скачать книгу бесплатно
Выход в свет. Рассказы
Инга Сутурина
А что если вампиры живут в высотках и работают в шахтах? Вдруг они тоже катаются по курортным городам, получают водительские права, любят шопинг и увлекаются хирургией? Может, им не чужды привязанность и любовь, а оборотни, что раньше с ними воевали, вдруг становятся их лучшими друзьями?Так ли хорошо мы их знаем?
Инга Сутурина
Выход в свет. Рассказы
Выход в свет
За все тридцать лет, пока она помогала людям в решении проблем радиации и добыче полезных ископаемых, Эла так и не смогла привыкнуть к их пище. На службе и работе приходилось питаться, как и сотрудники, но стоило Эле переступить порог дома, как ее тут же выворачивало всем съеденным в течение смены.
День подходил к концу. Эла с тяжелым вздохом ввалилась домой и закрыла дверь на замок. Наконец-то одна, в тишине и спокойствии.
Навалилась усталость. Апатия липким коконом опутала женщину и заставила тяжело рухнуть на кровать хотя бы на несколько минут. Эта смена оказалась труднее прочих – хотя шахты вообще вряд ли можно назвать приятным местом. Тело ныло как живое.
Спустя несколько часов Эла с трудом поднялась на ноги, прибрала спутанные волосы, темным плащом покрывавшие ее спину, и стащила с себя грязную одежду. Безумно хотелось пить. Пересохшие губы уже начали трескаться, а горло будто скребли наждачкой.
Охлажденная кровь тягучей струйкой наполнила стакан, и Эла тут же его опрокинула, не чувствуя вкуса и запаха. Налила еще один и с блаженной улыбкой сделала несколько медленных глотков.
Недалеко за высоченным темным зданием напротив вспыхнул алый цветок фейерверка, и Эла невольно залюбовалась, привалившись к подоконнику. Вот уже с десяток лет она жадно вылавливает взглядами салюты, световые шоу и неоновые таблички на улицах ночного города, и вот уже с десяток лет она все никак не может ими налюбоваться.
В голове промелькнула мысль все-таки пригласить того робкого администратора на кофе.
Под окном развернулся огромный город, где-то внизу мелькали скорыми точками машины. Квартира на двадцать третьем этаже была результатом долгой счастливой жизни Элы, вдали от темных подземелий и грязи.
Ей понадобилось сто семьдесят лет, чтобы перестать воспринимать людей как ходячую пищу и взглянуть на них с другой стороны. Долгие десятилетия слились в один большой день, и каждый раз достать пропитание было все сложнее. Однажды она выглянула из своего убежища и поняла, что жизнь все эти годы продолжалась, и шла она с такой бешеной скоростью, что природные особенности самой Элы не могли с ней сравниться.
И – кто бы мог подумать – ее собратья уже давно прижились в новом мире и настолько привыкли к бешеному ритму жизни, что даже не замечали пролетающие мимо дни.
Незаметно она и сама втянулась. Если раньше бесконечные дни и ночи тянулись засахаренным медом, то сейчас она только успевала смотреть по сторонам, чтобы не упустить новое открытие, очередную премию, да даже просто серию любимого сериала.
Она вылезла из каменной темницы, в которую сама же себя и заточила, сменила блеклые винтажные платья на удобные джинсы и кожанку, нацепила на пальцы несколько металлических колец и устроилась на работу. Если бы пару веков назад ее увидел наставник, то ни за что не признал бы в ней вампира.
Солнце, оказывается, не так уж сильно им вредило. Впрочем, оно и не было проблемой – в мире столько городов с вечно затянутым серостью небом, что Эла со своей бледностью сразу же сошла там за свою.
Она долго изучала историю. Паренек, что вывел ее когда-то из леса, помог разобраться с законами и бюрократией. Она каталась по миру, глотала донорскую кровь и наслаждалась свободой. Презирала альтруистов и упорно не желала понимать, как можно положить свою жизнь на помощь другим.
А потом сама стала такой альтруисткой.
Она меняла работу за работой, стараясь везде успеть и во все сунуть свой нос, истосковавшийся по общению и открытиям. После воскрешения она совсем забыла о том, что когда-то при жизни интересовалась астрономией, историей и химией. Долгие поиски себя привели Элу в шахту, где ее способности оказались неоценимы. Несколько ее хороших знакомых подались в космонавты и с горящими от счастья глазами гуляли по луне. Кстати, надо бы им позвонить.
Единственным, чего Эла до сих пор сторонилась, было серебро. Парочку уродливых саднящих шрамов она уже успела закрыть татуировками и лишний раз старалась не касаться этой металлической пакости. Старое серебряное колье, семейную реликвию из серебра, – осколок прошлого – она повесила на стену в рамочке и изредка проводила по стеклу ногтем, пытаясь вспомнить лица тех лет и знакомые комнаты старого поместья.
Кого-то Господь спас.
Эла скользнула невидящим взглядом по иконе в дальнем углу комнаты и пытливо уставилась на восковую свечу.
А кого-то наказал.
Она полюбила свою вторую жизнь, заставила себя это сделать, а уж после ее «выхода в свет» и вовсе получилось ей наслаждаться. Годы, однако, уже брали свое.
Эла быстро отделалась от ученика и отпустила его гулять по миру – не любила ответственность.
Она подошла к иконе и легко чиркнула зажигалкой, посадив озорной огонек на фитиль новенькой восковой свечи. С течением веков ей удалось обратить наказание и ненависть во благо себе. Она даже забыла, что когда-то жестоко убивала всех, кого касался взгляд. Однажды кто-то первым решил разорвать порочный круг взаимной ненависти и страха, вышел в свет. А вскоре за ним потянулись и остальные.
Бокал с кровью покачивался в руке женщины в такт внезапно включившейся популярной мелодии.
Эла допила кровь, отключила будильник и улыбнулась тучам, что снова заполонили все небо.
Пора на работу.
Жизнь в смерти
– Гроза скоро, – задумчиво бросила Таллия, разглядывая облака у самых верхушек деревьев. – Может, зайдете? Вам ехать обратно далеко, а в такую погоду опасно.
Последние слова девушки унес порыв ветра, и Катэйру пришлось переспросить. Таллия невольно зажевала прядь коротких волос и, отплевавшись, повторила приглашение. Он вез ее из самого Дублина за тридевять земель, огибая многочисленные пробки и автостопщиков – небольшой домик Таллии приютился у самой кромки леса.
– Я одна живу, никто не будет против, – тут же заверила его девушка, заметив, что Катэйр колеблется.
Ему не хотелось снова ехать несколько часов в пыльную пропахшую сыростью квартиру, где он после переезда влачил свое существование. Не сказать, что жалкое, вовсе нет. Просто… влачил. Вот в чем была проблема.
Мелодичный голос девушки еще раз повторил вопрос, и Катэйр более не раздумывал. Он захлопнул дверь старенькой, но верной машины, замкнул ее и неловко прошмыгнул на незнакомую территорию. Она была уютной, как и сама хозяйка – видно, Таллия тщательно ухаживала за каждым кустиком.
– Чего вы так испугались? Не съем же я вас, – бросила девушка, отбиваясь от очередного порыва ветра и приманивая недавно купленной сосиской щенка из-под забора.
– Просто обычно пассажиры не приглашают меня к себе в дом, – Катэйр смущенно мялся, наблюдая, как взлохмаченный щенок робко выползает из-под забора. Наверное, Катэйр немного его напоминал: трехдневная щетина, уставший взгляд, осточертевшее тело… и девушка, заманившая его к себе в дом.
Эта болтушка попалась ему уже в третий раз (и не лень же ей ехать каждый раз в Дублин погулять!) и, кажется, запомнила его. Она представилась, всю дорогу веселила его рассказами и байками, вспоминала старые легенды, а если ей удавалось выяснить, что какую-то из них Катэйр не знает, то тут же рассказывала.
Вопреки всему, голова у него от несмолкаемой болтовни девушки так и не заболела. Напротив, Таллии удалось стереть вечно угрюмое выражение с его лица и заменить подобием улыбки.
Пес наконец-то подбежал к Таллии и теперь радостно избавлялся от сосиски, прижавшись к ее ноге.
– Это – Пэйдин, он соседский, – пояснила Таллия в ответ на удивленный взгляд Катэйра. – Они уехали, попросили присмотреть за ним.
Раскат грома обрушился на их головы внезапно, как и положено летней грозе. Тучи затянули небо, не оставив ни единого просвета, и небо готово было скинуть всю свою усталость на мир людей. Катэйр недовольно поморщился – опять распар будет, а дышать и так невозможно.
– Проходите, – меж тем окликнула Таллия, стаскивая с себя тонкую ветровку. Дверь была открыта, и Катэйр, уже не мешкая, вошел в просторную светлую прихожую. Таллия сбросила щенка на пол, и тот тут же принялся обнюхивать каждый уголок. Катэйр последовал его примеру. Пока Таллия гремела посудой (в кухне, очевидно) мужчина пригладил торчащую шевелюру и тихонько сунул нос в каждую комнату. Любопытство досталось ему от сестренки, воспоминания о которой до сих пор отзывались болью где-то под ребрами.
– Ну где вы там? Я на кухне, идите сюда! Сейчас что-нибудь на скорую руку приготовлю и будем ужинать.
Катэйр так и замер на пороге кухни, услышав слова про ужин. Безусловно, идея ехать обратно в ночь, да еще и после грозы ему не нравилась, но… но кто он такой, чтобы отказывать девушке в ужине?
Однако, смущение, комочком упавшее в груди, не дало ему твердо отказаться от предложенной еды.
– Не стоит так суетиться ради меня, перестаньте, – пробормотал он, опустившись на краешек стула.
– Вот еще! – тут же фыркнула Таллия. – Вы – мой гость. Все в порядке. Посидите пока у меня, поговорим с вами. Я одна живу, мне совсем тут скучно стало в последнее время, вот и мотаюсь по городам каждый день да через день. Сейчас вот, хоть Пэйдин будни немного скрашивает.
– А как так вышло, что я уже третий раз за две недели попадаюсь именно вам? – с усмешкой спросил Катэйр, на что Таллия смущенно отвернулась.
– Мне понравилось ехать с вами в первый раз, вот я и попросила диспетчера мне вас отправить, – лукавит, понял Катэйр. Диспетчера пришлось бы подкупить, не меньше. – Вы разговор поддержали, легенд мне новых рассказали, довезли с комфортом, еще и сумки помогли до ворот дотащить. Да и, если уж совсем по-честному, мне хотелось узнать вас еще немного. Получше. Поговорить, пообщаться, посмотреть. Да вас даже болтовня моя не утомила, хотя обычно таксисты так и пытаются отделаться от меня побыстрее.
– А чего во мне смотреть? – Катэйр дал бы руку на отсечение, что он покраснел, словно туповатый подросток, впервые увидевший девушку. Таллия в ответ лишь пожала плечами и быстрым движением достала из холодильника пакет крови. Мужчине на мгновение стало не по себе, инстинкты встрепенулись, но Таллия лишь поставила пакет рядом на столешницу и продолжила что-то готовить.
Катэйру удалось немного расслабиться. Он завороженным взглядом наблюдал, как Таллия носится по кухне, что-то достает, что-то куда-то опускает, и ему стало так спокойно, словно он на минуту оказался в детстве. Дома, в маленьком и уютном Фетарде, с хохотушкой-мамой и вечно серьезным отцом. Тот факт, что там была еще и маленькая сестра, Катэйр упрямо игнорировал, не желая снова вспоминать ее лукавый смех.
Он пошел своей угрюмостью в отца, сестренка живостью – в мать, и эта их непохожесть только укрепила детскую и совсем еще наивную дружбу.
Кухня понемногу наполнялась умопомрачительными ароматами, и желудок Катэйра напомнил ему, что тот не ел ничего с утра. Он снова усмехнулся – и это как в детстве. Ему достаточно было лепешки на целый день, а там за играми он и вовсе не замечал голода.
Из болота мыслей его вырвал грохот блюда о деревянный стол и мгновенно последовавший за ним шик Таллии.
– Простите… надеюсь, вкусно получилось. Люблю готовить, – улыбнулась Таллия и опустилась напротив. Катэйр перевел взгляд с растрепавшегося пучка волос девушки вниз и шумно выдохнул, признав старый добрый коддл[1 - Коддл – (ирл. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%80%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)Cadal (Cadal Bhaile Аtha Cliath), англ. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)Coddle (Dublincoddle)) – традиционное ирландское (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%80%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BA%D1%83%D1%85%D0%BD%D1%8F) блюдо. Основными ингредиентами этого блюда являются свиные сосиски (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D1%81%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B0), тонко нарезанный бекон (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D0%BA%D0%BE%D0%BD), картофель (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%BE%D1%84%D0%B5%D0%BB%D1%8C) и лук (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D1%83%D0%BA_(%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%82%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D0%B5)).] и пирог со свиной кровью. Мужчина тут же принялся за еду, уже забыв, что существует что-то кроме сомнительного вида перекусов в придорожных забегаловках.
Коддл он смел даже не заметив, что в небольшой чашке он был. Вкус оседал на языке горьким воспоминанием о давно минувших годах. Катэйр сердечно поблагодарил Таллию и принялся за пирог. Он никогда раньше не ел блюда с кровью. Видимо, пришло время попробовать. Вид блюда доверия не внушал, но Таллия уплетала его с такой блаженной улыбкой, что и Катэйр рискнул откусить немного.
– Ну как вам? – тут же спросила Таллия, окидывая его вопросительным взглядом.
– Очень вкусно, – честно ответил мужчина. – Я раньше ничего подобного не ел, вообще пробую такое впервые. Но мне нравится. А… можно еще кусочек?
Таллия рассмеялась и ловко подцепила ему еще одну порцию с большого блюда.
– Не стесняйтесь, ешьте. Может, вам пива? – Катэйр замер, так и не донеся пирог до рта. Он был на машине. Ехать пьяным не было никакого желания, пусть это и было всего лишь пиво. С другой стороны, ему так хотелось выпить, что идея переночевать прямо в машине неподалеку от трассы выглядела привлекательней с каждой секундой.
Не дождавшись его ответа, Таллия достала из холодильника бутылку и ловко открыла ее. Одним ногтем. Шок, отразившийся на лица Катэйра пересекся с напряжением во взгляде Таллии.
– Удивлены? – спросила она, поставив бутылку на стол перед ним. Чтобы продлить паузу, Катэйр сделал несколько глотков, уже не заботясь о том, что ему нужно куда-то ехать.
– Более чем… – промямлил Катэйр, рассматривая палец Таллии. Тот даже не покраснел, однако ноготь выглядел… немного оторванным. Сбоку. Если присмотреться.
Кровь так и не выступила.
– Незнакомцы на ужине, кровь в холодильнике, пиво ногтями открываете… Вы полны сюрпризов, Таллия.
Девушка криво усмехнулась и едва слышно выдохнула, будто раздумывая, отвечать ему или нет.
– Понимаете… дело в том, что я… не совсем обычная. Вот не надо этого скепсиса во взгляде. Я не поехавшая, – тут же отмахнулась она в ответ на его ехидную ухмылку. – Я видела вас несколько раз, и мне не составило труда понять вас. Понять достаточно, чтобы поделиться кое-чем о себе. Не скажу, пока не услышу, что вы хотите это знать.
Катэйр только отмахнулся.
– Мне не нужны рассказы о странных женщинах и их не менее странной судьбе. Если вы не против, я, наверное, пойду, – ночевать действительно придется в машине. Только сначала он отъедет подальше от этого дома с его странной хозяйкой. Мышцы Катэйра напряглись, словно готовились дать бой (или деру, смотря что будет уместнее).
– Неужели не хочется узнать? – вкрадчиво спросила Таллия, склонившись над столом. – Каждый ваш день я могу описать в подробностях – каждый из них похож один на другой. Неужели не хочется чего-то необычного? Чего-то нового.
Катэйр отогнал внезапно нахлынувшее оцепенение и придал лицу скучающее выражение. Окинул Таллию внимательным взглядом, поймал ее, насмешливый, да так и замер. Сестра смотрела на него точно так же. Такого же оттенка зелеными глазами, впитавшими серость мокрого асфальта и туманов в ущельях, с такой же доброй насмешкой, что будто брала его на «слабо» долгие годы, с таким же прищуром, когда она задумывала очередную пакость. И он велся, велся как дурак, хотя был старшим. Он бегал за ней по лесам и прятался там ночами, силясь увидеть фэйри[2 - В кельтской мифологии – человекоподобные существа прекрасной наружности, умеющие колдовать и далеко не всегда благосклонные к человеку.], переодевался в банши[3 - Ба?нши?, или бэ?нши[1] (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B0%D0%BD%D1%88%D0%B8) (англ. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BD%D0%B3%D0%BB%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)banshee, от ирл. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%80%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA)bean s?dhe – женщина из Ши (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B8%D0%B4_(%D0%BA%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BC%D0%B8%D1%84%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F))) – в ирландском фольклоре (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D1%80%D0%BB%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BC%D0%B8%D1%84%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F) и у жителей горной Шотландии – особая разновидность фей (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A4%D0%B5%D1%8F), предвещающих смерть. Обычно бродят крадучись среди деревьев, либо летают. Издают пронзительные вопли, в которых будто бы «сливаются крики диких гусей, рыдания ребёнка и волчий вой», предвещая смерть кого-либо из членов рода], и они с сестрой пугали друг друга и случайных прохожих…
– Что с ней случилось? – помрачнев, тихо спросила Таллия.
– Разбилась в аварии, – так же тихо ответил Катэйр, завороженный ее взглядом. А после тряхнул головой, в несколько глотков осушил остатки пива и поднял уже серьезный взгляд на Таллию.
– Откуда знаешь про сестру?
– Увидела это в твоих воспоминаниях. Мне достаточно поймать твой взгляд, чтобы проникнуть в глубины твоего разума. Правда, это неприятно, – поморщилась девушка. – Ты столько лет гнал эти воспоминания, пытался вышвырнуть их из головы… А я так бесцеремонно выдернула все на поверхность. Если хочешь – помогу забыть.
Катэйр отрицательно дернул головой, будто для него слышать о таком – в порядке вещей.
– Не нужно. Расскажи лучше, кто ты такая, – упавшим голосом попросил Катэйр. Все веселье испарилось, остались только девушка-тайна перед ним да смех сестры, настойчиво звеневший в голове.
– Будешь смеяться. Я вампир.
На кухне повисло неловкое молчание. Катэйр хмыкнул, гипнотизируя взглядом пустую бутылку и всерьез раздумывая попросить вторую. Таллия выжидающе смотрела на него, нужно было что-то ответить.
– Отличная шутка. Я слишком много знаю о вампирах, чтобы поверить тебе. Ты какой-то медиум? Знахарка? Колдунья?
Таллия вспыхнула, отпрянула от него на пару шагов и картинно всплеснула руками.
– В том-то и дело, что вы, люди, совсем ничего о нас не знаете! – слово «люди» отозвалось внутри Катэйра испуганным трепетом. – Ваш мозг оброс стереотипами о ночи, бледности и серебре, как обрастает дно корабля полипами. А мы – вот они. Живем среди вас, ходим по магазинам и кинотеатрам. Вместе с вами катаемся в машинах днем и ночью. И (какой сюрприз!) на двух ногах. Почему-то никто упорно не желает в это верить. А я, между прочим, даже доказательства тебе привела.
У Таллии в глазах мелькнуло сожаление. Должно быть, подумал Катэйр, она уже подумывает стереть ему это воспоминание. Он почти физически ощущал ее досаду от того, что она снова выбрала не того. А в том, что он – не первый подопытный, мужчина почему-то не сомневался.
Катэйр ошеломленно смотрел на вспылившую вдруг Таллию и силился понять, что заставляет его оставаться в этом молчаливом доме с женщиной не от мира сего. Странная она, эта Таллия. Веселая и подвижная, он несколько раз уже с ней встречался, знает, что ничего плохого она никогда и никому не делала. Внезапно инстинкт самосохранения шевельнулся в глубине его души, и гусиная кожа медленно, но верно покрыла все его тело. Обстановка накалилась. На мгновение стало страшно. Во взгляде Таллии мелькнуло что-то дикое, и Катэйр тут же безоговорочно поверил.
Таллия закрыла глаза и резко мотнула головой в сторону, а когда открыла – это была уже знакомая ему миловидная красавица.
– Если хочешь, – вкрадчиво начала она, – я расскажу тебе правду. Если нет – закроем эту тему, я сотру тебе память и больше никогда не потревожу спокойствие твоей жизненной рутины.
Смысл слов дошел до мужчины с запозданием. Он только отошел от яростной дикости, плескавшейся в глубине знакомых и одновременно таких чужих глаз, а тут уже предлагают что-то новое. Таллия отошла к окну, рассматривая тучи, перечеркнутые линиями электропередач. Гром в доме почти не было слышно.
Катэйр долго взвешивал все «за» и «против». Он с самого детства мечтал увидеть что-то особенное, из ряда вон выходящее, что-то по-настоящему волшебное. Что-то, что тронет его до глубины души. Он обещал рассказать сестре, это было ее последним желанием. Что он теряет? Абсолютно ничего. Каждый день он протирает штаны на водительском сиденье, с нетерпением ожидая, когда он сможет расслабиться перед телевизором или за свежей газетой. И вот сейчас, когда он наконец-то прикоснулся подушечками пальцев к чему-то особенному, далекому от привычного понимания, он откажется? Ни за что! Нет, он схватит это всей пятерней!
– Согласен. Расскажи мне о вас, – голос прозвучал неожиданно глухо и тихо, но Таллия услышала. Она отвернулась от окна и натянуто улыбнулась, поймав его потерянный взгляд.
– Но прежде скажи, – остановил он ее порыв, – зачем я тебе?
– Расскажу все, о чем только спросишь. Зачем ты мне? Ответ прост. Мне невероятно скучно. И пусто. Ты поймешь, когда узнаешь чуть больше. Я ищу людей, готовых принять и понять меня. Думаю, лучше пойти в гостиную – там весьма удобные кресла.
Комната была обставлена просто и со вкусом: недорогая мебель, бежевые тона, светлые обои. Гостиная казалась большой и просторной. На стенах много картин, на каминной полке – целая армия фотографий, многие из которых были черно-белыми.
– Присаживайся. Еще пива? Держи. Спрашивай. Расскажу все, что попросишь, – повторила Таллия и опустилась в кресло напротив.
Катэйр перебирал в голове роящиеся вопросы, но вскоре решил спрашивать сразу все, что только приходит в голову. Где-то внутри его начал захватывать чисто детский азарт.
– Тогда первым делом спрошу о внешности. Почему ты похожа на обычного человека? Нет впалых глазниц, длинных клыков. Только бледная. Как, впрочем, и все здесь.
– С течением веков мы тоже меняемся, – мягко улыбнулась Таллия, будто уже предугадала этот вопрос. – Где-то тысячу лет назад ты мог бы увидеть шипящее на солнце чудовище, что зарывалось на день в могилу. Все-таки, поверья из ниоткуда не берутся. Но мы, как и люди, можем приспособиться ко всему. В конце концов, мы тоже когда-то были людьми.
– Почему ты не боишься солнца?
