скачать книгу бесплатно
Безумную мечту.
Лелеяла б душа в успокоенье томном
Неведомую даль, –
Но так нескромно все в уединенье скромном,
Что стыдно мне и жаль.
Пойдем ли по полю мы, чуждые тревоги,
И радует ходьба, –
Уж кланяются нам обоим вдоль дороги
Чужие все хлеба.
Идем ли под вечер, избегнувши селений,
Где все стоит в пыли,
По солнцу движемся, – гляжу, а наши тени
За ров и в лес ушли.
Вот ночь со всем уже, что мучило недавно,
Перерывает связь, –
А звезды, с высоты глядя? на нас, так явно
Мигают, не стыдясь.
Антологические стихотворения
Вакханка
Под тенью сладостной полуденного сада,
В широколиственном венке из винограда
И влаги Вакховой томительной полна,
Чтоб дух перевести, замедлилась она.
Закинув голову, с улыбкой опьяненья,
Прохладного она искала дуновенья,
Как будто волосы уж начинали жечь
Горячим золотом ей розы пышных плеч.
Одежда жаркая все ниже опускалась,
И молодая грудь все больше обнажалась,
А страстные глаза, слезой упоены,
Вращались медленно, желания полны.
Нимфа и молодой Cатир
(Группа Ставассера)
«Постой хотя на миг! О камень или пень
Ты можешь уязвить разутую ступень:
Еще невинная, бежа от вакханалий,
Готова уронить одну ты из сандалий…»
Но вот, косматые колена преклоня,
Он у ноги твоей поймал конец ремня, –
Затянется теперь не скоро узел прочный:
Сатир и молодой – не отрок непорочный!
Смотри, как, голову откинувши назад,
Глядит он на тебя и пьет твой аромат,
Как дышат негою уста его и взоры!
Быть может, нехотя ты ищешь в нем опоры?
А стройное твое бедро так горячо
Теперь легло к нему на крепкое плечо!..
Нет! Мысль твоя чиста и воля неизменна:
Улыбка у тебя насмешливо-надменна.
Но – отчего, скажи, – в сознанье ль красоты,
Иль в утомлении так неподвижна ты?
Еще открытое, смежиться хочет око,
И молодая грудь волнуется высоко…
Иль страсть, горящая в сатире молодом,
Пахнула и в тебя томительным огнем?
Греция
Там, под оливами, близ шумного каскада,
Где сочная трава унизана росой,
Где радостно кричит веселая цикада,
И роза южная гордится красотой,
Где храм оставленный подъял свой купол белый,
И по колоннам вверх кудрявый плющ бежит, –
Мне грустно: мир богов, теперь осиротелый,
Рука невежества забвением клеймит…
Вотще: в полно?чь, как соловей восточный
Свистал, а я бродил, незримый, за стеной,
Я видел: Грации сбирались в час урочный
В былой приют заросшею тропой.
Но в плясках ветреных богини не блистали
Молочной пеной форм при золотой луне:
Нет, – ставши в тесный круг, красавицы шептали…
«Эллада!» – слышалось мне часто в тишине…
Золотой век
Auch ich war in Arkadien geboren[2 - И я был рожден в Аркадии (нем.) – первая строка стихотворения Фридриха Шиллера «Resignation».].
Schiller
Я посещал тот край обетованный,
Где золотой блистал когда-то век,
Где, розами и миртами венчанный,
Под сению дерев благоуханной
Блаженствовал незлобный человек.
Леса полны поныне аромата,
Долины те ж и горные хребты;
Еще досель в прозрачный час заката
Глядит скала, сиянием объята,
На пену волн Эгейских с высоты.
Под пихтою душистой и красивой,
Под шум ручьев, разбитых об утес,
Отрадно верить, что Сатурн ревнивый
Над этою долиною счастливой
Век золотой не весь еще пронес.
И чудится: за тем кустом колючим
Румяных роз, где лавров тень легла,
Дыханьем дня распалена горючим,
Лобзаниям то долгим, то летучим
Менада грудь и плечи предала.
Но что за шум? За девой смуглолицой
Вослед толпа, все празднично кругом,
И гибкий тигр с пушистою тигрицей,
Неслышные, в ярме пред колесницей
Идут, махая весело хвостом.
