скачать книгу бесплатно
Получив ответ, девчушка недовольно покачала головой.
– И всё равно я не пойму, зачем нам уходить? Ведь тут всё работало нормально, – заявила она, а находившиеся поблизости мать с отцом как по команде закатили глаза.
– Нейла, ну ты же не хуже меня знаешь регламент работы в реакторном отсеке, – вмешался Акос. – Эти инструкции написаны кровью наших предков. Не зря они отправляли на вахту в пультовой только одного дежурного оператора. Долгая близость с активной частицей антиматерии приводит к мутации организма и постепенно сводит с ума любого оператора. А мы провели здесь более десяти часов.
– А там, куда мы направляемся, имеются нормальные нейроинтерфейсы, – добавил я и, не дождавшись, когда многометровая бронеплита поднимется, оттолкнулся от переборки и выплыл в коридор. – В резервной рубке управления попробуй подключиться к процессору дредноута напрямую. Там ты сможешь откалибровать движение частицы и заставить антиматерию начать вырабатывать энергию. К тому же у меня появится возможность сделать всех космотехов нормальными членами экипажа, а не получившими временный статус.
Доплыв до выхода, я осмотрел внешний туннель, на котором осталось множество следов яростной перестрелки со штурмовиками. Я знал, что военные ретировались сразу после того, как мы проникли в реакторную, поэтому не опасался засады. Плюс, ремонтные боты прочесали весь уровень и не обнаружили никаких оставленных сюрпризов. Одно плохо – энергии критически не хватает, из-за чего все станции подзарядки роботов отключены. А это значит, что использовать механических помощников надо аккуратно.
Оказавшись наружи, я жестом показал, чтобы остальные следовали за мной. В гарнитуре коммуникатора снова зазвучал голос Нейлы.
– А какое военное звание получу я? – неожиданно спросила она.
– Как только заставишь капсулу с антиматерией снова бегать по активной зоне и вырабатывать энергию, станешь нашим адмиралом. Я думаю, здесь никто не будет возражать, – ответил я, а в эфире послышались смешки зарканцев.
– Не-е, адмиральского звания процессор дредноута присвоить не сможет, – проговорила девчушка, вылетев из прохода вслед за Веткой и парой бойцов, облачённый в полный сегментный доспех. – На дредноутах такого типа высшее звание – это командор зарканского флота.
– Нейла, да замолчи ты, наконец! – не выдержав, рявкнул Акос и появился рядом с младшей дочкой. – Давайте обойдёмся без болтовни в рабочем канале связи. Прибудем на места назначения и наговоритесь там вволю.
Когда все зарканцы выбрались из пультовой, я запечатал её и, хватаясь за специальные скобы, отлетел от терминала. Дальше наша группа поднялась над лабиринтом из вспомогательных систем и, растянувшись в цепочку, поплыла в сторону бронесферы, находящейся в дальнем конце реакторной зоны между уровнями.
Из-за отсутствия энергии гравитационный контур дредноута был выключен. Поэтому на всех уровнях царила невесомость.
Когда-то очень давно, на космических верфях в туманности Зарканы, появился скелетный корпус нашего дредноута. Судя по той информации, что я нашёл, специальные аппараты буквально сплетали его из десятков тысяч, расплавленных потоков особого материала, в условиях космического вакуума. Получившаяся конструкция имела немалый удельный вес. И пятьдесят пять процентов этой массы сейчас концентрировался под нами, на практически цельнолитом нижнем уровне. Там помещались только ускорители подскока и двухсотметровая гравитационная плита.
Из-за этого слабая тень притяжения присутствовала внутри и, если зависнуть в пространстве, она постепенно притягивала тело к палубе. Мне понравилось состояние невесомости. Зарканцев тоже всё устраивало. И только паук Мары цокал по поверхности, используя электромагниты.
Следуя впереди, я периодически получал порции свежей информации с терминалов, мимо которых проплывал, и делал это не из праздного любопытства. Если честно, то чувство нависающей опасности никуда не делось. И подтверждение этого предчувствия пришло на полпути к резервной рубке управления.
Получив очередной отчёт, я обнаружил активность на одной из палуб. Быстро изучив полученные отрывки записи устройств контроля, замечаю несколько плывущих в невесомости фигур, облачённых в чёрную броню зарканских штурмовиков. И хотя это место находилось на два уровня выше нас, быстрый способ передвижения военных по спецтуннелям, сделанным в скелете корабля, заставил напрячься.
Показав Акосу жестом, чтобы все поторопились, я подтолкнул Ветку и на пределе скорости рванул вперёд. Затем переключился на выделенный канал главы клана космотехов.
– Штурмовики, кто-то из них точно остался на борту.
Услышав предупреждение, мастер вытянул из кобуры свой укороченный плазмобой, и принялся раздавать приказы. Оставшиеся пятьсот метров до сферы, мы проскочили за считанные минуты.
Когда я подлетел к терминалу, догнавшие меня зарканцы образовали периметр, а Ветка активировала магнитный диск. Последними к сферы приблизились люди. Паук тоже сумел оттолкнуться от палубы, и взлетев, примагнитился к бронесфере. Система подтвердила мой статус, поэтому с проникновением в резервный командный пункт, проблем не возникло.
Оказавшись внутри бронесферы, я удивлённо огляделся. Вокруг рядов коконов, готовых к использованию для операторов, раскинулась трёхмерная проекция, окружающего дредноут космического пространства. Она покрывала все поверхности и легко обманывала органы восприятия действительности.
Заняв центральное ложе, я снова присоединился к проснувшейся части нейропроцессора корабля. Это подключение немного отличалось от предыдущего, ибо само местоположение открывало больше возможностей. И хотя энергии катастрофически не хватало, кое-чем удалось воспользоваться сразу.
Первым делом я наделил всех космотехов и двойку землян статусом члена команды. Правда, званий как хотелось Нейле, я никому присвоить не смог, так как это прерогатива процессора дредноута.
Закончив с этим, я убедился, что космотехи приступили к работе по восстановлению функционала корабля, и перешёл к осуществлению недавно придуманного плана. Собрав информацию о стоящем на транспортной палубе челноке, понимаю, что он условно готов к самостоятельному полёту в космосе.
Придётся воспользоваться этой возможностью прямо сейчас, ибо тянуть дальше нельзя. С момента уничтожения боевых платформ прошло несколько часов. И я точно знаю, если ничего не предпринять в отношении имперской станции, то комендант чего-то придумает. И хотя, как военный объект станция нам угрозы не несёт, то связь с метрополией у неё осталась. Да и городские советы олигархов тоже нельзя сбрасывать со счетов.
С этим всем необходимо разбираться быстрее, и именно этим я собираюсь заняться. Акос с Марой знали о моих планах и полностью их поддержали. Оставалось одна загвоздка – нас слишком мало, а основная часть отряда состоит из операторов, необходимых для активации систем и ремонта корабля.
– Значит, решил попробовать добраться до челнока? – спросил мастер, поймав нас с Веткой у панели открытия гермопереборки.
– Как говорил мой дед – куй железо пока горячо, – ответил я. – Чую, если просидим в обесточенном дредноуте ещё пару суток, то можем потерять всё, чего достигли.
– Тогда придётся обходиться без тебя?
– Я уже запустил пробуждение процессора. Но пока нет энергии, вы неплохо укрыты в боевой рубке. Поэтому штурмовики сюда не прорвутся, даже если найдут, где вы находитесь. Каждый из космотехов, получил статус члена команды. Думаю, вы справитесь. А пока будем на связи. И знай Акос, только вместе мы сможем навести порядок в системе и дать новую жизнь осколкам наших цивилизаций.
Глава клана космотехов кивнул, а я почувствовал внутреннюю борьбу, происходящую в его сознании.
* * *
Поначалу я хотел отправиться к челноку один, но Ветка наотрез отказалась расставаться со своей, давно вышедшей из-под контроля ручной макакой. Пришлось взять её с собой, а потом и Алексеев с сержантом подплыли к выходу из боевой рубки вместе с вещами.
– А вы куда собрались?
– Да куда угодно, но только подальше от этого космического табора, – ответил капитан, указав на переговаривающихся космотехов. – Даже быстрообучаемый имплант сержанта, едва успевает перевести одно слово из четырёх. А мой, так и вовсе переводит только каждое десятое.
– Единственные, кто общается с нами нормально – это Нейла и твоя спутница, – робко добавил сержант. – А теперь Ветка уходит, а Нейла, похоже, надолго зависла в коконе оператора.
– Ясно, тогда давайте с нами. Но предупреждаю сразу, там, куда мы собрались, будет очень опасно. И ещё одно, теперь я отдаю приказы, а вы выполняете. Всё понятно?
Сержант охотно кивнул. Капитан дружины тоже согласился, но не так порывисто. Понимаю, он привык командовать сам, а тут начал рулить мятежник с фронтира, да ещё бывший каторжник. А ещё в спутниках у него странная инопланетянка, магнитный диск, которой способен перерубить тело человека напополам.
Выбравшись наружу, я снова призвал на помощь местных ремонтных роботов. Системы объективной фиксации продолжали отключаться одна за другой из-за нехватки энергии. В тритиевых аккумуляторах ботов пока энергии хватало. Поэтому десяток из них двигались далеко впереди и по бокам, сканируя пространство визорами.
Таким образом, мы без осложнений добрались до того самого вертикального туннеля, по которому я совсем недавно спустился вниз. А перед тем, как начать подъём, пришло сообщение от бота, находящегося в километре от нас. Его визоры засекли дюжину зарканских штурмовиков, появившихся из чрева одного из технических переходов.
Сообщив об этом спутникам, я приказал выключить фонари. Затем через терминал передал информацию Акосу. Дальше мы двигались, стараясь не шуметь, ибо теперь в обесточенных и тёмных палубах дредноута, каждый негромкий стук распространялся на сотни метров.
А вот с подъёмом возникла проблема. Мои спутники явно с подозрением вглядывались в темноту над головами. Я знал про мутировавшую колонию местной флоры, обитающую на находящемся выше уровне, поэтому понимал опасения отряда.
Пришлось лететь первым и освещать фонарём бронепереборки, прикрывающие выходы на опасный уровень. После этого дело пошло пошустрее. И хотя из-за производимого шума, ботов пришлось оставить внизу, даже без разведки мы спокойно добрались до уровня, забитого боевыми дронами.
– Это космический аппарат. В атмосферу планеты нам залетать без надобности. Хотя, силовые щиты выдержат проход через плотные слои, но двигатели вернуть его не смогут. Да и расход топлива возрастёт кратно, – не выдержал и прокомментировал сержант.
Когда мы остановились у очередного терминала, он принялся рассматривать угловатый корпус боевого дрона с помощью инфракрасного зрения. Тяжёлый дрон был размером с грузовик. Он оснащён системой маневровых двигателей. Бронеплиты прикрывали заряженные кассеты с ракетами и пускатель фотонных торпед. Отражатели пары мощных фазеров, прикреплялись к корпусу с помощью манипуляторов.
– Командир, а почему ты их не использовал против тех боевых платформ?
Вопрос сержанта прозвучал не вовремя, но пока мы остановились возле очередного терминала, я решил ответить.
– Энергия в накопителях дронов почти на нуле. Видимо, их обнулили специально, более сотни лет назад. Зачем это сделали, понятия не имею. Так что даже выпустить в космос мы их не сможем.
Проверив уровень реактора ещё раз, я выяснил, что количество зарканских штурмовиков выросло до двадцати. А ещё я, кажется, опознал их командира по характерной гравировке на броне. Связавшись с Акосом, сообщаю ему об этом и предлагаю собрать роботов для нападения. Но глава космотехов отказался, сославшись на то, что внутри боевой рубки им ничего не угрожает. К тому же он сообщил, что каждый ремонтный бот – это очень ценное имущество и просто так им разбрасываться не стоит.
Отправившись дальше, мы поднялись ещё выше и добрались до уровня с транспортной палубой, где стоял единственный оставшийся челнок. И тут я решил задать Ветке вопрос, который меня мучил с момента обнаружения аппарата.
– Объясни, почему зарканцы не воспользовались челноком для выхода в космос и решения многих иных проблем на планете? – спрашиваю, а сам разглядываю на аппарат.
Его хищные формы и богатый арсенал вооружения, ясно давали понять, что он способен на многое.
В отличие от грузовых челноков империи, зарканский аппарат меньше в несколько раз и явно не предназначался для перемещения несколько тысяч тонн грузов. Конечно, грузовая палуба у него имеется. Но судя по объёму и расположению, это скорее десантной отсек, способный вместить в себя не более двух десятков антигравитационных танков или грузовиков.
– Не знаю, – честно ответила девушка. – Я не раз видела его на трёхмерной схеме дредноута. И даже несколько раз спрашивала отца в детстве о челноке. Но он постоянно отмахивался, ссылаясь на то, что аппарат не в рабочем состоянии и его невозможно вывести на поверхность.
– Я тоже поначалу подумал, что будет сложно поднять такую махину с глубины в полкилометра, но у зарканской колонии имелось в запасе больше сотни лет на осуществление этого проекта. Кроме этого, я почти всё проверил. Челнок готов к работе и заправлен топливом. Энергонакопители полностью заряжены и даже арсенал вооружения с боезапасом на месте. Не кажется ли тебе, что за этим стоит какая-то загадка. И пока я не узнаю, почему челнок остался стоять здесь, эта будет меня напрягать.
– Теперь я тоже задумалась, – призналась Ветка. – Побывав на нижних уровнях, мы встретили много странного, и у меня в голове больше вопросов, нежели ответов. Отец, как все прежние магистры и члены совета мудрейших, слишком много от нас скрывали. А между тем этот челнок мог помочь справиться с тварями, прущими из каверны и другими опасностями, угрожающими колонии. А ещё он способен перемещаться не только над поверхностью материка, но и вылетать в космос, причём самостоятельно. А космос – это прямой контакт с федералами и выход совсем на другой уровень отношений и развития.
– Ладно, потом разберёмся, – указываю на начавшую открываться десантную аппарель челнока. – А сейчас нам надо навестить нашего имперского друга и задать ему пару интересных вопросов.
Внутри десантного отсека оказалось просторно. Над головой висели плотные ряды компрессионных сидений, где мог поместиться батальона десантников. Вдоль бортов располагались специальные держатели для боевых ботов и грузовые ниши с точками примагничивания, а на поверхности палубы магнитные фиксаторы для техники.
Было видно, что это всё здесь когда-то хранилось, причём долгое время. А потом ботов и бронетехнику отсюда забрали. В невесомости плавали неприкреплённые ящики с боеприпасами и прочая амуниция.
– Если бы я в десантном отсеке БТРа так всё раскидал и оставил, то мне бы сразу от замкомвзвода по шее прилетело, – проговорил сержант и указал на россыпь шестигранных цилиндров, разлетевшихся из открытого контейнера.
– Заряды для ранцевого ракетомёта, – тут же опознала боеприпасы Ветка и недовольно покачала головой. – А наши учёные, занимавшиеся наследием предков, уверяли, что такие боеприпасы закончились два поколения назад, как и кассеты для кинетических пушек боевых ботов.
Девушка указала на стопку одинаковых контейнеров, примагниченных в грузовой нише.
Я сразу вспомнил горы и вылетающие из туманной дымки пучки разрывной шрапнели. Видимо, в кассетах хранилось нечто подобное. Но сейчас мне было не до этого. Указав на летающее безобразие, я посмотрел на парочку бывших военных новгородской дружины.
– Это всё собрать и разместить в грузовых нишах. Найдёте что-то полезное, сразу сообщайте, а мы с Веткой пока отправимся в кабину и попробуем завести этого старичка.
Парни мне кивнули. А после того, как десантная аппарель закрылась, я поплыл вслед за Веткой, открывшей проход в отдельную бронекапсулу, предназначенную для размещения экипажа челнока.
Глава 4. Откровения
– Кажется, вывожу, – произнёс я, а челнок проскользнул внутрь шлюзового туннеля.
После этого бронестворка за ним закрылась. Началась откачка воздуха из переходной камеры.
– Может, надо подождать, пока бортовой вычислитель завершит перезагрузку, – с сомнением проговорила Ветка, сидевшая на месте второго пилота.
– Нет. Ждать нельзя. Необходимо срочно вылетать наружу, пока на работу шлюза хватает энергии в резервных накопителях. Ты же видела показания, насколько быстро она убывает, обеспечивая систему жизнедеятельности. Если у космотехов не получится запустить реактор, и мы просидим тут ещё пару часов, то боюсь, дредноут начнёт превращаться в кусок космического мусора.
Едва я договорил, как синие огни в камере шлюза перекрасились в оранжевые. После этого перед нами распахнулись толстенные бронеставни, выпуская межпланетный кораблик в черноту космоса.
Длина челнока, покрытого шестигранными бронеплитами, составляет всего семьдесят метров. Размах боковых плоскостей, оснащённый маршевыми двигателями и подвесами с вооружением, около пятидесяти метров.
Челнок с его выставленной вперёд кабиной экипажа и плоским рельефом, реально выглядел хищником, вылетевший из чрева дредноута для охоты. Как только мы выбрались наружу, я с помощью маневровых двигателей стабилизировал аппарат в пространстве, и, не дав отлететь от корабля матки дальше тридцати метров, синхронизировал их траектории полёта.
Пока вычислитель кораблика тестировал и перезагружал свои нейронные узлы, я решил не отлетать от дредноута далеко. Хотя мой внутренний космический компас работал нормально, имелось опасение, что имплант опять поймает глюк и уйдёт на перезагрузку. А без дальнобойных сканеров с системами наведения лететь практически вслепую, ещё и первый раз в жизни, было как-то боязно.
Как только вращение кораблей синхронизировалось, я разомкнул силовой пояс и оторвался от кресла пилота. Ветка сделала то же самое.
– Жаль, что челнок не оснащён прыжковым двигателем, – говорю девушке после того, как ещё раз просмотрел длинный список параметров летательного аппарата. – По возможностям передвижения внутри звёздной системы и вооружению, имеющемуся на борту, он скорее близок к малому имперскому корвету, а не к тем лоханкам, при помощи которых имперцы поднимают грузы с планеты.
Выслушав меня, Ветка кивнула.
– Согласна. Плохо, что у зарканцев не было технологий, позволяющих ставить прыжковые движки на такие небольшие корабли. Даже самые малые реакторы, работающие на антиматерии, помещается только в суда размером с малый крейсер. А их длина не меньше шестиста метров. Видимо, из-за этого мы и проиграли решающую битву.
– Расскажи поподробнее, – попросил я, несмотря на то что знаю, как всё произошло на самом деле.
Ветке явно нужно было выговориться и потому дважды просить не понадобилось.
– Зарканский флот воспользовался знанием каждого закутка в туманности, и разделился на части. Эскадры прыгали по заранее размеченным координатным секторам и смогли неплохо потрепать армаду вторжения имперцев. Однако, когда пришёл момент решающей битвы, наш флот не смог справиться с сотнями тысяч малых корветов и миноносцев. Они бросались настоящими роями на каждую цель в пределах видимости и ловили наши корабли в пузыри варп-прерывателей. Несмотря на огромные потери, аратанцы жгли линкоры и дредноуты один за другим. В результате для победы над империей Заркане просто не хватило нужного количества малых боевых кораблей.
Ветка печально вздохнула и прикусила губу. И в этот момент я почувствовал, что она недоговаривает. Отвернувшись от обзорного иллюминатора, за которым виднелся одинокий лик красной луны, я посмотрел на неё.
– Знаешь, я ведь чувствую, когда ты что-то скрываешь или о чём-то не хочешь говорить, – решаю прямо сейчас убрать все непонятки между нами.
– Да. В отношении тебя я чувствую нечто подобное. Это всё твой ящер с нами сотворил.
– Это как?
– Просто. Их мозг устроен совсем по-другому. Он воспринимает всё образно и ментально связан с сознаниями других ящеров. Они словно обмениваются картинками на расстоянии. А в тот момент, когда Кава связывается с ловцом, он заменяет привычные картинки на другие, посланные звероводом. Таким образом, ящер создаёт у себя в голове грубый отпечаток сознания нового напарника. Древний ящер почувствовал твою тягу ко мне и, воспользовавшись своим даром, помог создать ментальный канал связи между нами.
Меня её объяснения не удивили. Во время охоты я вполне самостоятельно научился посылать образы в сознание ящеров. И чувствовал, что наша с Веткой незримая связь, начала прогрессировать на каменном плато, во время вторжения тварей каверны.
– Это многое объясняет. А теперь скажи, что ты от меня скрываешь?
– Скрываю, это неправильное определение. Просто после того, как ты появился в реакторной зоне, у нас не имелось возможности нормально поговорить наедине.
Я обвёл взглядом пустую кабину пилотов, а потом просторный отсек, оборудованный капсулами для отдыха. Тут же находилось подобие склада, совмещённого с комнатой отдыха. Указываю на закрытую бронепереборку, отделяющую капсулу экипажа от перехода, ведущего на десантную палубу.
– Как видишь, кроме нас, здесь никого нет. Вычислитель челнока ушёл на перезагрузку, наши спутники заняты уборкой, так что у нас имеется чуть больше полчаса для разговора.
– Хорошо, тогда давай заодно проверим, не осталось ли скафандров в отсеках бортового хранилища.
Ветка согласилась поговорить, но как-то нехотя. А я почувствовал, что скрытая информация, цепляет её за живое. Замолчав, она принялась вытягивать контейнера из открывшейся ниши хранилища. Вскрыв один из самых больших боксов, я обнаружил обтекаемый шлем, совмещённый с подобием комбинезона, покрытого армированными ромбиками.
– Интересно, почему те, кто обчистил десантный отсек, не забрали отсюда скафандры и прочее имущество? – вопрос вырвался сам собой.
– Личное оружие пилотов, тоже на месте, – ответила девушка и, открыв один из кейсов, указала на несколько ручных фазеров и рядок запасных батарей. – А ведь наличие скафандров и оружия нам пригодится. Если случится разгерметизация или авария, то придётся туго. Наши комбинезоны точно не рассчитаны для пребывания живых организмов в открытом космосе. Да и плазмобои в условиях космического вакуума – оружие крайне ненадёжное.
– Я думаю, что кто-то желал воспользоваться челноком, поэтому и не выгреб всё подчистую, – высказав своё предположение, беру один из фазеров и сразу чувствую заключённую в нём мощь.
Знаю, что подобное ручное оружие носили офицеры имперского космофлота. Ружьё очень мощное и, видимо, из-за этого, его не продавали даже городским олигархам.
Судя по характеристикам, полученным имплантом, фазер мог стрелять очередями, используя короткие импульсы. Они способны продырявить броню ящера патриарха. А ещё, заключённый в охладитель излучатель, способен выпустить мощный луч, наполненный активными частицами. В этом режиме он может резать металл на дистанции в десятки метров, не хуже промышленного плазмореза.
– Так ты ещё хочешь услышать мой рассказ? – напомнила Ветка, видимо, подумав, что я переключился на исследование оружия.
– Жду с нетерпением, – кладу фазер обратно в кейс.
