скачать книгу бесплатно
Где-то там, в долине Большого Анюя
Иван Паластров
До Темного оставалось 10 км. Погода стояла тихая и ясная. Мы заглушили бульдозеры и вышли размять ноги. На небе высыпали звезды, и казалось – протяни руку и вот она – Полярная звезда. Вдруг на небе появились всполохи, вначале такие небольшие всплески, они разгорались все ярче. Начиналось северное сияние: прямо у нас над головами появились разноцветные краски. Они переливались и менялись местами на огромной скорости. Цвета волнами носились по всему небу, играли и переливались. Это было что-то!
Где-то там, в долине Большого Анюя
Иван Паластров
ЧУКОТКА – это счатливое время тех, кто там жил и работал.
Сейчас Чукотка – это наша БОЛЬ…
© Иван Паластров, 2016
ISBN 978-5-4483-3769-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Весенний
История п. Весенний (по материалам газеты «Золотая Чукотка» №70 (2582) от 10.06.1982 г.)
Сразу за перевалом выплыли горняцкие полигоны бригад Дмитрия Кашина и Владимира Демидова. Через несколько минут «аннушка» приземлилась на взлетно-посадочной площадке. Открылась дверь самолёта, и на утрамбованный снег стали спрыгивать пассажиры.
– Что привезли? – заглянул внутрь салона Ан-2 заместитель директора прииска «Анюйский» Н. Е. Синица.
– Почту.
– Да тут не только почта, а и телевизор, – улыбнулся Николай Емельянович. И, обращаясь ко мне, пояснил:
– Как появилось телевидение в поселке, так большой спрос на телевизоры стал. Многим подавай только цветные.
Несколько минут езды на автобусе, и слева показались первые жилые домики, производственные строения. Они словно карабкались от подножья сопки на взгорок, и весь поселочек в несколько десятков домишек издали кажется игрушечным, воздушным. И весь он будто на ладони в переливающихся лучах ласкового апрельского солнца, резко выделяющийся множеством окошек на заснеженном склоне сопки.
Первыми на приток реки Большой Анюй – ручей Баимку – вдоль хребта Мариинских гор пришли геологи. Разведку полезных ископаемых в этих местах более двадцати лет назад вели полевые отряды Германа Клещева, Алексея Скалацкого, Николая Бондаренко. В поселке Ба-имка, получившим название небольшого ручья, было в ту пору всего несколько жилых палаток и вспомогательных строений Баимской геологоразведочной партии. Здесь расположился ее цен-тральный стан, отсюда уходили на поиски природных богатств разведчики недр.
В архивных документах Больше-Анюйского сельского Совета сохранились записи об об-разовании Совета в конце 1964 года.
В июле этого же года по решению объединения «Северовостокзолото» в двадцати километрах от Баимки был образован прииск «Анюйский». Первые колышки палаточного поселка забивали Иван Щавлев, Арнольд Летучий, Светлана и Анатолий Куликовы, Зоя и Владимир Кошелевы, Аза и Валентин Дурневы и другие.
Сейчас в поселке никто не помнит, как появилось его название. Одни утверждают, что Весенним он назван потому, что в эти края первая колонна бульдозеров пришла весной 1965 года, вот и стал поселок Весенний, другие предполагают, что имя ему дали геологи-первопроходцы и горняки, которые только начали осваивать полигоны молодого прииска. Есть и еще одна версия. Как утверждают жители, на Весенний, раньше других населенных пунктов района приходит весна, здесь всегда теплее, чем, скажем, на Мандриково, Дальнем. И это действительно так.
– В апреле 1965 года, – вспоминает одна из первооснователей Весеннего Р. Ф. Кашина, – тут были только палатки, в которых жили холостяки, некоторые из них в этом же году обзавелись семьями. На несколько палаток был у нас маленький магазинчик, хлебопекарня тоже в нем помещалась.
Самый первый восьмиквартирный жилой дом появился спустя три года после создания прииска.
– Новоселами стали семейные, те, у кого были маленькие дети, – оживленно продолжает свой рассказ Раиса Федоровна, – как раз под Новый год. К тому времени свой клуб построили, печку-буржуйку топили. Было заведено так: идешь в клуб – неси дрова. И занятия в клубе каждому находились по душе. Тогда ведь не только телевизора, радио не было. Передачи слушали по «Спидолам», да и то не у всех они были. А жили весело, дружно.
На Весенний Раиса Федоровна приехала одиннадцатой из женщин. Специальности, конечно, не было. Пошла работать на прииск, помогала горнякам обустраивать быт, трудилась опробщицей, съемщицей металла. Здесь она встретила голубоглазого невысокого паренька. Дмитрий Кашин привлек ее своим веселым характером, рассудительностью.
Прошли годы. Выросли дети. В густой шевелюре Дмитрия Алексеевича появилась седина. Но по-прежнему молодым задором светятся глаза, по-прежнему бодр и энергичен этот человек. Его имя хорошо известно не только в нашем районе, но и за его пределами. Теперь Дмитрий Алексеевич знатный бригадир, наставник молодежи. Слава о трудовых делах комсомольско-молодежной бригады, которой он руководит, разнеслась по всей области.
В этом году коллектив начал промывочный сезон одним из первых в районе. Дружной, слаженной работе, хорошему настроению способствовало успешное выполнение соцобязательств в честь XIX съезда ВЛКСМ. Тут умеют трудиться с огоньком, по-комсомольски. Ежегодно на бригаду ложится значительная часть объемов от всего плана прииска, и всегда коллектив выходил победителем. В нынешнем, юбилейном году, комсомольско-молодежная бригада взяла обязательства выполнить годовой план золотодобычи к 1 октября и дать сверх него не менее 1,5% металла.
– Такая возможность у нашего коллектива есть, – говорит Дмитрий Алексеевич, – теперь все зависит от погоды. Холода мешают оттайке песков.
Загорелое, обветренное лицо бригадира сосредоточено, между бровей пролегли две морщинки.
Смотрю на этого подвижного горняка и вспоминаю рассказ тех, кто в числе первых начинал отрабатывать горняцкие полигоны, вести добычу драгоценного металла.
– Как сейчас помню, – рассказывает Раиса Федоровна, работающая в ту пору опробщицей. – 10 июня 1965 года выдалось солнечным. У промприбора собрались все горняки, работающие на смене, готовился первый съем металла. Подошла и я с девчатами. Тут же был и Дима.
– Ну, девчата, – обратился к нам главный геолог прииска Виктор Тимофеевич Назаров, – смотрите, вот оно, золото.
На его ладонях тускло сверкали в лучах июньского солнца желтые крупицы.
Памятным стал этот июньский день. И поныне ощущаю волнение, когда муж начинает рассказывать, каким удачным был съем металла на смене. В душе рождается чувство гордости за дело, которому мы служим, ради которого живем здесь.
Через два года прииск «Анюйский» будет отмечать свое двадцатилетие. Немало воды утекло из Баимки с тех пор, когда долины ручья, вершины сопок и распадки огласились первым рокотом бульдозеров, буровых станков, другой техники. Мало осталось на прииске, да и в поселке тех, кто забивал первый колышек Весеннего, кто помогал строить первые здания, создавать материально-техническую базу предприятия. Уважительно отзывались на прииске о супругах Александре и Василии Пушкаревых, Раисе и Владимире Игнатовых, Тамаре и Николае Картавенко. Много сил и энергии отдал горному производству машинист бульдозера Анатолий Физиков. На прииске его знают как опытного специалиста, умелого организатора производства. Это звено Анатолия Михайловича в нынешнем году бросило клич «Стосильному бульдозеру – круглогодичную ритмичную работу» и делает все, чтобы на каждую «сотку» достичь 80 тысяч кубометров выработки горной массы.
Славится прииск трудовыми династиями. В одном строю с отцами трудятся на полигонах «Анюйского» машинист бульдозера Вячеслав Чиж, слесарь Игорь Демидов, машинист бульдозера Александр Задорожный и другие.
Весенненцы умеют хорошо работать. За две последних пятилетки прииск только дважды не справился с годовыми планами золотодобычи, но пятилетние задания были выполнены успешно. Хорошо сработал коллектив и а минувшем году. Первыми в районе горняки «Анюйского» подняли флаг золотой страды нынче.
Почти в центре Весеннего высится двухэтажное здание средней общеобразовательной школы, неподалеку разместился детский сад, продовольственный и промтоварный магазины, тропочки сбегают от них вниз к сельскому Совету, столовой, Дому культуры, книжному магазину, почте, конторе прииска.
– Все это было построено значительно позже, – рассказывает председатель исполкома Больше-Анюйского сельсовета Л. Ждановских. – Хотя сегодня некоторые из учреждений соц-культбыта уже не удовлетворяют всех потребностей населения.
Конечно, за восемнадцать весен разительно изменился внешний облик Весеннего. Из ситцевого поселочка он превратился в современный населенный пункт. Последнюю палатку здесь снесли тринадцать лет назад. Теперь в поселке есть свой здравпункт и амбулатория, Дом быта, баня-прачечная, сберкасса, две гостиницы, детсад, 205 детей обучаются в средней школе.
Первые семь ребятишек, по воспоминаниям старожилов, появились на Весеннем на втором году после создания прииска. Одним из первых родился сын Ивана Паластрова и его жены Сетланы, которые приехали на Весенний совсем молодыми. Некоторых родители привезли с «материка», но были и такие, кто своим первым криком утвердился для жизни на земле именно в молодом горняцком поселке Детсада, конечно же, не было. С малышами занимались по очереди все, кто был свобо-ден от работы. Под новый 1967-й год решено было организовать новогоднюю елку для малы-шей. Снегурочкой была 3. Кошелева.
Об этой женщине следует сказать особо. Зоя Ивановна – активная участница художественной самодеятельности. Ни один концерт, ни одно интересное мероприятие не обходится в поселке без ее участия. Клуб «Хозяюшка», который пользуется большим авторитетом у весенненцев, тоже дело рук Кошелевой. Много лестных слов довелось мне услышать в адрес этой веселой, энергичной женщины. 3. Кошелева – большая любительница цветов. Приемная директора прииска С. Безбожного, где до недавнего времени она работала секретарем – сплошной цветник. Заходишь сюда и попадаешь в оранжерею, хотя на улице трещат морозы.
В конторе прииска мне сказали, что семья Кошелевых имеет приличную теплицу и каждую весну и лето в ней зеленеют огурцы, салат, растет редис, краснеют помидоры. В прошлом году, например, на выставке овощей, организованной энтузиастами тепличного хозяйства, Зоя Ивановна заняла первое место.
Когда проходишь мимо центра поселка и его окраин, там и тут из-под снега выглядывают застекленные крыши теплиц. Насчитала до тридцати и сбилась го счета.
– У многих хорошие теплицы, – говорит председатель исполкома. – Большие любители подсобного хозяйства Надежда и Петр Матусевичи, Надежда и Василий Недоступ, Екатерина и Николай Макогоновы, Владимир Попов.
Занимается развитием подсобного хозяйства и прииск. Напротив поселка, сразу за распадком, на взгорке выстроены коровник и свинарник. В достатке мяса, в скором будущем появится и свежее молоко.
В последние годы заметно изменилась организация труда горняков отдаленного прииска. На полигоны пришла мощная землеройная техника, современное оборудование. В 2—3 раза возросли и объемы горных работ. Иным стал быт золотодобытчиков. Теперь в каждом доме есть телевизор, радио, холодильник, хотя на последние с каждым годом спрос растет.
А раньше, по рассказам старожилов, мебель в магазине, холодильники стояли свободно. На тех, кто покупал эти товары, многие смотрели с недоумением: зачем, мол, они нужны. Теперь в редкой квартире нет ковра, хрусталя на стеллажах полок современной мебели. Словом, люди здесь обосновались надолго.
Кстати, о телевидении. Весной прошлого года были получены первые сигналы телепередачи по системе спутниковой связи. В апреле во многих домах весененцев появились первые телевизоры. Большой вклад в это полезное и нужное дело внесли директор прииска, ныне кандидат в депутаты Чукотского окружного Совета народных депутатов Станислав Степанович Безбожный, и председатель приискома Владимир Иванович Нетеса.
На улицах поселка появилось электрическое освещение. Только в минувшем году на эти цели было затрачено свыше двух тысяч рублей.
Около тысячи рублей израсходовал исполком сельского Совета на радиофикацию жилого сектора участка «Ветреный». Активную помощь в реализации этого наказа избирателей оказал электромонтер, депутат сельсовета Сергей Юрьевич Хомич. Жители Весеннего вновь выдвинули его кандидатом в депутаты сельcкoгo Совета.
Не единым днем живут труженики отдаленного прииска «Анюйский». Сегодня жителей Весеннего заботит строительство нового Дома культуры на 200 мест, санбыткомбината, расширение конторы прииска.
С особым нетерпением в поселке ждут новый Дом культуры. Ведь на Весеннем немало любителей художественной самодеятельности, многие участвуют в концертах семьями. Еще в клубе палатке начали учувствовать в самодеятельности Н. Герасименко, А. Прокофьева. Ни один концерт не обходится здесь без Н. Чиж, В. Синицы, Н. Пилецкого, В. Шишкина и других.
На территории Больше-Анюйского сельского Совета размещается несколько предприятий. Самое крупное – прииск «Анюйский». Ежегодно весененцы справляют 10—15 свадеб, здесь рождается около 20 детей.
На земле вечной мерзлоты теплом своих сердец в небольшом поселке, затерявшемся среди рек и озер, люди 15 национальностей страны Советов творят чудеса, осваивая природные богатства Крайнего Севера, создавая прочный фундамент для дальнейшего развития производительных сил нашего района, утверждая своим трудом мир и счастье. Бок о бок в одном строю идут русские и украинцы, чуваши и татары, осетины, азербайджанцы. Всех их объединяет великое чувство товарищества, братства, стремление сделать нашу Родину еще могущественнее и краше.
Под крылом самолета промелькнули и исчезли последние домики Весеннего. Позади остались встречи со старожилами поселка, с интересными людьми, ветеранами Севера, скрылись из виду горняцкие полигоны. Скоро, очень скоро в эти окрестности придет новая весна, зазеленеют склоны сопок, на полную мощь закипит работа на золотых полигонах. Еще одна весна принесет весененцам новые заботы и радости. И это закономерно, ибо в движении состоит смысл жизни. Убеждена, что пройдет еще несколько лет и Весенний будет неузнаваем. Новое поколение станет продолжателем дела, начатого его отцами.
Г. ВОЛГИНА.
«Золотая Чукотка» №70 (2582) от 10 июня 1982 г.
PS. Через двенадцать лет все прииски Колымы и Чукотки закрылись, в том числе и прииск «Анюйский». Не сбылось предсказание Г. Волгиной.
Я НЕ ПИСАТЕЛЬ И ПИШУ В СВОЕ УДОВОЛЬСТВИЕ, НЕ ВАЖНО КАК, ВАЖНО О ЧЕМ…
Посвящается Весененцам…
В Билибино
Купив билет на самолет до Билибино я, простившись с женой, улетал. Светлана меня провожала и, когда мы шли к самолёту, она махала рукой и я видел, что она плакала. У меня сжалось сердце и я чуть не вернулся обратно: мне расхотелось улетать.
Мы сели в самолет, он вырулил на полосу… и мы взлетели. Все… вернулся я обратно только через 17 лет.
Добирался я до Билибино долго, наверное неделю. Летел через Якутск и Магадан. В Магадане я ждал вылета на Билибино несколько дней: не было погоды. На северных трассах это частое явление, можно ждать погоды по несколько дней в каком-нибудь небольшом аэропорту. В маленьких гостиницах, как правило, не было мест, или только для мам с детьми. Мы, взрослые, располагались в здании аэропорта и ждали вылета. За это время мы все могли перезнакомиться, вот поэтому северяне знают многих людей из разных мест и всегда могут помочь. Можно перезанять денег, так как возвращаясь из отпуска, денег было в обрез и часто из-за непогоды их не хватало. Буфеты были во всех северных аэропортах и там можно было поесть. В Магадане я познакомился с группой людей, завербованных на Камчатку ловить рыбу на сейнерах. Меня приглашали с собой, но у меня была своя дорога, да и билет был куплен до места. Вот открыли аэропорт, синоптики дали добро на вылет, и мы полетели дальше.
Я летел в Билибино в середине мая, а в это время на севере лиственница еще не распустилась и была какая-то черная. Я смотрел в иллюминатор и думал, что лес, наверное, горел и потому такой черный. По сопкам появлялись зеленые островки – это был кедровый стланик. О нем я расскажу отдельно. Через несколько часов мы прилетели все-таки в Билибино. В те годы от Магадана до Билибино, летали на ИЛ-14, это небольшой двухмоторный самолет. Билибино встретило нас солнечной погодой и теплом.
Первые впечатления о Заполярье
По прилету в районный центр Билибино, мы пошли в горный комбинат района. Мы – это еще три молодых парня, прилетевших из Магадана, где мы познакомились. Один из них закончил горный институт и прилетел сюда по направлению. Двое других были такие же как я – без горной специальности. В комбинат входило несколько приисков, расположенных по всему району, а район был огромным: поселок от поселка находился за сотни километров. В отделе кадров комбината нас четверых направили на новый, недавно открывшийся прииск «Анюйский», названный так по названию речки, в бассейне которой находились месторождения россыпного золота. Направили нас горнорабочими промывочных приборов, а студента – горным мастером. Начинался сезон промывки золотоносных песков. Получив направление, мы отправились обратно в аэропорт, чтобы вылететь на прииск, до которого было триста километров. Прииск базировался в поселке с красивым названием «Весенний». Придя в аэропорт, о полете в этот день не было и речи, только на другой день, и то, если позволит погода.
Мы пошли в гостиницу, которая была неподалеку от порта. Госиница – это громко сказано: небольшой домик из двух комнат с печным отоплением. В одной комнате были женщины, другую – занимали мужчины. Мест не оказалось, и мы вернулись в здание порта. Было поздно, по времени должна была быть уже ночь, а на улице было светло, как днем. Мы удивились такому явлению, как это ночь и светло?! Нам объяснили, что здесь, за полярным кругом, летом ночей не бывает, а зимой не бывает дня. Постелив в углу маленького зала ожидания газеты, мы легли спать. Утром, проснувшись, сходили в столовую, которая была рядом, умылись, поели и стали ждать вылета. Погода была хорошая и нам дали самолет АН-2. Купив билеты, мы погрузились в самолет и взлетели. Билибинский р-он в центральной Чукотке, который расположен в сопках. До «Весеннего» лету на АН-2 чуть больше часа. В иллюминаторе проплывали вершины сопок, долины ручьев и мелких речек. И вот мы на «Весеннем»!
Чукотка. Весенний
Мы выгрузились из самолета и подошли к небольшому домику, в котором располагались две комнаты: для пассажиров и для начальника порта, по совместительству радиста, он же продавал билеты на самолет. Вскоре подошла машина высокой проходимости, которую почем-то называли «краб», наверное за все ведущие колеса. На ней в кузове, мы поехали в поселок, который располагался у подножия высокой сопки: на террасе. Поселок назывался Весенний, потому что недалеко были два ручья с такими названиями, хотя рядом был еще ручей и назывался Баимка. Кругом стояли сопки, поросшие кедровым стлаником[1 - Стланики – форма низкорослых приземистых растений (средних между деревом и кустарником).] и редкими лиственницами. Между сопок по распадкам[2 - Распадок – в Восточной Сибири – мелкая плоская ложбина; небольшая боковая долина, выходящая в главную долину.] текли ручьи и каждый имел своё название. Природа вокруг была очень красивой и живописной. Долина ручья Баимка была широкой и все ручьи впадали в нее. Этот бассейн был весь золотоносным. Мы подъехали к конторе прииска.
Нас встретила комендант поселка. Она выдала нам постельные принадлежности и поселила в палатке. Палатка была длинная и разделена на две части небольшим коридорчиком с умывальником и парой бочек воды. В каждой половине было около 15 кроватей и посередине стояла железная печка, сделанная из бочки и большой, грубо сколоченный стол. Вокруг него стояли такие же скамьи. Вот в таком жилье нам предстояло жить. Мы не расстроились по этому поводу, так как впереди было лето. Таких палаток было несколько, в такой же палатке был клуб, только в нем стояло две печки. Было построено несколько деревянных строений: это контора, медпункт, магазинчик с пекарней, баня и маленькая школа.
Детей было несколько человек. Было несколько общежитий барачного типа, но их не хватало, так же были вагончики для семейных на полозьях. Вот, примерно, такой был поселок с красивым названием Весенний, где нам предстояло жить и работать. Но это все впереди…
Полигон
В округе поселка и далеко за его пределами геологами были разведаны все распадки и долины на предмет природных ископаемых. На Весеннем все это было золотоносным, с разным содержанием золота. Здесь велась промышленная добыча. Но до золота нужно еще добраться: оно лежало глубоко под наносными породами грунта. Верхний слой и последующие называется – торфа. Это не торф, в прямом смысле, а наносной ил и речная галька под ним. Только потом идут золотоносные пески. Пески – это тоже щебенка с примесью песка и глины. Эти торфа нужно убрать с золотоносных песков.
Делается это тяжелой техникой – бульдозерами. Это место называется полигон. Когда торфа убраны в отвалы, на полигоне на борт ставят промывочный прибор. Это длинная колода, которая ставится высоко на П-образных опорах наклонно. В нее водой по трубе подаются пески наверх под большим напором. Также водой по колоде смывается галька и песок, а тяжелое золото осаживается на дно колоды. Раз в сутки делается съем золота и увозится в приемную кассу. Там его очищают от примесей и отправляют на аффинажный завод.
Вот так, примерно, ведется добыча драгоценного металла. Приборы бывают двух типов, это простая колода и скрубберный промывочный прибор. Он сложнее, но зато улавливает мельчайшее золото. На прииске работает несколько таких приборов. Вес снятого золота зависит от содержания его в песках и от объемов промытых песков. Промывочный прибор может за сутки пропустить тысячу кубометров и больше. За сезон прииск намывал золота от 1 до 2 тонн. На крупных приисках может и больше. Наш прииск был не очень крупным.
Наша Работа
Прошло время – Светлана после родов оправилась и ближе к лету устроилась на работу. Так как у нас был маленький, то ей подошла работа уборщицы в маленькой школе. Уборки было на час, не больше. Это время сынишка сидел в манеже один дома. Я тоже работал и оставить его было не с кем. Хорошо, что он у нас был спокойный и бывало засыпал прямо в манеже. Манеж был сколочен из досок, стоял на полу в углу.
Зимой я ходил на курсы машиниста бульдозера и успешно их закончил. Поселок строился, и вскоре у нас появились сад-ясли, так что эта проблема тоже была решена. Также выстроили большое 2-х этажное здание: на первом этаже общежитие, на 2-ом этаже сделали школу. Жилые дома тоже строились – людям нужно было жилье. Нам тоже дали небольшую комнату с отоплением. Когда открылся садик, Света пошла работать опробщицей золота.
Это на полигоне, во время вскрыши[3 - Вскрыша – порода, покрывающая полезное ископаемое и подлежащая удалению при открытых горных выработках.] торфов, нужно следить, чтобы лишнего не вытолкали в отвалы. Впоследствии, через пару лет, Света пошла работать на местную электростанцию дежурной у щита управления и работала там до конца пребывания на Весеннем. Я же работал – куда направят. На приисках работа в то время была сезонная, летом все подчинено промывке песков, зимой – кто куда. Работы хватало, кто шел в шахту, добывать золотоносные пески с глубины, кто – на зимнюю вскрышу торфов, а кто и в стройцех. В общем, перемещений было много.
Я три зимы работал на бульдозере на зимниках, дальше только на бульдозере и только на вскрыше. Правда, две зимы работал и в шахте. О шахте я напишу позже, так как о наших шахтах стоит написать. В семидесятых годах стали поставлять более мощные бульдозеры, более сложные, и нас направляли на курсы в город Магадан, на 6 месяцев. Бульдозер был дизель-электрическим, сложным в исполнении. Чуть позже стали приходить импортные тяжелые бульдозеры. На них тоже приходилось переучиваться в городе Сусумане, там был организован учебный центр по импортной технике, но учились ровно один месяц. Так что техника на прииски все время приходила и обновлялась.
Мне нравился наш родной, челябинский ДЭТ-250, это на него мы учились в Магадане. Очень мягкий на ходу, быстроходный как танк, и мощный и с большой комфортной кабиной. Очень легкий в управлении. Правда, не такой крепкий, как импортные бульдозера. Вот такая у меня была профессия, которая кормила меня и неплохо.
Плюсы и минусы
Летом на Чукотке, да и по всему Северу и Сибири, огромное количество комаров. Правда мошки у нас на Весеннем не было, но слепней хватало. Правда, слепни были очень короткий период, погода не позволяла, но дыр в оленьих шкурах они успевали наделать изрядно. Был и плюс, на слепней хорошо брал хариус и другие породы рыб.
Зимой стояли такие морозы, что выхлопные газы автомашин, долго стояли над зимником – в нашей части Чукотки зимой ветров почти не бывает. Если приспичило в туалет по-большому, то штаны застегиваешь и бежишь в тепло – руки замерзают. Зима длится почти 8 месяцев, весна и осень – месяц, ну а лето как и везде – 3 месяца. Но летом этот период можно назвать с натяжкой, потому как в июле может выпасть снег. Я описываю такие страсти, и мы, северяне, говорим что любим Север так, как не любят ни один регион нашей страны и не только нашей. Это были минусы этого края.
Вот плюсы. Во-первых, люди: нет таких людей нигде, как на севере. Тот, кто прожил на Севере года 3—5, уже не уедет с него долго, а когда уедет, то будет любить его до конца жизни. А кто не приживался, те уезжали сразу. Люди были самые простые, и Север сближал всех – на любого можно было положиться. Природа очень красивая, в любое время года: сопки и вечнозеленый стланик. Весной расцветает все, и быстро все созревает. Осенью буйство красок, это ярко-желтые лиственницы и кустарники разных цветов вперемежку с зеленью стланика и вкраплениями красной брусники и голубой голубики. Зимой тоже очень красиво, все белое от снега и чистое.
Отпуск мы брали только раз в 3 года, но зато сразу на 5—6 месяцев. Ехали отдыхать, кому куда хочется. Зарплаты у нас платили, новичкам 1+1 и через каждые полгода 10% надбавка, и за 5 лет набегала еще одна зарплата. Так что о деньгах вопрос тоже не стоял, в среднем за месяц мы получали 700—800 рублей. Просто надоедало отдыхать и хотелось обратно – на севера. Продукты по ценам у нас были такие же, как и на материке. Снабжение было очень хорошим, для северян ничего не жалели. Правда, летом и начало осени овощи только в сухом виде, молоко и яйца тоже только в порошке. Вот такие минусы и плюсы были у нас на севере.
Зимник
Каждую осень, когда замерзает тундра, нужно нарезать дороги – зимники. Зимники нарезаются до участков, которые расположены далеко от прииска, то-есть, от поселка. Расстояния разные, от 40 км и до 120 и более. Там тоже живут рабочие и идет добыча золота. Туда тоже нужно завозить все необходимое для работы и для нужд людей: то-есть продукты питания и все остальное.
Зимник нарезается бульдозерами, которые тащат за собой тяжелый, на ширину дороги, клин. Клин сделан из гусениц тяжелых тракторов, и он хорошо равняет зимник. Дороги всю зиму держатся в полном порядке и клин таскают всю зиму. Участков на прииске несколько и дороги обслуживает звено людей-бульдозеристов. Бульдозер – машина сильная, но не быстрая, так что до участка за один день доехать нереально. По дороге делается остановка на ночлег. А где спать? – Только в кабине этого бульдозера. Кабина у него широкая и как раз можно лечь невысокому человеку.
Двигатель на Чукотке глушится только тогда, чтобы долить масла в двигатель и проверить. Остальное время он работает, так что спать приходится с работающим двигателем, зато от него идет тепло. К этому, конечно, нужно привыкнуть. Питаться приходится тоже в кабине, разогревая пищу на выхлопном коллекторе.
Так нужно ехать несколько дней, в зависимости от расстояния. В марте, когда уже вовсю светит солнце, ехать по зимнику интересно. Кругом стоят сопки, покрытые чистым снегом, от которого слезятся глаза. Когда заходишь на какой—то перевал и останавливаешься, глушишь моторы и вылезаешь из кабины, тебя оглушает тишина и белизна снега, освещенная солнцем. Это прямо сказочный вид, это нужно видеть и прочувствовать.
Приехав на участок, всегда идешь в столовую и если есть баня, то и в баньку, а потом отдыхать на настоящей кровати в общежитии. Отдохнув и проверив технику, отправляешься в обратный путь – домой. По приезду домой, меняешься, и уже другая смена едет куда-то на другой участок ровнять зимник, а мы отдыхаем и ждем когда они приедут.
Шахта
На прииске, на россыпях золотоносных песков, делали не только вскрышу торфов, но и добывали пески в шахтах. Это делалось тогда, когда слой торфов был несколько десятков метров. Вскрышу с таким большим слоем делать весьма затратное, не выгодно, да и долго. Шахтным методом получалось дешевле. Шахты нарезались каждую осень новые, так как глубина была все-таки не очень большой и их весной просто затапливало.
Вначале нарезается наклонный ствол до песков, затем идет штрек на всю ширину месторождения, затем нарезаются рассечки, которые рассекают месторождение как большой пирог. Все это оконтуривается вентиляционными штреками. В штреки вертикально пробиты шурфы для закачки воздуха и вентиляции. Все – шахта нарезана и начинается выемка песков из-под земли наверх. Вначале идут бурильщики, они забуривают шпуры, это такие отверстия, до 2 метров в стенке забоя. Затем идут взрывники, заряжают эти шпуры взрывчатыми материалами и поджигают бикфордовы шнуры. Когда все это сделано, они уходят в укрытие и происходит взрыв. Взрыв происходит не сразу во всех шпурах, а по очередности, какую задали взрывники. После всего этого шахта проветривается от продуктов взрыва, и начинается вывозка песков на поверхность. Делается это при помощи скреперных лебедок, ковшами. Вот, примерно так добываются пески из-под земли.
Затем они складируются рядом со стволом шахты, а с приходом первой воды, строится промывочный прибор и начинается промывка этих песков. Из шахты убирается все оборудование, и они весной затопятся талой водой. Так каждый год.
Те люди, которые летом работали на промывке песков, зимой становились шахтерами. В шахте по мере выработки, велось крепление свода. Это делалось для того, чтобы свод не сел и не задавил людей. Такие случаи были и довольно часто, выработки давали осадку и заваливало все оборудование. Но, по счастью, рушилось когда не было людей в забое
Также нужно было следить за состоянием кровли, чтобы не было отслоений. Если таковые появлялись, их нужно было обрушивать ломиком, иначе могло задавить человека. Такое случалось тоже, правда не часто, у нас на прииске был всего один смертельный случай. Плохо то, что люди привыкают к опасности и не обращают внимания на нее.
