Сказки братьев Гримм

Так он и отправился в дорогу; ехал долго ли, коротко ли, и видит, стоит карлик на дороге и кричит ему: «Куда так поспешаешь?» – «Глупый карапуз, – горделиво отвечал ему королевич, – какое тебе до этого дело?» И поехал себе далее. А карлик этим оскорбился и послал ему вслед недоброе желание. И вот королевич вскоре после того попал в такое горное ущелье, которое чем далее он по нему ехал, все более и более суживалось и наконец сузилось настолько, что он уже ни шагу вперед ступить не мог; не было возможности ни коня повернуть, ни из седла вылезти; и он очутился словно в тисках… Долго ждал его больной король, но он не возвращался. Тогда сказал второй сын: «Батюшка, отпустите меня на поиски живой воды», – а сам про себя думал: «Коли брат мой умер, царство мне достанется». Король и его тоже сначала не хотел отпускать, но наконец уступил его просьбам. Королевич выехал по той же дороге, по которой поехал его брат, повстречал того же карлика, который его остановил и спросил, куда он так спешит? «Ничтожный карапуз, – сказал королевич, – тебе нет нужды это знать!» – И поехал далее, не оглядываясь. Но карлик зачаровал и его, и он попал, подобно старшему, в другое ущелье, и не мог ни взад ни вперед двинуться. Так-то оно и всегда бывает с гордецами.

Когда и второй сын не возвращался, младший предложил свои услуги отцу, и король должен был наконец его отпустить на поиски живой воды. Повстречавшись с карликом, на вопрос его, куда он так спешит, королевич сдержал коня, вступил с карликом в разговор и ответил ему: «Еду за живой водой, потому что отец мой при смерти». – «А знаешь ли ты, где ее искать следует?» – «Нет», – сказал королевич. – «За то, что ты со мною обошелся как следует, а не так высокомерно, как твои коварные братья, я тебе все поясню и научу, как к живой воде добраться. Вытекает она из колодца во дворе заколдованного замка; но в тот замок ты не проникнешь, если я тебе не дам железного прута и двух небольших хлебцев. Тем прутом трижды ударь в железные ворота замка – и они распахнутся перед тобою; за воротами увидишь двух львов, лежащих у входа; они разинут на тебя свои пасти, но если ты каждому из них бросишь в пасть по хлебцу, то они присмиреют, и тогда спеши добыть себе живой воды, прежде нежели ударит двенадцать, а не то ворота замка снова захлопнутся и тебе уж нельзя будет из него выйти». Королевич поблагодарил карлика, взял от него прут и хлебцы и пустился в путь. И когда он прибыл к замку, все было в том виде, как карлик ему предсказал. Ворота широко раскрылись при третьем ударе прута, а когда он смирил львов, бросив им хлебцы, то вошел в замок и вступил в обширный, великолепный зал; в том зале сидели околдованные принцы, у которых он поснимал кольца с пальцев, захватил с собою и тот меч, и тот хлеб, которые лежали на столе. Далее пришел он в комнату, где стояла девица-красавица, которая очень ему обрадовалась и сказала, что он своим приходом избавил ее от чар и за то должен получить все ее царство в награду, а если вернется сюда же через год, то отпразднует с нею свадьбу. Она же указала ему, где находится колодец с живой водой, и сказала, что он должен поспешить и зачерпнуть из него воды прежде, нежели ударит двенадцать часов. Пошел он далее по замку и наконец пришел в комнату, где стояла прекрасная, только что постланная свежим бельем постель, и так как он был утомлен, то ему, конечно, захотелось немного отдохнуть. Вот он и прилег на постель и приуснул; когда же проснулся, часы били три четверти двенадцатого. Тут он вскочил в перепуге, побежал к колодцу, зачерпнул из него воды кубком, который был рядом поставлен, и поспешил с водою выйти из замка. В то самое время, когда он выходил из железных ворот, ударило двенадцать часов, и ворота захлопнулись с такой силою, что даже отщемили у ноги его кусок пятки.

Очень довольный тем, что он добыл живой воды, он направился в обратный путь и опять должен был проехать мимо карлика. Когда тот увидел меч и хлеб, захваченные королевичем из замка, он сказал: «Эти диковинки дорогого стоят; мечом можешь ты один целое войско побить, а этот хлеб, сколько ни ешь его, никогда не истощится». Королевич не хотел, однако же, возвратиться к отцу своему без братьев и сказал карлику ласково: «Не можешь ли ты мне указать, где мои двое братьев? Они раньше меня вышли на поиски живой воды и что-то не возвратились еще». – «Они у меня стоят в тесном заточении, между двумя горами, – отвечал карлик, – я их туда замуровал за их высокомерие». Тут королевич стал просить карлика за братьев и просил до тех пор, пока их карлик не выпустил из теснин, предупредив, однако, королевича: «Берегись твоих братьев – сердце у них недоброе». Когда его братья сошлись с ним, он им очень обрадовался и рассказал, как он разыскал живую воду, как добыл полный кубок ее и как освободил от чар девицу-красавицу, которая обещала ждать его целый год до свадьбы и должна была целое царство принести ему с собою в приданое. Затем они поехали все вместе и прибыли в такую страну, где были одновременно и война, и голод, и бедствие было так велико, что король той страны уже готовился погибнуть. Тогда королевич пришел к нему и дал ему свой хлеб, которым тот мог прокормить и насытить всю свою страну; а затем дал ему и меч свой – и тем мечом побил он рати врагов своих и мог жить в мире и спокойствии. Тогда королевич взял от него обратно и хлеб свой, и меч, и все трое братьев поехали далее. Но на пути им пришлось заехать еще в две страны, где свирепствовали голод и война, и в обеих странах королевич на время давал королям свой хлеб и меч и таким образом спас три королевства от гибели. Под конец пришлось братьям плыть по морю на корабле. Во время плавания двое старших стали говорить между собою: «Он отыскал живую воду, а не мы, и за то ему отец отдаст свое королевство, которое бы нам следовало получить, кабы он не отнял у нас наше счастье!» Жаждая отомстить ему, они уговорились его погубить. Выждав, когда он наконец крепко заснул, они вылили из его кубка живую воду в свою посудину, а ему налили в кубок горькой морской воды.

По прибытии домой младший королевич принес к отцу свой кубок, предлагая выпить его для исцеления от недуга. Но едва только отец отхлебнул горькой морской воды, как заболел пуще прежнего. Когда же он стал на это жаловаться, пришли двое старших сыновей и обвинили младшего брата в намерении отравить отца; при этом они сказали, что они принесли с собою настоящую живую воду, и подали эту воду отцу. Как только он той воды выпил, так недуг его исчез бесследно, и он вновь стал так же здоров и крепок, как в свои молодые годы. Затем оба брата пошли к младшему и стали над ним глумиться: «Вот ты и отыскал живую воду, и потрудился – а награда за твой труд нам же досталась; надо бы тебе быть поумнее да смотреть в оба: ведь мы у тебя воду-то взяли, когда ты заснул на корабле! А вот год еще пройдет, так мы у тебя и твою красавицу оттягаем! Да еще, смотри, никому слова об этом не скажи: отец тебе и так не поверит; а если ты хоть одно словечко проронишь, так и жизнью поплатишься! Пощадим тебя только в том случае, если будешь молчать…» Прогневался король на своего младшего сына, поверив наветам братьев. Собрал он весь свой двор на совет, и все приговорили тайно убить младшего королевича. В то время как он выехал однажды на охоту, ничего дурного не предполагая, его должен был сопровождать королевский егерь. Въехав в лес, королевич заметил, что егерь чем-то опечален, и спросил его: «Что с тобою, милый?» Егерь сказал: «Я этого сказать не смею, а все же должен». – «Говори все как есть – я все тебе прощу». – «Ах! – сказал егерь. – Я должен вас убить, король мне это приказал». Принц ужаснулся этих слов и сказал: «Пощади меня, милый егерь; на вот возьми себе мое платье и поменяйся со мною своим». – «С удовольствием это сделаю, – сказал егерь, – хоть и без того не мог бы тебя убить». Так и поменялись они одеждой, и егерь пошел домой, а принц – далее в глубь леса.

Прошло сколько-то времени, и вот пришли к старому королю три повозки с золотом и драгоценными камнями для его младшего сына: их прислали ему в благодарность те трое королей, которые его мечом врагов победили и его хлебом свои страны прокормили. Тут вдруг пришло старому королю в голову: «А что, если сын мой не виновен?» И он стал говорить своим людям: «О, если бы он мог быть жив! Как мне горько, что я так неразумно приказал его убить!» – «Он жив! – сказал королю егерь. – Я не мог решиться исполнить ваше приказание». – И рассказал королю, как все произошло. У короля словно камень с сердца свалился, и он повелел объявить по всем окрестным царствам, чтобы сын его к нему возвращался и что он будет милостиво принят.

Тем временем девица-красавица в заколдованном замке приказала перед замком вымостить дорогу чистым золотом, которое на солнце как жар горело, и объявила людям своим: «Кто по той дороге прямо к замку поедет, тот и есть мой настоящий жених, того и должны они впустить в замок; а кто поедет стороною, в объезд дороги, тот не жених ей, и того они впускать в замок не должны». Когда год близился уже к концу, старший из королевичей подумал, что уж пора спешить к девице-красавице и выдать себя за ее избавителя – получить и ее в супруги, и ее царство в придачу. Вот и поехал он к замку, и, подъехав к нему, увидел чудную золотую дорогу; ему пришло в голову: «Такую дорогу и топтать-то жалко». И свернул он с дороги в объезд с правой стороны. Когда же он подъехал к воротам, люди девицы-красавицы сказали ему, что он ненастоящий жених, и он должен был со срамом удалиться. Вскоре после того второй королевич пустился в дорогу и тоже, подъехав к золотой дороге, подумал: «Этакую дорогу и топтать-то жаль». И свернул с дороги в объезд налево. Когда же подъехал к воротам, люди девицы-красавицы и его от них отпровадили. Когда же год минул, задумал и младший королевич покинуть лес и ехать к своей милой, чтобы около нее забыть свое горе. С этими думами он и пустился в дорогу и все время только о своей милой думал, поспешая до нее поскорее доехать, поэтому он и на золотую дорогу внимания не обратил. Конь его прямо по этой дороге и повез, и, когда он к воротам подъехал, ворота были перед ним отворены настежь, и девица-красавица встретила его с радостью, сказав: «Ты мой избавитель и повелитель всего моего королевства». Затем и свадьба была сыграна веселая-превеселая. Когда же свадебные празднества были окончены, молодая королева рассказала мужу, что его отец всюду разослал извещения о том, что сына прощает и зовет к себе. Тут он к отцу поехал и рассказал ему, как братья его обманули и как он обо всем этом умолчал. Старый король хотел их за это наказать, но они бежали на море и отплыли на корабле – и никогда более на родину не возвращались.

98. Доктор Всезнайка

Жил-был однажды мужик-бедняк по прозваниюРак; повез он на двух волах воз дров в город и продал тот воз доктору за два талера. Доктор, расплачиваясь с ним за дрова, сидел за обедом; увидал мужик, как он отлично ел и пил, и позавидовал он ему, подумав: «Хорошо, кабы я мог доктором быть». В этих мыслях он постоял-постоял да наконец и спросил: «Не могу ли и я тоже доктором быть?» – «Отчего же, – сказал доктор, – это дело немудреное». – «А что же я для этого должен сделать?» – спросил мужик. «Прежде всего купи себе азбуку – есть такие, у которых на передней странице петушок изображен, – затем обрати своих волов и повозку в деньги и на те деньги купи себе приличное платье и прочее, что к докторскому делу относится; а в-третьих, вели себе изготовить вывеску с надписью и напиши на ней: «Я доктор Всезнайка», да и вели ее прибить у себя над входными дверьми». Мужик исполнил все по указанию доктора.

Немного спустя после того, как он принялся за докторство, у одного знатного и богатого господина были украдены деньги. Вот ему и рассказали, что в такой-то деревне живет докторВсезнайка: тому и должно быть известно, где его деньги. Богач приказал заложить свою карету, приехал в указанную деревню и спросил: «Ты ли доктор Всезнайка?» – «Я», – отвечал мужик. «Ну так ступай со мной и разыщи мне украденные у меня деньги». – «Изволь, только чтобы и Гретель, жена моя, тоже со мною поехала». Богач был этим доволен и посадил их с собой в карету. Когда они приехали к богачу в дом, стол был уже накрыт, и он был за стол приглашен. «С удовольствием, – сказал мужик, – только чтобы и Гретель со мною же села». И уселся с нею за стол. Когда вошел слуга и принес блюдо с каким-то очень вкусным кушаньем, мужик толкнул жену под бок и шепнул ей: «Это первое», – намекая этим на блюдо. А слуга-то подумал, что он сказал: «Это первый», – и этим хотел сказать: «Это первый вор», намекая на воровство, в котором он и действительно принимал участие; вот он и перепугался, и сказал своим товарищам: «Доктор-то все знает! Беда нам! Ведь он сказал, что я первый!» Другой совсем было и к столу не хотел идти, однако же должен был явиться против воли. И чуть только он вступил в столовую с блюдом, мужик опять толкнул свою жену под бок и шепнул: «Грета, ведь это второе». И этот слуга перепугался и тоже поспешил уйти. Третьему не лучше пришлось; и тому послышалось, что о нем мужик сказал: «Это третий!» Четвертый должен был подать на стол закрытое блюдо, и хозяин дома сказал доктору: «Ну-ка, покажи свое искусство и отгадай, что на блюде положено?» А на блюде были раки. Мужик глянул на блюдо, не знал, как вывернуться, и сказал про себя: «Попался, несчастный Рак!» Как услышал это богач, так и воскликнул: «Да, угадал! Он, верно, знает и то, кто мои деньги взял!»

Четвертый слуга этих слов насмерть испугался и подмигнул доктору, чтобы тот к нему вышел из-за стола. Когда он вышел, все четверо слуг ему сознались, что украли деньги у господина своего; они охотно готовы были все вернуть, да еще и ему приплатить как следует, если только он их не выдаст, потому что им будет плохо. Указали они ему, где у них деньги припрятаны. Доктор остался всем этим очень доволен, вернулся к столу и сказал: «Ну, сударь, надо теперь мне в свою книгу заглянуть, чтобы сказать, где ваши деньги припрятаны». Тем временем пятый слуга залез в печку и хотел подслушать, что еще доктор знает. А тот открыл азбуку и перелистывал ее, отыскивая изображение петушка; сразу он отыскать его не мог, да и сказал наконец: «Да знаю же я, что ты здесь, и до тебя доберусь-таки!» Слуга-то в печке подумал, что доктор это о нем говорит, да как выскочит из печки, как крикнет: «Он все знает!» И повел мужик богача к тому месту, где деньги лежали, а кто их украл, о том не сказал ему; получил от обеих сторон много денег в награду и прославился на весь околоток.

99. Дух в склянке

Маялся некогда на свете бедный дровосек, работая с утра до поздней ночи. Скопив себе малую толику деньжонок, он сказал сыну: «Ты мое единственное детище, и я хочу свои деньги, заработанные кровавым потом, обратить на твое обучение; если ты чему-нибудь путному научишься, то можешь пропитать меня в старости, когда мои руки и ноги служить не станут и я должен буду поневоле сидеть дома». Пошел юноша в высшее училище, стал учиться старательно, так что учителя его похваливали; в школе оставался он довольно долго. Пройдя и еще одну школу, но не во всем еще добившись полного знания, юноша затратил весь бедный достаток отца и должен был к нему вернуться. «Жаль, – сказал отец с грустью, – жаль, что ничего более не могу тебе дать и по нынешней дороговизне не могу отложить ни грошика: зарабатываю только на насущный хлеб». – «Дорогой батюшка, – сказал юноша, – не заботьтесь об этом! Коли есть на то воля Божья, то все устроится к лучшему; я как-нибудь уж сам справлюсь». Когда отец задумал ехать в лес на заготовку дров, чтобы на этом что-нибудь заработать, сын сказал ему: «И я пойду с тобою и стану тебе помогать». – «Сыночек, – сказал отец, – трудненько это тебе будет! Ведь ты к тяжелой-то работе непривычен и ее не выдержишь; да к тому же у меня всего один топор и денег нет на покупку другого». – «Ступай к соседу, – сказал сын, – призайми у него топор на время, пока я сам себе топор заработаю».

Занял отец топор у соседа, и на следующее утро пошли они на рассвете в лес вместе. Сын помогал отцу и при этом был свеж и бодр. Когда солнце стало у них над головою, отец сказал: «Вот теперь поотдохнем да пообедаем, так потом работа еще лучше пойдет». Сын взял свой кусок хлеба в руки и сказал: «Ты, батюшка, отдохни; а я-то не устал, хочу побродить по лесу и поискать птичьих гнезд». – «Ох ты, шутник! Чего тебе там по лесу бегать? Еще устанешь так, что и руки не поднять будет… Сидел бы лучше здесь со мною».

Однако же сын ушел в лес, съел свой хлеб и стал весело посматривать в чащу зеленых ветвей – не увидит ли где гнезда. Так ходил он туда и сюда, пока не наткнулся на громадный ветвистый дуб, старый-престарый и толщиною-то в пять обхватов. Остановился он под дубом, посмотрел на него и подумал: «На этом дубе, вероятно, не одна птица свое гнездо свивает?» И вдруг ему показалось, что он слышит как будто чей-то голос… Стал прислушиваться и точно услышал, как кто-то говорил глухим голосом: «Выпусти меня, выпусти меня». Стал он кругом оглядываться и ничего не мог заметить; однако ему показалось, будто голос выходил из-под земли. Тут он и крикнул: «Да где же ты?» Голос отвечал: «Я тут, около корней дуба. Выпусти, выпусти меня!» Стал юноша рыться под деревом и разыскивать около корней, пока не отыскал небольшого стеклянного сосуда, запрятанного в ямке. Поднял он склянку, посмотрел против света и увидел, что там прыгает что-то вроде лягушки. «Да выпусти же, выпусти меня», – воскликнуло снова это существо, и юноша, ничего дурного не предполагая, вытащил пробку из склянки. Тотчас же вышел из нее какой-то дух и начал расти, расти так быстро, что в несколько мгновений перед изумленным юношей предстало страшное чудовище ростом с полдуба. «А знаешь ли ты, – воскликнуло чудовище страшным голосом, – чем вознагражу я тебя за то, что ты меня оттуда выпустил?» – «А почем мне знать?» – бесстрашно отвечал юноша. «Так знай, что я тебе за это шею сломаю!» – воскликнул дух. «Так ты бы мне это раньше должен был сказать, – отвечал юноша, – тогда бы я тебя и оставил в склянке… А я перед тобой ни в чем не провинился – сошлюсь на людей»… – «На людей? А мне что до того? – грозно продолжал дух. – Заслуженное тобою ты все же должен получить. Или ты думаешь, что я в награду сидел так долго в склянке? Нет – в наказание! Я не кто иной, как могущественный Меркурий, – и кто меня отсюда выпустит, тому я должен сломить шею». – «Ну-ну, потише! – отвечал смелый юноша. – Не спеши! Еще прежде-то я должен знать, точно ли ты сидел в этой небольшой склянке и действительно ли ты тот самый дух? Коли ты опять сумеешь в нее влезть, тогда я тебе поверю, и тогда уж делай со мною что хочешь». Дух отвечал высокомерно: «Немудрено мне это доказать тебе». Опять свился в маленькое и тоненькое существо, каким был вначале, и опять влез через узкое горлышко в ту же склянку. Но едва только он там очутился, юноша быстро заткнул склянку пробкой, бросил ее под корни дуба, на старое место, и таким образом обманул духа. Он уж собирался уйти к своему отцу, но дух стал жалобно кричать: «Ох, выпусти же, выпусти меня!» – «Ну уж нет! – отвечал смельчак. – Во второй-то раз не выпущу! Кто на мою жизнь посягал, того уж я, конечно, не выпущу из рук, поймавши». – «Коли ты меня выпустишь, – крикнул дух, – я тебе столько дам, что тебе на весь твой век хватит!» – «Нет, ты меня обманешь, как и в первый раз!» – «Ты сам от своего счастья отказываешься, – сказал дух, – верь, что я ничего дурного тебе не сделаю, а, напротив, награжу тебя!» Смельчак подумал: «А дай-ка я попытаю, может быть, он слово-то и сдержит? Дурного же он мне ничего не может сделать». Откупорил он склянку, и дух снова поднялся из нее, вытянулся и вырос в великана. «Вот тебе твоя награда, – сказал он и подал юноше маленькую тряпочку, вроде пластыря, добавив: – Если ты этим краем проведешь по ране, то рана заживет; а если другим краем потрешь сталь или железо – оно обратится в серебро». – «Это надо мне сначала испробовать», – сказал юноша; подошел к дереву, рассек кору его топором и провел по этому месту одним краем тряпочки – кора плотно срослась и след разреза изгладился. «Пожалуй, что ты и правду мне сказал, – проговорил юноша, обращаясь к духу, – теперь ступай своей дорогой». Дух поблагодарил его за свое освобождение, а юноша сказал спасибо духу за подарок и направился к отцу своему.

«Где это ты носился? – спросил его отец. – Зачем забыл о работе? Я же ведь сразу тебе сказал, что ты на это дело не пригоден!» – «Небось, батюшка! Еще успею нагнать». – «Ну да! Нагнать! Это уж непорядок!» – «А вот посмотри, батюшка, как я сейчас это дерево срублю: только треск пойдет!» Тут взял он свою тряпочку, провел ею по топору и ударил им о дерево со всего размаха; но железо превратилось в серебро, и лезвие топора загнулось. «Э-э, батюшка! Посмотрите, что это за дрянной топор вы мне дали – его совсем покривило!» Отец перепугался: «Что ты наделал! Ведь я теперь должен буду уплатить за топор, а чем я платить буду? В этом только и весь прок от твоей работы!» – «Не сердись, батюшка! – отвечал сын. – За топор уж я сам заплачу!» – «Ох ты, дурень! – крикнул отец. – Из каких денег ты заплатишь? У тебя только то и есть, что я тебе дам! Набрался всяких ученых затей, а в дровосеки не годишься!»

Немного спустя сын сказал отцу: «Батюшка! Я без топора работать не могу – лучше пойдем домой, отдохнем». – «Что такое? – сказал отец. – Или ты думаешь, что я так же, как ты, опущу ручки в кармашки? Я еще работать должен, а ты проваливай домой». – «Да я, батюшка, здесь еще в лесу впервой; я отсюда и дороги домой не найду; пойдемте вместе». Так как гнев у отца прошел, то он дал себя уговорить и пошел домой вместе с сыном. Тут и сказал он сыну: «Сходи да продай за что ни на есть испорченный топор; к тому, что выручишь от продажи, я должен буду еще приработать, чтобы уплатить соседу за топор». Сын взял топор и снес его в город к золотых дел мастеру; тот попробовал серебро, положил топор на весы и сказал: «Топор стоит четыреста талеров – столько у меня и наличных денег нет». Юноша сказал: «Дайте сколько у вас есть, остальное пусть останется за вами в долгу». Мастер дал ему триста талеров, а сто остался должен. Затем пошел юноша домой и говорит отцу: «У меня есть деньги; сходите спросите у соседа, сколько ему за топор следует?» – «Я и так знаю, – сказал отец, – следует талер и шесть грошей». – «Ну так дайте ему два талера двенадцать грошей – ровно вдвое; этого довольно!» – а затем дал отцу сто талеров и добавил: «В деньгах у вас никогда не будет недостатка – живите как вам вздумается». – «Боже ты мой! – воскликнул старик. – Да как ты такого богатства добился?» Тогда сын рассказал отцу, как все произошло и как он, понадеявшись на свое счастье, подцепил такую богатую находку. И вот с остальными деньгами он вновь возвратился в ту же школу, где был, и стал продолжать ученье, а так как он своим пластырем мог лечить все раны, то со временем он стал самым знаменитым врачом во всем свете.

100. Чертов чумазый братец

У одного отставного солдата нечем было жить, и не знал он, как бы ему из той беды выпутаться. Вот он как-то вышел в лес, сколько-то прошел по лесу и повстречал там самого черта в виде маленького человечка. И сказал ему человечек: «Что с тобой? Ты невесело смотришь». Отвечал ему солдат: «Еще бы! Голод мучит меня, а денег у меня нет!» Черт и сказал ему: «Если ты у меня наймешься в слуги, тогда тебе достатка на весь век хватит; и служить тебе у меня придется всего семь лет – а там опять тебе воля вольная. Но только предупреждаю тебя: все семь лет ты не должен ни мыться, ни чесаться, ни бриться, не должен стричь ни ногтей, ни волос и глаз не протирать». Солдат сказал: «Ну что же? Пусть так и будет, коли нельзя иначе». И пошел вслед за человечком, который повел его прямехонько в ад. Там черт указал ему, что он должен был делать: огонь поддерживать под котлами, где сидели грешники, чистоту соблюдать в доме, сор за дверь выносить и всюду смотреть за порядком; но если бы он хоть разок заглянул в котлы, ему бы и самому было несдобровать. «Ладно, – сказал солдат, – я все это справлю». Затем старый черт ушел опять в свои странствования, а солдат приступил к исполнению своих обязанностей – стал подкладывать огонь, подметать сор и выносить за двери – все как было ему приказано. Когда старый черт вернулся из странствований, он посмотрел, все ли исполнено по его приказу, остался, по-видимому, доволен и вторично удалился. Солдат тем временем успел оглядеться и высмотрел, что котлы стояли кругом всей преисподней, под ними разведены были большие огни, а в котлах что-то варилось и клокотало. Ему бы смерть как хотелось заглянуть в котлы, да уж черт-то ему строго-настрого запретил! Наконец он не мог выдержать: с первого котла чуть-чуть приподнял крышку и заглянул туда. И что же? Он увидел там своего прежнего унтер-офицера! «А, голубчик! – сказал солдат. – И ты здесь? Прежде я у тебя был в руках, а теперь ты у меня!» – опустил крышку, поправил огонь да еще полешко подложил. Затем пошел он и ко второму котлу и у него тоже немного приподнял крышку, заглянул – и увидел там своего прапорщика: «А, голубчик! И ты здесь! Прежде ты меня в руках держал, теперь я тебя!» – опять захлопнул крышку и еще чурбашка подкинул, чтобы жару подбавить. Захотелось ему взглянуть, кто в третьем котле сидит, – и увидел генерала: «А, голубчик, и ты здесь! Прежде я у тебя был в руках, а теперь ты у меня». Сходил за мехами да хорошенько раздул под ним огонь. Так и правил он в течение семи лет свою службу в аду – и не мылся, не чесался, не брился, ни ногтей, ни волос не стриг и глаз не промывал; и семь лет показались ему так коротки, чуть не полугодом. Когда срок службы минул, пришел к солдату черт и говорит: «Ну, Ганс, ты что делал?» – «А вот я огонь под котлами разводил, везде подметал и сор за дверь выбрасывал». – «Но ты в котлы тоже заглядывал; еще счастье твое, что ты под те котлы дров подкладывал, а не то пришлось бы тебе с жизнью проститься. Теперь твой срок службы миновал, небось домой вернуться хочешь?» – «Да, хотелось бы посмотреть, что там мой батька поделывает?» – «Ну так вот, в награду за службу поди да набей себе полон ранец сором; его и домой захвати. Да смотри, уйди туда нечесаный и немытый, с неостриженными ногтями и бородой, с длинными волосами и непромытыми глазами, и, когда тебя станут спрашивать, откуда ты идешь, ты отвечай прямо: из ада; а спросят, кто ты таков, ты должен сказать: «Чертов чумазый братец и сам себе господин». Солдат промолчал и все исполнил, что ему черт приказал, хотя и не был своею наградою доволен.