка.

Но это был внушительный крюк, потому что от Рабочего поселка до Малаховки автомобильная дорога проходила в другом месте. Можно было доехать по дороге до центра «Маленькие гении», но потом надо было где-то оставить машину и пройти через территорию детского лагеря, а это всегда риск, что тебя могут заметить. В общем, логичней всего, что преступник пожаловал либо из Малаховки, либо обитал в самом центре. И если с обитателями центра все было ясно, с ними всеми подруги были знакомы, то с жителями Малаховки такой ясности у них не было.

В это время на место преступления прибыли давно ожидаемые эксперт с фотографом. Но сколько бы Лидуся ни строила им глазки, на этих двоих ее чары не подействовали. И девушек без всякой жалости прогнали.

– Идите куда шли. Только подальше отсюда. На ближайший час-полтора тут не место для прогулок.

Обиженные подруги двинулись прочь. Не сговариваясь, они пошли в направлении Малаховки.

– Зачем Роман туда каждое утро бегал?

– Сама о том же думаю. Антон без конца жаловался, что Роман невозможный сосед. Дескать, встает в несусветную рань, в половине пятого утра, ходит туда-сюда, принимает душ, бреется, музыку включает, нарушает тем самым тишину и мешает Антону спать до законных восьми часов утра.

– Бреется и принимает душ перед пробежкой?

– Странно, да?

Зачем это делать перед физической нагрузкой? Логичней сделать это после нее. Во-первых, свежевыбритое лицо будет всю дорогу щипать от соленого пота, который быстро разъест свежие ранки, и в итоге получится сильное раздражение. Во-вторых, даже если у Ромы очень стойкая ко всяким раздражениям кожа, все равно, зачем два раза подряд принимать душ? Один раз до, а второй раз после пробежки?

Может быть, Роман был гипертрофированным чистюлей, которому лишний раз влезть в воду – это сплошное удовольствие? Но, вспомнив, как молодой воспитатель всякий раз норовил сесть обедать с грязными руками, подруги дружно покачали головами. Нет, дело было не в чистоплотности Романа. Просто ему было необходимо быть чистым и выбритым именно ровно в пять утра каждый день.

– И о чем это говорит?

– Может, Роман бегал на свидания? Может, у него в этой Малаховке кто-то есть?

И девушки прибавили ходу. Они сознавали, что времени у них немного. Пока директриса дает показания в полиции, им нужно успеть сбегать до Малаховки, найти там таинственную незнакомку, а потом вернуться назад и успеть кое-что поделать из своих служебных обязанностей, чтобы не вызвать гнева остальных сотрудников.

– Славка совсем совесть потерял, – пожаловалась Аня своей подруге. – Когда мы с ним договаривались о моей практике, предполагалось, что помощником Ларисы Дмитриевны будет он, а я буду у него на подхвате. А на деле он свалил на меня всю работу, сам целыми днями баклуши бьет и с девчонками лясы точит, а я вкалываю за нас двоих. Порядочно это, как по-твоему?

– Нет.

– И ты все еще хочешь за него замуж?

– Уже не так сильно, – призналась Лидуся. – Но понимаешь, тут дело принципа. Я должна выйти за него замуж. Должна, и все! Должна утереть нос этой Ане!

– Да ведь ты ей и так его утерла. Славка был с тобой, будучи связан обязательствами с ней. Это не тебе с ней он изменил, а ей с тобой. И это не ты должна быть на нее зла, а она на тебя.

Лидуся в ответ заявила, что не думала об этом в таком ключе. Но если взглянуть на дело под этим углом, то Аня в общем-то права.

Обрадованная, что дело сдвинулось с мертвой точки, Аня продолжила натиск на подругу.

– И вообще, зачем тебе выходить замуж за такого ненадежного персонажа? – сказала она. – То Славка с этой своей невестой Аней крутит, потом с тобой, затем снова с Аней. Кто знает, сколько раз он еще будет так перепрыгивать? А вдруг он еще третью найдет, а потом и четвертую? Нет, лучше от такого повесы держаться подальше.

Аня обрабатывала подругу всю дорогу, и в итоге у самой Малаховки утомленная Лидуся пообещала, что подумает насчет замужества и торопиться с ним точно не будет.

Оказавшись перед поселком, подруги огляделись. Сколько раз они тут были и всякий раз удивлялись как в первый раз. Какие причудливые здесь дома! Один в виде дворца. Другой в виде крепости. Третий словно розовый замок Барби. Четвертый – это пряничная избушка. И так далее, и без счета. Встречаются избы в русском стиле, богато украшенные деревянным кружевом, спускающимся и с коньков, и вдоль ставень, бегущим по фронтону и поднимающимся по перилам и балюстрадам высокого крыльца.

Поселок был большой. Домов было много.

– И куда именно бегал Роман?

– Надо обойти поселок по периметру.

– Зачем?

– Лужа, – загадочно произнесла Аня.

Лидуся не поняла, и Ане пришлось объяснять:

– Кроссовки Романа были испачканы густой грязью. По дороге сюда я подходящей лужи не видела. В самой Малаховке на всех дорогах асфальт. Значит, остается поискать лужу в окрестностях поселка.

Но Лидусе доводы подруги не показались важными.

– Ты иди, ищи свою лужу, – фыркнула она. – А я поищу свидетелей в самом поселке.

– Как хочешь.

И подруги двинулись в разных направлениях. Аня пошла вдоль ограды, и долго искать свою лужу ей не пришлось. Уже через пятьдесят метров она увидела обширное озерцо, которое никак нельзя было обойти. С одной стороны рос густой кустарник, с другой тянулся высокий забор. И как преодолеть препятствие? Разве что перепрыгнуть его, что Аня и попыталась сделать.

Она разбежалась, оттолкнулась и неуклюже приземлилась на противоположный край лужи, обрызгалась, увязла в грязи чуть не по щиколотку, но с удовлетворением увидела, что в полуметре впереди виднеется четкий и совсем свежий отпечаток. Внимательно его оглядев, Аня пришла к выводу, что Роман и впрямь тут побывал. Размер отпечатка был подходящий. И рисунок на подошве тоже вроде как совпадал. Да и грязь, в которую вляпалась девушка, как две капли воды походила на ту, что заметила глазастая сыщица на подошве кроссовки мертвого Романа.

Дальше искать было легче. Почва тут была влажная. Следы Романа глубоко отпечатывались на земле. И Аня без труда нашла место, где они обрывались. Прямо удивительное дело, только что были следы, и вот их уже нет. Забор представлял собой плотно подогнанные одна к другой доски, оторвать которые у Ани не получалось. И все-таки ей удалось расшатать одну из них настолько, чтобы немножко отодвинуть ее в сторону. Заглянув в образовавшуюся щель, Аня увидела перед собой ухоженный участок, на газоне стоял симпатичный молодой человек и мирно поливал из шланга красивую цветочную клумбу.

Опустив глаза, Аня увидела на газонной траве следы грязи, которая должна была отвалиться с кроссовок Романа. Кем бы ни был этот занимающийся поливкой симпатичный юноша, он должен был видеть Романа.

– Как бы мне туда протиснуться… Так, что ли…

И Аня затрясла доску, отчего весь забор завибрировал. Но все-таки дерево – это вам не металл, с деревом справиться куда легче. И Ане казалось, что доска уже поддается ее усилиям. Девушка снова заглянула в щель и увидела, как с другой стороны к молодому человеку приближается Лидуся. Этого Аня никак не ожидала. Она-то была уверена, что первой найдет свидетеля. А тут что получается? Ее обходят! Караул! Девушка затрясла забор с удвоенной силой. Нельзя позволить Лидусе одной беседовать со свидетелем! Это против правил.

На этот раз забор поддался, и Аня протиснулась в щель. Второпях она порвала блузку и вырвала клок волос, зацепившихся за какой-то сучок, но девушку это не смутило. Ее охватила какая-то непонятная горячка. Бодрой рысью она бросилась через весь участок, чтобы не дать Лидусе первой подойти к молодому человеку.

– Я буду первая! – шептал ей азарт. – Я ее обойду!

Лидуся, в свою очередь, тоже увидела Аню. И похоже, ее охватило точно такое же чувство, потому что она прибавила ходу, а потом и вовсе побежала. Аня тоже поднажала.

– Ходу! Ходу! – командовала она самой себе.

И Аня мчалась, взрывая ногами землю. С двух сторон они зажимали молодого человека в клещи. А тот, не чуя ничего дурного, все так же поливал свою клумбу. Лицо его хранило задумчивое мягкое выражение. Но лицо юноши было безмятежным и счастливым ровно до того момента, пока он не поднял голову и не увидел, как сразу с двух сторон к нему на полной скорости несутся тяжело дышащие и явно полоумные девицы с развевающимися волосами и дико вытаращенными глазами.

Надо отдать ему должное, реакция у паренька была отменная. Мигом сориентировавшись, он бросил шланг и, пронзительно взвизгнув, сначала подпрыгнул высоко вверх, а потом, еще в воздухе совершив изящный разворот, побежал прочь от девушек.

– Стой!

– Стой, кому говорят!

Но паренек и не думал останавливаться. Девушкам не оставалось ничего другого, кроме как пуститься за ним в погоню. Двигался юноша шустро и петлял по участку, словно заяц. Девушки, которые и так притомились в дороге, чувствовали, что парень может ускользнуть от них.

– Спасите! – верещал он тоненьким голоском.

– Остановись, мы тебя не тронем.

– Помогите!

– Нам надо с тобой поговорить!

– Убивают!

Это была уже и вовсе наглая ложь! От такого чудовищного оговора сил у подруг вмиг прибавилось. Они зашли с двух сторон и прижали наконец наглого юнца к забору.

– Попался!

– Теперь не убежишь!

– Пустите! – трепыхался тот в их руках. – Я вам ничего не сделал! За что вы меня схватили?

– А зачем убегал?

– Испугался. Видели бы вы себя со стороны. Кто вы такие?

– Романа знаешь?

– Романа? Романа… знаю. Хотя, постойте, какого Романа?

Какого-какого? Такого! И чего дурачка валяет?

– Ну так вот, – произнесла Лидуся. – Мы коллеги Ромы.

Паренек заметно успокоился.

– А-а-а… Вы из детского лагеря? Воспитатели?

– Да.

– А от меня вам чего нужно?

– Ты Романа сегодня видел?

– Ну, допустим.

– Он к тебе приходил?

– Ну, предположим, ко мне.

– А зачем?

– Ваше какое дело! – огрызнулся на них паренек. – Дружим мы с ним, ясно?

– И поэтому он к тебе прибегал? Каждое утро?

– Нет, я все равно не понимаю, вам-то какое дело, сколько и когда Рома тут бывает? Он не в рабочее время меня навещает. После отбоя и до побудки он имеет полное право заниматься своими делами.

– Он у тебя долго пробыл?

– Как обычно. Часа два – два с половиной. А в чем дело?

– Дело, видишь ли, в том…

Но ответить Аня не успела, потому что в саду появилась стройная, моложаво выглядящая женщина. Несмотря на ранний час, на ней была элегантная развевающаяся на ходу туника. С плеч женщины спадало нечто легкое и воздушное, и казалось, что она идет в окружении светлого, колышущегося в такт ее движениям облака. Голову незнакомки украшала широкополая шляпка, довершавшая ее образ.

Женщина двигалась неторопливо, любуясь цветами и явно наслаждаясь последней утренней свежестью и прохладой, которую уже потихоньку сменяла дневная жара. Вот незнакомка остановилась, осторожно, чтобы не уколоться, притянула к себе усыпанную белыми розочками ветку и вдохнула чудесный аромат. Затем оглянулась и жестом пригласила приблизиться к ней идущего за ней мужчину.

Тот подошел, и они замерли рядом, не замечая ничего, что творилось вокруг них. Впрочем, если женщина любовалась цветами, то мужчина с куда большим интересом глазел в свой смартфон.

– Мама, – прошептал паренек, заметно бледнея. – Боже, зачем? И еще отец тоже тут!

– Так это твоя мать?

Сколько же могло лет быть этой женщине? Издалека она выглядела совсем девочкой. Но паренек назвал ее мамой. Значит, ей должно было быть уже как минимум под сорок. Муж с женой оторвались от созерцания роз и направились в сторону замершей у забора троицы.

– Т-с-с… – внезапно прошептал паренек. – При родителях о Романе ни слова! Особенно при отце! Молчите! Умоляю! Я сделаю все что угодно, только молчите!

И он так жалобно взглянул на подруг, что те лишь кивнули. А что еще им оставалось, когда их так просят? Родители юноши подошли совсем близко. Они явно рассмотрели девушек, но не рассердились на них за неожиданное вторжение, а, напротив, улыбались им очень приветливо.

– Юрий, а с кем это ты тут гуляешь?

– Это… это мои знакомые.

Ане показалось, что улыбки на лицах родителей Юры стала еще шире. Особенно сиял отец. Тот прямо-таки лучился от счастья.

– Так познакомь и нас тоже с обеими твоими подругами.

Юра молчал, словно воды в рот набрал. Он явно растерялся. Ведь ни одна из подруг ему еще не представилась. Но его отец мигом взял дело в свои руки.

– Вижу, мой сын растерялся. Он у нас жуткий скромник. Иной раз в обществе девушки и словечка не промолвит. Пойдемте, мои милые, в дом. Там и поговорим, и позавтракаем. Уверен, Юра даже не подумал вас пригласить к завтраку.

И с этими словами отец парня обнял обеих подруг за плечи и повел по дорожке, увлекая их к дому. Сопротивляться было бесполезно. Подруги даже и не пытались. Юра с матерью тоже следовали за ними по пятам, о чем-то перешептываясь. Парень при этом выглядел смущенным, а его мать казалась откровенно испуганной. Но когда к ним оборачивался отец семейства, они оба тут же начинали улыбаться и очень старались выглядеть беззаботными и веселыми. Но стоило отцу отвернуться, как страх на лицах этих двоих появлялся вновь. Женщина время от времени поглядывала на сына, а тот отводил глаза.

– Что тут у них происходит? – прошептала Лидуся.

– Я не знаю, – отозвалась Аня, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания Юриного отца.

И кто давал этому человеку право так крепко прижимать ее к себе?

Дом, в который их привели, девушкам понравился. Он был очень светлым и элегантным, под стать хозяйке. И в нем чувствовалась какая-то легкость. Всюду открытые настежь окна, покачивающиеся под порывами летнего ветерка занавески из легкого газа с изящной вышивкой. В гостиной был уже сервирован стол, и было ясно, что это не сама хозяйка его накрывала. Ее наряд был для этих целей совершенно неподходящим. Только встань в таком одеянии к плите, мигом либо рукав в масло окунешь, либо шарф в варенье, либо вовсе подпалишься вся целиком на горящей конфорке.

– Очень рад, что у нашего Юры наконец-то появилась подходящая ему компания, – сказал отец, когда все расселись за большим овальным столом и принялись за еду.

– Как-то неудобно получилось, – сконфуженно произнесла в ответ Аня. – Ведь выходит, что мы вам навязались. Пришли, расселись, объедаем вас.

– Кушайте, девочки, на здоровье. Нам только в радость. Мы с женой так любим гостей! Молодые красивые лица – это же так прекрасно.

И папаша игриво подмигнул девушкам, чтобы те понимали, кто именно тут любит молодые лица.

– А к Юре почти никто не приходит. Я в его возрасте отбоя не знал от девушек. А у Юрки ни одной нет.

– Да и мы только на минуточку заскочили.

Но родители парня и слышать не хотели о том, чтобы отпустить подруг без завтрака и разговора. Особенно папа. Он буквально лучился приветливостью и желанием угодить. А вот в матери Юры чувствовалась какая-то скованность, которая никак не исчезала. Впрочем, эту скованность заметили лишь девушки. Супруг хозяйки ничего странного или необычного в своей жене не видел. Не обращая внимания на супругу, он усердно ухаживал за девушками, наперебой предлагая им одно лакомство за другим. Впрочем, и его жена не отставала, рекомендуя подругам то одно, то другое кушанье. Да, супруги в равной степени стремились угодить своим гостьям и были в этом очень похожи. Но только в этом.

Во всем остальном двух менее похожих друг на друга людей Ане видеть не приходилось. Она тонкая и воздушная, прекрасная, молодая и элегантная, а он крупный, приземленный, с грубыми, даже жесткими чертами лица. Она блондинка с едва заметными тоненькими бровками, он жгучий брюнет с густой черной бородой и бровями, которым совсем немного осталось до брежневских. Единственное, что роднило этих двоих, так это то, как они с одинаковой доброжелательностью смотрели на девушек и всем своим видом показывали, как они довольны их присутствием.