banner banner banner
Дифференцировать тьму
Дифференцировать тьму
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Дифференцировать тьму

скачать книгу бесплатно

Риджийский гамбит. Дифференцировать тьму
Евгения Сергеевна Сафонова

Охотники за мирамиРиджийский гамбит #1
Шахматный гений, хакер, геймер, ботан и очкарик – это Снежка. Она колючая и серьёзная, недоверчивая и мстительная. Она не верит в сказки, но попадает в одну из них. Только вместо прекрасного принца, магического дара и звания Избранной ей достаётся участь спутницы романтической героини и куклы колдуна. А ещё мир на грани войны, рабский ошейник, тюрьма жестоких Тёмных и совсем не светлые Светлые.

Снежка вступает в главную игру своей жизни, где ставка – выживание и свобода. Но сможет ли она выиграть в этой партии, располагая лишь собственным интеллектом? Ведь когда всё вокруг оборачивается не тем, чем кажется, это круто меняет правила. Как и симпатия к игроку по ту сторону доски…

Первая книга дилогии «Риджийский гамбит» Евгении Сафоновой, автора цикла «Сага о Форбиденах» и дилогии «Некроманс».

Магический мир оказывается совсем не таким, как в книгах, хотя здесь тоже идет своя игра, и ставка в ней – жизнь.

Враг, которого хочется уважать, противник, которого стоит опасаться, – и человек, чье присутствие заставляет сердце биться быстрее. Слишком опасное сочетание, чтобы все сложилось просто.

Яркая запоминающаяся героиня и неожиданный взгляд на привычный сюжет. История, опровергающая все каноны жанра и смеющаяся над клише.

Издание дополнено иллюстрациями популярной художницы Полины Граф.

Евгения Сергеевна Сафонова

Риджийский гамбит. Дифференцировать тьму

© Сафонова Е.С., текст, 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

Посвящается потрясающей команде «Альянс» и Джонатану Бергу с Келли Онг – в особенности.

    Фан[A]т навсегда

To the amazing team «Alliance» – s4, Akke, EGM, Loda, Admiral Bulldog – and Jonathan Berg with to Kelly Ong especially.

    [A]lways a f[A]n

ДИФФЕРЕНЦИРОВАТЬ – отличить один из элементов некой группы от прочих (книжн.); отличить все элементы некой группы друг от друга (книжн.); изменяя нечто однородное, разделить его на ряд различных элементов (книжн.); вычислить дифференциал (матем.)

    ПЕРЕФРАЗИРУЯ СЛОВАРИ

Ты когда-нибудь чувствовал, что тебе не хватает того, кого ты никогда не встречал?

    РИЧАРД БАХ «МОСТ ЧЕРЕЗ ВЕЧНОСТЬ»

Переступая тем вечером порог университета, я думала, что очередной заурядный сессионный день приближается к своему заурядному концу.

И, конечно, я полагала, что утонуть в центре Москвы может только полный идиот. А возможность переместиться в другой мир со всякой ерундой вроде магии и эльфов – исключительно антинаучная выдумка, рассуждать о которой всерьёз так же глупо, как защищать кандидатскую по теореме о причёсывании ежа [1 - Реальная теорема, которая утверждает, что невозможно причесать ежа так, что ни один волосок не будет торчать: хотя бы одна иголка всегда будет направлена перпендикулярно поверхности ёжика. Не самое ценное знание в вашей жизни, зато вы улыбнулись, так ведь?].

Как выяснилось получасом позже, ни одно из этих утверждений не являлось верным.

– Даже не верится, что мы сдали матан, – выдохнул Сашка, когда мы покинули бежевый замок главного здания. – Ох, ну и чушь я там понаписал! Как отправят на пересдачу…

– Да брось! – Я ободряюще хлопнула друга по плечу. – Ты же у меня списывал – значит, всё путём.

– Только английский остался! – Мари бодро стучала подушечками пальцев по экрану смартфона, отчитываясь в «Твиттер» о прошедшем экзамене. – И здравствуй, третий курс!

Хорошо летом, только жарко. Хотя стрелки часов уже перевалили за шесть, жара не думала спадать; солнце скатывалось лучами с оконных стёкол и нагревало асфальт, сочившийся прозрачным маревом. Покидая универ, наша компания студентов пока ещё второго курса ВМК [2 - Факультет вычислительной математики и кибернетики.] МГУ спасалась только ледяными банками колы – разжились после экзамена в профессорской столовке в главном здании. Жаль, чего покрепче там не продавали… Сейчас особенно пригодилось бы: большинство однокурсников не видело разницы между экзаменом по математическому анализу и допросом в застенках инквизиции.

Впрочем, чего покрепче ждало своего часа в рюкзаке у Мари – в виде маленькой бутылки виски.

– Надо отметить! – воскликнула нагнавшая нас Варя; видимо, её наконец удовлетворило селфи для соцсетей на фоне главного здания. – Кто хочет суши?

– Как последний сдадим, тогда и гулять будем, – отмахнулся Сашка. – Я сейчас только спать хочу – второй день на энергетиках, и те уже не помогают.

– Тогда хотя бы по набережной пройдёмся до «Киевской»!

– И вискарь разопьём, – добавила Мари, многозначительно похлопав по своему рюкзаку. – Заодно крепче спать будешь.

Предложение возражений не встретило, и мимо машин, перегревающихся в привычной вечерней пробке, мы спустились на набережную. Там сели на гранитный парапет, обрамлявший реку, и быстро разлили виски по початым бутылкам колы. Слабость захлестнула мои руки и ноги после первого же глотка – не могу похвастаться тем, что умею пить, но иногда устаёшь постоянно отбиваться от коллектива.

– У кого какие планы на вечер? – спросила Варя, прежде чем в очередной раз щедро приложиться к горлышку.

– Спать, – буркнул Сашка, осоловевший от сочетания бессонных ночей, энергетиков, виски и жары.

– Гамать, – ответила я бесхитростно.

– А я книжку по такому делу дочитаю, – сказала Мари.

– Опять розовые сопли про попаданок? – хмыкнула Варя. – Про очередную Самую Обыкновенную Девушку, которая вдруг оказалась в Типичном Фэнтезийном Мире, населённом Стереотипными Добрыми Эльфами и Силами Зла?

– Как сессию сдам и не нужно больше будет мозги разгружать, тогда и Достоевского твоего любимого продолжу грызть. А пока, извини, нет сил продираться сквозь предложения в абзац длиной, – парировала та. – И вообще, попаданки попаданкам рознь! Это же просто элемент сюжета, а не приговор. И только попробуй сказать, что никогда не хотела оказаться на месте той самой Обыкновенной Девушки – кто нам рассказывал, как в девять лет планировал свою свадьбу с Арагорном?

– Так то Арагорн, а не какой-нибудь слащавый картонный принц, – последовал невозмутимый ответ. – И, кажется, Средиземье никак не обвинить в том, что оно плохо продумано.

– Зато там те же Добрые Эльфы, которые борются с Силами Зла, но о которых ты почему-то отзываешься так пренебрежительно, как только их задействуют в других книгах! Вот ты плюёшься словом «попаданки», а между прочим, что такое «Хроники Нарнии»? А «Гобелены Фьонавара», которые ты же мне и подсунула? Или «Алиса в стране чудес» Бёртона? А «Гарри Поттер», где, по сути, тоже другой мир, только на нашей же планете? Везде попаданцы, и везде они Избранные, которым суждено одолеть тёмные силы и всё такое! Если подумать, не больно-то отличается от…

– Вот только не равняй низкопробный ромфант с классикой фэнтези! Кей или Льюис даже рядом не стояли с этими…

– Чёрт, совсем забыл! – хлопнув себя по лбу, Сашка вскочил на ноги; подозреваю, по той простой причине, что ему не очень хотелось в десятый раз выслушивать вечный спор двух книжных червей с разными вкусами. – У меня же диск с игрой оплаченный в пункте выдачи рядом с универом лежит! Сегодня не заберу, обратно уедет! Сбегаю, пока не закрылся.

– Что за игра? – вяло осведомилась я. Усталость, алкоголь и жара разморили и меня.

– Так третьи «Лефт ин спейс» [3 - «Left in space» (англ.) – «Покинутые в космосе».] вышли!

– Опять ужастики… Лучше б в стратегию какую со мной поиграл. Надоело с компом сражаться.

– Да у тебя разве выиграешь? Нет уж, уволь.

– Пройдусь с тобой за компанию, – поддакнула Варя, в свою очередь поднимаясь с парапета. – Только сегодня заказ привезли. Думала после английского забрать, но раз такое дело… Дождётесь нас?

Дружно заверив, что никуда мы не денемся (как выяснилось немногим позже, напрасно), мы с Мари пронаблюдали, как парочка торопливо карабкается обратно в гору, на которой сиял золотом шпиль главного здания. Зрелище, надо сказать, было приятным: Сашка негласно прослыл Прекрасным Принцем нашего курса, а Варя – Первой Красавицей. Шапка тёмных кудрей у него, грива золотых локонов – у неё. Он тонкий, звонкий, прозрачный, под два метра ростом, с васильковыми глазами и пушистыми ресницами. Она – с идеальной улыбкой, модельной фигурой и лицом Афродиты, будто созданная, чтобы шагать бок о бок с ним.

Не то что я.

– Ну и когда ты ему скажешь? – безошибочно разглядев тень на моём лице, протянула зоркая Мари.

Я отвернулась. Подтянув ноги на парапет, обняла руками колени и уставилась на позолоченную солнцем воду. Сейчас она почти не казалась мутной – и даже не вызывала ужасающих мыслей о её химическом составе.

– Никогда, – пробормотала я, прежде чем снова приложиться к бутылке с висколой. В любой другой раз промолчала бы… но, как показали дальнейшие события, доза спиртного в бутылке превышала предельно допустимую для того, чтобы я оставалась в здравом уме и в ладах с координацией. – Нужна я ему, как квадратному уравнению четвёртый коэффициент.

Я не обманывалась. Единственной любовью Сашки был компьютер, единственной страстью – игры, а единственной мечтой – изобрести человекоподобный искусственный интеллект. На пару со мной, потому что я – его лучший друг с первого класса физмат-лицея, куда нас отдали мамы. А даже будь это не так, достойную пару Прекрасному Принцу скорее составила бы Первая Красавица Варя. Или Классная Девчонка Мари (в миру Маша, но столь банальное имя её не устраивало) с её длинной рыжей косой и зелёными ведьминскими глазищами. Никак не Унылая Всезнайка Снежка – маленький, невзрачный, сутулый очкарик с тонкими волосёшками и прыщавым лбом.

Да, знакомьтесь, это я.

– Ты же даже не пробовала, с чего такой пессимизм?

– Это не пессимизм, а реализм. А реализм – моё второе имя. – Я криво улыбнулась, прежде чем сделать ещё пару щедрых глотков. – Забей. Пройдёт однажды, как насморк. Любовь – просто сочетание определённых гормонов. Раз я считаю себя в силах создать искусственный интеллект, с собственным организмом тоже как-нибудь справлюсь.

– Вот вечно ты… – качнув головой, Мари в свою очередь приложилась к бутылке; развернулась, перекинув ноги на другую сторону парапета, так, что теперь они болтались над серой водой. – Тоже мне, калькулятор на ножках. Иногда кажется, я расслышать могу, как у тебя в голове постоянно циферки щёлкают. Всё-то надо взвесить, измерить и рассчитать.

– Да. Такая вот я. И измениться я не могу, – равнодушно откликнулась я, поправляя на плече любимый шопер с драконом. – Да и не считаю нужным.

Я не стала добавлять, что в жизни, в отличие от Машиных любимых книжек, чудес не бывает. Серые мышки не превращаются в принцесс. Принцам не нужны Золушки. Да и для Золушки мне достались неподходящее имя и скверный характер.

– Давай договоримся, Белоснежка, – однокурсница свойски хлопнула меня по плечу, – сдадим сессию, наберёшься храбрости и сделаешь это, ок?

– Нет. – Я почувствовала, что начинаю сердиться – не то оттого, что мне слишком настойчиво лезут в душу, не то от звучания дурацкого прозвища, подходившего мне ещё меньше, чем Злой Королеве из той же сказки. – Мари, давай закроем тему. Этот разговор контрпродуктивен.

– Как же ты иногда меня бесишь! Эти твои формулировки! – воскликнула та в ответ, пихая меня в бок. – Ты не можешь почаще вспоминать, что ты человек, а не робот?

…конечно, она не задумывала ничего плохого. Просто выразила досаду как могла. Вот только мы обе к тому моменту сидели на парапете над водой в не самой безопасной позе и изрядно набрались. Поэтому её толчок вышел мощнее, чем хотелось бы ей, а я пошатнулась сильнее, чем хотелось бы мне. Размякшее тело потеряло равновесие – и, ойкнув, я судорожно вцепилась в толкнувшую меня руку, балансируя на краю.

Тщетно.

Несколько секунд, в течение которых я, свалившись с гранитного парапета, летела в реку, растянулись в бесконечность. Потом вода залилась в глаза, в нос, в уши, в изумлённо открытый рот; я лихорадочно взмахнула руками, пытаясь разглядеть сквозь тёмную муть просвет поверхности, закашлялась – и хлебнула ещё.

Конечно, Мари не задумывала ничего плохого. Тогда ещё – нет. Но тогда это было и не важно, а важно – то, что я не умела плавать. И что я дёрнулась ещё пару раз, прежде чем боль сдавила грудь железными обручами и в глаза мне прыгнули странные зелёные пятна; потом зелень сменила звёздная синева, шум крови в ушах зазвучал как многоголосый смех – и всё исчезло.

Если б я тогда действительно утонула, то был бы один из самых глупых, достойных номинации на премию Дарвина способов расстаться с жизнью.

Впрочем, попасть в другой мир таким методом оказалось не менее досадно.

И, как бы там ни было, в последующие дни я убеждалась не раз: как бы мне ни хотелось верить в обратное, разум решает не всё. Ведь порой именно маленькие камешки человеческих глупостей приводят в движение лавины судьбоносных сил.

Первое, что я запомнила после того, как в моих глазах померк свет, – как кто-то пытается вдохнуть жизнь в моё хладное после утопления тело. Самым что ни на есть традиционным сказочным методом: тем, что романтики назовут поцелуем, а прагматики вроде меня – искусственным дыханием.

Осознав это, я распахнула глаза и резко села, едва не расшибив своему спасителю нос. Жадно вдохнула, судорожно закашлялась, и вода хлынула у меня изо рта.

– Что… кто… – отплевавшись, прохрипела я, лихорадочно моргая. Очки куда-то делись, и лицо спасителя, поспешившего отпрянуть, виделось сквозь пелену близорукости. Я отчаянно сощурилась; когда это не помогло, вскинула руки, натянула веки, сделав себе «китайские глазки», и мир обрёл относительную чёткость.

Некоторое время я с удивлением разглядывала человека, сидевшего передо мной – с мокрыми волосами, в мокрой рубашке, поверх которой на моих глазах набросили длинные серые одежды, походящие на мантию колдуна. Потом, с ещё большим удивлением – на того, кто заботливо укутал промокшего товарища в сухое: юношу с кожей цвета серого пепла, с волосами цвета снега, с глазами цвета солнца.

Я уже видела таких, как он. На картинках. Или в играх.

Их называли тёмными эльфами, или дроу.

…а потом я решилась рассмотреть то, что ждало вокруг.

Вместо гранитной набережной Москвы-реки, залитой закатным солнцем, – тёмный сад. Пруд с чёрными мраморными бортиками. Обильно разросшиеся розовые кусты с серыми мёртвыми листьями. Бледные розы, светившиеся в окружающей их ночи мягким призрачным сиянием.

Что за?.. Может, я всё-таки утонула, и это – загробный мир? Хотя для рая мрачновато, а для ада чересчур готично. Разве что в качестве кары за неверие меня отправили в лимб, а тот со времён Данте сильно изменился?..

Я вновь обернулась к тем, кто, по всей видимости, вытащил меня из воды. Детали близорукость разглядеть не позволяла даже с «китайскими глазками», но я угадала на лицах обоих то же удивление, что лишило меня дара речи.

– Где я? – слова вышли хриплыми, как кашель простуженного ворона; горло горело огнём. – Как я сюда попала?

Мои слова вызвали у парочки странную реакцию: ничего не ответив, они многозначительно переглянулись.

– Ех сагли фьер, – ровно сказал тот, кто сидел рядом. Черты его лица терялись в темноте, и я видела лишь влажные русые волосы, облепившие овал белокожего лица. – Хун мар фра хёдрум хейми [4 - Я же говорил. Она из другого мира (риджийск.).].

– Ех скилди, – отчего-то мрачно ответил дроу. С изящной небрежностью махнул рукой в мою сторону. – Саз скерра нимюр [5 - Я понял. Выруби её (риджийск.).].

Человек в мантии вздохнул. Я едва успела задуматься о том, на каком языке они говорят, как он крутанул ладонью – и темнота, из которой я только что с боем вырвалась, ласково приняла меня обратно в свои объятия.

Только на этот раз было совсем не больно.

Глава 1

Закрытый дебют[6 - Начало шахматной партии, при котором первый ход делают не королевской пешкой.]

Проснулась я от страшного грохота – и, ещё не открыв глаз, поняла, что мне жутко холодно. Немудрено: в мокрой одежде на каменном полу не очень-то удобно.

…на каменном полу?..

Я рывком села и сощурилась, без очков ощущая себя беспомощной, словно улитка без раковины.

Я находилась в крохотной пещерке, вырубленной в тёмном сыром камне. Выход преграждала железная решётка, на пол даже соломы бросить не удосужились. По ту сторону ржавых прутьев на стене плевались искрами три факела.

Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять: я в темнице.

Разбудивший меня грохот производила моя сокамерница – сквозь дымку близорукости я видела лишь то, что это длинноволосая блондинка в голубом платье. Похоже, моя ровесница. Она отчаянно колотила по решётке руками, ногами и невесть откуда взятым серебряным кувшином: должно быть, в нём нам оставили воду.

– Лаута мих! – вопила блондинка тоненьким голоском. – Фу мунт сьял эфтир сви! [7 - Выпустите меня! Вы об этом пожалеете! (риджийск.)]

Стуча зубами, я обняла себя руками в судорожной попытке согреться; кто-то закутал меня в штуку, напоминавшую драповый халат, но мокрые джинсы и футболку снять не удосужились. Хм, а это не мантия, что была на плечах колдуна?..

Запоздало ощутив на шее нечто чужеродное, я вскинула руки – и обнаружила, что на меня нацепили тонкий металлический ошейник.

…итак, попробуем перебрать все возможные гипотезы, способные прояснить, что за анзац [8 - Термин немецкого происхождения, обозначающий некую догадку о том, какую форму должно иметь решение уравнения или системы уравнений, а также само это предполагаемое решение.] тут творится. Судя по реалистичности ощущений, я не сплю. На загробный мир, повторюсь, окружающие декорации не слишком похожи. Достоевский, конечно, писал про некую комнатку с пауками, а крохотная пещерка является достойной альтернативой… но вряд ли к ней прилагались бы дроу, колдуны и белокурые девицы, смахивающие на эльфиек.

Бесспорно, всё это может быть бредом моего воспалённого сознания. На самом деле я сейчас лежу в реанимации, пока врачи борются за мою жизнь. Холодно мне потому, что в реальности холодно моему почти бездыханному телу. Достойная версия – и, в отличие от всего остального, вполне научная. Стоит запомнить.