Не принадлежать тебе

скачать книгу бесплатно


– Я уже зашёл, – отрезал мужчина и осмотрелся.

– Подожди здесь, я быстро, – произнесла я, давая понять, что ему тут не рады. Не хватало ещё чтобы этот громила здесь рыскал.

Очутившись наконец-то в своей комнате, я села на кровать и глубоко вздохнула, пытаясь немного успокоиться. Моя жизнь летит к чертям, а я даже сделать ничего не могу. Если сейчас сбегу и заявлю в полицию, жизнь сестры будут под угрозой. Да и смогут ли мне там чем-то помочь? Единственное, что мне остаётся, это плыть по течению и пытаться в нем не утонуть. Но порою так и хочется захлебнуться.

Умывшись, почистив зубы и собрав волосы в тугой пучок, я надела привычный рабочий костюм. Заправила блузку в брюки и посмотрела на себя в зеркало. Кажется, я похудела за эти два дня. Неудивительно, ведь я и сегодня ничего не ела. И как-то даже не думала о еде. Возможно, так сказывается стресс.

Вернувшись в прихожую, я не застала там Булата. Но и была уверена в том, что он не выходил. Ибо тогда бы точно услышала, потому что наша старая дверь громко скрипит. Сжав со злостью зубы, поспешила обратно в дом и практически сразу заметила открытую дверь кладовой. «Какого чёрта он там забыл?» – от негодования аж свело скулы. В эту комнату никому нельзя заходить без моего разрешения! Да и в принципе заходить.

– Насколько помню, я тебя сюда не приглашала! – зашипела я, словно кошка почуявшая опасность.

– Это твоё? – он указал рукой на мольберт, на котором всё ещё находился холст с моим последним рисунком.

– Выходи, – потребовала я, игнорируя его вопрос. – Сюда посторонним вход запрещен!

– Вполне неплохо, – заключил он, сосредоточено рассматривая рисунок. И явно не собираясь уходить.

– Да что ты понимаешь в искусстве? – усмехнулась я, разведя руками.

– По-твоему, я совсем тупой? – зыркнул на меня предупреждающе.

– Мы разве не спешим? – снова пропустила его вопрос, желая поскорее увести мужчину из моего пристанища.

Когда-то здесь была обычная кладовка. Но лет в двенадцать я облюбовала комнату под свою мастерскую. Поначалу это казалось какой-то игрой, отчасти я пыталась таким образом выглядеть взрослей. Папа был уверен, что со временем эта тяга к рисованию пройдёт. Возможно, он не хотел, чтобы что-то напоминало ему о матери. Поэтому и не поощрял мой интерес. Однако с возрастом я всё больше и больше увлекалась. И тогда, пересилив себя, отец подарил мне на день рождения мольберт. Наверное, это до сих пор самый лучший подарок в моей жизни.

И вот, спустя практически десять лет, всю мастерскую заполнили мои холсты. Они стопками стояли повсюду: на комоде, на столе, на полу, на старых стульях, и все неизменно были прикрыты тканью. Почему-то я не любила, чтобы кто-нибудь смотрел на мои работы. Только папа и сестра, но последнюю это совсем не интересовало, а первого давно уже нет… Катя так вообще пыталась отвоевать у меня кладовую и превратить её в гардеробную. Но я даже думать ей о таком запрещала.

И сейчас этот посторонний мужчина с интересом смотрит на мою картину, словно заглядывая прямо мне в сердце. И от этого становится не по себе. Так и хочется закрыть рисунок собою и вытолкнуть его за дверью. Однако я сдерживаюсь, не желая показывать ему свою слабость.

– А тут что? – Булат наклоняется и стягивает ткань с полотна, облокоченного о ножки мольберта. Я цепенею, наблюдая за тем, как постепенно оголяется рисунок, а вместе с ним и моя душа. Медленно прикрываю глаза, и чувствую, как от груди по телу расползается паутина боли.

Мужчина берёт подрамник в руки, вытягивает перед собой и, прищурившись, внимательно рассматривает. Изучает. А мне кажется я сейчас просто взорвусь.

– Почему не дорисовала? – спрашивает так, словно ему есть до этого дело. Но это не касается никого, кроме меня!

– Портрет твоего отца, правильно? – откуда-то угадывает тот, и я нервно закусываю нижнюю губу. – Так почему?

– Потому что я не могу рисовать то, что причиняет мне боль! – выпалила и, наконец-то взяв себя в руки, подскочила к нему и забрала из его рук холст. – Нам пора! – напомнила, указав ему рукой на дверь.

До школы мы ехали молча. Булат предложил перекусить где-нибудь по пути, как только мы сели в машину, но я наотрез отказалась.

Я злилась на то, что он тараном влез в мою жизнь! В своем доме мужчина мог делать что угодно, только в мою личную жизнь не имел права лезть. А сейчас я чувствовала будто мне без спроса залезли в душу, да еще и нагадили там.

Руководство было в шоке, когда я сообщила о цели своего визита. Пытались отговорить, и это бы у них получилось, если б не этот негодяй, ожидающий меня в черном монстре на стоянке. Надеюсь, никто не заметил на чем я приехала.

Закончив с бумажной волокитой, я соврала, что на больничном и по этой причине не смогу отработать положенные две недели. Прощание прошло гладко, коллеги несмотря на то, что были удивлены, вели себя сдержанно. Вопросов лишних не задавали, что значительно облегчило мой уход.

Я направлялась к автомобилю, испепеляя его взглядом. И всей душой желая, чтобы он испарился вместе со своим владельцем. Через секунду я сяду в эту машину и добровольно позволю себя заточить. Это нормально? Разве человек в здравом уме будет собой жертвовать?

– Анна Михайловна, – раздался за моей спиной запыхавшийся голос. – Анечка!

Обернулась и увидела нагоняющего меня Ивана Викторовича, того самого учителя географии.

– Ох, думал уже не успею, – выдохнул он, тыльной стороной ладони утирая со лба пот. – Вы уходите, даже не попрощавшись, – в его голосе проскальзывает упрёк.

– Простите, я вас не видела, – извиняюсь как можно мягче.

– Анечка, видите, как бывает, вы покидаете меня, а я так и не успел собраться с духом, – Иван рассеянно хватает мою руку и сверху накрывает своей.

Мне становится неловко. И даже как-то неприятно от прикосновения его влажных ладошек.

– Анечка, дорогая, не буду ходить вокруг да около, – коллега немного встряхивается, словно петух, расправляющий свои перья. – И скажу как есть… – мнется и заметно краснеет: – Вы мне очень… нравитесь. И я не могу отпустить вас, не признавшись в этом!

Он выжидающе смотрит мне в глаза, явно рассчитывая услышать в ответ о взаимных чувствах. Только этих чувств нет. И пытаясь найти подходящие слова, отвожу глаза в сторону. И невольно натыкаюсь на Булата, наблюдающего за происходящим из своей машины. Наши взгляды скрещиваются. Его глаза чернее углей, и я уже знаю, что это не предвещает ничего хорошего. Мужчина ловко выбирается из машины и уверенной походкой направляется к нам. И мне бы сейчас провалиться сквозь землю, только бы не оказываться в столь абсурдной ситуации. Он останавливается рядом с нами и окидывает Ивана насмешливым взглядом. И я понимаю, что он хочет этим сказать! Мол, что это с тобой за ничтожество. И только теперь я догоняю, что коллега все еще держит меня за руку. Отнимаю кисть и виновато цепляюсь ей за сумку. Булат в свою очередь кладёт свою ручищу мне на бёдра и по-хозяйски прижимает к себе, тем самым давая понять, кому я принадлежу. Ощущаю себя омерзительно. Как он смеет так меня унижать на людях?

– Какие-то проблемы? – обращается к Ивану, и лицо того сразу неестественно вытягивается, учитель тушуется, как испуганный зверёк, и в ответ лишь отрицательно дёргает головой. – Тогда свали! – командует Булат, уничтожая оппонента одним взглядом. И тот послушно трусит обратно к школе.

Какой же позор! Стыд пробирает до кончиков волос, благо они не могут краснеть. И я готова растерзать негодяя за унижение, и даже пытаюсь открыть рот. Но неожиданно накатывает слабость, и я практически висну на его руке…

Глава 13

Булат хотел было подхватить меня на руки, но собравшись из последних сил, я возразила:

– Нет, не смей, что люди подумают.

– Мне плевать, кто и что подумает, – гаркнул он и, ломая моё слабое сопротивление, поднял на руки и понёс к своей машине. Даже думать не хотелось, как выглядит это со стороны. Буду надеяться, что никто не видел моего позора.

Мужчина усадил меня на переднее сиденье и, покопавшись где-то, протянул мне открытую бутылку с водой.

– Пей, – скомандовал, будто я сама не знала, что с этим нужно делать, только вот у меня не было сил даже взять протянутую им бутылку. Видимо уловив это, он положил руку мне на затылок, приподнял голову и, придерживая в таком положении, поднес горлышко к моим губам. Живительная влага приятно оросила язык и смягчила пересохшее горло. Как только вода очутилась в желудке, я испытала облегчение, и следом живот свело болезненным спазмом.

– Что с тобой, черт побери? – зарычал Булат, продолжая нависать надо мной.

– Наверное, от голода, – выдавила я, еле шевеля губами. – Скоро пройдёт.

– Идиотка, я же предлагал тебе поесть, – выругался он, но его ругательства сейчас звучали почти не обидно.

Минут через десять на мои колени плюхнулась горячая шаурма, притягательный запах от которой мгновенно разнесся по автомобильному салону.

– Все, что было в доступности, – хмыкнул мужчина и добавил твердо. – Ешь!

Я послушно взяла её в руки и искоса посмотрела на спутника. Тот наблюдал за мной с мрачным видом. Наверное, если бы я отказалась, он заставил бы меня проглотить шаурму целиком. Но я не собиралась отказываться, к моему стыду, мы с сестрой любим такие гадости. А не торопилась я лишь потому, что меня все еще мутило от голода. Набрала полные лёгкие воздуха и с шумом выпустила его, после чего медленно поднесла пригаристый край лаваша к губам и откусила. И чуть не замурлыкала от удовольствия. Булат удовлетворенно вздохнул и завел машину.

Буквально через несколько минут я почувствовала себя гораздо лучше. Силы вновь нашли меня. И я смогла даже немного расслабиться.

Мы ехали молча, лишь иногда мужчина искоса поглядывал на меня. Словно проверяя, что я в порядке. А я, видимо совсем потеряв рассудок, возьми, да ляпни с дуру:

– Будешь? – и протянула ему оставшуюся половину шурмы. Мужчина отрицательно мотнул головой, а мне почему-то вдруг захотелось его накормить. – Да ладно, ты же тоже не завтракал еще, попробуй, вкусно.

И поражаясь собственной наглости, я буквально поднесла шаурму к его губам. И он, усмехнувшись, откусил кусок. А я как дурочка довольно заулыбалась, радуясь своей маленькой победе. Оказывается, и у этой горы мышц есть чувства… Чувство голода. Но и это уже что-то.

– Спасибо, – промямлила я, сконфуженно опустив голову, – что не позволил умереть с голоду.

– Ты ещё мне живая нужна, – ухмыльнулся тот.

– Ну конечно, долг же кому-то нужно возвращать, – понимающе улыбнулась я и мысленно отругала себя за глупость. Хотела ведь по-человечески с ним, но видимо ему такое незнакомо.

– Именно, – подтвердил Булат невозмутимо.

– Я ушла с работы, а дальше что? – воспользовавшись случаем, решила поднять наиболее важную для себя тему.

– Вернешься на свое место.

– То есть, мое место у тебя в постели? – посмотрела на него нахмурившись. – Моя единственная задача – ублажать тебя?

– По-моему, сегодня ночью всё было наоборот, – он сверкнул на меня чёрными глазами, и мои щеки залило краской от жарких воспоминаний.

– Я не могу судить о том, в чем не имею опыта, – попыталась я отряхнуть свою гордость.

– То есть ты стонала не от удовольствия, а наверное от того, что я случайно надавил тебе на волосы? – мужчина резко затормозил и испытывающе посмотрел мне в глаза.

Я промолчала, поджав губы.

– И ты снова не отказалась бы это повторить, не так ли? – он уперся локтем в подлокотник и наклонился ко мне. – Уверен, от одного только воспоминания у тебя твердеют соски.

– Ты мерзок! – выпалила я и отвернулась к окну. Разозлилась. Чертовски разозлилась не только на него за бессовестные намеки, но и на себя! На свое глупое тело, которое, словно по щелчку, откликнулось на его близость.

– Я уже поняла, что мне придется с тобой спать, по каждой твоей прихоти! – зашипела я, резко обернувшись к нему. – Но не понимаю зачем? У тебя нет других женщин? Которых не приходилось бы принуждать? Или ты не смог мне найти другого применения, кроме как твоей подстилки?