скачать книгу бесплатно
Как я стал взломщиком
Игорь Александрович Стусь
Игорь Стусь – таксист и преподаватель английского, осваивающий профессию взломщика, на что его толкнула странная форма сострадания. … Его жизнь вращается вокруг боли, ненависти, равнодушия. И, тем не менее, от этого и просто так он порою тоже счастлив, доволен и, мурлыча, греется на солнце. Но пусть не обманет вас интеллигентность и улыбка. Там, внутри, адская температура и давление формируют из всякого шлака алмаз дивной красоты. Но успеет ли? Не разорвёт ли эту людскую суетную оболочку внутренний огонь и напряжение? Может открыть клапан и жить как все? Все имена и события в книге настоящие.Содержит нецензурную брань.
Необходимое предисловие издателя
Перед вами картина, несмотря на некоторую хаотичность и стилистическое несовершенство, написанная кровью и потом души (если у души они есть – а они, конечно же, есть). Души Игоря Стуся – таксиста и преподавателя английского, который осваивает профессию взломщика, на что его толкнула странная форма сострадания. Все имена и события в книге настоящие, все упомянутые люди дали согласие на упоминание, обратившись к автору.
Да не сочтёт читатель некоторые ссылки за рекламу – именно вокруг них и возникла эта книга, побудив автора оставить двумерный отпечаток своей сути на плоском листе интернета.
… Его жизнь вращается вокруг боли, ненависти, равнодушия. И, тем не менее, от этого и просто так он порою тоже счастлив, доволен и, мурлыча, греется на солнце. Но пусть не обманет вас интеллигентность и улыбка. Там, внутри, адская температура и давление формируют из всякого шлака алмаз дивной красоты. Но успеет ли? Не разорвёт ли эту людскую суетную оболочку внутренний огонь и напряжение? Может открыть клапан и жить как все?
Читатель имеет возможность наблюдать за этим красивым шоу и даже ставить ставки – сдуется ли автор и когда? Инфаркт его хватит или в тюрьму посадят? И не забывайте: иногда, когда он будет на грани отчаяния, ему надо помогать материально, чтобы шоу продолжалось. Сотня рублей, лайк и репост снова пробудят в Игоре веру в людей и свои силы, и он совершит очередной безумный шаг, всем нам на радость.
О чём он и расскажет в своих последующих книгах. Если, конечно… Ну вы поняли.
В память об душах, которым мы не смогли помочь.
Передай дальше
Открылась задняя дверца, пассажир опустился на сиденье. Дверца хлопнула, я потянулся к таксометру, чтобы нажать “начало поездки” и услышал властный голос. “В Башню Империи!” – аж вздрогнул. На миг за окнами реношки мелькнули стражники в нечищеных кирасах и почему-то деловито бегущая куда-то свинья. Я моргнул и всё исчезло – только аромат сказки всё ещё длился, истончаясь и пропадая, и исходил он от моей величественной гостьи – слово “пассажирка” никак к ней не стыковалось, оскальзывалось на кирасах и мчалось вслед за свиньёй. Я повернулся. Ну, девушка. Ну, красивая. Ну да, осанка и взгляд. А если…
– Миледи, прошу Вас, смилуйтесь. Если моя кляча не будет достаточно проворна – Вы ведь велите меня выпороть? У меня семья и герцогская служба, ни то, ни другое не станет ждать, пока я приду в себя после батогов! (и с надрывным рыданием в голосе) Сжальтесь, миледи!
Ну чо, поржали. С весёлой болтовнёй докатились до башен сити – и тут она говорит, уж не помню к чему – а это же настоящая любовь. А я ей – в смысле, настоящая? А какая ещё бывает? Ну и сидим, смотрим, глазами хлопаем. И пора ей выходить. Идите, говорю. Вы же торопились, сударыня. А вопрос я дальше передам. Есть у нас, таксистов, такая функция. Она подумала, кивнула – и вышла.
Следующий заказ тут же прилетел из космического эфира – и заверещал в таксометре. Двое мужчин. Бородатых. Трезвых. Мрачных. Пахнущих крепкими сигаретами. Ну, назвался груздем… “А как вы отличаете настоящую любовь от ненастоящей?” У одного тут же зазвонил телефон. И он начал громко объяснять: “Да ты чо, не понимаешь, что-ли? Да он, козлина, вообще слился и сам теперь ныкается. Ну. А я за шо и говорю.” – второй молчал. Так доехали до места. Про любовь? Про что? Зверь во мне мягко шевельнулся – и я понял. Про страх. То есть, с другого полюса заходим. Ну, что и так можно. Без теней света не бывает.
Остановился точно по указанному адресу. Позвонил. Женщина, голос мягкий, спокойный, чуть уставший. Да, где зелёные ворота. Оттуда ещё все выходят. Да нет, точно зелёные. Табличку видите? Ну это у вас с цветовосприятием что-то. Ок, стойте там.
Вопрос передать не успел. Потому что ответ, видимо, начался уже.
“Я работаю вот в этом здании. Это интернат, для детей-инвалидов. Они по психике инвалиды – и по физическому состоянию тоже. Нет, привыкла уже. Нееееет, что вы. Я вообще не знала, что буду здесь работать. Ага, восемь лет уже. Когда пришла в первый день, меня попросили подменить девочку, которая с даунятами… ой, простите, с детками, у которых синдром дауна работала. Ну, а они, в общем-то обычные дети – по сравнению с остальными моими. Маленькие детки, ну вот с такими особенностями – а всё равно детки. А? Другие? Ну, например, что б вы понимали, я никогда не поворачиваюсь к ним спиной. И санитары дежурят. Да вы что, они, когда буйствуют, там силища такая… только медикаментозно. Нет, нет, что вы, никто их не бьёт, ну, просто, когда душевно больной ребёнок сидит в смирительной рубашке и его накрывает – он может сам себя повредить. И так, основательно. Нет, как правило успеваем, мы там все опытные.
Я, когда в первый раз зашла после даунят… оо… ну ладно, когда в свой класс зашла впервые, я сразу же вышла и два часа зайти туда не могла – мне было жутко от того, что я там увидела.
Помню, был мальчик Тёма. Слепой с рождения. Ну как с рождения – его в кислородной передержали и он ослеп. А уж потом и психика, понятное дело, из-за этого. Задержка в развитии, само собой. А так – ну обычный ребёнок. Я плакала каждый день.
Они, понимаете, они как обычные дети – только для них каждое объятие со стороны взрослого – это праздник. По голове погладил – и они взлетают просто. Они же совсем одни там. Без мамы. Без папы. Они никому не нужны.
Простите, это эмоции. Мне не следовало.
Что? Нет сейчас совсем не сложно усыновить. Наше государство упростило эту процедуру, на мой взгляд чрезмерно. Есть такие… ну как сказать… семьи, вот. Которые набирают таких детей охапками. Нанимают работника по уходу за ними. Наше государство платит за них нехилую пенсию – опекунам. Ну и вот. Да, к сожалению, очень распространено. Как будто им там лучше, чем в интернате. Вот не уверена. Нас хоть обучают и проверяют. И мы сюда все не случайно пришли. Ладно, вот мы и приехали. Сколько с меня?”
Я почувствовал, как вопрос, который я взялся передавать, дрожит, как пламя свечи… выключил таксометр. Надо перекурить, а то руки дрожат. Таксометр включился самовольно – вот же ж! – ну, поехал на заказ. Там покурил, пока ждал пассажиров.
Мужчина и женщина, довольные, румяные, в гости едут. Не мне решать, куда передать пламя свечи, эти так эти. Надо успокоиться сначала, дети-инвалиды крепко меня зацепили. Включаю радио-джаз. А там:
“Знаете, какой самый лучший способ объяснить ребёнку, что Санта-Клауса не существует? Я вам расскажу. Надо сказать: «Ты вырос. Не только телом, но и сердцем. Я вижу, что ты готов. Возможно ты видел, что все Санта-Клаусы – это переодетые люди. Возможно ты слышал от друзей, что на самом деле Санта-Клауса – не существует. Это не так. Некоторые люди могут им стать. Вот ты, например – можешь. Для этого надо увидеть, что какой-то человек очень сильно нуждается в чём-то. И дать ему это – но только так, чтобы никто, ни один человек не знал, что это ты. Это тайна. Это подарок от Санты. Тогда это – настоящее» ”
Ну вот, пора передавать дальше этот вопрос. Про настоящую и ненастоящую любовь. Совсем чуть-чуть осталось до ответа, я так чую – свеча почти догорела – и зверь во мне ворчит, соглашаясь. Вот, передаю тебе, который это сейчас читает. Ответ случится у тебя внутри, если он тебе нужен.
Для Ольги Арефьевой
Садитесь, дети, поудобнее в свои гравикресла. Я расскажу вам историю одной любви.
Я впервые услышал её песни году этак в 96-м. Это был ещё двадцатый век, вполне себе. Когда было не много одноразовых товаров, во всяком случае, автомобили и телефоны не были одноразовыми. Что? Еда? Ну, обычная была еда. Нет, не в таблетках – например, хот-доги на улицах свободно продавались. Это сосиска в булочке – бог его знает, почему ее назвали горячей собакой. Да, настоящая сосиска, представляешь? Поправь нейрошунт, Катя, а то усваиваешь медленно. Так вот.
Я тогда был молодой и красивый, у меня даже все зубы были свои. Да я мог зубами пиво открывать! И открывал же, идиот. Пиво что такое? Ну, это такой слабоалкогольный напиток, загугли, в чём проблема. Продавалось тогда тоже прямо на улицах, разлитое в стеклянные бутылки с жестяной пробкой. Что? Нет, про Египет и Междуречье не надо, позже смотри. Двадцатый век. У нас было сколько хочешь пива. Хоть залейся. А кибердиетологов не было, да мы б и обычных, живых диетологов не стали бы слушать. Мы были молодые, голодные, поджарые, энергичные, ели и пили что хотели, не толстели и дико желали всего, что только могли себе представить.
Ну ладно, история не о том.
Так вот, у меня откуда-то появилась кассета с ее песнями. Кассета? Ну, такая коробочка с мотком намагниченной плёнки. Её можно было вставить в специальное устройство и услышать музыку. Такой носитель. Ну да, так и слушали – не было тогда ни вселенского вайфая, ни саунд-модулей под кожей. Чего? Как пишется? Маг-ни-то-фон! Нашёл? Окей, не отвлекай.
Так вот, песни с той кассеты… даже не знаю, как сказать. Зацепили меня за живое, за самое нутро. Я плакал даже, честное слово. Ну, понимаю, трудно представить меня плачущим, я для вас большой и строгий дед, иногда вредный и занудный до крайности. Но ладно, не о том.
Так вот, я правда с ума сходил по ней. На обложке кассеты была фотография девушки на фоне осеннего парка. Она была абсолютно неземной, невозможной красоты – и глаза её смотрели мне прямо в сердце. Нет, не гугли – не знает этого гугл. Не знаю, где почитать. Такое не надо почитать, такое надо испытать. Что бы я ни сказал – это будет не то.
А тогда у меня кровь пульсировала в ритме её песен. И мурашки по коже бегали от её голоса. И внутри, знаете, такая тугая волна в области солнечного сплетения, поднимается и распирает грудь, аж задыхаешься от счастья – а на другой песне, сердце ухает вниз и во всем теле, в голове, в животе, в глазах – чёрная горечь и безысходная печаль.
Я слушал её песни всю свою жизнь. И буду их слушать ещё, сколько мне там отмерено. Каждый раз, когда новый альбом выходил, я боялся разочарования – а вдруг, ёлки-моталки, пропадёт эта магия, от которой у меня вскипает кровь.
Нет, не пропадает. Я меняюсь – и она меняется. Но вот та дверца, через которую она получает от высшего свои песни – она со временем всё шире. И поэтому я всё так же безнадёжно влюблён в неё – хоть никогда в жизни её не видел.
– Деда! А ты почему к ней не пришел ни разу? Ну, не попытался познакомиться?
– Ээээ… ну… понимаешь… как бы это… страшно было. Где я и где она. Не будь, как дедушка. А то так и помрёшь ссыклом. Да, к тому же, я понимаю, что влюблён в образ, а каков человек на самом деле – я ж и не знаю. Знаю, что гарантированно другой, НЕ такой, как образ. Ну и как-то… незачем уже.
И вот, понимаешь, я ведь даже на концерт ни разу не сходил. Почему же интроверты все не ходят на концерты? Потому что там толпа мозг поставит на попа!
А знаешь, хочется. Вот прям хочется сходить.
Ну, в самом деле. Вот я не люблю концертов, они мне неприятны. Там много людей, они все как-то себя ведут. Некоторые плохо. И они мне мешают слушать.
Но, с другой стороны – там, на концерте, где на сцене стоят живые люди и делают музыку… Если повезёт – поймаешь волну… Которая от них. Которую они из себя как-то достают.
Я понял, в чем секрет. Надо настраиваться на эту волну заранее. Когда собираешься, когда одеваешься. Когда едешь – вот это волнение в животе, вот эта приподнятость, с оттенком лёгкой тревоги.
Когда заходишь в фойе – и там запах тонкой театральной пыли и многих-многих эмоций, оставленных здесь тысячами людей.
Решено.
Пойду.
Про Машу
Взгляд сбоку, скрытно и тайно.
Маша (https://www.facebook.com/Gromova.Pets) носит короткую стрижку, джинсы, куртку. Ни платьев, ни украшений. Маша как будто готова к драке – или к спасению кого-то из горящего БТР. Ее голос спокоен, надтреснут слегка, богат интонациями, среди которых преобладает ирония – ну, может быть, чуть-чуть пафоса.
Маша мечтает влюбиться – по-настоящему, наотмашь, навзничь, вдребодан – причёсанных и аккуратных романтических историй она не приемлет. Маша курит крепкие сигареты и отчётливо спокойно произносит “какой мерзкий ярис!” – это она так комментирует события на дороге, когда ведёт машину.
Водит Маша уверенно и агрессивно, и это не танец, это прорыв танковой бригады к намеченной высоте. Внутри Машиной машины всегда спокойно, как в центре циклона. Как в какой-нибудь старой квартире, где можно курить и вести длинные разговоры о смыслах.
Маша мгновенно принимает решения. И при этом – сомневается почти всегда.
Маша, стройная, как натянутая струна – но не та, которая на гитаре. Та, которой можно резать все, что мягче – сыр, дерево, людей, здания и города, судебные решения, крылья самолётов, вековые традиции и рекомендации врачей.
Маше найти бы человека, который на такой струне сыграет мягкую красивую мелодию – ведь в Маше такая есть. Когда я смотрю на неё, я слышу “Зелёные рукава”. Жаль, что играть не умею – да и не тот я музыкант, не тот.
А может и найдётся тот?
Ну, мало ли.
Если тебе отзывается этот месседж, напиши ей. Как знать, а вдруг оно вот такое, твоё взрывоопасное счастье?
Про Вику и женское счастье.
Я снова в затруднении. Опубликовал пост про то, что я напишу прикольное объявление, если вам надо чего-нибудь продать. Я-то был уверен, что никто не обратится, аж целая Тыща рублей!
А нет.
Вика написала почти сразу. Очень ей надо рассказать людям про её трансформационную игру. Потому что она хочет заниматься именно этим.
Мне такое стремление близко и понятно. Но как про это написать?
Что ж, давайте разберёмся.
Я знаю Вику давно. Характеристика в трёх словах будет такая: интеллект, порядочность, глубина. Она ещё и красивая, но это в три слова никак не запихнуть. Поэтому, едем дальше.
С Викой интересно, у неё своё видение, своё понимание. Она умеет свои мысли доносить внятно и хорошо. А это вот вообще редкость, кмк.
Далее, посмотрел материалы по мероприятию. И скажу вам следующее: мне с этим трудно разобраться. Потому что я не понимаю даже того, что такое счастье, а уж что такое “женское счастье” – я не понимаю вдвойне.
Я как-то пост писал об этом, пытался найти приемлемое определение – ну, не нашёл.
С другой стороны, если Вика говорит, что ей есть что сказать на эту тему – значит так оно и есть. В принципе, если у кого-то это “любимая мозоль”, то любое удерживание внимания на этой теме может привести к инсайту и глубокому пониманию.
А трансформационные игры с метафорическими картами, насколько мне известно, именно так и работают. Это если не считать личности ведущего – однако, про это я уже говорил, Вика клёвая. Мне самому многие вещи стали сильно понятнее именно в разговорах с ней.
Для меня её ценность, как ведущего, в том, что она безжалостна. Вот прям по-честному говорит, как есть.
Помогите разобраться, женщины и девушки. Вот ссылка на мероприятие: http://vrassabina.ru/transformacionnaya-igra-zhenskoe-schaste-9 (http://vrassabina.ru/transformacionnaya-igra-zhenskoe-schaste-9)
Чем женское счастье от неженского отличается, на ваш взгляд? А то у меня дочка растёт, надо как-то понимать вообще. Сижу вот, пень-пнём, я-то думал, что все проще и счастье от пола не зависит.
И да, если решитесь пойти к Вике на игру, думаю, что там будет очень непросто, но интересно.
Как я стал взломщиком
Ну, это произошло довольно просто. Я давно помогаю животным осознанно. Чем могу. Это у меня больной мозоль – или как правильно, больная?
В общем, мне трудно пройти мимо, очень много эмоций вызывает все, что связано с животными. А в нашей стране их жизнь… бывает разной. Но они абсолютно беззащитны перед человеком и по нашим законам даже человек не имеет права защитить животное от другого человека.
В общем, постоянно больно от этого.
А тут позвонила знакомая и сказала – там замуровали подвал с кошками, я не справлюсь, можешь помочь? Она тоненькая девушка, какие там размуровывания.
Ну, я согласился подъехать после работы. Я тогда работал бариста в мобильной кофейне.
Приятель ко мне на работу приехал, говорю, давай сейчас заскочим, надо девушке помочь разломать одну хреновину – а потом по нашим делам.
Ну и поехали.
Приезжаем на место.
Там, значит, Маша – цветочек хрупкий. А в руках у Маши – здоровенная чёрная кувалда, которая весит, наверное, пол Маши. И в глазах у Маши – та самая боль, которая мне знакома – и решимость, какая со мной случается редко.
Вот стоит Маша, с кувалдой. А вот и продух, наглухо забетонирован и сверху покрашен даже.
Страшно, блин.
И стыдно.
Взялся за кувалду, думаю, ну сейчас жильцы вызовут ментов, хер знает, что там вообще дальше будет.
А приятель в это время пальцем постучал по продуху и такой “ну-ка, ну-ка” – поворачивается спиной и пяткой ка-а-а-а-а-а-ак долбанёт. И сразу дырка.
Я кувалдой быстренько раздолбал всё вокруг дырки, само осыпалось.
И стыдно стало так, как никогда раньше.
Что вот, девочка ездит продухи вскрывать. Которая в мою ногу толщиной. И не боится никаких ментов и жильцов и никого. Чтобы кошек спасти. А я-то, блин.
Ну и дальше нашёл в ФБ группу Анны Фельдман (https://www.facebook.com/anna.feldman.76). И напросился быть взломщиком. Сначала многое не получалось с непривычки – но это уже совсем другая история.
Про амулеты из косточек авокадо
Ну что, настало время написать об этом. Подобно каждому, кто помогает животным, я не могу путешествовать. А хочется. Иногда прям – ухххх…
Хорошо, что есть интернет и я могу смотреть фотки дальних стран и читать рассказы людей, которые там.
Иногда я сам специально ищу такое в сети, но в этот раз чудеса нашли меня сами и постучались в ЛС. Ксю хочет, чтобы я рассказал про её амулеты – а я искренне за.
Короче, смотрите, какая штука.
Есть человек, @Ксю Борисова (https://www.facebook.com/ksu.borisova). Она живёт в волшебном месте, на краю пустыни. Там есть кратер, как на луне. От наших краёв там отличается примерно всё. Мне довольно сложно представить себя в таком странном месте – там, наверное, всегда сухо, жарко, много простора и неба, и бесчеловечная красота беспощадно падает на тебя с неба и отовсюду.
А сама Ксю – это полная противоположность ощущению пустыни. Это такой источник, что практически фонтан. На контрасте ощущается очень… не знаю, сильно. Да, пожалуй, сильно. Ксю говорит на 4х языках, пишет невероятно качовые песни, рисует и вообще через неё вот это всё прёт океаническим течением. Ух.
