скачать книгу бесплатно
Мать снова попытался вмешаться, но теперь ей преградил дорогу Конрад. Он не дал ей добежать до сына, схватив за сарафан. Потом разорвал его и швырнул женщину к своим обнаженным дочерям.
Чтобы было дальше, подросток не видел. Его втолкнули на чердак и закрыли за ним дверь. Напрасно он колотил по дереву своими слабыми ручонками. Он только содрал кожу и сломал все ногти. Не принесли результата и его мольбы к богам о помощи. Его так и не услышали. Остановился он только тогда, когда бить толстую дверь было уже невыносимо больно, а звать о подмоге оказалось невозможно из-за охрипшего голоса.
Мальчику оставалось только опуститься на пол и сквозь слезы слушать, как кричали от боли его сестры и мать. Какой было мукой понимать, что он ничем не мог помочь им.
***
По пыльной дороге среди могучих деревьев верхом на лошадях ехали воины в железных доспехах. Это были королевские солдаты. Они двигались медленно, потому что в задних рядах находились телеги с ранеными.
Настроение в войсках царило ужасное. Утреннее сражение, в котором погибло множество королевских солдат, не принесло результата. Конраду, по прозвищу Кровожадный, удалось скрыться. Это означало, что он мог снова собрать огромную армию и продолжить грабить мирное население.
Ульриха II, короля Алакастии, мало радовала такая перспектива. Уже третий месяц он со своими войсками гоняется за этим разбойником. И вот после кровопролитной битвы, в которой армия Конрада была разгромлена, их главарь ускользнул от правосудия. Синариус, архимаг верховного совета магов, ехавший рядом с королем, решил использовать эту неудачу в свою пользу.
– А теперь представьте, Ваше Величество, воина практически неуязвимого, беспрекословно подчиняющегося вам, лишенного чувств и эмоций и которому не нужно платить, – убеждал маг.
– В такое верится с трудом, – ответил Ульрих II. – Ни один человек не согласится на такое!
– Я говорю не про человека, Ваше Величество. Я создам такого воина из ничего. У меня уже есть мысли, как это можно осуществить. И название я тоже придумал – бессмертный. Оно очень подходит. Я создам целую армию таких воинов, и мы станем самой грозной силой в мире. Нам уже не будут страшны ни демоны, ни зелоты, ни разбойники, ни кто-либо еще. Войско мы распустим. Пусть люди отправляются по домам для возделывания земли. Нам больше не надо будет выделять из казны деньги для содержания армии. Не нужно будет ни платить воинам, ни приобретать для них доспехи, оружие и лошадей. Также не нужно будет горевать по погибшим. Их попросту не будет. Сплошная польза для королевства. А для осуществления этого плана необходимо только ваше согласие, государь. Остальное я сделаю сам.
– Ты уверен в том, что говоришь, Синариус? – сурово спросил король Алакастии. – Если у тебя не получится то, о чем ты говоришь, мы можем вообще остаться без воинов.
– Полностью, Ваше Величество, – ответил архимаг. – Даю голову на отсечение, у меня все выйдет как надо. И скоро вы, государь, встанете во главе армии бессмертных.
К беседующим Ульриху II и Синариусу подъехал на лошади генерал королевских войск.
– Ваше Величество, – обратился он. – Разведчики не обнаружили никаких следов Конрада. Видимо, у него есть хорошо скрытое убежище где-то поблизости, поскольку без лошадей он не мог уйти далеко. Но дело близится к ночи. Может быть вы позволите найти место для привала?
Король с печалью взглянул на заходящее солнце. Этот день принес только горе и ничего более.
Неожиданно архимаг вытянулся в седле и замер. На его лице появилось беспокойство.
– Что такое, Синариус? – заволновался Ульрих II.
– Магия, Ваше Величество. Очень сильная магия. Такой силы я никогда не ощущал прежде. Конрад уже найден. Но мы опоздали!
***
Сын Дитриха сидел на деревянному полу, поджав ноги и уставившись в одну точку. Он уже не плакал – попросту было нечем. Веки распухли и мешали смотреть. В голове гудело и немного тошнило – вероятно, от ударов разбойников.
Крики внизу давно прекратились, и это очень пугало мальчика. Он понимал, что мать и сестры скорее всего мертвы, а его самого или оставят здесь, или тоже скоро прикончат, как свидетеля. Подросток даже был согласен на последний вариант, лишь бы прекратилась душевная боль, которая его мучила.
День подходил к концу. Мальчик это понял по тускнеющим лучам солнца, пробивающимся через небольшие щели в крыше.
Неожиданно прозвучал вопрос: «Тебе больно?»
Сначала мальчик подумал, что это ему почудилось, но вопрос повторили снова: «Тебе больно?»
– Кто это? – спросил он, озираясь вокруг.
Никого рядом не было.
– Друг, – ответили из пустоты, а затем перед подростком появился высокий чернобородый старик в черной мантии.
Ребенок не был напуган внезапным появлением незнакомца. За этот ужасный день произошло столько несчастий, что каких-либо эмоций попросту не осталось. Только телесная и душевная усталость. И ничего более. Он даже не шелохнулся, а только внимательно взглянул на появившегося человека.
Старик, наоборот, был раздосадован такой реакцией, но виду не показал. Он, оперевшись на свой посох, склонился над сыном Дитриха и спросил:
– Ты хочешь отомстить им? Хочешь отомстить за отца, мать и сестер? Ты ведь понимаешь, что их жестоко убили и изнасиловали?
Эти слова подействовали как надо. Мальчишка оживился и гневно ответил:
– Хочу!
– Я могу помочь тебе, если ты согласишься на одно маленькое условие.
– Какое?
– Сущая малость, – улыбнулся старик. – Тебе лишь надо подписать вот это.
Перед ребенком в воздухе появился золотистого цвета пергамент. От него исходил такой слепящий свет, что он осветил весь чердак и заставил подростка прищуриться.
– Тебе нужно прикоснуться к нему своим пальцем, – пояснил незнакомец. – Но перед этим ты должен произнести свое желание, как бы ты хотел отомстить разбойникам, погубившим твою семью.
– Я хочу стать магом! – не задумываясь выпалил сын Дитриха. – Самым могущественным магом когда-либо рождавшимся! Ты можешь сделать это?
– Магом? – удивился старик. – Странное желание. Но будь по-твоему. Теперь повтори четко то, что ты хочешь и прикоснись к пергаменту пальцем.
Мальчишка решительно сделал все так, как ему велели. Столь велика была забрезжившая надежда отомстить. После этого незнакомец вдруг громко засмеялся и исчез вместе с пергаментом, оставив ребенка в недоумении.
– Обманул, – горестно прошептал он и снова уставился в одну точку. Ему было уже все равно.
Неожиданно сын Дитриха почувствовал в себе какую-то неведомую силу, которая требовала, чтобы ее выпустили наружу.
Подросток вскочил. Его всего трясло. На лбу выступил пот.
– Что со мной? – испугался мальчишка.
Ответом послужил неожиданно появившийся в руке огненный шар. Широко раскрытыми от удивления глазами сын Дитриха уставился на него. Магическое творение застыло над его ладонью и, видимо, чего-то ждало.
Прислушавшись к внутреннему голосу, подросток попытался управлять им. После нескольких усилий это ему удалось и огненный шар полетел в стену.
– Отлично! А теперь отворись! – приказал маленький колдун двери, указав на нее рукой.
И это у него получилось. Только он немного перестарался. И дверь, сорвавшись с петель, влетела на чердак, чуть не убив своего заклинателя.
– Ничего себе, – удивился мальчишка, глядя на свои руки. – Незнакомец не обманул. Теперь держитесь, негодяи!
С последними словами ребенок стал спускаться по лестнице.
Внизу было тихо. Раздавался только храп пьяных разбойников, спавших на охапках сена в углу. В очаге горел слабый огонек, тускло освещая дом.
С бешено забившимся в груди сердцем, мальчик принялся шарить взглядом в поисках матери и сестер, надеясь все-таки увидеть их живыми. Когда он нашел в полутьме их тела, ком подступил к его горлу. Слезы невольно снова хлынули из глаз, ноги подкосились, и подросток упал на колени.
То, что он увидел, было ужасно. Обнаженные тела женщин лежали на полу около стола. Они были мертвы, и умирали они, по-видимому, долго. Разбойники изрядно поиздевались над ними, пока насиловали. Но самое ужасное было видеть, что они сделали с маленькой Мадлен. Именно ее вопли больше всего раздирали душу, пока мальчик находился на чердаке. И было видно, почему она так истошно кричала. Лишь она лежала в луже крови, до сих пор сочащейся из-под ее ягодиц.
Истошный крик вырвался из груди маленького колдуна. И причиной тому была не только смерть матери и сестер. Незнакомец все-таки обманул его. Ведь ребенок мог пожелать совершенно другое. Он мог попросить вернуть к жизни его мать, отца, сестер, а правосудием над разбойниками пусть бы занимались боги. Он не сделал этого, поскольку незнакомец жестоко сыграл на его чувствах и заставил думать только о мести.
Его вопли не остались без внимания. Один из разбойников проснулся.
– Ты как выбрался? – пробормотал он пьяным голосом.
Сын Дитриха, продолжая кричать от боли, просто дернул рукой, пытаясь мысленно отмахнуться от внешней помехи. Эффект был колоссальный: мужчина, словно пушинка, был отброшен в стену.
В этот момент проснулись двое других разбойников. Поняв, что дело неладно, один из них схватился за меч и кинулся в атаку. Маленькому колдуну пришлось защищаться. Водя рукой перед собой, он усилием мысли переломил оружие противника, что заставило того остановиться в недоумении. Затем оставшийся обломок меча выскользнул из руки удивленного мужчины и вонзился ему в лоб. Воин ахнул и рухнул на пол. Он был мертв.
– Ах, ты, маленький засранец! – заорал Конрад, тоже бросаясь в атаку. – Жаль, что я тебя сразу не убил!
Одноглазый попытался ударить мальчика, как он делал уже не раз, но тот не позволил ему. Невидимые тиски сдавили горло мужчины и приподняли его над землей. Потом в воздух взмыла деревянная палка. Она разлетелась на несколько кусочков, которые, в свою очередь, вонзились в тело воина и пригвоздили его к стене.
Конрад закричал от боли. Из многочисленных ран побежала кровь. Сын Дитриха на этом не остановился. Собственно, он себе уже и не подчинялся. Невероятная ярость овладела им. Хотелось только мести. Его глаза стали темными, как ночь, а рыжие кудри, наоборот, превратились в белоснежные локоны.
В очаг влетела железная подкова, до этого висевшая над входной дверью. Накалившись докрасна, она поднялась в воздух, а потом впилась в обнаженный живот одноглазого.
Снова крики боли. Но и это был не конец. После того, как Конрад был заклеймен, маленький колдун принялся повторять это снова и снова, словно наслаждаясь мучениями человека.
В этот момент пришел в себя второй товарищ одноглазого. Он вскочил на ноги и бросился на подростка, но тот решил даже не обращать на него внимания. Движением руки он заставил разбойника остановиться, после чего голова последнего лопнула, словно воздушный шарик.
– Ну ты и мразь, – промычал Конрад.
Это было его ошибкой. Мальчишка в ответ на оскорбление заставил главаря разбойников высунуть язык наружу, а потом сомкнуть челюсть. Откушенный обрубок упал на пол. Изо рта полилась кровь.
Далее в ход пошло все, что попадалось сыну Дитриха на глаза: посуда, стулья, остатки еды, оружие. Они летели в распятого мужчину и впивались ему глубоко в тело, заставляя еще больше страдать. Умереть он не мог. Колдун не давал ему этого сделать, поддерживая в нем жизнь.
Наверху начался пожар. Причиной тому был огненный шар, сотворенный маленьким колдуном, когда тот был на чердаке. Едкий дым стал заполнять дом. Мальчику уже было все равно. Он готов был погибнуть вместе с мерзавцами, убившими его семью.
Неожиданно входная дверь отворилась и в дом ворвалось несколько королевских солдат. Для разгоряченного гневом ребенка это не имело значения. Быстро задвигав руками, он принялся раскидывать воинов в разные стороны. Те же не могли ничего сделать, чтобы избежать такой участи.
Неизвестно сколько еще сын Дитриха мог продолжать сопротивляться королевским войскам, если бы в доме не появился архимаг верховного совета магов. Он быстро смекнул в чем дело и мысленно обратился к маленькому колдуну, одновременно блокируя все его атаки, нацеленные теперь на него.
«Успокойся, дитя, – говорил Синариус в голове мальчика. – Мы тебе не враги. Мы пришли за этими разбойниками. Я понимаю твой гнев и твою ярость, но, пожалуйста, успокойся. Ты уже отомстил за своих близких. Не делай больно еще кому-нибудь. Твои родители не одобрили бы этого».
Слова архимага подействовали, и ребенок устало повалился на пол. Чары с Конрада исчезли, что позволило ему наконец умереть.
Синариус подошел к мальчику и присел рядом с ним. Добродушная улыбка на лице мужчины окончательно убедила сына Дитриха, что он ему не враг.
– Как тебя зовут, дитя? – ласково спросил архимаг.
– Сунраз, – еле слышно ответил подросток и снова заплакал.
Мужчина обнял его и тихо прошептал:
– Не волнуйся, Сунраз. Я позабочусь о тебе. Теперь я твоя семья.
Глава пятая
Марьявинское поселение
Лучше смерть, чем усталость.
Леонардо да Винчи
- Уезжаешь?! Вернее, бежишь! Что ж, приятной дороги, негодяй! Трус! Подлец! – бранилась Алоиза на вошедшего в ее покои Фроста. – Надеюсь, ты не вернешься! Но если даже вернешься, хотя я этого не хочу, то будь уверен, – жена с таким вызовом посмотрела на мужа, что тот оторопел, – по прибытии сюда меня не станет! Да, ты не ослышался, мой дорогой муженек! Не станет, – голос девушки задрожал и она, словно обессилев, опустилась на кровать. – Меня убьют, изнасилуют, отравят или… У меня даже фантазии не хватает, чтобы предположить, что со мной может произойти за время твоего отсутствия. Твой глубокоуважаемый отец – мастер неожиданностей, и я уверена… Нет! Я точно знаю! Он приготовил для меня что-нибудь очень ужасное, что-нибудь такое, что принесет мне невыносимые страдания, ведь я… Я! Всего лишь простая женщина… Рабыня! Прилюдно оскорбила его… Его! Императора Алакастии, верховное божество всего сущего. Он не простит мне этого, будь уверен. Не простит. Смерть Эрика только начало. Я следующая. А ты… Ты, конечно, поезжай. Хорошей дороги и до встречи… В царстве Вечности.
Алоиза разрыдалась и уткнулась лицом в подушку. Фрост присел рядом с ней и стал гладить по спине, пытаясь успокоить.
– Милая, прошу, перестань говорить глупости. С тобой ничего не случится. Отец ни в чем не виноват перед тобой. Я тоже ему не верил сначала, но потом он предоставил доказательства своей невиновности. Черная смерть не его рук дело. Я видел сотни таких больных, но даже отец не может им помочь. Но если ты боишься, то только скажи. Я никуда не поеду, а останусь с тобой. Ты для меня важнее всего. Также, как важен был Эрик. Его смерть для меня – тоже большое горе. Я горячо любил его и скорблю каждую минуту по нашему сыну.
– Замолчи! – вдруг гневно произнесла Алоиза, оторвавшись от подушки. – Не смей произносить его имя! Слышишь?! Не смей! Ты не достоин этого.
– Дорогая… пожалуйста…
– Разговор окончен! Уходи! Уходи немедленно!
– Но…
– Пошел прочь, я сказала!
– Будь по-твоему, – печально проговорил Фрост и, низко опустив голову, поплелся к двери.
Выходя из покоев жены, король натолкнулся на проходящую мимо Кинеллу.
– Брат, что-то случилось? – встревожено спросила она, вплотную подходя к нему. – На тебе лица нет.
– Алоиза, – прошептал он, не поднимая глаз. – Она… Она меня больше не любит.
На глазах короля появились слезы и он, отдавшись вдруг нахлынувшим на него горестным чувствам, зарыдал, как малолетний ребенок, ища сочувствия, на плече принцессы.
– Почему? Почему, сестра? – всхлипывал Фрост. – Почему жизнь ко мне так не справедлива? Я разве многого прошу? Неужели мне нельзя испытать простого человеческого счастья? Быть рядом с горячо любимыми мною людьми? Радоваться жизни вместе с ними? Да, я жестокий, властный и пролил огромное количество невинной крови! Но я же пытался исправиться. Пытался жить мирно, даря счастье другим людям. Но боги почему-то не хотят простить меня, посылая горе и смерти горячо любимых мною людей. За что они отобрали Эрика? Зачем поссорили с женой? Теперь Алоиза во всем винит меня и моего отца, но мы ни в чем не виноваты. Это все проклятая черная смерть!
– Ну что ты, что ты, братик, – успокаивала его принцесса, гладя по голове. – Это все временно. Временно. Все непременно образуется. Я уверена. У Алоизы умственное помешательство и, как женщина, я ее прекрасно понимаю. Но и ты должен ее понять. Ей тяжело, и она ищет любой способ, чтобы заглушить свои страдания. Естественно, что ты первый, на кого нацелен гнев жены, потому что не можешь обидеть ее. Ты все простишь ей, поскольку любишь ее. Она знает это и поэтому пользуется тобой. Оставь ее на время, брат. Прекрати с ней общение и встречи. Она сама к тебе вернется через некоторое время, поскольку тоже любит тебя. А еще потому, что кроме тебя у нее больше никого нет на этом свете.
– Ты считаешь, что мы с Алоизой еще будем вместе? – с надеждой спросил мужчина.
– Конечно, брат. Будете. Даже не сомневайся в этом.
– Спасибо. Спасибо, сестренка, – проговорил Фрост, немного улыбнувшись. – У тебя всегда получалось утешить меня. Прости, что теперь мало уделяю тебе внимания, но я настолько захвачен новым чувством.
– Я понимаю, брат, и нисколько на тебя не сержусь. Поэтому я сейчас здесь с тобой. Я желаю тебе только счастья.
