Нимфоманка

Я обошла вокруг машины, разглядывая детали. Уазик блестел боками, выкрашенными в серый цвет. На крыше в ряд установленные фары, удобные зеркала и никелированная решётка кенгурятника впереди впечатлили.

Следя за моей реакцией, Никита дождался, когда я замкну круг и сделал приглашающий жест рукой.

– Прошу! – предложил он театрально.

Внутри было тоже всё новое. Как он и обещал, в салоне осталось два сиденья, но каких! С высокими спинками и массажерами.

– Навигатор ты узнала. – Он протиснулся со стороны пассажира и стал объяснять: – Здесь есть всё, даже холодильник. При случае, сзади можно поспать. Правда, ноги не выпрямить. Но я и не собирался в нём обустраивать полноценное спальное место. Так, на всякий случай…

– А подмыться есть где? – спросила я.

– Что? – опешил он.

– Спать ты здесь не собирался, но использовать его по назначению ведь можно? – допытывалась я игриво.

– Ты в этом смысле! – Он покраснел.

– Ладно, не пугайся. – Я перегнулась через сиденье и провела ему ладошкой по щеке. – Шутка.

– Ещё я здесь оборудовал печку, – продолжал он и стал протискиваться в салон.

– Для того чтобы еду готовить?

– Сейчас, покажу! – пообещал Никита и бросился открывать заднюю дверцу.

– Похвастай, – подбодрила я его.

– Здесь можно кофе сварить, картошку пожарить, – говорил Никита, лязгая какими-то рычажками. – Тебе не мешало бы посмотреть, как это работает! – спохватился он и приказал: – А ну полезай сюда!

Я нехотя выбралась из машины и встала напротив задней дверцы. Мне было видно, как Никита открыл некое подобие чемоданчика, прикрученного к полу, потом повернул вентиль, на небольшом, закреплённом к порогу баллоне.

– Зажигалка здесь электрическая, – стал объяснять он. – Как только газ пошёл на горелку, надо нажать вот эту кнопку, – с этими словами он надавил на красную пуговицу. Но ничего не последовало. Ожидаемые огоньки вокруг конфорки не появились.

– Что за чертовщина? – Никита прижался щекой к полу, пытаясь заглянуть под переднее сиденье. – Я провод ещё плохо закрепил, – пояснил он свои действия.

– Ты бы газ закрыл пока! – осенило меня.

Но Никита не расслышал. Занятый своими делами, он пошевелил провод и снова надавил на кнопку. Послышался треск. В следующий момент раздался хлопок, и меня ослепило синим светом. Никита с воплем вылетел прочь. Я открыла глаза и увидела огненный фонтан, который возник у конфорки.

– Господи! – вырвалось у меня.

Никита, в дымящейся одежде, пронёсся мимо. Он обежал машину, открыл дверцу со стороны водителя и что-то достал из-под сиденья. Потом зло выругался и устремился обратно с воплем:

– Вентиль!

Я стояла и во все глаза наблюдала за происходящим. Справа и слева стали появляться люди. Все с интересом наблюдали за Никитой, но никто ничем не помогал, но какая-то женщина звонила:

– Алло, пожарные, у нас во дворе горит машина…

– Сейчас рванёт! – провыл не своим голосом Никита и устремился ко мне.

От страха у меня отнялись ноги, и пересохло во рту. Я вдруг мигом представила себя с обожжённым лицом и без бровей.

«Мамочка!» – раздался в мозгу вопль.

Никита сшиб меня на землю…

– Что теперь делать будем? – спросила я, глядя на то, как вокруг выгоревшего остова машины бродят пожарные.

– Ты меня спрашиваешь? – зло отозвался Никита.

Я возмутилась:

– А кого мне спросить?

– Извини, нервы! – попытался оправдаться Никита.

– Знаешь, что я тебе скажу?

– Не знаю, – признался он виновато и взмолился: – Лучше не говори…

– Нет, ты послушай, – начала я с металлом в голосе.

– Может не здесь? – Он покосился на инспектора, торопливо дописывающего акт.

Я проследила за взглядом Никиты. Молодой лейтенант сидел на краешке скамейки и то и дело совал руку с авторучкой за отворот меховой куртки, чтобы отогреть пальцы. Другой рукой он придерживал папку, на которой писал. Она лежала на сомкнутых коленях и всё норовила свалиться под ноги. Можно было, конечно, пригласить его в дом, но мне до сих пор казалось, что там стоит вонь. Для пожарного это будет уже чересчур. Хотя они ко всему привыкли.

– Здесь ехать пол дня, – заговорила я. – А ты собрался словно Северный полюс покорять.

– Ради тебя старался, – объяснил Никита и тут же поправил: – А от Москвы ехать всё же прилично.

– Я куплю завтра специально для этих целей внедорожник, – пообещала я и предостерегла: – Только не надо его усовершенствовать. По дороге много гостиниц, да и просто люди живут…

Глава 21

Заснеженный кустарник вдоль дороги, походил на белые кораллы. Сразу за ними, возвышались исполинские сосны и ели, ветви которых гнулись под тяжестью снега.

– Прямо как в сказке, чем дальше, тем страшнее, – пошутил Никита, объезжая очередную выбоину. Она была до краёв заполнена грязной жижей с ледяной крошкой. На заснеженном асфальте эти кляксы смотрелись особенно вульгарно.

«Вот так же и мы по жизни катимся, объезжая или попадая в разные истории, – пришло мне в голову сравнение, и я стала его развивать: – Их сюжеты, как и эти выбоины с грязью, глубокие и не очень».

Додумав это, я вдруг восхитилась витиеватости собственного умозаключения.

«Интересно, а что подумал бы Никита, произнеси я это сейчас вслух?» – задалась я вопросом. Последнее время меня всё чаще волновало, что он обо мне думает. Конечно для женщины это всегда на первом месте после забот о собственной внешности, но отчего-то с открытием своего дела, стала острее переживать это. Возможно, сказалась ирония, с которой Никита обсуждал мои начинания. Мне казалось, он не верил в мой порыв начать зарабатывать самой и считал, что я попросту потрачу впустую всё свалившееся на меня состояние…

Снег становился всё сильнее. Над лесом словно кто-то рвал гигантские подушки и снежинки, похожие на перья птиц, укрывали землю белоснежным одеялом, оставляя грязной лишь ленту шоссе.

– Посмотри куда теперь? – попросил Никита.

Но я засмотрелась на это белое безмолвие. Не хотелось даже моргать.

– Ну! – торопил Никита.

Я тронула пальцем экран навигатора. Красная стрелка как раз крутанулась вокруг своей оси рядом с условным обозначением дороги с твёрдым покрытием.

– Через сто метров съезжаем на грунтовку, – объявила я.

– Если здесь шоссе такое, то представляю, что нас дальше ждёт, – сокрушался Никита.

Машину подбросило. Я вскрикнула и ухватилась за ручку дверцы. При этом едва не оторвала ногти.

– Извини! – бросил Никита, не отрывая взгляда от дороги, которая вмотала нас на нет.

Мало того, что рано встали, так ещё почти полдня едем по шоссе, на которой одно название, а не асфальтное покрытие. Колдобины, скрытые от глаз снежной шугой и грязью были такими, что при попадания в них колёсами, стучали зубы. Дворники елозили по стеклу, вызывая раздражение. В глазах от них уже мельтешило. Мне иногда начинало казаться, будто они приделаны к верхним векам.

Справа замаячил съезд. Никита включил поворот и повернул руль. Машина скатилась на грунтовку. Под колёсами зачавкала грязь, скрытая слоем снега. По корпусу то и дело стали стучать ветки.

– Не застрять бы где! – заволновалась я.

– Не должны. Судя по колее, здесь ездят часто.

– Ага! – Я улыбнулась собственной мысли, которую тут же озвучила: – На тракторах.

– Брось! – попросил Никита и заметил: – Следы от обычных машин. Да и чего бояться? – спросил он и стал успокаивать: – Продуктов у нас на месяц. Палатка есть, дров вокруг хоть отбавляй…

– В палатке зимой только в кино ночуют, – сказала я, со знанием дела.

– А мы разве собираемся ночевать? – удивился он и похвастал: – Я предупредил друга, если что случиться у нас в пути, он следом выедет и заберёт.

– Вот, сам себе противоречишь! – поймала я его на слове. – Даже если твой друг тут же устремиться следом, приедет только под утро…

– Ничего страшного, – успокаивал он. – Это время можно и в машине перекантоваться.

– Думаю, до этого не дойдёт, – пробормотала я, уже вконец измученная путешествием.

Надо отдать должное моему выбору. «Ровер» грёб всеми колёсами, словно гигантский жук. Местами он задевал днищем намороженные комья льда и в салоне раздавался ужасающий скрежет, но внедорожник настырно полз и полз вперёд. Пару раз нас сносило с дороги и разворачивало. Мы даже буксовали. Однако Никита легко справлялся с этими трудностями. Ещё бы, бывший полицейский имел неплохие навыки экстремального вождения, и в этом плане я была спокойна. Да и встречных машин не было.

Неожиданно по обе стороны дороги возникли деревья, ветки которых казались покрытыми хрустальной крошкой. Причём эти хрусталики льда искрились и переливались…

– Господи! – не удержалась я и восхитилась: – Красота-то какая!

– Не говори, – согласился Никита и провёл антологию: – Как в сказке.

– Отчего это? – спросила я, разглядывая проплывавшую мимо окон красоту.

– Видимо мы едем сейчас по территории, над которой прошли ледяные дожди, – предположил он и тут же выдвинул ещё одну версию: – Ещё играет роль долго незамерзающее болото или пруд. Влажный воздух образует на ветвях и траве хрусталики льда.

Но я и сама уже догадалась, что это от большой влажности, которая чередовалась с морозом. В Москве такое явление не редкость. Просто бетон и асфальт скрадывают этот эффект. Но в парках и в скверах можно увидеть похожие деревья.

– Давай остановимся! – взмолилась я.

– Я и сам хотел предложить, – с этими словами Никита повернул руль и стал съезжать с дороги.

Под колёсами захрустел наст.

– Не отъезжай далеко! – попросила я. – А то ещё застрянем.

– И останемся в сказке, – закончил он.

Я выбралась из машины, сразу с лёгким хрустом уйдя по колено в снег.

Тяжело ступая, Никита обошёл машину спереди и спросил:

– Прогуляемся?

– Сейчас? – удивилась я.

– А что? Разомнёмся. Целый день в одном положении. Ноги и спина затекли.

– Давай прогуляемся, – приняла я его предложения и тут же меня, что говориться, дёрнул чёрт пошутить: – Сейчас заведёшь меня в чащу и бросишь…

– Эта фобия после проделок твоего бывшего? – попытался угадать Никита, отчего я снова почувствовала стыд.

Мне всегда хотелось забыть об этом. Да, когда-то Вадим, мой бывший муж, жестоко обошёлся. Мстя за измену, он усадил меня в вертолёт, а его люди высадили меня далеко в лесу, за тысячи километров от дома. Словно кошку… Но особенно болезненно я переносила это напоминание, когда оно исходило от Никиты. Мне не хотелось, чтобы он вспоминал моего бывшего и всё, что с ним связано. А с этой историей связана жизнь с отшельником по имени Егор, а как следствие и секс с ним… Значит, Никита меня ревнует к прошлому. Он всегда помнит мужа Вадима и этого мужчину. Пусть уже и мёртвого. А значит пытается представить, как всё было. А было всё ужас как классно! Этот похожий на лешего мужик вытворял со мной такое, что при одном воспоминании об этих мгновеньях низ живота наполняла тяжесть истомы и там начинали порхать бабочки. В такие моменты я едва сдерживалась от желания зажмуриться и застонать…

Никита направился вглубь леса, водя справа и слева от себя смартфоном, снимая всё на видео.

Я двинула за ним след в след. Точно так, как учил когда-то Егор.

Мы молча шли всё дальше и дальше, удаляясь от дороги, наслаждаясь зрелищем и молчали. А к чему говорить? В дорогу я взяла небольшую видеокамеру и сейчас тоже стала снимать эту красотищу. Направила сначала видоискатель вправо, потом влево, навела на спину Никиты, но споткнулась ногой о сук и едва не упала. После этого стала осмотрительнее. На ходу больше не снимала, а делала для этого небольшие остановки, после которых нагоняла Никиту.

Мы шли, не боясь потеряться, ведь следом оставались следы на снегу…

– Какая красотища! – сказала я с восхищением и повела камерой вправо от себя.

Мне показалось, что кровь в моих жилах вмиг превратилась в лёд, а в затылок словно кто-то подул холодом. Я даже на какой-то момент представила сложенные дудочкой губы, из которых вырывается струйка воздуха. Она странным образом шевелит волосы, даже под вязаной шапочкой… Меня в прямом смысле парализовал крест, возникший на жидкокристаллическом экране моей камеры. На белом фоне он казался чёрным, слегка покосившимся и как бы висевшим в воздухе.

Ничего не подозревающий Никита, как ни в чём не бывало, продолжал по-детски радоваться красотам.

– Совсем ничего от Москвы отъехали, а уже и не вериться, что где-то есть шумные города, мрачные дома и…

Он не договорил.

– Ай, мамочка! – вырвалось у меня.

Никита развернулся и подскочил ко мне.

– Что? – спросил он и проследил за моим взглядом.

Тем временем, я опустила камеру и увидела просёлочную дорогу, за которой торчали из снега с десяток почерневших крестов.

– Кладбище? – спросила я, хотя уже и так было ясно, что не стадион.

– Так и есть, – подтвердил Никита.

Мы подошли ближе. Могилы были до того старыми, что засыпанные снегом холмики почти сравнялись с землёй. Однако несколько захоронений было ухоженных.

– Значит, где-то брошенная деревня.

– Кресты странные, – неожиданно заметила я и тут же объяснила: – Нижняя перекладина параллельно земле.

– Скорее это кладбище старообрядцев, – сделал вывод Никита, увлекая меня за собой.

– Я это вообще-то сразу поняла! – соврала я, окончательно придя в себя от первого впечатления увиденным.

От того, что он догадался быстрее меня, охватила злость. Ещё бы, ведь в отличие от Никиты, я готовилась к этой поездке и думала, что изучила достаточно материала, чтобы хоть немного ориентироваться в таких вопросах. Вообще моей целью было доказать Никите, что я сама на многое способна. В принципе, так оно и есть. Жизнь закалила меня, и я многому научилась. Но в каменных джунглях мегаполиса он видел во мне просто слабую женщину, на которую свалилась куча бабла… А я могла нарубить дрова, истопить печь, умела заряжать патроны и метко стреляла. Я попыталась представить, как будет выглядеть Никита, если увидит меня, например, за тем, как я обдираю козу или ощипываю утку. А ведь всему этому мне пришлось научиться за короткий срок. Ничего не попишешь, стимул был самый, что не на есть высокий – жизнь… Просто так рассказать ему об этом я не могла, да и боялась. Ведь за каждым этапом моего становления и освоения этих премудростей стоял Егор. Его сильные руки, задумчивый, умный взгляд серых глаз…

Мы прошли ещё немного, как деревья расступились, и взору открылась поляна с десятком полуразвалившихся домов. Кое-где, во дворах среди руин, высились печи. Совсем как на фотографиях про войну. Снова стало жутко. Довольно непривычное зрелище – умершая деревня на фоне живописного леса.

– Наверное, хорошо здесь было людям, – предположила я, пытаясь представить, как всё выглядело, когда здесь были люди. Взору открылись ухоженные домики, смотревшими на мир окнами с весёленькими ставнями и резными наличниками, дымок над печными трубами. А по улице обязательно катились сани, запряжённые в тройку белых лошадей…

Хрустя снегом, похожим на ледяную крупу, мы подошли к домам вплотную.

– Пойдём обратно? – неожиданно спохватился Никита и объяснил своё беспокойство: – Надо засветло добраться…

Я возвращалась под впечатлением увиденного. Странно, но обнаруженная нами деревенька заставила задуматься над смыслом жизни.

«Вот ведь как, жили в этих домах люди, которые сейчас лежат под крестами, – думала я. – И ничего от них не осталось, кроме руин этой деревеньки, название которой наверняка и старожилы то вспомнят с трудом. А ведь не права! – возразила я себе. – Они не в один день все разом умерли. Жили, влюблялись, растили детей и эти дети поди сейчас ходят где-то рядом со мной и продолжают род человеческий, фундаментами которого становятся вот такие эпизоды…»

Я вдруг представила себя в роли хозяйки одного из домов. Даже выбрала какого, быстро восстановив в памяти их расположение. Я до того отчётливо увидела себя в сарафане и ощутила на голове тяжесть кички, что непроизвольно разгладила свободной рукой спереди складки передника… А ведь мне такие мысли наверняка бы и в голову не пришли, не встреть я на своём жизненном пути Егора. Странно устроена жизнь! Не изменила бы мужу, не отправил бы он меня в тайгу, так и жила бы до сих пор в своей золотой клетке и не подозревала о существовании той, параллельной жизни, проводя свободное время в пустой болтовне в кругу своих подруг Соньки и Ники, обсуждая, от чего в очередной раз вырвало её собачонку Пусю… Вот скукотища-то! Точно люди говорят, все, что не делается, к лучшему!

Глава 22

Уже смеркалось, когда лес расступился, и мы оказались на улице, образованной двумя десятками деревянных домов. Одни были брошенными, как во встретившейся нам деревеньке, в окнах других горел желтоватый свет.

Я посмотрела на дисплей навигатора. На удивление он показывал то же самое. Красная стрелка пробиралась среди десятка прямоугольников, которыми были обозначены дома. Отчего-то я считала, что как только пропадёт сотовая связь, исчезнет и изображение. Но, как оказалось, опасения мои были напрасными.

– Навигатор от спутников работает, – объяснил Никита, словно услышав мои мысли и резюмировал: – Итого в пути мы провели восемь часов!

Я тут же возразила:

– Больше!

– Я не считаю время, потраченное на то, чтобы покинуть пределы Московской кольцевой автодороги, – уточнил он и добавил: – Там мы два часа убили…

– Итого десять, – сходу подсчитала я.

Мы подъехали ко второму справа дому и остановились.

Не дожидаясь, когда мой ненаглядный соизволит выйти и открыть мне дверцу, я выбралась из машины, и едва не упала. Спасло то, что не отпустила ручку дверцы, да так и повисла на ней. Ноги погрузились почти по щиколотку в мокрый снег и поехали в разные стороны.

– Ой! – вскрикнула я и напряглась. Падать в ледяную кашу не хотелось. Одновременно я выругалась в адрес производителя полусапожек с такими характеристиками. Хотя с виду подошва внушала доверие. Была толстой, прошитой суровыми нитками и имела протектор как на колесе внедорожника…

За забором гремела цепью и лаяла собака.

– Цыц, Карай! – донёсся окрик.

Во дворе, через дорогу, лай подхватила другая. Где-то на окраине отозвалась эхом третья.

– Не пройдёшь незамеченным, – раздался над ухом голос Никиты.

Он подхватил меня под руку и придержал.

Калитка отварилась, и пред нами предстал коренастый мужчина в шапке ушанке и валенках, с резиновым низом. Поверх свитера была надета меховая безрукавка. Нижняя часть его лица показалась продолжением густой, чёрной с проседью бороды, закрывавшей грудь.

– Здравствуйте! – крикнула я, отчего-то решив, что он глухой.

– Добрый вечер, – поприветствовал Никита мужчину.

Он тоже говорил громко.

Бородач вышел весь.

– Здравствуйте, – поздоровался он. – С чем пожаловали?

– Я в Москве ваш мёд реализую, – стала я врать, мысленно попросив у бога прощения и так же мысленно его заверив, что делаю это во благо.

А как иначе? Что, взять и сказать, будто приехали разобраться, почему убили вашего единоверца? Кто знает, что у этих старообрядцев на уме? Может они вовсе и не признают ни власть, ни суд, ни полицию? Вон в какую глушь забрались. Даже и не знала, что в центре России такие места есть. Один вид этих бородатых мужчин, вселял в меня лёгкий трепет…

– Ещё брала под реализацию настойку восковой моли, – добавила я, вспомнив рассказ Никодима, и вся внутри съёжилась от того, что сейчас как скажет:

«А ну признавайся, пошто врёшь, зараза такая? Я зараз всех покупателей Никодимовых знаю!»

Но, вопреки ожиданию, оказалось, попала в цель.

– Это у кого же? – спросил бородач и стал вслух рассуждать: – Здесь все пасеки держат и по городам имеют своих представителей, которые берут наш продукт под реализацию. Дело прибыльное, а как же иначе? Я вот тоже с городскими из Судоги сотрудничаю…

– Вы не скажете, где живёт Никодим Гаврилов? – задала я, наконец, самый волнующий меня вопрос, одновременно отвечая чьим клиентом являюсь.

Мужчина враз потемнел лицом и нахмурился.

– Ужо и не живёт он вовсе, – отвечал он и спросил: – Али не ведаш?

– Знаю, – призналась я и снова соврала: – Он ведь мне из больницы звонил…

– Значит, всё знаешь, – произнёс он, с горечью в голосе.

– Мы у него были, за день до смерти…

– А чего же приехали, коли знаешь, что помёр? – недоумевал мужчина.

– Разобраться хотим во всей этой истории, – напомнил о себе Никита.

– Это бывший полицейский, – осторожно сказала я. – Мой хороший знакомый. Сейчас он занимается частным сыском. Я попросила его помочь разобраться в том, что произошло на самом деле.

– А чего разбираться? – удивился мужчина и озвучил знакомую нам версию: – Известное дело, под машину бедняга угодил, а потом в больнице за ним не доглядели…

Однако по тому, как мужчина сказал это, я поняла, неохотно верит он в официальную версию гибели.

Я тут же не преминула этим воспользоваться и продолжила давить:

– Вы сами то можете поверить в то, что Никодим в окно выпал?

Мужчина на вопрос не ответил, а показал взглядом через дорогу со словами:

– Вона изба евонная…

Я оглянулась на почерневший от времени дом, с неким подобием мансарды и снова посмотрела на мужчину.

– Значит вы не против нашей помощи? – спросила я и быстро добавила: – Всё от чистого сердца! Платить не надо!

– А как же! – воскликнул бородач и согласился: – Надо знать, как всё на самом деле случилось…

– А как узнали, что с Никодимом произошло? – поинтересовалась я и пояснила своё любопытство: – Глушь такая, с трудом добрались.

– Эка невидаль сообщение в наше время послать! – насмешливо произнёс он. – Чай не на Марсе живём!

Меня отчего-то удивило сравнение с другой планетой. Название её в этой глуши, слетевшее с уст дремучего на вид мужчины, резануло слух. Одновременно я воспрянула духом от того, что пока всё что задумала, получалось. А ведь как боялась, что попрут нас из этой деревни, как только узнают, с чем пожаловали! Мне даже сон приснился накануне поездки, как бежим мы с Никитой через заснеженное поле, а следом мужики со свирепым видом. Они кричат что-то и на бегу кольями потрясают над головами. За ними, подобрав руками юбки, бабы спешат. Улюлюкают дети… Радовало, что сон не сбылся даже в его малой части. Первый встретившийся на нашем пути старовер, оказался вполне симпатичным и дружелюбным. Возможно, сказалось и то, что всё моё враньё, на самом деле было разбавлено правдой. Ведь Никита действительно сыщик, а конечная цель у нас найти убийц Никодима.

– А есть там кто из родственников сейчас? – продолжала допытываться я.

– Так пойдите да посмотрите, – посоветовал мужчина.

– Света в окнах нет, – констатировал Никита.

– Так то же ставни закрыты, – объяснил старовер.

– Ставни? – переспросил зачем-то Никита.

Мужчина понял, что мы ни как не можем отойти от дороги и улыбнулся одними глазами. Он открыл калику шире и приказал:

– А ну, заходь!

– Так может мы сначала посмотрим, есть кто в доме Никодима или нет? – спросила я.

– Сам посмотрю, – обещал мужчина и с назиданием добавил: – А вам сейчас и вправду, незачем людей тревожить. Горе у них…

Я вошла во двор. Взгляд упёрся в чёрный внедорожник «Ниссан», стоявший у открытых ворот сарая.

– У вас гости? – спросил Никита.

– Откель ты взял, гостей то? – удивился мужчина и прикрыл калитку.

– Так вот ведь, машина! – с этими словами Никита взглядом показал на внедорожник.

– А что, если машина, то гости? – Мужчина усмехнулся в усы и пояснил: – Моя это.

– Ваша?! – восхитились мы в один голос.

– Отчего же дивитесь? – недоумевал бородач и попытался угадать: – Бедный с виду дом?

– Дом нормальный, – пробормотала я, не имея ни малейшего понятия, как выглядит бедный и богатый дом в деревне.

Заодно пробежала взглядом по фасаду. Было уже достаточно темно, но я различила, через ветви деревьев, которые росли в палисаднике, ставни на четырёх окнах, пущенную по карнизу доску с витиеватой резьбой и флюгер. Я искала рисованных птиц на стенах и разные узоры, о которых рассказывали в Интернете. Якобы старообрядцы, кроме того, что расписывают ставни и наличники, рисуют на стенах домов краской. Но ничего такого не обнаружила, хотя ставни действительно были красивыми. Окна ещё в доме не закрыли, и я различила вырезанные на них замысловатые узоры, раскрашенные в синий и белый цвета.

– У меня ещё трактор есть и грузовик, – похвастал между тем мужчина и тут же спросил: – Вас как звать величать?

– Никита меня зовут, а её, – с этими словами Никита показал на меня рукой и представил: – Марта.

– Марта! – повторил мужчина и снова усмехнулся: – Чудное имя!

– А вас как называть? – поинтересовалась я.