скачать книгу бесплатно
– Хохотун, у тебя встреча.
– С кем?
– Увидишь…
Охранник подошёл к Хохотуну, раньше его звали так дети между собой, он знал об этом, а сейчас его так зовут все. Надзиратель надел на него стальные браслеты и повёл в комнату встреч…
Часть первая. Красное лето.
Глава 1. Ночь первая.
Ночь, жаркая июньская ночь, здание отдела милиции. Из окна закрытого решёткой третьего этажа горел жёлтый свет. Горел свет и во многих других окнах, в кабинетах которых сидели милиционеры. Разные, многие хорошие, а многие и плохие: взяточники и коррупционеры. На третьем этаже в кабинете № 55 сидел мужчина в белой рубашке в полоску и красном галстуке. Это Василий Фёдорович сидел в своём кабинете, с закуренной сигаретой во рту. Гришину вновь пришлось остаться на работе из-за, не сделанной до конца днём работы. Ну, это была первая, но не главная причина. Утром Василий поругался со своей женой. Работы у него никакой не было. Всё это время он работал с документами. Оставался он так множество раз, чтобы закончить дневные работы. Многие служащие милиции так делали, но это, ни о чём не говорит. В кабинете горел приглушённый свет. Какое бессчётное количество раз Гришин менял лампу, но всё равно на следующий день она становилась тусклой. Было слышно, как милиционеры вели или преступников или обычных пьяниц коих было в Сталинграде-младшем полно. В этом Богом забытом городе господствовала коррупция и несправедливость даже почти вся милиция была на зарплате у криминальных авторитетов.
– Была бы моя воля, – говорил Гришин.
Но против высшего начальства не попрёшь. К тому же прощаться со своим званием ему не хотелось. Город Сталинград-младший строится на грязной лжи и несправедливости. В этом городе процветает преступность. В начале его основания сюда отправляли шарлатанов и коррупционеров. Эти люди и основали общество этого города. Но во время правления Александра I к городишку проявляли интерес аристократы и иностранцы. Потом это культурное общество основало новую верхушку, но при этом остались похожие порядки. Когда к власти пришли большевики ничего особенно не поменялось. Делали вид, что ругали плохих работников и чиновников, но только для вида…
Последнее дело Гришина посвящённое Андрею Валентиновичу Дунаеву уже давно закрыто. С момента его ареста прошло более года. Но Гришин до сих пор не согласен вернее он сомневался в том, что всё так просто. Он искал Щекотуна чуть более года, но не нашёл и тут вдруг обычный учитель случайно его убивает в парке. Иногда он размышлял:
«Правильно! Где-то я совершил ошибку. Не мог такой убийца как Щекотоун так легко сдастся. Не мог! Просто не мог! Это не правильно! Учитель убил убийцу, убивавшего до этого многих людей. Тогда я не смог его поймать. Хотя с другой стороны опасности нет».
Василий Фёдорович встал из своего рабочего стола усыпанного документами. Подошёл к окну. Начал размышлять о прошедшем дне. В этот день ничего не происходило, всё было как обычно. По привычке милиционер закурил сигарету. В кабинете вновь появился едкий запах дыма, хотя он даже и не пропадал, эта комната была прокурена насквозь, сколько её не проветривать – бесполезно. Вообще Василий Фёдорович был заядлый курильщик, казалось, он родился с сигаретой во рту. На часах было около двух часов ночи. Гришин расслабил свой красный галстук. Вентилятор жужжал и не давал сосредоточиться, и он его выключил. В коридоре было слышно, как кто-то бежал. Раздался стук в дверь.
– Войдите! – бросил фирменную фразу Василий Фёдорович.
С неё начинались множественные погружения в страшные преступления. Вошёл молодой милиционер и сказал:
– Товарищ-майор у нас ЧП.
– Доложить! Ясно и по порядку!
– Было совершенно убийство. Мне сказали сообщить вам.
– Немедленно выезжаем, наши уже там?
– Да, вас ждут.
Василий выскочил из кабинета, по пути застёгивая белую рубашку и надевая тёмно-серый пиджак. Они шли по коридору, покрашенному в синий цвет.
«Наконец-то! – думал он,– наконец-то! Новое преступление, а затем дело, теперь я буду на работу не для бумажек ходить. Что-то мысли у меня не правильные, радоваться убийство это плохо».
Гришин подошёл к гаражу, в котором стояли милицейские автомобили и его личная машина. Открыв переднюю дверь, он закинул свой кожаный портфель. Милиционер сел на заднее сидение. Тёмная ночь стояла на улицах города. Фонари горели жёлтым светом. На улице почти никого не было. Кроме нескольких пьяниц и небольшого количества обычных граждан. Василий поглядывал на юношу сидящего сзади. Тот в свою очередь смотрел в окно.
Спустя минут пятнадцать они приехали к парку. Сколько воспоминаний было связанно с этим местом хороших, но чаще всего плохих. Чего в этом парке только не происходило. Он к слову был одной из достопримечательностей города Сталинграда младшего. Его особенностью были интересные расположения аллей. Слева от входа была парковка, на которой в свою очередь стояло несколько автомобилей милиции и одна скорая. Гришин вылез из машины взял портфель за ним вышел парень. Возле чёрных железных ворот стояли два милиционера. Первый высокий широкоплечий мужик. Второй полная противоположность. Василий, молча, поздоровался с ними и уже собирался пройти, но они его остановили.
– Товарищ, сюда нельзя, – сказал высокий.
– Какая фамилия? Чёрт тебя побери!
– Рязанцев.
– Так вот… товарищ Рязанцев, – показал удостоверение, – меня там ждут.
– А ну тогда, пожалуйста, товарищ-майор проходите.
Гришин прошёл через двоих ребят, обернулся и отправился по тропинке, выложенной серой плиткой. Горели фонари. Был слышен ночной вой собак и приглушённые голоса. Он ускорился. Через минут пять он подошёл к своим коллегам. Место преступления напоминало о былых годах, когда Василий расследовал похожие преступления. Там стояло четыре милиционера, несколько врачей и понятых. Он встал и начал оглядывать небольшую полянку освещаемую милицией.
– Василий Фёдорович!– вдруг раздалось откуда-то.
– Да!
– Идите сюда.
Гришин подошёл к мужчине в костюме.
– Некогда здороваться, давай докладывай.
– Так вот убийство произошло предположительно больше суток назад. Предположительно от резкого удара в левый и правый бока одновременно.
По голосу можно было узнать участкового района, в котором находился парк.
– Не уж то Щекотун?– сказал кто-то.
– Не может быть! Он скончался в январе шестьдесят второго!– крикнул следователь.
– А если… его подражатель?– говорил участковый.
– Всё возможно, в этом чёртовом городе, – раздалось из темноты.
– Ладно, давай заканчивай. Кто обнаружил тело?– сказал Гришин.
– Сторож парка, – ответил участковый.
– Давай мне его сюда.
Ему привели сторожа. Пьяный небритый мужик. В потёртом плаще и грязных штанах. Он стоял, шатаясь, казалось, что вот-вот упадёт. От него пахло перегаром и плохой самогонкой. Самогонщики одна из проблем города Сталинграда-младшего. Их тут много, но ладно если бы они гнали хорошую самогонку, но нет, они гнали абсолютную дрянь, от которой страдали несчастные люди. Да, пускай они сами за ней ходили, но в жизни многое могло произойти…
– Как ты обнаружил труп?– легонько толкнув, сказал Гришин.
– При моём ночном обходе (икнул) я обнаружил тело, сразу связался (икнул) с милицией.
– Это я понял, что же ты на работе выпиваешь?
– Кто я? С чего вы взяли?
– Я что не вижу? Из за таких как ты вот это всё и происходит. Ладно, его в обезьянник пусть проспится. Завтра мы с ним побеседуем. И ещё осмотрите будку сторожа, и парк прочешите. Всем всё ясно?
– Да ясно.
– Что да? Если бы было понятно, уже бы выполняли!
– Хорошо.
Гришин пошёл обследовать тело и место преступления. Тело человека лет 45 лежало на сухих листьях на правом боку. Большие раны красовались на животе. Кровь, много крови она уже подсохла. Василий Фёдорович перевернул его на спину. Бледное лицо, и мутные не живые глаза. Сколько в них было боли и страдания. Гришин бормотал чуть слышно:
«Кто убитый? В карманах пусто, только рубль денег. Ни паспорта, ни документов. Вероятнее всего убитый это бездомный. От него пахнет плохой самогонкой. Убит недавно, следовательно, убийца ушёл не далеко. Способ убийства очень мне знаком. Так убивал только Щекотун, но он убит. Наверное, это подражатель. Не может же он воскреснуть?».
****
Я лежал на своей кровати. Больше суток назад я совершил случайное убийство. Я не хотел, всё произошло спонтанно, быстро и неожиданно. Это была случайность. Больше года назад я переехал в другой город и завязал с этим. Я смутно помню, что побудило меня уехать из этого города. При этом я прекрасно помню, что я делал до этого. Сегодняшнее убийство было вынужденно и случайно. Проходя по парку меня, распирало чувство неудовлетворённости и стыда перед собой. Тогда когда я сбежал, я поступил как крыса и трус. Это было неправильно. Всё, что я делал, поступки слабого человека физически, но морально я смог и упал. Город Сталинград-младший ужасное место. Людям здесь друг на друга плевать. Абсолютная безразличность друг к другу. Внезапные обстоятельства вернули меня в это проклятое помойное ведро со сгнившими при жизни людьми. Они гниют, и я так же. Все мы гнилые от рождения. Человек ушёл не далеко от животного, в них обоих есть животные инстинкты.
Я приподнялся с дивана и сказал:
– Я устал. Я хочу спать…
Вдруг меня поманил сладкий и добрый голос. Звучал он из кухни. Я решил пойти туда. В квартире было темно. И вот я в кухне включил свет, он зажегся тусклым и противным светом. В кухне был отвратный запах мышей. Небольшое помещение с жёлтыми уже выцветшими обоями. Посередине стоял стол рядом грязный холодильник. Там на столешнице сидела девушка лет 23. В белой короткой юбочке. Её длинные худенькие ножки были чуть поджаты. Они были беленькими. На коленях находились небольшие красные потёртости. На голове и до её плеч лежали рыжие кудрявые волосы. Она улыбалась и смотрела в окно. Её лицо сразу мне понравилось. Оно было чуть бледненькое и аккуратное. Лисий носик и большие зелёные глаза, наполненные загадочной искрой. Давно ли у нас гости без проса ходят? Но не буду врать, она мне понравилась. Девушка играла глазками, зелёного цвета. Они смотрели на меня. Она накручивала на палец прядки волос. Вдруг она промолвила:
– Привет…
– Добрый день или ночь, что сейчас?
– Ночка, летняя жаркая ночка.
– А как тебя зовут?
– А как ты хочешь, чтобы звали меня?
– Я?
– Да ты.
– Ну, Алиса можно?
Обернувшись, я её не заметил. Позвал её несколько раз, в ответ квартире раздалось эхо моего голоса. Почему девушка сказала, что я могу назвать её как хочу? Почему я выбрал имя «Алиса»? Я начал переживать, что девушка больше не вернётся. А вдруг вовсе галлюцинации? Хотя какие, я абсолютно здоров. Но я не спал уже сутки и не ел тоже. Потом я пошёл в залу. Там на диване сидела девушка. Я посмотрел на неё она на меня. Этот взгляд успокаивал меня. Я успокоился.
– Ну, а всё-таки можно Алисой тебя звать?
– Конечно! Только сделаешь кое-что для меня?
– Я!?
– Да, ты.
– Ну, хорошо только что? Я сделаю все, что ты захочешь. Почему ты так ласкова ко мне?
– Не знаю. Так получается. Зачем быть злой к людям?
– Алиса, только не осуждай меня. Я не люблю людей.
– Почему ты их не любишь?
– Не знаю. Эта ненависть появилась во мне очень непонятно как. Я не помню всего своего прошлого, помню только события за прошлые полтора года. Понимаешь меня, Алиса, мне очень тяжело жить, – я замолчал, Алиса хотела что-то сказать, но я продолжил, – веришь мне? Нет? Алиса, пожалуйста пойми меня. Сколько я помню себя, у меня всегда была ненависть ко всему меня окружающему. Я не знаю, почему так. Всегда в моей душе преобладают чувства отчаянья и какой-то великой потери… понимаешь меня, Алиса?
– Наверное, да.
– Мне кажется, не понимаешь…
– Почему ты такого мнения обо мне?
– Никто не поймёт убийцу кроме убийцы.
– Возможно, ты прав.
Наступило молчание. Спустя минуты три Алиса сказала:
– Прости, я не хотела тебя расстраивать.
– Ничего страшного. Я был груб по отношению к тебе.
Вновь молчание, которое прервала Алиса:
– Посмотри на комоде лежит, записка там я тебе всё написала.
– Хорошо, Алиса.
Я подошёл к комоду. На нём лежал не большой клочок бумаги, будто вырванный из записной книжки лежащей рядом. Я взял его, сел на стул рядом с комодом. На бумажке был выведен не большой текст аккуратным подчерком, от неё слышался приятный запах клубники. Когда-то я уже ощущал этот запах. А когда это было? Я этого не знаю. И никогда не узнаю. Наверное мне этого и не нужно. Я принялся читать записку.
«Привет, это я, Алиса. Ты должен сделать для меня одну услугу. Во время утренней прогулки по парку я легонько бежала вприпрыжку, пела песенку и вдруг упала. А люди, которые всё это видели, начали громко хохотать надо мной. Среди них была одна бабка, она смеялась громче всех. Как раз ты и должен разобраться с ней. Наверное, ты спросишь, как её найти. А я отвечу, обычно она уходит из школы часов в пять вечера, потом сразу идёт в парк. Только, пожалуйста, не спрашивай меня, откуда я это знаю. Там в парке она находится до восьми вечера. Там ты её подкараулишь и УБЬЁШЬ!! Если спросишь чем, я отвечу своими перчатками, которые лежат в ванной, только не забудь промыть их лезвия. Расправься с ней заслуженно, ударь её в бока своими лезвиями! Пусть прольётся кровь! Всё, пока, удачи целую.
Алиса».
После прочтения я убрал записку в карман синего комбинезона. Пошёл в ванную комнату, там, на небольшой грязной чуть ржавой раковине лежали перчатки испачканные кровью. Я взял их, и под струёй воды промыл лезвия. Перчатки убрал в сумку, которую взял на диване. Перед тем как выйти я произнёс:
– Надеюсь, что всё получится.
Глава 2. День первый.
Гришин сидел в своём кабинете смотрел на фотографии с места преступления. С закуренной сигаретой во рту. За окном уже был день. А из головы его так и не выходило вчерашнее событие. Василий Фёдорович размышлял:
«Главное нет ничего ни улик, ни свидетелей вообще ничего только тело и сторож-алкаш. Щекотуна больше нет, но почему такой похожий способ убийства, я бы даже сказал одинаковый. Ребята в парке ничего подозрительного не нашли. Личность убитого установить не удалось, документов при нём не было. Я предполагаю, что убийство было не спланированное, а случайное без каких-либо мотивов. Скорее всего, убийца совершил всё это только ради какого-либо наслаждения. К тому же если смотреть на внешность убитого, он выглядит как обычный пьяница или бездомный. Уже несколько недель мне не даёт покоя смерть Щекотуна. Где его дело? Может мои предположения, обретут доказательство, если я вновь разберусь в нём заново? Конечно!».
Василий потянулся к телефону и набрал номер. В трубке раздались гудки, спустя минуту мужской голос сказал:
– Да, Василий Фёдорович?
– Здоров, да это я. Мне в 55 кабинет дело А. В. Дунаева срочно занеси.
– Да, сейчас я вам занесу.
