скачать книгу бесплатно
согласно такой судьбе,
выходят до той остановки,
где нужно выйти тебе.
Но солнце явится завтра,
и лишнюю влагу – долой!
И вдруг ты плюнешь на право
остаться самим собой.
Сентябрь-83.
«Наконец-то весной повело…»
Наконец-то весной повело
по сугробам до окон,
за которыми так же тепло.
Или так одиноко.
Ветер с юга. Оборвана нить,
паутина редеет.
Ветер-С-Юга, хотелось любить,
ни на что не надеясь.
Удаление времени снов -
аналогия детства.
Это важно: сегодня весной
повело, наконец-то.
Март-87.
Юг
Сентябрь. Утихает лето.
И словно не было в долгу,
на чистом небе солнце метит
довольно низкую дугу.
Отлично проспанные зори.
А после восхвалять богов
за то, что ниспадает к морю
дорога в несколько шагов.
Ещё не ставшее привычкой,
и потому вошло сполна
такое счастье: аритмично
на берег просится волна.
Сентябрь-октябрь-87.
Новогоднее
Торжественно тянется время
с Курантами, бьющими полно.
И звону стеклянному внемлет
единственно общая полночь.
И тесно уже от иллюзий,
но вечен “закон бутерброда”.
И всё же, собаки и люди,
счастливого Нового года!
Декабрь-87.
Мартовское
Ты приходишь священными узами
или даже высокими гимнами.
А уход обернётся погибелью.
И кому же тогда эта музыка?
К уменьшительно-милому имени
прилагая эпитеты разные,
я желаю весеннего праздника.
А не то, что любовь твою выманить.
Март-88.
«Я видел плохое с глазами любимых…»
Я видел плохое с глазами любимых.
Я больше не верю плохому с глазами…
Бывало, смеялись,
бывало, грубили,
бывало, скользящие путы вязали.
Обрывки стихов появлялись нежданно,
и, самое главное, не исчезали.
Живому живая была благодарность
за то, что скользящие путы вязали.
Оттуда, где бесятся долгие вьюги,
следы заметая и мёртвое множа,
бывало и так: приходили подруги.
Одна приходила,
другая – быть может…
Март-88.
«Между прочим, луна – добровольный страж…»
Между прочим, луна – добровольный страж.
Стерегущая бдительно сон-тишь,
почему-то стекает в мою блажь,
отражаясь в железных горбах крыш.
Приходи, если путь объясняешь легко,
если путь не короче возможной строки,
приходи.
Буду счастлив твоим кивком
и поцелуем твоей руки.
Апрель-88.
«В стекле пристойного вокзала…»
В стекле пристойного вокзала -
полнеба, солнце, облака,
на память узел завязала
опустошённая рука.
Три розы, брошенные наземь -
три розы, блёклое родство.
И никакой взаимосвязи,
одно смешное баловство.
Май-88.
«Мои откровения – полная горсть…»
Мои откровения – полная горсть
забавных ужимок на лунный серп,
в апартаментах – незваный гость
и над альковом – бумажный герб.
Уныло стреляет рекламный дизайн
в медовые запахи слабых цветов.
Уйми сострадание в серых глазах,
любимая, не оставляй “на потом”.
Май-88.
«Девушка репчатым луком торгует…»
Девушка репчатым луком торгует.
То ли важна, то ли очень нежна,
но выставляет она дорогую
цену,
любимая скоро жена.
С нею, пятнадцатилетней девицей,
баба цветы отирает рублём.
В доме напротив златой колесницей
юноша бредит.
Похоже, влюблён.
Июнь-88.
«Жёсткие стулья у каждой стены…»
Жёсткие стулья у каждой стены.
Плотные шторы прямы и темны.
Потусторонне звучат голоса.
Где-то пробило ещё полчаса.
Душно, да лучшего воздуха нет!
Огненной рысью крадётся рассвет,
жаркие губы, любовью маня -
это ли память, обуза моя?!
Синие губы стирают слова.
Синие губы нельзя целовать.
Тёплую водку допью “из горла?”.
Кто же виновен, что ты умерла…
Июнь-88.
«Или море уходит вверх…»
Или море уходит вверх,
или небо уходит вниз.
А водою на уровне век
разрешается мой каприз.
И по телу бежит волна,
и движения рук сильны.
Холодила бы ночь луна.
Хорошо то, что нет луны.
А вчера не хотелось жить
потому, что была тоска,
и рвалась, как гнилая нить,
совершенно моя строка.
Июль-88.
«Спасибо на слове, ступай себе с Богом…»
1.
Спасибо на слове, ступай себе с Богом,
и доброе слово, наверное, много,
