скачать книгу бесплатно
КИФ-5 «Благотворительный». Том 4 (в двух частях) «Для мудрых», часть 1
Наталья Сажина
КИФ-5 означает «пятый конкурс имморт-фантастики». Имморт означает, что самое ценное – это жизнь.
В этом томе рассказы для тех, кто уже никуда не торопится, для людей с богатым жизненным опытом. Ритм рассказов здесь плавный, а темы достойны того, чтобы обдумать их спокойно и с разных сторон. Кроме всего прочего книга нормализует артериальное давление и сахар в крови, если ее читать вместо просмотра телевизора.
Коллектив авторов
Сборник КИФ-5
«Благотворительный»
Том 4 (в двух частях) «Для мудрых»
Часть 1
От составителей
КИФ-5 означает «пятый конкурс имморт-фантастики». Имморт означает, что самое ценное – это жизнь.
Мы проводим конкурсы светлых и добрых рассказов. Тексты во всех наших конкурсах не должны эстетизировать смерть и насилие. Мы также против того, что сейчас помечают знаком «18+»: массовых кровавых убийств, лихих киллеров, порнографии, постапокалипсисов, абсурда, депрессии и всего такого прочего. То есть мы против обессмысливания и обесценивания жизни. Зато мы ратуем за человеческое достоинство, нравственность и долгую-долгую, желательно бесконечную и молодую, мирную, осмысленную жизнь. И мы полагаем, что весь свой разум, все свои усилия, все свои ресурсы человечество должно направлять не на то, чтобы воевать между собой, а на то, чтобы жить всем вместе – бороться надо с внешними обстоятельствами.
Вообще говоря, наши сборники бесплатны – их несложно найти в интернете. Но сейчас перед вами особенный сборник рассказов – благотворительный. Это значит, что мы направляем вырученные средства в благотворительный фонд, помогающий детям – фонд Хабенского.
Для этого сборника нам прислали столько рассказов, что сборник получился из четырех томов.
Том 1 – «Детский»
В этом томе рассказы для детей – для тех, кто еще не умеет читать или только научился. Рассказы детям обычно читают мамы и бабушки. Но можно попросить и папу, и даже дедушку – когда они не очень заняты.
Том 2 – «Юношеский»
В этом томе рассказы для молодых людей – для старшеклассников и студентов, для людей, которые еще не отведали взрослых забот, но которые уже кое-что понимают в этом.
Том 3 – «Для взрослых»
В этом томе мы собрали рассказы для взрослых людей. Но мы хотим предупредить: здесь нет откровенных любовных сцен и всего такого прочего – того, что принято называть «рассказами для взрослых». Зато здесь есть истории, которые интересны взрослым, занятым людям – они ходят на работу, зарабатывают деньги для своей семьи и несут ответственность не только за себя но и за своих близких – людям со взрослыми заботами. Рассказы помогут биться сердцу бодрее.
Том 4 – «Для мудрых» (в двух частях)
В этом томе рассказы для тех, кто уже никуда не торопится, для людей с богатым жизненным опытом. Ритм рассказов здесь плавный, а темы достойны того, чтобы обдумать их спокойно и с разных сторон. Кроме всего прочего книга нормализует артериальное давление и сахар в крови, если ее читать вместо просмотра телевизора.
Из-за того, что четвертый том оказался в двух частях, сборник КИФ-5 состоит из пяти книг.
Приятного чтения.
КИФ. Март, 2022.
Рассказы
Александр Волков
«Жёлтые чернила»
Психиатр каждый раз спрашивает, как у меня получается предвидеть это. Просит описать мои ощущения. Я что-то бормочу в ответ. Ничего конкретного. Просто знаю, что сегодня будет та самая ночь. Всё время надеюсь, что в последний раз. Но сон повторяется снова и снова. Хотя трудно назвать это сном. Скорее, фильм, записанный в моей памяти. Можно, конечно, выпить двойную дозу снотворного или накачать себя успокаивающим, всё равно ничего не поможет. Только утром будет трудно разодрать веки. Мой психиатр говорит, что я не разобрался со своими воспоминаниями, не закрыл гештальт. Несколько лет он пытался избавить меня от «просмотров» – вводил в состояние гипноза, менял препараты, подбирал схему лечения, но без результатов. Я по-прежнему хожу на приём пару раз в месяц. Он интересуется, что у меня нового, и я выдумываю разные истории. Они должны убедить его, что мне становится лучше. Не хочу его расстраивать.
Не знаю, кто нажимает кнопку воспроизведения в моей голове. Просто вспыхивает экран, и я вижу семилетнего мальчика. Он крепко пристёгнут ремнём безопасности на заднем сиденье автомобиля. В его руках – новый комикс. За рулём сидит отец – он совсем не старый, но уже с пепельной сединой.
– У кого-то скоро день рождения, – говорит он.
– Ага, – отвечает мальчик. Он делает вид, что внимательно рассматривает картинки. На самом деле он почти перестал дышать.
– Мы тут подумали с мамой, – отец специально делает паузу, внимательно смотрит на спидометр, переключает коробку передач и, будто нехотя, продолжает, – может быть, отметить его в «Плазе»?
Вы же догадываетесь, почему мальчик так счастлив? Отметить свой день рождения в новом торговом центре – десять лет назад об этом мечтал каждый ребёнок в нашем городе.
Я слышу, как щёлкает застёжка ремня. Вижу, как глупый мальчик обвивает руками шею отца, поднимаясь со своего сиденья. Детская щека прижимается к грубому, небритому лицу.
– Папа, я тебя люблю.
Отец улыбается и смотрит в зеркало заднего вида. Счастливые глаза сына поблёскивают огоньками. Отец открывает рот, хочет сказать что-то важное, но не успевает. Он вдруг замечает, как у глупого мальчика глаза расширяются от ужаса. Мужчина быстро переводит взгляд на дорогу, и в этот момент фильм выключают. Я хорошо знаю, что будет дальше. Многотонный грузовик сталкивается со старой Ладой и выбрасывает её на обочину. Легковая машина переворачивается несколько раз и врезается в угол заброшенного склада. Потом врачи скажут, что произошло чудо. Потому что пристёгнутый ремнём отец погиб, а мальчик остался жив. Я остался жив.
* * *
Сестра, она старше меня на год, до сих пор любит шоколадные шарики на завтрак. Насыпает полную тарелку и заливает молоком. Иногда она просит маму сделать ей омлет, и тогда квартира наполняется запахом нагретого масла.
Проснувшись утром, первое, что я вижу, – три таблетки, заботливо приготовленные для меня на столе. Рядом с ними – стакан воды. Сгребаю их ладонью и по одной забрасываю в рот. Этот ежедневный коктейль поддерживает меня в приемлемом состоянии.
– Доброе утро, сынок, – мама острым ножом разрезает хлеб. – Лекарства не забыл выпить?
– Хай! – сестра машет ложкой, с которой падают белые капли.
– Сегодня же четверг? – спрашиваю я, водя пальцем по клеёнке, накрывающей кухонный стол. – Я собирался сходить за принтером.
– Может, позвонишь вначале? – мама ставит передо мной тарелку. – Странно, что его отдают бесплатно.
– В объявлении нет телефона, – смахиваю волнистую чёлку набок, но она всё равно сползает на лоб. – Только адрес.
Дверь была обтянута дешёвым дерматином тёмно-вишнёвого цвета. От времени он обтрепался, потрескался, кое-где висели кожаные лохмотья с нитками. Я не решаюсь позвонить снова. Нажать звонок в первый раз заняло у меня несколько минут. Врач говорит, что так проявляется моя социофобия. Страх незнакомых людей крепко засел внутри. Если бы мне не был так нужен принтер, я бы никогда не пошёл к незнакомому человеку. За дверью вдруг завозились, замок закряхтел, и мне захотелось убежать. Я уже развернулся и взялся рукой за лестничный поручень, когда услышал за спиной:
– Вы, наверное, по объявлению?
Молча киваю головой, не видя того, кто спрашивает.
– Ну, тогда проходите.
Я разворачиваюсь и вижу, как сгорбленная спина в клетчатой рубашке удаляется по коридору вглубь квартиры. Под шаркающими ногами скрипит ссохшийся паркет. Я закрываю за собой дверь и иду следом. В нос ударяет затхлый запах, перемешанный с валокордином. В центре гостиной стоит круглый стол с пятью стульями. На нём коробка, перемотанная скотчем, с большими буквами на боку. Эпсон. Компьютера нигде не видно. Старик поворачивается ко мне, и я бросаю быстрый взгляд, успевая разглядеть его лицо. На самом деле, он не такой уж старый.
– Ну вот, молодой человек, – он похлопал рукой по коробке. – Всё ещё в рабочем состоянии. Только, знаете что, – я чувствую, как он смотрит на меня, хотя сам разглядываю проплешину на ковре. – Он иногда странные вещи вытворяет. Начинает печатать жёлтым цветом. Значит, нужно поменять картридж.
– Угу, – машу я головой.
– Ну и хорошо, – он берёт коробку и протягивает её мне. – Только не торопитесь с заменой, пусть чернила закончатся.
– Ладно, – соглашаюсь я.
Компьютер никак не может найти принтер. Я несколько раз переустанавливаю скачанные из интернета драйвера, но он продолжает упрямиться. Со злости я выключаю принтер из розетки и целый день играю в Линедж. В виртуальном мире я чувствую себя уютнее, чем в настоящем. За окном разлитым дёгтем застыла ночь, когда я отправляюсь спать.
Приглушённый шум вытягивает меня из сна. Не сразу понимаю, что это звук работающего принтера. Я хорошо слышу, как бегает каретка. Неожиданно принтер громко загудел, каретка взвизгнула, и всё затихло. Ещё несколько минут я лежу, боясь пошевелиться. Наконец мне удаётся побороть страх, и я включаю настольную лампу. Автоматически отмечаю время на часах. 4:11 утра. Из принтера торчит половина листа, застрявшего внутри. Я осторожно поднимаю крышку и вытягиваю лист. На нём большими буквами напечатана фраза. Требуются усилия, чтобы прочитать под тусклым светом жёлтые буквы. ОН ХОТЕЛ. Я выдвигаю ящик стола, достаю таблетку феназепама и выпиваю её, чтобы успокоиться. Делаю пометку в блокноте. Врач требует записывать каждый раз, когда я принимаю транквилизатор. Не хочет, чтобы у меня развилась зависимость. Через несколько минут мышцы приятно расслабляются, и я снова засыпаю.
Звонок трезвонит уже больше минуты, но знакомую, обшитую дерматином дверь никто не открывает. Тревога навалилась утром внезапно, как только я проснулся. Принтеры не печатают листы сами собой. Неужели старик решил так пошутить? Знаете, что такое газлайтинг? Так называется попытка убедить человека, что он сошёл с ума. Учитывая моё состояние, сделать это совсем несложно.
– Ты чего трезвонишь? – раздаётся старческий женский голос.
Я поворачиваюсь и вижу пухлые ноги в тёмных чулках.
– Мне нужен ваш сосед, – смущённо отвечаю я.
– Какой ещё сосед? – удивление в голосе старухи сменяется подозрением. – Тут уже давно никто не живёт. Наркоман, что ли?
– Да почему наркоман? – возмущаюсь я. – Просто нужно поговорить.
– Сосед десять лет, как помер, – неожиданно миролюбиво говорит она. – А квартира его детям досталась. Я приглядываю за ней – они-то редко приезжают, а продавать не хотят.
– А как он выглядел? – На полу лестничной площадки – застарелое тёмное пятно.
– Кто? Боря, что ли? Обычно. Высокий, руки, как кувалды. Мастером на заводе работал.
– Нет-нет, – говорю я. Бабуля обута в смешные розовые тапки. – Сухой такой, небольшого роста.
– Да что я, не помню, что ли, Борьку? – удивляется старуха. – Заполошный ты какой-то.
Но я не слушаю её и скатываюсь по лестнице вниз. Странное ощущение. Я давно уже не говорил так много с посторонними людьми. За годы домашнего обучения я разучился общаться.
– Ты с ума сошёл? – кричит на меня мама, пока я снимаю кроссовки.
Мои глаза предательски наполняются слезами, хотя я пытаюсь сдержаться.
– Я не то хотела сказать, – она отводит взгляд в сторону. – Прости, пожалуйста. Ты так быстро вышел, что я за тебя испугалась.
Теперь она будет целый день ходить с чувством вины, стараясь задобрить меня ласковыми словами.
В комнате на столе лежит белый лист, пожёванный принтером. Чтобы удостовериться, что я не сошёл с ума, нужно показать его сестре. Спросить, видит ли она эти жёлтые буквы? Но та точно настучит маме, и меня потащат к врачу. Может быть, я не выключал принтер из розетки вчера вечером, а сделал это ночью, испугавшись шума каретки? Мой отравленный приёмом лекарств мозг вполне мог выкинуть такую штуку и обмануть память.
Дверь тихо приоткрылась, и в комнату заглядывает мама.
– Ты отдыхаешь? – спрашивает она и заходит внутрь. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, – отвечаю я, лёжа на кровати и разглядывая паутину на потолке. Я не люблю наводить порядок в своей комнате и не разрешаю другим делать это за меня.
Мама берёт со стола лист бумаги и заглядывает в него.
– Заработал принтер? – спрашивает она.
– Вроде бы, да, – отвечаю я, внимательно наблюдая за ней. Значит, она видит жёлтые буквы. Она кладёт лист обратно и выходит из комнаты.
Прежде чем лечь спать, я сматываю провода от принтера и переставляю его в другой угол. Теперь я точно знаю, что он не сработает ночью.
Врач говорит, что мои защитные ритуалы только усугубляют болезненное состояние. «Тебе нужно разорвать замкнутый круг, – говорит он, рисуя идеальную окружность карандашом. – Каждый раз, когда ты поддаёшься своим страхам, ты только делаешь их сильнее».
Звучит убедительно, но я ничего не могу с собой поделать. Когда на улице я вижу странного человека, я спрашиваю у мамы, будто невзначай: «Тебе не кажется, что его куртка чересчур яркая?» Она смотрит в ту сторону, куда я показываю, и отвечает: «Отвратительный малиновый цвет. Как парень мог в такое вырядиться?» Это наш условленный код. Значит, этот человек существует на самом деле. А мама делает вид, что не замечает в моём вопросе скрытый смысл. На очередной встрече врач спрашивает меня: «Ты не разговариваешь с людьми, которых не видят другие»? Страх лишиться рассудка преследует меня многие годы.
Ночь взрывается звуком двигающейся каретки. Ещё не успев окончательно проснуться, я понимаю, что происходит. Липкий ужас каплями покрывает меня с головы до ног. В этот раз я знаю точно, что принтер был выключен. Когда шум стихает, я откидываю одеяло, на ватных ногах иду к столу и включаю светильник. На часах 4:11 утра. И вдруг цифры обретают для меня значение. Я сажусь на стул и закрываю глаза. В памяти всплывает номер нашей старой машины. 411.
В этот раз лист не застрял и теперь он лежит в лотке. Дрожащей рукой я беру его и подношу ближе к лампе. Большими, жёлтыми буквами напечатаны слова: ОН ХОТЕЛ СКАЗАТЬ ТОГДА, ЧТО ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБИТ.
* * *
Несколько книг никак не влезают в коробку. Конечно, можно сложить их в пакет, но тогда придётся лишний раз подниматься в квартиру. А этот переезд и так затянулся на дольше, чем мы планировали. Хорошо, дядя Андрей сосед помог с машиной. Хотя теперь уже – бывший сосед.
Заливистый звонок громко растёкся по пустой квартире, многократно отражаясь от стен.
– Витя, ты откроешь? – кричит мама из кухни. – У меня руки в мыле.
– Сейчас, – отвечаю я и бегу в коридор.
– Здравствуйте. Мы по объявлению.
На пороге стоит женщина с девочкой лет двенадцати. Видимо, мама с дочкой. Одеты одинаково – тёмная одежда и чёрные косынки на голове.
– Проходите, – говорю я.
– В объявлении не было номера телефона. Мы переживали, что дома никого не будет. А вы переезжаете?
– Да, – говорит мама, и я оборачиваюсь на её голос. – Сын в университет поступил, хотим жить поближе с учёбой.
– Понятно, – глухо говорит женщина. – Вы правда отдаёте принтер просто так?
– Да, – говорю я. – Он мне больше не нужен.
– Мы решили купить новый, – опять вмешивается мама. Она всё никак не может привыкнуть, что теперь я сам отвечаю на вопросы.
– Простите, – смущается женщина, – вы не поможете вынести его вниз? Там нас такси ждёт.
– Конечно, – говорю я, – мне как раз надо вам кое-что объяснить про чернила.
Александр Никишин
«Лейтенант»
