banner banner banner
Жертва вечерняя
Жертва вечерняя
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Жертва вечерняя

скачать книгу бесплатно

Жертва вечерняя
Игорь Винниченко

Под угрозой оказывается существование не только самого человечества, но и всей разумной жизни во Вселенной. Попытаться спасти всех – главная задача для героев книги. Однако вопросы, которые поднимаются в романе, на самом деле намного глубже и важнее. Речь идет о месте и значении человеческого разума в этом мире. Умение сопереживать и помогать – и не только себе подобным. Наконец, способность на жертву во имя высокой цели. Особенно, когда такой жертвой для человека становится его собственная жизнь…

Игорь Винниченко

Жертва вечерняя

Фантастический роман

1

И солнце здесь было обычное, и зелень деревьев ласкала взор, и в воде отражалось голубое небо, но что-то во всем этом было чужое и непривычное, что-то неуловимое, собиравшееся по каплям в подсознании, отравляющее общее впечатление. Может все оттого, что дул неприятный холодный ветер, по озеру шла рябь, и какая-то невнятная серая туча выползала из-за близлежащих гор с угрожающей неприветливостью. Перевозчик неуклюже загребал веслом, отчего лодка то и дело сбивалась с курса, и он суетливо, и опять же неуклюже, корректировал направление движения, поднимая при этом брызги.

Епископ Геллер рассеянно наблюдал, как по воде плывут сорванные ветром листья, но думал не о листьях.

– Кажется, вы разочарованы, – тихо сказал ему Дирк Сто-Гоули, сопровождавший его инспектор службы безопасности колонии, снисходительный молодой человек в костюме космического чиновника.

– Как вам сказать, – отозвался епископ Геллер со вздохом, который давал ему время подумать над ответом. – Я ждал худшего.

– Худшего?

– Ну да. Я думал, это будет узколобый фанатик, маньяк и мракобес, а он оказался милым старичком, да и диакон его тоже приятен.

Дирк кивнул головой.

– Я понимаю ваше настроение, – сказал он. – Похоже, их ясная и истовая вера поселила сомнения в вас, не так ли?

Геллер улыбнулся и покачал головой.

– Слава Всевышней Воле, до сомнений не дошло. Но я совершенно не представляю, что я скажу на коллегии Синедриона!

– Разве христианская церковь является для вас открытием? – удивился Дирк. – Мне казалось…

– Христианская церковь, – перебил его епископ, – давно и уверенно входит в Мировую религию. Очень многие догматы этой древней веры вошли в Свод Заповедей. Но остались отдельные секты, течения, даже личности, кто не желает признать религиозного единства. Это было большой проблемой лет триста назад, но теперь это не более, чем нонсенс.

– Значит, отец Феофан относится к противникам Синедриона?

– Да, конечно. Он принадлежит к течению ортодоксов, самых консервативных христиан, и они с самого начала объявили себя противниками Мировой религии. У них есть свои структуры на Земле, там еще наличествуют тысяч десять – пятнадцать полоумных догматиков, но я впервые встречаю ортодоксального миссионера в космосе. Боюсь, тут есть нарушение существующих соглашений.

– По нашим данным, никаких нарушений нет, – сказал Дирк, насупившись.

Епископ Геллер глянул на него и улыбнулся.

– Вы так отчаянно защищаете его.

– Да, – сказал Дирк, – он мне симпатичен. Вы знаете, мне приходилось знакомиться с материалами вашего Синедриона, и в отличие от многих, я знаю, что такое Мировая религия. Но никогда и ни при каких обстоятельствах я не испытывал такого духовного потрясения, какое испытал при встрече с отцом Феофаном.

Геллер кивнул головой.

– Я вас понимаю, Дирк. Вы попали под обаяние сильной личности, вот и все объяснение. Признайтесь, он наверняка совершил над вами крещение?

Дирк чуть виновато усмехнулся.

– Да. Разве вы не признаете этот обряд?

– Мы отвергаем обрядоверие, Дирк, – сказал епископ. – Мировая религия, это вера свободных людей, не принуждающая ни к чему, а лишь помогающая им осознать свое место во Вселенной.

– И, тем не менее, – не удержался Дирк, – не слишком-то многим вы помогаете.

Епископ вздохнул.

– Это общий духовный кризис, Дирк. Мир сошел с ума от своих открытий, и на время отвернулся от смысла и гармонии. Придет время, и люди снова обратятся к святыням. Это уже было в веках.

– Хочется надеяться на это, – вздохнул и Дирк.

Лодка, наконец, подошла к деревянной пристани на берегу, за которой поднимался поселок из небольших сборных домиков. Какие-то рыбаки неподалеку грузили в лодку сети, собираясь на ловлю. Пучеглазый фиолет в полосатой робе, стоявший на пристани, помог пассажирам лодки выбраться на мостки, и Геллер покровительственно похлопал его по плечу.

– Как я понимаю, поселок построили вы, – сказал он, разглядывая домики, выглядывавшие из зелени, как игрушки на елке.

– Да, – сказал Дирк. – Они тут жили в земляных ямах и грелись открытым огнем.

Епископ еще раз глянул на фиолетового туземца и подмигнул ему. Тот улыбнулся в ответ своим жабьим ртом и сказал:

– Слава Богу!

– Да, да, – сказал епископ сдержано, и они сошли на берег.

Выглядел он крепким, спортивного вида немолодым жизнелюбцем, одевался со вниманием, даже щеголевато, и единственное, что отличало его, был эмалевый значок с Глазом на нашейной повязке, символ Мировой религии. Дирк мысленно представил его в собрании мудрецов, и Геллер легко нашел свое место в этой картине. Уполномоченный исполнитель Синедриона, таково было официальное именование епископа.

Вокруг оставленной машины играли туземные ребятишки, фиолетовые, красные и желтые. Водитель Пат Шимански обучал их футболу, и им это нравилось. Толстая тетка, принадлежавшая к желтой расе, сидела неподалеку и наблюдала за ними – это была воспитательница. Пат очень хотел поставить ее на ворота, но тетка решительно отказывалась.

Епископ лишь дежурно улыбнулся и сел в машину. Дирк же поймал мяч на ногу, пожонглировал им на потеху ребятне, и пробил по воротам. Пат Шимански в блестящем броске поймал мяч, бросил его ребятам и сказал:

– Подарок!

Если бы он этого не сказал, они бы не прикоснулись к мячу, а так немедленно бросились играть между собой.

Сев в машину Пат отметил:

– Еще год назад я мог бы сутками перед ними фокусничать, они бы и не пошевельнулись. А теперь, смотрите, что творится!

– Вы находите в этом прогресс? – чуть иронично спросил епископ.

Пат глянул на него чуть удивленно, повернулся к управлению и ответил:

– Я нахожу в этом удовлетворение.

Он включил питание, осторожно поднял машину в воздух, совершил разворот на месте и, послав прощальный сигнал юным футболистам, двинул ее по дороге в горы.

– Каковы ваши планы? – поинтересовался Дирк у епископа. – Вы возвращаетесь в Миры Согласия?

– Нет, нет, – сказал Геллер. – Цель моей поездки еще не достигнута. С парнями из вашей экспедиции я отправляюсь на другое полушарие, к черным магам.

– Черная магия тоже входит в Мировую религию?

– Разумеется. В нашу систему входят более тридцати двух тысяч исповеданий из уже семнадцати цивилизаций.

Дирк покачал головой.

– И что же их объединяет?

– Сила духа, – отвечал епископ.

Дирк глянул на его вдохновенное лицо с прикрытыми глазами, и промолчал.

2

Первый приступ случился у Ядвиги Яблонской во время длительного, почти трехсуточного перехода от Классена до Марго. Корабельный врач Джой Эркин поначалу решил, что это обычная ОР – отрицательная реакция организма на транспортный субпространственный переход, но уже первый диагноз показал, что это не так. Вскоре он появился в рубке бледный и взволнованный и потребовал капитана Головко для срочного разговора. Через пять минут капитан объявил на корабле режим строжайшего карантина, тогда и были произнесены роковые слова: «Звездная чума».

Корабль «Вольный стрелок» совершал транспортный рейс от порта приписки Плутон по Большому Кольцу Освоения, совершая сразу и перевозку пассажиров, и транспортировку грузов, и массу дополнительных услуг, вроде небольшой культурной программы с участием звезды транк-музыки Эдвина Хина. «Вольный стрелок» был рейдером десантного типа, отслужившим свой век в дальних экспедициях, вполне еще сохраняющим ход и безопасность для регулярных трасс. Михаил Головко шел встречным курсом, из подающих надежды рейсовых капитанов в команду первопроходцев, и работа на «Вольном стрелке» была у него уже ближайшей ступенью к экспедиционному корпусу Космофлота. Он легко справлялся со своими обязанностями, сетуя на текучку и монотонность грузопассажирских рейсов, пока врач Эркин не позвал его на конфиденциальный разговор.

Ядвига Яблонская появилась на корабле в шумной компании туристов с Альдебарана, отправляющихся на ярмарку в систему Хос, и поначалу на нее не обратили особого внимания. И только после посещения Технологической Ярмарки на Хосе, где транк-звезда Эдвин Хин имел шумный успех, – не столько благодаря своему таланту, сколько поражая всех своим пестрым концертным одеянием, – команда обнаружила в составе пассажиров жгучую брюнетку, отправляющуюся на Землю. Ядвига была вызывающе красива, у нее были длинные вьющиеся черные волосы, стройная фигура и пестрый костюм в стиле «цыганки». Именно по этой причине многие члены команды неоднократно выражали желание получить предсказание судьбы любыми, известными ей способами, и девушка увлеченно в эти игры играла. Она скоро стала звездой рейса, потеснив тем самым всем надоевшего, капризного и занудливого Эдвина Хина со всей его богемной командой, и страсти вокруг нее стали обретать острый характер. Тот же Эдвин Хин написал про нее лирическую песню, художник из его команды принялся писать ее портрет, а все остальные непрестанно за ней ухаживали. И вот этот диагноз перевернул всю жизнь на корабле.

«Звездной чумой» в просторечии называлась одна из самых заразных форм информопаталогий (инпатов), т. е. заболеваний, связанных с обменом информации. Открытые не более ста лет назад, эти заболевания до сих пор не поддавались исцелению, и единственной формой борьбы с ними была строгая изоляция. Человечество уже немало пострадало от инпатов, которые передавались не только в прямом контакте, но и через все прочие каналы связи. Целая колония в полторы тысячи человек вымерла после того, как приняла патогенную информацию с гибнущего в космосе корабля. Поэтому инструкции по вопросам инпатов были чрезвычайно суровыми.

Экипаж и пассажиры разошлись по своим каютам и были заперты там без всяких средств связи. Саму Ядвигу доктор поместил в яйцевидную капсулу, откуда исключалось поступление информации, и запер в инфекционном боксе. Капитан Головко опечатал все передатчики, отослав предварительно в Центр управления полетов лишь строго установленное кодовое сообщение о случившемся, перевел корабль в пространственной расположение, и «Вольный стрелок» залег в длительный дрейф, дожидаясь реакции центра.

Первичный карантинный диагноз занял у Эркина около недели. Он понимал, как многое зависит именно от него, и, оставшись на корабле форменным диктатором, очень от этого нервничал. Наконец он пришел к выводу, что среди экипажа и пассажиров заболеваний не обнаружено, и это несколько разрядило атмосферу. Результаты диагностирования снова были закодированы в установленном порядке и переданы в ЦУП. Сообщение было принято, и наступила следующая стадия, пришло время смягчение условий карантина.

Капитан Михаил Головко был человеком сдержанным, а в экстремальных ситуациях становился и вовсе машиноподобным, действуя автоматически, согласно инструкции. Когда же пришел ответ из ЦУПа о смягчении режима, что означало, что Центр не запаниковал, как это бывало, принял их информацию и реально верит в благополучный исход, капитан вдруг почувствовал, что в возникшей расслабленности он не знает, как себя вести. Предстоял длительный период томительного ожидания.

Кроме двенадцати человек команды на корабле было два десятка пассажиров. До сих пор капитан мало вникал в их заботы, доверив их попечительству стюардов и помощника, но теперь в ситуации безусловно необычной, следовало позаботиться о времяпровождении этих людей лично. Головко отправился к помощнику, занимавшемуся вопросами груза и пассажиров.

Лейтенант Космофлота Альфред Дениер принимал ванну, когда капитан вошел в его каюту. На диване была разбросана одежда, какие-то книги.

– Фред! – позвал капитан.

– Я-а-а… – донеслось из ванной сквозь плеск воды.

Капитан брезгливо сбросил с кресла рабочий комбинезон и сел, вытянув ноги. Потянувшись, взял одну из книг, полистал ее.

Дениер вышел из ванной, вытирая голову полотенцем.

– Рад вас видеть, – сказал он весело. – Вы ничуть не изменились за неделю нашей разлуки, капитан.

– Скажите, Фред, – спросил капитан, листая книгу. – Что вам дают ваши медитации?

Он захлопнул книгу и положил ее на столик.

Дениер фыркнул.

– Это не медитации, капитан. Это современная поэзия, записанная по старинке на бумаге. Поэты предпочитают древние способы коммуникаций.

– Нам предстоит целый месяц дрейфа, – сказал капитан. – Чем вы предлагаете заняться?

– Лично я всю неделю сочинял стихи, – сказал Фред. – А вы?

Капитан промолчал.

– Вы хотите что-то предложить? – спросил Дениер.

– Может, вы почитаете ваши стихи для всех? – спросил капитан.

Дениер рассмеялся.

– Ни за что! Это высокая поэзия, капитан, и это не для толпы. В мире есть лишь два – три человека, которые поймут меня правильно.

Капитан снисходительно усмехнулся. Он плохо разбирался в современной поэзии, и не считал это дело серьезным.

– Честно говоря, – сказал он со вздохом, – у меня не выходит из головы эта капсула с девушкой внутри.

Дениер посмотрел на него с удивлением.

– Вот бы не подумал, что вы переживаете это, – признался он.

– Я думаю, – сказал капитан, – что то же самое рано или поздно начнут переживать и все остальные. Скажите пожалуйста, Фред, что за пассажиры нынче на «Вольном стрелке»? Можно ли быть в них уверенными?

Дениер пожал плечами.

– Команда Эдвина, это богемные босяки, в которых никогда нельзя быть уверенным. Их семеро, и каждый из них живет самовыражением. Я с самого начала, если вы помните, был против этой программы.

Капитан кивнул.

– Ну и полтора десятка случайных пассажиров с разных мест, – продолжил Дениер. – Трое едут с ярмарки, пятеро – колонисты, едут в Систему за субсидиями. Супружеская пара вольных путешественников, порхают с планеты на планету. Трое детишек с воспитателем, они подсели с Флоры. И еще один тип, гений 3-й категории. Он работал у юстов на Мери-Оаже в научном центре и заработал миллион эргов.

– Их надо держать вместе, Фред, – сказал капитан. – Я боюсь глупостей.

– Вы боитесь паники?

– Я боюсь глупостей, – повторил капитан. – Займитесь пассажирами, устройте им какое-нибудь общее занятие, – без нажима, конечно. Вовлеките их в игру, Фред.

Дениер кивнул, не сдержав, впрочем, усмешки.

– Не думаю, что опасность реальна, капитан. В большинстве своем они жители Колониального Космоса и не раз бывали в переделках.

Капитан поднялся.

– Я надеюсь на вас, Фред.