скачать книгу бесплатно
Тюркские мотивы
Хайдар Бедретдинов
В книге Хайдара Бедретдинова «Тюркские мотивы» слышны голоса не только тюркских народов, но и их соседей. И оказывается, что все народы, независимо от языка и религии, живут по одним нравственным законам. Автор в первую очередь подчёркивает то, что объединяет народы в их нравственных ценностях, добрых традициях. Своим творчеством Хайдар Бедретдинов делает свой духовный вклад в сближение людей планеты.
Книга издана в авторской редакции.
Хайдар Сулейманович Бедретдинов
Тюркские мотивы
Солнечное рождение
Каждый ребёнок – это солнечное явление, исполненное тайны. Каждый ребёнок по-своему трогателен и красив. Но давно замечено: если в новорождённом воссоединяется Восток и Запад – ребёнок непременно будет симпатичен, в чём-то необычен и одарён толикой таланта, который будет помогать ему в трудных жизненных ситуациях. Рождение поэтической книги Хайдара «Тюркские мотивы» со всей очевидностью подтверждает данную закономерность. Написанная на русском языке, книга вобрала в себя и исторические отступления в прошлое по тюркским тропам и славянским просёлкам, и топонимические открытия, и этнографические находки, и поэтические прозрения, невозможные без любви к Родине, матери, единственной женщине и, конечно, – трогательной любви к детям.
Можно часами говорить об интернационализме, о духовности, о сближении культур; говорить с экрана с апломбом и жаром, который быстро остывает; а можно совершить Поступок, собрать воедино, под одну обложку всё выстраданное и накопленное на тему «Восток-Запад» и явить читательскому миру.
Вдвойне действенно, когда такой Поступок совершает воин, с честью прошедший свой трудный путь и запечатлевший самые яркие вехи в стихах.
Верю в то, что путь этой книги никогда не будет одиноким. Написанная во имя дружбы и любви, она всегда найдёт и попутчика и задушевного собеседника.
Владимир Бояринов, поэт,
заслуженный работник культуры РФ, Ингушской республики, Чеченской республики.
От автора
Как говорится в одной русской поговорке: «Поскреби русского – найдёшь татарина», так и в культурах славян и тюркских народов много заимствований и взаимопроникновений. Достаточно сказать, что по исследованиям Казанского университета 25 % корней слов русского языка имеет тюркское происхождение, причём словарное проникновение относится ещё к доордынскому периоду – эпохе Киевской Руси, когда зачастую русские князья были в династических браках с половецкими и печенежскими княжнами (например, Владимир Мономах – сын и муж половчанок). Торговля Руси со Степью тоже предполагала взаимовлияние благодаря хозяйственным взаимоотношениям купцов и простолюдинов. Исследователи памятника древнерусской литературы «Слова о полку Игореве» находят огромное количество тюркизмов в этом произведении и делают вывод, что автор «Слова» был двуязычен, что весьма характерно для той эпохи и для тех сложившихся близких взаимоотношений славянских и тюркских племён.(3аписки Афанасия Никитина «Хождение за три моря» также пестрят тюркизмами). Позднее влияние сказалось и в делопроизводстве, которое до Петровской эпохи велось на тюркский лад, и в архитектурных заимствованиях (шатровые церкви древней Руси – это перенесённые проекты булгарских мечетей, а Храм Василия Блаженного – повтор одной из разрушенных мечетей Казани с куполами-тюрбанами). Заимствование или влияние было даже в мелодике богослужебных православных молитв и духовных песнопений допетровской эпохи – ведь они пришли из Византии, имеющей восточные культурные корни. Много элементов тюркской культуры имелось и в одежде, и в вооружении, военной организации, почтовой связи Руси той поры. Всё это вместе составляло, как сейчас принято говорить, евразийскую общность с её особой культурой.
и дальних соседей, услышать вдруг сохранённый бережно соседями голос дальних своих предков, обогатиться новыми впечатлениями и знаниями. Необходимо способствовать сохранению и развитию культурных связей евразийских народов, занимающих обширные пространства от Алтая до Молдовы, от Причерноморья до севера России.
И тут возникают совершенно новые взаимовлияния в литературе тюркоязычных и других народов. Так, Тимур Зульфикаров, таджик, Олжас Сулейменов, казах, пишут на русском, но сохраняя колорит, характерные речевые обороты и философский подтекст языков своих народов. Здесь можно говорить о тюркизмах уже не лексических, а колористических и духовных. Яркий пример нерусской образности в русскоязычных произведениях являет собой творчество абхазца Фазиля Искандера. При этом расширяются возможности русского литературного языка, идёт его обогащение. Или вот, на все сто – русский писатель-фантаст Сергей Лукьяненко, пишущий на русском же, но выросший на Востоке, в своих произведениях философичен по-восточному, несёт неповторимый аромат восточных притч и сказок. В творчестве Паоло Коэльо заметен след восточной образности и мышления. Болгарский поэт Веселин Георгиев ярко творит на русском языке. Если идти дальше – Набоков и Бродский создали шедевры уже на английском языке. Видимо, если их произведения переводились бы переводчиками, работающими, как сейчас принято, исключительно с подстрочником, то что-то очень важное, духовное терялось бы. Ведь в прошлом, зачастую, литературными переводами занимались мастера, равные, а то и более сильные по творческому потенциалу, чем национальные авторы. И это позволяло создавать в переводе произведения высочайшего уровня, которые приносили славу порой весьма малоизвестным авторам.
Все эти встречные процессы сегодняшнего дня, как бы, открывают новый «Шёлковый путь» для литературы Евразии, когда появляется новая литература – не классическая русская и уже не национальная в чистом виде, а синкретическая, включающая голоса и колорит разных культур этой общности.
Турецкие зарисовки
Ворота Востока
Это моря иль города гул?
Или ветер с Востока подул?
Только слышится громче и громче:
«Истанбул! Истанбул! Истанбул!»
Минаретов торжественный хор
Оглашает молитвой Босфор.
И звучит над проливом азан,
Как сердцам незаблудшим «сезам».
Здесь очаг тьмы народов раздут,
Всех эпох постоянный редут,
Для изгнанников – горькая чаша,
Эмигрантов последний приют.
Вечный символ Востока – чинар.
Под чинаром – бескрайний базар.
И торговец – то липкий, как местная сладость,
То безжалостный, как янычар.
Синим вечером здесь не до сна.
Город весь – как одна ашхана:
За столами вдоль улицы – праздник желудка —
Пьют-едят всей гурьбой до утра.
Здесь кончается «Шёлковый путь».
Запад с ветром врывается в грудь.
Сын Византия,
Константинополя наследник,
Рим восточный,
Стамбул,
Счастлив будь!
Эфес
Сколько раз из руин ты воскрес
И не раз возрождался из пепла
Амазонок столица – Эфес —
И исправный служитель Кибелы!
Чудо света – волнующий храм
Артемиды, известный по праву
И усладой красою глазам,
И лихой геростратовой славой.
Илиаду слагал здесь Гомер,
Македонский – для крепости стены.
Видел амфитеатра партер
Из Нерона кровавые сцены.
Всё Эгейское море держал
От Эфеса до Крита, Родоса
Флага чёрного контрадмирал —
Кровожадный пират Барбаросса.
Цвет героев земных и богов —
Их деяния неповторимы.
Здесь творил Иоанн Богослов,
И жила Богоматерь Мария.
Твои жители, гордый Эфес,
Были духом и телом гиганты.
Каждый камень несёт в себе весть
Легендарной эпохи атлантов.
Азан
Ночь растаяла как будто,
Нарождаются лучи,
С минарета звонко будит
Правоверных азанчи.
В звуках зычного азана —
Заклинанье от беды,
Боль и скорбь Востока, раны
И надежды бедноты.
Просьбы жаркие к Аллаху
Отпущения грехов,
Песнь о предках, что во прахе,
И к молитве первый зов.
Ветерок подул в оконца,
Свет неярких звезд потух.
И – служитель культа Солнца —
Свой азан поёт петух!.
Минарет
Первый луч прикоснулся к глазам.
Держит сон еще сладкий и липкий,
Но звучит уже зычный азан
К омовению сердца молитвой.
Зов к молитве – как песня души
О величьи творца мирозданья.
Минареты, как карандаши,
Продолжают о вечном сказанье.
Успокоился старый пират:
Став купчиной, жизнь переиначил.
Зацепившись за месяц, стоят
Минареты – застывшие мачты.
Азанчи посылает свой зов
Сотни лет в небо – нету ответа.
В честь покинувших Землю богов
Минарет – смутный облик ракеты?
Видно, был не единожды крах,
Человечество в прах растирая. —
Мы грустим о златых временах,
Мы скорбим о потерянном рае.
Не случается жизнь без грехов —
Такова человека природа.
Минареты – от гнева богов
Сквозь раскаянье громоотводы.
Сто загадок таит Будды след.
Будоражит нас зов Атлантиды.
Колокольня стоит, минарет
На руинах дворца Артемиды…
Восточный базар
Давно описал караван я сарай,
Где яства и гурии – сладостный рай.
И только слегка отрезвевши от чар,
Обещанный мной покажу я базар.
Восточный базар, видно, создал нечистый,
Куда уж там КИО-иллюзионисту!
Ведь в цирке в конце вам вещички вернут,
А здесь лишь улыбку вернёт тебе плут.
Меня не заманит какой-то дешёвкой
Торговец лукавый, готовя уловки.
Хочу по базару я так погулять —
Намерений нет что-то здесь покупать.
«Зачем покупать? Ты зайди, посмотри:
А мех-то пушистый какой изнутри!
Тебе мы как гостю навстречу идём
И вдвое дешевле товар отдаём.»
Такое вниманье! Такой уж почёт!
И вдвое дешевле, – ну кто ж не возьмёт?
«А вот-ка», – добавил, начёс теребя, —
Примерь-ка, да это – как раз на тебя.
Когда в нём увидит, то ахнет жена,
И вечером, знай, так уж будет нежна.
А это! Тут сразу – и сахар, и мёд!
И только ослепший его обойдёт!
Для ровного счёта и это возьми —
Достойно ты будешь ходить меж людьми.
А эту вот вещь предлагаю свою:
Я сам брал за пять, а за три отдаю.»
