скачать книгу бесплатно
– У меня.
– То есть ты можешь в любой момент войти?
– Конечно. А иначе как я буду тебя контролировать?
– Пф-ф-ф, – фыркает Ева.
И захлопывает дверь прямо перед моим носом.
– Я поменяю замок, – слышу я ее приглушенный голос. – Если вообще здесь останусь. Что вряд ли.
Бинго!
Если она захочет съехать к своей подружке, я буду невероятно счастлив. Я готов оплачивать ее съемную квартиру. Я готов купить ей жилье! Лишь бы она свалила.
Потому что чувствую – добром это не кончится.
Глава 3
Ева
Я обхожу свое новое временное жилище. Места тут поменьше, чем у Артура, всего одна комната и кухня. Правда, все просторное, с высокими потолками и огромными окнами. Красиво и уютно.
Хотя сразу заметно, что эта квартира не его. В его жилище царит идеальная, почти стерильная строгость. Здесь же все очень мило. Светлые обои, шторы в цветочек, мягкая мебель в голубых и желтых тонах.
Я иду за чемоданом, разбираю его в спальне, снимаю джинсы и футболку, влезаю в мягкие домашние штаны…
– Твой кофе готов! – слышу я голос Артура.
Он вломился на мою территорию без стука и не спросив разрешения! Пусть не в спальню, но в квартиру. А вдруг я тут голая хожу?
Все-таки он заставляет меня нервничать, когда нависает надо мной и как будто придавливает к земле своим тяжелым взглядом.
У меня был порыв выйти к нему в штанах и лифчике. Чтобы посмотреть на его реакцию. Но я не решилась. Все-таки я довольно стеснительна, несмотря на привычку провоцировать людей…
– Иду, – сказала я.
И надела домашнюю футболку.
Кофе был вкусным. А Артур… дико сексуальным.
Он тоже успел переодеться. И, судя по влажным волосам, даже принял душ.
Я тоже хочу в душ. Я успела лишь умыться. Пришлось смыть всю косметику – тушь размазалась, да и помада выглядела несвежей.
Как ему идет белая футболка! И длинные спортивные шорты, открывающие сильные ноги. Он ходит босиком, и я, впервые в жизни, пялюсь на мужские ступни с нездоровым любопытством.
Какой у него размер? Сорок шестой?
А там? Тоже все так внушительно?
Допивая кофе, я устраиваю себе экскурсию по его стерильной кухне. Белый и черный, сверкающие поверхности, безупречная, какая-то неуютная пустота.
– Ты тут операции проводишь? – спрашиваю я, трогая пальцем глянцевое покрытие стола.
– Бывает, – спокойно отзывается Артур. – Ампутирую курам конечности, делаю посмертное вскрытие горбуши.
Во время своего монолога он моет мою чашку из-под кофе. Которую я оставила на столе. Я бы сама ее помыла… И вообще, это странно.
Он, случайно, не маньяк?
– Никогда не видела, чтобы человек шутил с таким непроницаемым лицом, – замечаю я.
– Я не шучу.
– А людям ты ничего не ампутируешь? Я бы не удивилась, обнаружив у тебя в холодильнике отрезанную голову.
– Будешь много болтать – ампутирую тебе язык.
– И сваришь? Как Ганнибал. В сериале.
– Я не смотрю сериалы.
– Да? И как же ты живешь, бедняга?
Я бесцеремонно лезу в его холодильник. Отрезанный головы там не обнаруживается, но зато наблюдается большое разнообразие здоровой и полезной еды. Зелень, творог, куриные грудки. Никакой тебе копченой колбасы или эклеров!
Он точно маньяк.
Маньяк чистоты и здоровья.
– А где лимоны? – спрашиваю я.
– В нижнем ящике.
– Тут всего один.
– Тебе мало?
– Мне нет. А тебе – точно мало. Ты же ешь по лимону три раза в день. Чтобы никогда не улыбаться.
Я смотрю на него. Он сейчас близко, в полутора метрах от меня. Какие у него длинные и черные ресницы! Просто завидно. А глаза… Ну, о глазах я уже говорила.
И да, он не улыбается. Наоборот, хмурится. Хотя я пошутила.
Не бог весть какая шутка, но все же… Я не привыкла, чтобы люди так на меня реагировали!
Я вообще не привыкла общаться с такими хмурыми и неприветливыми личностями.
– Я заказал стейки из лосося и салат. Есть возражения?
Значит, мы не пойдем в ресторан. Он все-таки сделал по своему.
– А десерт? – спрашиваю я.
– Что ты любишь?
– Все! – восклицаю я.
И нет, он не улыбается.
Он вообще человек или робот?
– А конкретнее?
– Тирамису пойдет.
Я успеваю сходить в душ до того, как прибывает доставка. И, когда возвращаюсь на кухню, все уже аккуратно разложено по тарелкам.
– Зачем ты приехала в Москву? – внезапно спрашивает Артур, когда я беру в руку вилку.
– Портить тебе жизнь, – выпаливаю я.
– Это твоя единственная цель?
– В перерывах буду учиться.
– На кого?
– Я собираюсь стать сценаристом. Поступила в институт кино и телевидения.
– Сценаристом? – он удивленно поднимает левую бровь.
О, у робота есть эмоции!
– Да. Буду писать сценарии фильмов и сериалов. Я уже пишу! Я прочитала кучу книг, прошла онлайн-курсы и…
– А нормальную профессию ты не хочешь получить? – перебивает меня Артур.
Я застываю с вилкой в руке.
С трудом удерживаюсь от того, чтобы не воткнуть ее во что-нибудь бесящее. Например, в его глаз.
Этот высокомерный сноб только что обесценил мою мечту!
* * *
Артур
Девочка обиделась.
Надула губы, сидит, ковыряет рыбу. Царапая вилкой по тарелке. От этого звука у меня сводит зубы.
А от ее сердитого взгляда сжимаются яйца.
Что, моя хорошая, уже не хочешь со мной мутить?
– Ты всегда такой? – спрашивает она.
– Всегда, – отвечаю я.
И вижу в ее глазах разочарование. Она думала, я начну задавать уточняющие вопросы, у нас завяжется диалог… Не завяжется.
Ничего у нас с тобой не завяжется.
– У тебя есть девушка? – огорошивает она меня вопросом.
– Девушка? – переспрашиваю я.
Соображая, что лучше ответить, чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда.
– Ну, женщина, – уточняет Ева. – Подруга. Герлфренд.
– Если ты хочешь снова предложить свою кандидатуру – снова нет, – говорю я.
– Это обидно, знаешь ли, – дуется она. – Что со мной не так?
– Ты не моем вкусе.
– Некрасивая?
Я пожимаю плечами. Я мог бы сказать о возрасте. Но есть более эффективный путь.
Ева злится. Ну как же, ее, типичную королеву выпускного, кто-то назвал некрасивой. А я не назвал, между прочим. Я лишь обидно пожал плечами.
– А какие женщины тебе нравятся? – не унимается она. – Пожилые, как ты?
Нет, она невыносима! Сан Саныч ее явно распустил. Ни малейшего понятия о приличиях. Выпаливает, что в голову взбредет. Задает неэтичные вопросы.
Я, кстати, тоже умею быть неэтичным.
– Ты когда-нибудь покупала суповой набор?
– Что?
– Куриный суповой набор. Там синие ноги в пыпырчатой коже, тощие шеи и сморщенные куриные жопки.
– И что? – хлопает глазами Ева.
