скачать книгу бесплатно
Древняя книга. Преображение уже началось
Игорь Евгеньевич Уваров
То ли сотворение мира, то ли его перерождение. Первые главы, своего рода околобиблейское фэнтези, показывают путь духовных исканий в сердце человека. В последней главе в формате хронологического хаоса описывается история трёх друзей. Вот 12 век до н.э., Синайская пустыня. Судьба разлучила мальчишек. Но их пути схожи: они верны принципам веры, любви и надежды. Они верны своему Господу. Они вершат историю.
Древняя книга
Преображение уже началось
Игорь Евгеньевич Уваров
© Игорь Евгеньевич Уваров, 2017
ISBN 978-5-4485-1917-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Так сказал Господь: если ты обратишься, то Я восставлю тебя, и будешь предстоять пред лицем Моим; и если извлечешь драгоценное из ничтожного, то будешь как Мои уста. Они сами будут обращаться к тебе, а не ты будешь обращаться к ним.» (книга пророка Иеремии 15:19)
«Я древний мир себе таким представил,
Не понимая замыслов Творца,
Я нёс свой взгляд нечистыми устами
Бесцельно заблудившимся сердцам.
Читал, и образы иные оживали,
Бог говорил, как есть, я возражал.
Не насыщались, кто мой хлеб жевали,
Нелепой выдумкой я разум заражал.
Преодолеть и стать ещё сильнее,
С гордыней мнения пытаясь совладать,
Я к Богу обратился, но не смея
Надеяться на Божью благодать.
И сам черпал из сердца вдохновенье,
Желая мир, как лучше, повернуть,
Но увязал в болотище сомнений,
Пока не предал Господу свой путь.
Всё возвращалось на места, как нужно.
Вот, небеса открыты надо мной,
Вот, дождь – я с Папой за руку по лужам,
Счастливый, направляюсь к нам домой.»
(«Покаявшийся», 2015)
«Я древний мир себе таким представил»
«Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло»
И заступил Он на Свою землю. Иссохший дёрн и репьи, крапива и сухие палки пижмы выстилали её полотно. Поодаль непроходимый бурелом навивал тоску, источая ужас вековой тьмы. Редкий кузнечик мог заглушить крики ворон, сторонящихся здешних мест, и солнце с неохотой закатывалось в эту глушь. На месте ручья не было ничего.
«Какая же красота!» – вдумчиво произнёс Он.
И стала земля прекрасной… Его сердце начало разгораться непередаваемой радостью и запылало, глаза блестели искрами, его окружила аура Света и Огня. Он шёл по бурелому, а за ним тянулся светящийся шлейф, распространяя Свет. В лес вернулось Солнце, и тьма расступилась… Тогда прикоснулся Он к камням и песку, изображавшим землю, и обратились они почвой плодородной, Земля просыпалась… И дыхание Его разнесло по всему свету чистый Воздух, разгоняя дымные облака, клубящиеся по следу горящих полей… А слёзы Его счастья падали в Землю и стекались в единый ручей. И вот уже бурный поток уносил Воды в прекрасное озеро Вискара, возникшее на месте болотистого оврага…
И посадил Он великие Сады. Как Он любил их. Они росли, они дышали и жили вместе с Ним: каждое деревце, каждый листочек и лепесточек цветка. Он разговаривал с ними, они отвечали Ему, они тоже любили Его, своего Создателя…
В Его Садах появились чудесные звери-животные: добрые и свободные. Они гуляли под великолепное пение звонкоголосых птиц. И в Его озере плескались золотые рыбы. Все они любили своего Творца. Его окружал Рай…
Никто сейчас уже, наверное, не вспомнит, когда в Его хижину (это была небольшая расщелина в скалах) зашли бродяжки. Мальчик и девочка – худые, грязные и продрогшие. Была пасмурная ночь, и гроза изредка рассекала установившуюся гармонию темноты с тишиной. Он не спал, Он думал, о неведомом нам. И Он видел, как далеко за холмами приближаются к Его приюту две потрёпанные фигурки, они видели только дорогу перед собой. Наконец туча не выдержала и прорвалась. Не позавидуешь тому, кто ощутил этот ливень не себе, а такие были. Промочив всё и ковыляющих беспризорных детей до последней нитки, вдобавок Природа ещё хорошенько проветрила их. Озябшие, они просили о милости, во имя всего Святого. Но вышел Он из своей малозаметной пещерки, поросшей высокими кустами. Вышел Он, вселяя Веру в лучшее и Надежду на спасение. Вышел он с Любовью в сердце, даровав её каждому. Вскоре, согревшись в его пещерке, дети уже спали с неподдельным счастьем на лицах…
На следующий день мысли не беспокоили Его, и Он мог отдохнуть, может быть в последний раз.
Однажды Арон (это имя сохранила история за мальчиком, пришедшим в ту ночь к Нему) расскажет Ему историю встречи с Ярой (как стоило уже догадаться, это имя той самой девочки, которая была с Ароном).
Потрёпанный жизнью и подранный бродячими собаками, он не ведал пути. Он – маленький Арон – заночевал на опушке леса в кустах орешника, там же и подкрепился. Утром он захотел пить и стал искать ручей. Это была горная речушка, разбиваясь о камни в брызги, она спешила к водопаду. Арон наклонился, чтобы насладиться прохладной влагой, как увидел дальше вниз по течению в реке барахтающееся полубезжизненное тельце, хладнокровно уносимое в пучину водопада. По камням и заваленным деревьям он добрался до водопада и, когда уже казалось, не было шансов на спасение, он схватил рукой лохмотья, тонувшей малышки. Он вытащил её на берег и в своей беспомощности стал молиться. Он просил спасения для маленькой девочки, лет пяти, а самому ему было тогда всего восемь лет. Он призывал людей, просил небеса, просил весь свет помочь спасти её. И она ожила. Это произошло примерно за год до появления этих детей в Его Садах.
Годы стирали предшествующие. Повзрослел Арон, подросла Яра. Они уже не помнили о том, как попали сюда, а Его они считали своим Отцом, а ведь было в этом Зерно Истины.
Как любили Арон с Ярой гулять по Его Садам. Это прекрасное созерцание покоя, эта умиротворённая музыка природы, когда «смысл» становится лишним словом. Он разрешал им есть любые плоды, играть с любыми животными, только не причинять им вред. Даже мысли об этом не было в их головах.
«В раю во время прохлады дня»
Арон стоял под яблоней и наблюдал за сочным и красным яблоком, почти на самой верхушке дерева. Обычно так он просил у яблока спуститься к нему. Но это, упрямое, долго висело и как будто отзывалось: «Я ещё немного дозрею и стану самым вкусным».
– Ну, и ладно, – подумал Арон, – вот же есть ещё яблоки.
И, звонко веселясь, три яблока упали к нему под ноги. Он поднял их и побежал к Яре. Она в это время отдыхала на полянке, о чём-то перешёптываясь с ромашками. Сначала она услышала шорох, привстала и заметила, как от кустов в её сторону кто-то еле ползёт. На змею не похоже что-то. Всё ближе и ближе, пока она не смогла разглядеть в нём подобие человека. Это был дряхлейший старикашка с мутными глазами.
– Помогите, – шипел он, – воды.
Она зачерпнула в лист лопуха воды из озера и подала ему. Он отхлебнул, после чего его стошнило.
– О, я случайно, – сказал он.
И эту картину уже наблюдал Арон.
– Кто вы? – спросил он у старика.
– Я кто? Моё имя совсем вам не знакомо, а те, кто знает его, обращаются ко мне Могадишо, что означает в наших краях «Украденная жизнь». Может, вы мне дадите поесть, добрые люди? Если бы вы знали, как долго я не ел.
«А стошнило так, всё равно, что с утра до отвала наелся», – подумал Арон, но ответил:
– Вот, угощайтесь, яблочки.
– Ага, о-очень признателен, – огрызнулся дед тоном, будто слышал мысли Арона.
– А что с вами случилось? – продолжила разговор Яра.
– Да так, неприятности там всякие, – начал было Могадишо, но перевёл разговор, – у вас здесь мило, чьё всё это?
– Хотите, будете нашим гостем? – отвечала вопросом на вопрос Яра.
– Всё это общее! – дружелюбно добавил Арон.
Уловив мотивы добродушия в словах Арона, Могадишо разговорился, поведав о своей нелёгкой участи: как он ещё парнем пошёл в лес и заблудился. Долго ли коротко ли бродил, но вышел из леса древним старцем. «Казалось, что прошло сто дней, а прошло сто лет. Нет, не знаю, что ел, не помню, что пил, и пил ли я, но вот я здесь. И проклинаю этот лес, эти спокойные небеса и ваш юношеский задор».
– Я сожалею, – сказала Яра.
– Нет, не ты сожалеешь, девчонка, а я, – возразил старик, доедая яблоки.
– Чем мы могли бы вам помочь, Могадишо, – поинтересовался Арон, чувствуя за собой вину, когда помышлял о причинах тошноты старика.
– Просто разрешите мне остаться здесь хоть на денёк, до завтра, – будто бы дожидаясь этих слов, сказал Могадишо.
Ни день прошёл, ни два – две недели уже минуло, а старик всё оставался. Хозяин Садов наблюдал за ним, но они не общались.
Теперь Арон всё дольше стоял под яблоней в ожидании своего великолепного яблока, но оно продолжало твердить: «Погоди, ещё не время». Тогда Яра подошла к Арону и сказала:
– А ты сорви его, вон Могадишо советует, и правильно, что оно висит, всех соблазняя, сорви Арон.
– Могадишо, говоришь, советует? А что? Сорву, правда, – согласился Арон и полез на дерево.
Путешествие было недолгим, яблоня раскачалась и скинула наглеца на землю.
– Не, так ты не сорвёшь, – включился Могадишо, – на, возьми Камень и сбей, – и протянул камень.
Но Арон, не заметив этого, поднял камень с земли и запустил. Камень скользнул мимо. Яра, глядя на это, выхватила булыжник из рук Могадишо и кинула сама. Смачно булыжник раскрошил яблоко, только ошмётки мякоти окропили их лица. В это время упал камень, брошенный Ароном, и попал точно в лоб Могадишо. Удручённые происшедшим Арон и Яра сидели, словно в прострации, думая о чём-то.
– Да, не поели яблочка, обидно, – подытожил Могадишо, потирая лоб.
Прошло ещё две недели. Хозяин Садов наблюдал за Могадишо из своих пещерных покоев, но не выходил.
Могадишо подошёл к молодым, достал два венка из одуванчиков и сказал:
– Смотрите, это вам, я сплёл.
Они заинтересовались.
– О, интересно! Покажи как, – спросили они в один голос.
– Ну, вот же, рвёшь цветок, – он сорвал тюльпан, – потом ещё один, сплетаешь с другим. Всё просто.
– Ну-ка, – воскликнул Арон, схватив розу, потом крапиву, и, получив неприятную порцию боли, отпрянул. «Что это с ними?» – подумал Арон, – обычно такие нежные.
– А у меня получится, – самонадеянно восклицала Яра, припоминая яблоко и камень, схватившись за стебель татарника, завлекающий красными цветочками, – ой, ай, я, кажется, тебя Арончик понимаю.
– Не торопитесь, – встрял Могадишо, – вот вам на первый раз Перчатки, рвите в них.
Они надели перчатки и сорвали по колокольчику. Но потом, замечая, что цветок засыхает, Арон возопил:
– Что, что такое, колокольчик вянет, Ярочка, мы больше не услышим его песен.
– И мой, посмотри, тоже, о нет, – поддержала Яра.
И колокольчики на прощанье в канон запели, подчиняясь очень печальной мелодии: «Всё по-прежнему, и Солнце не спряталось, а я ухожу один, и я один-дин-динь…»
– Я никогда не слышала таких грустных песен, – плакала Яра.
Арон обнял её.
Минуло ещё два месяца, Могадишо, очевидно, окопался здесь надолго. А Хозяин Садов всё наблюдал, Он намеренно не хотел знакомиться с Могадишо и терпел, у Него не было сил попрекнуть Своих любимых детей Арона и Яру.
Могадишо, ссылаясь на общую слабость, просил Арона принести поесть. Принёс Арон плодов-овощей разных: капусту, морковь, репу, – и протянул их старику. Яра бегала, собирала жёлтые листы опавшие с деревьев. Она уже перекусила морковкой, да и Арон успел стрепать капустки.
– Подите сюда, – сказал дряхлый Могадишо, – давайте поедим вместе.
– Не понял, зачем? – спросил Арон.
– Ну, на прощанье, я ухожу завтра, – упрашивал немощный.
– Всё равно не понял зачем, но давайте, – пробормотал Арон.
А Яра подумала: «Завтра, значит. Тогда ведь он тоже говорил на денёк, завтра, вроде как, исчезну, ан нет». Будто бы услышав это, Могадишо добавил:
– Теперь точно завтра.
Они сели на землю, разложили овощи. Старик кряхтел, вертелся и, наконец, сказал:
– Так не удобно. Земля сырая что ли? Ноги все отсидел, нагибаться за пищей. Давайте свалим сосну. На пень еду положим, а сами на её ствол сядем.
– Да нет, не будем, – воспротивился Арон.
– Ну, что вам стоит уважить старика, – начал всхлипывать Могадишо, – ведь я должен был быть таким же молодым как вы, я бы сам справился, а вместо этого я дед, пледом одет. Кому она нужна – эта сосна? – он нереально ловко вскочил, достал откуда-то из штанов Топор и начал рубить. Потом захрипел и свалился, – ну, пожалуйста.
Яра не выдержала:
– Смотри, Арончик, дед совсем… аж упал, ну, вот, – она взяла топор, ударила один раз по сосне, – давай, ну, помоги ему.
– Да, да, помоги мне, внучек, я же дед, ну же, – вкрадчиво уговаривал Могадишо.
Арон, поддержав Яру, взял топор и одним махом срубил сосну.
– Так, да. Вы этого просили, Могадишо? – грозно воскликнул Арон.
Но Могадишо не было, он исчез. Тогда выбросил Арон топор этот куда-то и, обращаясь к Яре, произнёс:
– Что это, где он? Вроде бы всё также, но что-то изменилось.
