скачать книгу бесплатно
Но эту комнату Соня оценила, едва увидев. Она была что надо: большая, с мягким настилом на полу, множеством игрушек, книжек, раскрасок, альбомных листов, карандашей и фломастеров. В углу за ударостойким, начисто вымытым, без единого пятнышка стеклом дремал телевизор, ожидая, когда его разбудят сигналом пульта.
– Иди, знакомься, – легонько подтолкнула Соню, застывшую у порога, уже другая медсестра, исконно славянской внешности, с русой косой и кокетливыми кудряшками, выбивающимися из-под белой медицинской шапочки. – И запомни, самовольно покидать игровую не разрешается. Если нужно отпроситься по нужде, скажи дежурной медсестре.
– И ещё. Не дерись и не балуйся, – улыбнулась русская красавица, шутливо погрозив тонким пальчиком.
– Хорошо, – Соня улыбнулась в ответ и шагнула через порог игровой.
К ней сразу подскочила толстенькая, похожая на мягкую игрушку, девочка с чёрным хвостиком на затылке и узкими, но всё равно красивыми, как отметила про себя Соня, глазами, примерно Сониного возраста.
– Привет, – звонко сказала девочка на чистейшем русском языке без всякого акцента. – Ты новенькая?
– Да. А ты здесь давно?
– Неделю. Как тебя зовут?
– Соня. Соня Маус.
– Ух, ты! Как Микки Маус или Соня Мышь. А я – Настя Щёкова.
– Очень приятно, – Соне сразу понравилась общительная толстушка.
– Пошли играть, – Настя схватила Соню за руку и потащила к огромному розовому замку.
Это был самый замечательный игрушечный замок, который только доводилось встречать Соне. Он легко трансформировался и поражал воображение совершенно восхитительными функциями. Можно было разобрать крышу и передвигать внутри замка его жителей. Можно было представить, что это королевский дворец с величественными колоннами и огромным балконом, на котором королевская чета распивала чай из настоящих миниатюрных чашечек. Сними балкон – и дворец превращался в неприступную башню. Стоило нажать на кнопку – как верхнее «слуховое» окошко распахивалось, а из него высовывалась принцесса Рапунцель, свешивая вниз свои длинные косы…
Соня так увлеклась замком и его обитателями, что не сразу заметила, как игровая затихла. Из только что выстроенной сказки её выдернул чей-то настойчивый шёпот прямо в ухо:
– Да прекрати же играть! Соня!
– Э? Почему? – тоже шёпотом спросила Соня, в недоумении взглянув на новую подругу, и тут заметила её затравленный взгляд, устремлённый за Сонину спину.
Быстро оглянувшись, девочка увидела в дверях высокого сероволосого парнишку лет пятнадцати. Довольно красивого, но с наглым выражением лица, которое не понравилось Соне. Мальчишка был старше всех и смотрел на детей, как волк на козлят.
В игровой стояла тишина. Соня тоже молчала, с любопытством ожидая, что будет дальше, и поглядывая по сторонам. Дети смотрели на Серого, как его мысленно окрестила Соня, словно кролики на удава.
Серый прошёлся прогулочным шагом по игровой и остановился возле маленького пятилетнего мальчика с пластырем на носу.
– Ну, Стёпа, как твой нос? – ласково спросил он.
– Н-н-нормально, – тихо ответил Стёпа, доверчиво взглянув на парня.
– Вот и отлично, – Серый улыбнулся и вдруг щёлкнул мальчика по носу. Тот взвыл, как щеночек.
– Не вопи, – хриплым довольным голосом сказал Серый, хватая Стёпу за подбородок. – А-то хуже будет. Что ты скажешь тёте медсестре?
«Шмыг»
– Что ударился о кушетку.
«Шмыг»
– Молодец, – Серый похлопал рыдающего мальчугана по мокрой щеке.
Соня тем временем озиралась в поисках дежурной медсестры, но в комнате никого из взрослых… не было!
Серый двинулся дальше, нагло осматривая других детей. «Выбирает следующую жертву!» – возмущённо подумала Соня. Теперь-то она поняла, почему все затихли!
– Да как ты смеешь? – не выдержав, выкрикнула она и шагнула вперёд.
Серый удивлённо повернул голову, нарочито медленно оглядел ребят и сделал вид, что не сразу заметил Соню. На его лице появилась грамасса, которая должна была выражать испуг, затем он ухмыльнулся:
– А-а-а-а, – протянул Серый. – Значит, ты и есть та самая Соня Маус?
– Ты знаешь моё имя? – удивилась Соня.
– Заглянул в журнал в кабинете глав-гада, – он сделал паузу и как будто спохватился. – Прошу прощения, главврача.
Самодовольный индюк нравился Соне всё меньше.
– Ты зачем маленького обидел? – Соня подошла к всхлипывающему Стёпе, присела перед ним на корточки – нос ещё болит?
– Да, немного, – пожаловался мальчик. – У меня аллергия на цветы, нос распухает и чешется так, что даже больно. А пластырь успокаивает.
– Понятно, – Соня улыбнулась Стёпе.
– Хм, какая смелая! – шутовски приподнял бровь Серый. – А меня, кстати, Сергеем зовут.
Соня встала в полный рост и, не оборачиваясь к наглецу, хмуро ответила:
– Оно и видно. Только я тебя не спрашивала. Мне всё равно.
Она заметила, как дети таращатся на неё. Кто-то с удивлением, кто-то с восторгом, кто-то с выражением неподдельного ужаса на лице, а кое-кто и с немым вопросом в глазах: «Ты, что, дура?»
– Ребята, вас же много, а он – один! Хватит его бояться! – громко произнесла Соня. – Вижу, что он давно вас держит в страхе, заставляет говорить медсёстрам неправду. Зря вы его слушаетесь! Надо, чтобы о его поведении узнали взрослые. Давайте все вместе прямо сейчас пойдём и расскажем всё дежурной медсестре. Кто видел, куда она делась?
Эффект оказался не совсем такой, как Соня ожидала. Дети по-прежнему молчали. Теперь все смотрели не на неё, а куда-то мимо и на лицах снова застыл страх.
Соня оглянулась. Взгляд Сергея не предвещал ничего хорошего. Парень долго молчал, разглядывая Соню, затем размял пальцы до смачного хруста и, наконец, удовлетворённо хмыкнул:
– А ты смелая. Но только до поры до времени, – он замахнулся кулаком…
Оберег… Девочка непроизвольно прижала ладонь к маленькому твёрдому бугорку под горлом. Оберег… Подаренный Дедом Морозом в Сказочной стране, волшебный талисман превращал в лёд всё, что могло угрожать его хозяйке. Соню ТАМ никто не мог не только убить, но даже ранить! Но здесь, в обычном мире обычных людей, сила оберега ослабла. Соня убедилась в этом ещё во время приключений в картинной галерее[2 - «Приключения Сони в Картинной галерее» – вторая книга серии про Соню и её друзей]. Здесь он мог уберечь только от смерти, но не от ран и ушибов…
…– до поры до времени!
Соня увидела занесённый для удара кулак, внутренне сжалась. Только не зажмуриться, не доставить удовольствие отморозку. И тут:
– Де-е-ети! Завтрак! Манка с чаем! – в дверном проёме показалась голова медсестры, в глазах которой Соня прочла явное любопытство.
Девочка взглянула на Серого, но тот уже стоял со скучающим видом, будто ничего и не было.
–А-а-а, знакомитесь? – медсестра улыбнулась, подмигнула Соне и скомандовала – А ну, строимся в пары, к манной каше шагом марш!
– Потом покалякаем, – промурлыкал Соне на ухо Серый и первым вышел из игровой.
Глава 3
Легенда
После завтрака Соня, взяв за руку Стёпу, вместе с Настей отправилась к Лэлу Лэлоевичу. Но едва приоткрыла дверь кабинета, как увидела за столом Злыдню, перед которой лежал раскрытый журнал, а чуть поодаль высились две горы карточек. Одна поменьше, другая побольше. Злыдня брала карточку с вершины высокой горы, быстро пролистывала, делала пометки в журнал и откладывала на вершину горы поменьше.
– Кто там? – Злыдня оторвалась от работы и недовольно взглянула на детей. – А-а-а, это ты, русская чурка. Чего надо?
– Где Лэл Лэлоевич? – Соня благоразумно пропустила обидные слова мимо ушей.
– У него свои дела, – нехотя ответила Злыдня. – Зачем он тебе?
– Самый старший из пациентов, мальчик по имени Сергей, ударил Стёпу по больному носу.
Медсестра встала, подошла к мальчику, взяла в свои огромные ладони его маленькое личико, повернула в одну сторону, в другую, внимательно глядя на прилепленный к носу пластырь.
– Болит? – спросила она строго.
Испуганный мальчик смутился и едва слышно пролепетал:
– Нет, совсем нет.
– Стёпа, – Соня присела перед мальчиком на корточки. – Не бойся, расскажи, что произошло.
– Помолчи, чурка, – медсестра грубо оттолкнула Соню, та чудом удержала равновесие, а Злыдня продолжала допрос:
– Она сказала правду?
Мальчик неуверенно посмотрел на Соню, потом на страшную медсестру, вспомнил Серого, его кулаки, и тихо-тихо, что его едва расслышали, сказал:
– Н-нет.
У Сони округлились глаза.
– Стёпа! – растерянно выдохнула она. – Сергей же тебя ударил! Ты не должен его бояться. Он…
– Мало того, что чурка, так и ещё и врешь. И ребёнка на ложь подбиваешь.
– Но это правда! – в негодовании воскликнула Соня, – Настя, подтверди!
Она оглянулась в поисках Насти, но та спряталась за дверью.
– Настя, и ты здесь? – удивилась медсестра. – Ну? А тебе что сделал Сергей? В глаз дал? Или ударил по твоему большому животу?
Настя молча вышла из-за двери и тихо стояла, потупив взгляд.
– Да что это такое? – возмутилась Соня. – Да перестаньте же его бояться! Нужно только сказать правду, и его…
– Посадят в карцер, – перебила Злыдня. – Но только не его, а тебя.
– Меня!? За что?
– За враньё и подстрекательство.
***
Соня в карцере.
Теснота. Четыре стены, две кровати и хромой стул на трёх ножках. Когда-то палата была обычной, только в два раза шире, потому что её не разделяла надвое железная стена с узкой отдушиной под потолком. И кроватей было не две, а четыре.
За половиной окна сияло солнце. (Да, именно не за окном, а за его половиной, потому, что железная перегородка, разделявшая комнату, делила напополам и окно). Итак, в комнату заглядывало солнце, а девочка чувствовала себя так, как наверное, чувствуют те, кто впервые попадает в тюрьму. Ощущение усиливала решетка на окне. В железной перегородке обнаружилась дверь в соседнюю половину комнаты. Соня подёргала ручку. Закрыто.
– Да-а-а, – протянула девочка, уселась на ближайшую к ней кровать, застеленную, кстати, свежей простынёй, безукоризненно белой (прачечная в больнице, как давно заметила Соня, работала отменно). Она откинулась на подушку в хрустящей наволочке и втянула носом довольно приятный запах стирального порошка. «Как раз для аллергиков», – с раздражением подумала она.
Лежать было скучно. Соня встала, померяла комнатку шагами. Оказалось, семь шагов туда, семь – обратно. Постояла у окна, полюбовалась глухим высоким забором, отгораживающим больницу от оживлённой улицы, послушала доносившиеся с воли звуки трамвая, перегуды автомобилей, детские голоса, принялась изучать стены, снова покрутила ручку железной двери и убедилась, что она действительно закрыта. И вдруг обратила внимание на зарешеченную отдушину под потолком.
Девочка, недолго думая, принялась двигать к железной стене обе кровати. Двигать было недалеко, рукой подать, но дело оказалось не таким простым в тесном помещении. Кровати соприкасались спинками, при этом противоположными спинками упирались в стены. Нужно было именно так, вместе и поставить их у противоположной стены под отдушиной, а затем взобраться на высокую сдвоенную спинку кроватей. Наконец, Соне это удалось, и она с удовлетворением обнаружила, что потолки ниже, чем ей казалось (или спинки кроватей выше): её лицо очутилось как раз на уровне решётчатой отдушины. Она быстро вынула решётку.
Стена оказалась совсем узкой (обычная перегородка, только железная). В соседней половине комнатки – такая же теснота, да ещё и полумрак – туда попадала только малая часть окна, выходящего на улицу. У противоположной от отдушины стены – две кровати, постель на одной из них смята. «Наверное, до меня здесь уже кого-то держали», – подумала Соня и потеряла интерес ко второй камере. Она спустилась, с трудом передвинула кровати на место. И вовремя. В железном замке повернулся ключ.
В проёме двери показалась Нани и какой-то лысый мальчик.
– Сона? – удивилась Нани. – Вот ты гдэ, тэбэ давно пора на процедуры! Алик, заходи, – Нани открыла железную дверь во вторую камеру и посторонилась, чтобы пропустить мальчика вперёд. Но тот медлил, с любопытством рассматривая Соню. Нани подтолкнула мальчика, закрыла за ним дверь и повернулась к Соне:
– Пошли, бедолага. Что же ты такого натворила?
***
По возвращении с процедур Нани сказала Соне:
– Нэ знаю, за что тэбя так… – Нани кивнула в сторону карцера, – Но… Возми что-ныбудь из своих вещэй. А-то ведь там, со скуки померэть можно.
Соня взяла альбом, фломастеры, цветные ручки, подумав, прихватила ноутбук.
– Это Татьяна Артэмъевна тэба сюда? – спросила Нани, когда они вошли в палату карцера.
– Ага, – подтвердила Соня.
– А-а-а, ну тогда я тэба завтра отсуда забэру. Потэрпы. Ранше не получица, прости. – Нани поцеловала Соню в лоб, потрепала по волосам, виновато заглянула в глаза. – Рассэрдится, понымаэш?
И закрыла дверь.
Повисла тишина.
