скачать книгу бесплатно
– Ну-у, может, и будет после Святок… Я сделал предложение, – выдавил из себя Николай.
Резкий звук отодвигаемого стула привлёк всеобщее внимание – внезапно побледневшая Софья встала из-за стола. Она дрожащим голосом извинилась и поспешно вышла из комнаты. Повисла странная пауза.
– Что это с ней? – растерялась тётка, – Клавдия, – позвала она кухарку, – поди, посмотри, не надо ли помочь?
Та кивнула и вышла за девушкой. Николай тоже почувствовал беспокойство, но разбираться было некогда. Подходило время ехать за Машей на Пречистенку.
После обеда он прошёл в комнату тётки и под диктовку написал разрешение Софье для учёбы на Высших женских курсах. Тётка шепталась с Клавдией, поглядывая на Николая, пока тот одевался. Но он уже слишком торопился, его ждала Маша.
Николай доехал до Пречистенской улицы, где стоял новый двухэтажный дом бледно-зелёного цвета, специально выстроенный для рабочих, и понял, что ещё слишком рано. Ветер утих, и можно было не прятаться в помещении. Наоборот, мягкий снежок падал так тихо и красиво, что хотелось сидеть и любоваться его полётом в вечерних сумерках.
"Как тут не поверить в разумное начало жизни, – вдруг подумал Елагин, – осенью такое буйство красок, что нисколько не жалеешь о летних тёплых днях, а зимой, когда темнотища – белый снег. Как нарочно сделано…"
В ближайшем сквере он уселся на скамейке под электрический фонарь и погрузился в размышления. Раньше ему не приходило в голову, что за женщиной придётся бегать и волноваться, ответит ли она взаимностью… Когда тётка приглашала на обеды суетливых мамаш с девицами всех мастей, Николай видел, что стоит ему только захотеть и хоть за столом сделать предложение, ни одна не откажется – он небогат, но древнего дворянского рода, внешность неброская, но без изъянов, зарплата небольшая, но на содержание семьи хватит.
А с Машей всё было по-другому: она и сама завидная невеста, и конкурентов у него было много. Здесь нужно что-то ещё… то, что свяжет их кроме любви… Софья права – здесь нужен общий интерес, который подогреет любовь…
Николай так задумался, что очнулся, когда услышал звонкий смех Маши. Острая ревность шевельнулась в душе. Николай напряжённо всматривался в темноту. Странное дело – голос её спутника показался знакомым. Кто это? Наконец, лица приближающейся пары осветил голубоватый свет фонаря.
Николай остолбенел: вместе с Машей шёл знакомый светловолосый студент, который участвовал в ограблении казначея в поезде. Тот тоже замер на месте и смотрел на Николая… Маша почувствовала неладное.
– Коля, вы что, знакомы? – заглядывая ему в лицо, спросила она.
Её спутник резко повернулся и, тихо попрощавшись, пошёл обратно в школу.
– Почему вы так смотрели? Ты его знаешь?
Чтобы оттянуть разговор, Николай стал подзывать извозчика. Они ехали в коляске, а Маша продолжала допытываться, что произошло?
– Машенька, а кто этот человек? Почему он вышел с тобой? – наконец, выдавил он.
– Это Александр Пешков. Он мне помог найти класс, всё объяснил и сказал, чтобы я обращалась к нему за помощью. Очень любезный. Тоже, кстати, студент университета. Преподаёт здесь арифметику… – трещала Маша, уже не интересуясь, что связывает их с Николаем.
Проводив Марию домой, Николай не отпустил извозчика, а погнал обратно на Пречистенку. Безумная надежда, что Пешков ещё не ушёл, заставляла его подгонять мужика, обещая двойную плату. Он понял, что спешил не зря, когда подъехал и увидел Александра, выходящего из школы.
Пешков шёл, засунув руки в карманы студенческой куртки, и особенно не спешил.
Николай расплатился с извозчиком, спрыгнул с коляски и угодил в большую лужу. Вода залила ботинки, но ему было всё равно. Словно гончая собака он бросился за фигурой, что исчезала в темноте.
– Пешков, постой! – крикнул вдогонку Елагин.
Шаги замерли. Александр спокойно стоял и ждал. Даже при тусклом уличном освещении Николай заметил, как изменилось выражение его лица – с Машей это был внимательный друг, а сейчас на Елагина смотрел тот, прежний студент-революционер с наглыми глазами и ухмылкой на губах. Таким он его и запомнил после злосчастной поездки.
– Чего тебе, ваше благородие?
Николай отдышался. Он не знал, с чего начать?
– Оставь в покое Марию Рябушинскую. Я знаю, кто ты, и предупреждаю – начнёшь агитировать её в революционный кружок – донесу в полицию. Понял? – угрожающим тоном произнёс Николай.
Пешков опять ухмыльнулся.
– Слушай, давай не будем ссориться. Пойдём, выпьем… я знаю тут одно приличное местечко, там и поговорим.
Николай замешкался. Пить с этим типом не хотелось, но ради Маши он должен всё узнать. Он тяжело кивнул:
– Пойдём, поговорим, правда, я не понимаю – о чём…
Они зашли в трактир. Народу было немного, и свободный столик для них нашёлся. Заведение, действительно, оказалось приличное, хотя Николаю было всё равно. Главное, понять, нет ли у Пешкова коварных планов насчёт Маши.
Официант молча принял у них заказ на две кружки пива и растворился в полумраке. Через столик от них галдели мужики.
Николай не знал, с чего начать, молчал и Пешков. Он смотрел на Елагина водянистыми глазами и нисколько не выглядел испуганным.
– Давай познакомимся для начала. Меня зовут Александр, – примирительным тоном начал он.
– Ну хорошо. Я Елагин Николай, и что дальше?
– А дальше, господин Елагин, пойми, что я обучаю на добровольной основе неграмотных рабочих. За этим приехала и твоя красавица, как я понимаю. Чего ты всполошился, ревнуешь?
– Может, и ревную, но давай не будем делать вид, что в поезде ты не грабил казначея под знаменем революции! – стукнув кружкой по столу, прошипел Николай.
– Меня попросили товарищи-студенты, я не мог отказать. Почему бы и не поживиться за счёт богатеньких?
– Каких богатеньких? Вы у рабочих зарплату отняли, не понимаешь?
– Подумаешь! Найдутся в казне ещё денежки, чай, не обеднеет государство… Но, честно скажу – не понравилось мне это, я больше не участвовал в налётах. А то ещё в тюрьму угодишь… Сейчас лекции по марксизму читаю и всё.
Николай смотрел в глаза Пешкова и не верил ни одному слову. Но доносить ужасно не хотелось. В конце концов, он не нанимался работать в Охранке. Они молча пили пиво, думая каждый о своём.
Шум за соседним столиком усиливался. Мужикам не сиделось на месте, и они задирались к соседям, всё ближе подбираясь к их столу. Пора было уходить.
Николай поднял голову и обомлел: к нему приближался пьяный купец-попутчик из поезда, которого Пешков ограбил заодно с казначеем. Вот это встреча! Мужик схватил Николая за грудки:
– Это ты? Ты?.. – пьяным голосом заголосил он, дохнув перегаром в лицо Николаю.
Елагин попытался брезгливо оттолкнуть купца, но он, как клещ вцепился в пальто. Александр не сразу понял, что произошло.
– Ребята, держите их, это бандиты! Грабители! – продолжал орать торговец.
Пешков наконец-то узнал его и треснул беднягу по голове глиняной кружкой. Тот тяжело повалился под стол. Медлить было нельзя.
Николай и Александр вскочили и бросились к выходу.
Бдительный дворник услышал шум в трактире и отчаянно засвистел. Они пробежали до угла, где увидели последний сонный трамвай, что не спеша тащился в сторону Пятницкой улицы, и запрыгнули, вопреки правилам, на ходу. Кондуктор уже спал, и ругаться на них было некому.
Они плюхнулись на скамейку, и Николая стал душить смех. Давно он не попадал в такую ситуацию! Ему вторил и Пешков. Тот смеялся, обнажая белые крупные зубы.
– Бедный купчишка, не везёт ему при встрече с нами! – выдавил из себя Елагин. Он ещё подумал и решился попросить:
– Слушай, Пешков, я хочу у вас на курсах читать лекции по истории. Запишешь меня?
Санька пожал плечами.
– Запишу… А за это у меня к тебе будет просьба: помоги мне с Марксом разобраться – путаюсь я в его философии, рабочие вопросы дурацкие задают, а я и не знаю, что ответить… Есть у тебя книги по марксизму?
– Есть, тебе сейчас нужно?
– Да, я зайду?
Николай вздохнул, понимая, что не отвертеться от незваного гостя.
– Ладно, пошли ко мне, я тут недалеко живу. Можешь остаться переночевать…
Глава пятнадцатая
Санька вошёл в квартиру и первое, что почувствовал в темноте – пыльный запах старинных книг. Так пахнет в библиотеке. Николай зажёг свет, и Пешков увидел множество шкафов с фолиантами, занимавших все стены. На их фоне мебель выглядела гораздо беднее – жёсткие стулья, стол и дешёвый абажур. Ничто так не порадовало, как тёплая печка в углу. Он сразу подошёл и прислонился к ней спиной. Ночи стали уже холодными, а он не успел приобрести пальто, так и ходил в тонкой куртке.
Николай хлопотал над чайником, как гостеприимный хозяин. Пешкову есть не хотелось, но от горячего чая он бы не отказался.
– Хорошо живёшь, ваше благородие. В большой квартире…– желчно произнёс Санька, когда Елагин накрывал на стол. Что-то тёмное шевельнулось в душе. Сразу вспомнилась убогость его комнаты, где и мебели толком не было.
Николай на секунду замер с чайником в руках, а потом сказал:
– Выучишься, также будешь жить. Квартира казённая, от гимназии. Мои здесь только книги, да ещё холодильник недавно купил.
– Ты как мой отец: "Не выучишь таблицу умножения, не будет тебе в жизни продвижения!" Да не хочу я заканчивать университет. Скукота… Потом ещё место искать надо. Чувствую, не для меня это.
– А что – для тебя? Грабить?
– Ну, почему сразу “грабить”… Деньги нужны для революции. Я думаю, сломаем этот порядок, а в новом я уж сумею подняться.
– Ломать – не строить, на это много ума не надо… А кем ты будешь при новой жизни, если ничего не умеешь? Учиться не хочешь, работать тоже не особо…
Санька прищурился:
– Ты мне, чем лекции читать, лучше пожрать дай.
Николай смутился.
– Слушай, тут такое дело… Я деньги все отдал мужику одному…
– Ограбили тебя, что ли?
– Да, нет… пожалел извозчика: у того детей трое, да жена больная.
– Вот ты наивный! Он же твои деньги враз пропьёт, а на жену и на детей ему наплевать.
– Почему ты так плохо думаешь обо всех? – Николай вдруг вспомнил Софью с её готовностью помогать людям, и сейчас он был на её стороне.
– Да знаю я этих рабочих, как облупленных. И твой такой же… Давай съездим вместе к нему – проверим! Готов поспорить на червонец, что пропивает сейчас он твои денежки!
– Давай поспорим и съездим, – согласился Николай.
– И всё-таки скажи мне, а чего это ты решил бедным помогать? По-христиански или ещё по каким мотивам?
– По-человечески. Устраивает такой ответ?
Пешков засмеялся.
– А я думал, ты к пролетариату решил присоединиться.
Елагин тяжело посмотрел на него, но спорить не стал.
Было уже поздно, и Николай положил Саньку на диване в кабинете. Пешков был рад и не рад, что зашёл к Елагину. С одной стороны, было приятно гостеприимство Николая, с другой – он был не уверен, что выдержит эту дружбу. Глухая зависть шевелилась в душе, заставляя сравнивать каждую мелочь: начиная с пальто и белой сорочки, которых у него никогда не было, а заканчивая положением, которое занимал Елагин в гимназии. Там его очень ценили, так как выделили роскошную, по меркам Саньки, квартиру.
Наутро Санька вышел от Николая и с досадой поймал хмурый и подозрительный взгляд дворника. "Ну, смотри, смотри, барский холуй, мы вам ещё покажем, кто тут хозяева жизни…"
За мстительными мыслями Пешков даже не заметил, что на улице стало светлее от падающего снега. Но под ногами образовалась слякоть, ноги противно чавкали и проваливались в лужи, словно в ловушки, и потому приход зимы не обрадовал Саньку.
О погоде думать было некогда. Его озаботило желание Николая преподавать историю. Это важный предмет для их агитации. Елагина трудно будет уговорить трактовать историю так, как было нужно для революционного настроения. Но попробовать стоит.
Другое дело – красавица Рябушинская. Экая краля! Молодец Варька – уговорила богатую курицу прийти к ним преподавать! Санька разулыбался, вспоминая наивные глаза и восхищённое квохтанье девчонки. Всей душой он ощущал, что барышня скоро станет ручной. А Елагин… пойдёт лесом.
Настроение улучшилось. На припрятанные денежки можно прикупить одежду на зиму. Прошёл немалый срок, теперь уж никто не заинтересуется, откуда у него средства. Всё-таки зима пришла… Санька расправил плечи и с удовольствием вдохнул холодный воздух.
Через несколько дней товарищ Сивцов передал указание Пешкову от главы революционной ячейки прийти на конспиративную квартиру. Намечалось общее собрание, что случалось крайне редко и требовало максимальной скрытности. Санька слушал товарища и молча кивал, как китайский болванчик, и старательно запоминал лично для него намеченный путь до нужного дома.
В назначенное время он постучал, как было условленно. Дверь открыл немолодой рабочий с рыжей бородой. Пешков прошёл в комнату. Под большим абажуром за столом сидело несколько человек. Он узнал Сивцова и пару преподавателей Пречистенских курсов. Ещё двое с ним участвовали в ограблении поезда.
Во главе стола сидел незнакомый полноватый человек с жидкой бородёнкой и воспалёнными глазами. Когда Санька вошёл, он замолчал. Потом кивком указал на стул и, положив сжатые кулаки перед собой, стал объяснять не терпящим возражения тоном, что должны сделать члены кружка РСДРП.
Никто и не спорил, но товарищ горячился, как на митинге, и от возбуждения брызгал слюной. Капли попали на Саньку, но утираться было неловко.
Как он и подозревал: задача та же – достать деньги.
Вот и отлично: пальто купил и средства кончились. Пешков стал представлять удобства, которые дают деньги… Услышав свою фамилию из уст Сивцова, он вздрогнул. Товарищ рассказывал о его знакомстве с новой молодой преподавательницей.
– Товарищ Пешков, вы понимаете задачу, которую поставил руководитель партии Владимир Ульянов?
– Н-не совсем, – тихо сказал Санька.
– Я ещё раз объясняю: в этом месяце впервые выходит новая газета “Искра”. Средств для следующих выпусков не хватает. Как говорит товарищ Ульянов, газета – это мощный инструмент революционной агитации. Вам понятно? – обратился ко всем незнакомый начальник.
Все послушно закивали.
– Что можете предложить, товарищи, как добыть деньги?
– Ограбить банк! – предложил пожилой рабочий.
