скачать книгу бесплатно
Иван-дурак
Елена Токарева
Несколько политтехнологов, которые раньше работали на кремлевские структуры, неожиданно оказались за бортом большой государственной машины и нашли хозяев, на противоположной стороне. Они подрядились подготовить государственный переворот с помощью новых политических технологий. В частности, большой сетевой игры. Программист Леха Гаврилов, сетевой псевдоним Иван-дурак, далекий от политики человек, попадает в жернова истории. Это он за деньги сочиняет Игру. Но вскоре понимает, что сам стал ее жертвой. Содержит нецензурную брань.
Елена Токарева
Иван-дурак
Три человека могут перевернуть мир.
Толпа же ни на что не способна.
Ч.1 Предыстория баранов.
Здесь рассказывается о том, какой социальный слой является на Руси самым многочисленным.
Великое племя.
Леша третий час терся в лабиринтах игрищ. Весь здешний хлам он знал наизусть, во все игры переиграл многократно. Знал всех бойцов. Знал их, конечно, не лично, а по кликухам в чатах. Знакомиться в реале – пустая трата времени, равно как любоваться на себя в зеркало. Все, с кем он общался в виртуальном пространстве, похожи на него. Зеленые брюки, серый свитер и целлофановый пакет с дисками. Три символических признака сетевого фаната. Все они нечисто выбритые, с затравленным взором, устремленным в себя. Иногда слишком говорливые. Не к месту. Да, таков и Леша. Волосы неопределенного оттенка торчат на макушке дыбом, а с затылка спускаются длинными слипшимися косичками. Носки бывают разные, от разных пар. Некогда искать по утрам одинаковые. Утром, едва проснешься, хочется снова нырнуть в темное пекло сна. Сны всегда имели над Лешенькой особую власть. А когда выберешься из потустороннего мира, уже нет времени на изыски в одежде. Да и кто будет заглядывать ему под брюки? До сих пор никто не заглядывал, кроме медкомиссии. Леша чурался женщин. Не потому, что любил мужчин, а просто так. Руки не доходили изучить этот вопрос. Впрочем, одна девчонка на работе ему нравилась. Чистенькая такая, с кудряшечками.
Лешенька был доволен жизнью. Он и знать не знал, и думать не думал, зачем другие люди рвут задницу, чтобы заработать миллион или получить славу. В детстве его миновали порывы, он не читал про великих полководцев и не примерял на себя их доспехи. Он решал математические задачки. И если задачка сходилась, он был на седьмом небе. Леша закончил математический класс, институт и стал программистом. Ему приносили задачку – он ее решал.
В свои тридцать с гаком Леша жил с мамой. В панельной пятиэтажке. Над головой у него жили дружественные соседи с лежачей тещей после апоплексического удара. Сверху целый день раздавались мощные удары об пол, как будто там катали ядро. Это прыгал жирный пес-боксер Акрамка. К вечеру Акрамка уставал и ложился спать. Дружная семья соседей часто заливала Лехе кухню и ванную. Краска там шелушилась, будто кожа после загара.
Леша жил несуетно. В свое удовольствие. Ни о чем не парился. Его быт был устроен удобно, по его вкусу. Квартира на двоих с мамой была даже слишком просторная: три комнаты, в общей сложности 42 метра. Ванна – сидючая. Кухня маленькая, но темненькая. Иными словами – уютная. У Леши был и свой кабинет, семи метров, где он предавался мелким страстям. Играл в солдатики. Слушал тяжелый рок. Играл в игрушки на компьютере. Мебель вся с помойки. Много хороших вещей выбрасывают люди на нервной почве.
Вечерами, обычно в полдесятого, Леша выходил с мамой во двор подышать свежим городским воздухом и осматривал, что нового выбросили жильцы окрестных домов. И почти никогда не возвращался с пустыми руками. То тумбочку притащит, то стульчик антикварный пятидесятых годов прошлого века, венский, изогнутый.
Описание недвижимости этой семьи будет неполным, если не сказать о садовом участке, расположенном в месте не столь отдаленном, на слиянии рек Волги и Упши. У Леши с мамой от старых советских времен остался щитовой домик на участке шесть соток в садовом товариществе Гавриловка. Если добраться на электричке до последней станции с Савеловского вокзала, проехать на автобусе до последней остановки, выйти на этот берег реки Упши да и свистнуть с этого берега реки, то с другого кто-нибудь из соседей услышит да и перевезет на катере.
А зимой речка замерзает, и ее можно перейти пешком. Это короткий путь. Был и длинный: сойти с автобуса на конечной остановке, ну и пешком топать и топать по грунтовке.
Маме дали землю, когда она работала инженером в НИИРЖА, полное название – НИИ Ржавения металлоконструкций. Предприятие было закрытое, почтовый ящик, платили в нем хорошо, и халявы перепадало столько, сколько полагалось НИИ первой категории по советским временам. То светло–голубых курей привезут с птицефабрики, то мелких яиц, то путевку дадут на двадцать четыре дня в профсоюзный санаторий, то распродажу сапог устроят.
В этом НИИ был так называемый Сектор фатального невезения – это его неофициальное название – в нем и работала Лешина мама. В Перестройку высокое руководство решило, что вопросы фатального невезения, на которых строилась концепция ржавения металлов, есть плод досужего ума, и никакого невезения нет и быть не должно. Все преодолимо. Ржа не должна жрать железо. А человек, он творец и демиург. Научную часть института сокрушили, а экспериментальную стали планомерно ужимать, усекая сектор за сектором, и, в конце концов, остался только Сектор управления ржавением, в котором Лешину маму оставили работать уборщицей.
На садовый участок уже два раза хищно нацеливались дачные соседи, которые разжирели на торговле как раз в то время, когда Леша и его мама все шаркали тапочками мимо кассы.
Настоящая Лешина жизнь, его истинная духовная субстанция трепетно пульсировала в других, нематериальных, сферах. Алексей принадлежал к многочисленному онлайновому племени баранов и носил на груди опознавательный знак своего клана – серебряные ветвистые рога. Вождь баранов могучий и недоступный Тюлька возник из тьмы народной жизни и недавно затеял великую войну с другими племенами: либерастов-орков, дубинноголовых норков и даже верблюдов, с которыми, правду сказать, воевать было смешно, ибо они безобидные. Тюлька рассчитывал отобрать у других племен в онлайне часть большого виртуального лесопарка, Лысиного острова, где обычно в знаменитой игре «Лысиный остров» и происходили бои между племенами. За остров дрались уже два года. Ходили стенка на стенку. Отвоевывали объект за объектом. А потом снова теряли. Лысиный остров – это был виртуальный Гайд-парк русского онлайна. Захватить Лысиный остров и выкрикивать там лозунги! И чтобы все онлайновые ресурсы только об этом бы писали. Это большая слава в Сети.
Леха давно записался в бараны. Больше записываться было некуда. К оркам он не чувствовал родства, а норки его пугали.
Амбициозные цели, которые ставил сетевой гений Тюлька перед великим племенем баранов, увлекали каждого, кто имел счастье даже случайно забрести на онлайновые поля баранов, то есть на их чаты и форумы. Величие духа, готовность к подвигу и самопожертвованию во имя великого общего дела – вот что делало баранов непобедимыми. Перспективы прилежных баранов полностью овладеть Лысиным островом Леха разделял. Задача поставлена – задачу надо было решать.
Противниками, как уже здесь сказано, были племена либерастов-орков, также домогавшихся неприступной цитадели Лысиного острова, и грубых сволочей-норков, которые вообще непонятно чего хотели. Либерасты-орки были из «бывших». Когда-то они руководили всей пропагандой государства Баранья Русь. А потом их прогнали агрессивные норки электрошокерами и другими современными онлайновыми средствами разгона. В играх это всегда сопровождалось красивыми вспышками и конвульсивным движением поверженного. «Ддудутт!» и все.
Никаких кровавых столкновений в реале до поры до времени между племенами не случалось. Племена изливали свою ненависть друг к другу в Сети. Вели матерные дискуссии. Изрыгали новые заковыристые проклятья. Придумывали друг другу обидные кликухи. Однако недавно, когда в моду вошло носить значки и опознавательные знаки племен, в воздухе запахло гарью. Запах гари шел из Интернета и из телевизора. Леха, включив комп, прямо чувствовал, как пахнет. Да и мать из кухни орала, что откуда-то несет гарью. Она думала, что с улицы и кричала: «Закрой окно! Опять чего-то жгут!»
Леха был чистый душой парень и как многие незамутненные люди страдал дефектом опознавательной системы «свой-чужой». Если бы Леха встретил орков на улице, он едва ли опознал бы в них своих идейных врагов. Так многие антисемиты никогда не отличат на улице еврея от русского и в очередях часто доверчиво рассказывают представителям избранного народа, как их «достали эти жиды» и чаще всего получают в ответ сочувствие от интеллигентного человека в очках. Лехе все люди в толпе казались одинаковыми. И это абсолютно правильно. Люди в толпе ничем не отличаются. Впрочем, как говорил Тюлька в своих инструктивных письмах, эти ненавистные орки и не ходят пешком – все они ездят на автомобилях иностранных марок и питаются в ресторане «Пушкин».
Однако в онлайне Леха их опознавал мгновенно. Там опознавательная система срабатывала. Ведь каждое племя, прежде чем сцепиться с чужаками, громко произносило обидные слова.
Например, орки зачарованно произносили словоблудное сочетание «права человека». Под «человеками» они подразумевали прежде всего самих себя и своих вождей. Например, Каху Горлопанова. Чужие для орков были все, кто не свои.
Своих орки опознавали по паролям. Например, при встрече лицом к лицу орки незаметным жестом вынимали из-за пазухи портрет какого-нибудь заветного человека, который они показывали своему визави. Это и был пароль. Может быть, это был портрет некоего Ходорковского. Говорят, он был какой-то крупный уголовный авторитет. Штука в том, что Леха не был подкован в политических вопросах. Программисты и бухгалтеры обычно все узнают последними, случайно и неправильно – из анекдотов или песен. Для них важное кроется не там, где оно кроется для остальных граждан. Бараны, к которым принадлежал Леха, всегда озабочены высоким: небесным и чудесным в первую очередь.
Да, а теперь о норках. Норки торчали как от хорошей травы от слова «порядок». Еще они любили слова «Сталин» и «Берия». Наверняка у них и в штанах вставало на эти слова.
Леха в жизни норков обходил сзади – от греха подальше. Чего связываться? А в онлайне он их лупил, сволочей!
Ну, баранов, своих ребят, издали было видать. Во–первых, их было много, как опят на пнях, во-вторых, бараны любили майки с надписью «Нас рать!» Они любили и уважали русский мат. На нем они говорили. И думали.
Матерными словами они обозначали Кремль и правительство. А один рядовой племени баранов написал исключительно матом всю историю страны Баранья Русь. Эта апокрифическая история почиталась за учебник и пользовалась большим уважением в кругах баранов.
Игры в онлайне незаметно ожесточились и, плавно переходя в реал, превратились в настоящие локальные уличные бои. Прикрепляя к чистой футболке рога, Леша одновременно клал в карман свинчатку, хотя и не понимал, как ею можно воспользоваться против живого человека.
Виртуальный город с некоторых пор был поделен между сетевыми кланами, и появляться на чужих территориях стало небезопасно – дубинноголовые норки, например, могли запросто огреть представителя другого племени по голове мечом или затащить в подъезд и отобрать диски и деньги. А либерасты-орки, увидев чужого, начинали орать что-то политическое и дудеть в дудки. А если зазеваться – могли сунуть какую-нибудь листовку.
Таинственный и недоступный Тюлька
В этот день Леше по сети пришло письмо из секретной племенной рассылки – это было письмо вождя баранов Тюльки, в котором он призывал племя к последнему и решительному бою с орками и норками за Лысиный остров. Письмо было ласковое не в пример предыдущим.
NA-7268-XER
Тема: Фсех убить!
Бараны!
Беспесды настал час решительного и беспощадного сражения за нашу малую родину – Лысиный остров. Те, кто пойдет умирать рядом с нами плечом к плечу, получат материальные блага, недвижимость, пизнес, достойное жильё, респект и уважуху. Те из баранов, кто решил «отсидеться за печкой», будут поражены в правах лишением возможности участия в переделе собственности в пользу племени баранов, в народоуправлении и в занятии каких-либо значимых должностей в построенном нами государстве Баранья Русь, будут лишены права владения оружием и уже никогда не станут равными нам. В ближайшее десятилетие мы возьмем назад свою землю, возьмем власть и спросим с каждого, где ты был, сцуко, когда мы сражались.
Его Превосходительство Тюлька.
К письму прилагалась сетевая обучающая игра «Лысиный Остров», в которой орков и норков надо было разбить наголову, сжечь на кострах инквизиции, а у верблюдов отнять их рюкзаки.
Для того, чтобы обезоружить верблюдов, этого, считал вождь Тюлька, было достаточно.
Леха отметился в обязаловке по Лысиному острову: сходил на виртуальный митинг и марш согласных. Прошел игру «По лысине» с начала и до конца, заработал свой средний балл и накатал благодарственное письмо великому Тюльке в соответствии с принятыми у баранов канонами.
NU-1-IVAN DURAK
Тема: О, великий и недоступный Тюлька!
Твой народ день и ночь желает тебе здоровья, процветания, а начинаниям твоим удачи и бесконечного успеха. Твердь земная еще не носила на своих плечах такого великого воина и такого мудрого руководителя, как ты. Как и весь твой народ, я готов умереть за великое дело баранов и встать рядовым в строй в полной амуниции по первому твоему зову.
Член третьего звена, четвертого корпуса, рядовой Леха Гаврилов, сетевой псевдоним ivan durak
На этом официальная часть была закончена, и Леша в чате нашел своего онлайнового приятеля Хэлла, человека без роду без племени, и вместе с ним отправился грабить квартиру генсека ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева.
Это была новая уголовная игра, чрезвычайно волнительная и изысканная. За победу в ней онлайновым сообществом выставлялся высокий балл, и можно было взять деньгами или в онлайновом распределителе можно было приобрести хороший, почти новый меч и латы.
Хэлл откликнулся немедленно. Он был чрезвычайно отзывчив на гнусные дела.
Этого Хэлла Леха в глаза никогда не видал, Но однажды, встретившись с ним в чате, состоял в переписке уже второй год. Был Хэлл злобен на слово и дело, знал все про всех, и даже про великого и недоступного Тюльку иной раз писал такое, что Леха немедленно стирал, так как боялся, что Тюлькины шпионы прознают про эту переписку. В сети невозможно утаить тайну переписки. Тайна существует лишь до того момента, пока ты никому не нужен, пока тобой не интересуется полиция клана или свободные радикалы, которыми кишит Сеть.
…Леха с Хэллом быстро поделили роли. Этот дом на Кутузовском проспекте они присмотрели давно. Дом с аппетитными каменными завитушками, будто сделанными из шоколада, манил их своей недоступностью – «как гимназистка, которую так и хотелось трахнуть прямо в подъезде». Эти строки принадлежали перу Хэлла – он вообще был начитанный.
Кутузовский проспект времен Брежнева был прописал тщательно, до запахов, которые исходили из булочной в гостинице «Украина», напротив мегадома Брежнева. С утра по Кутузовскому проспекту играла музыка, а то и пускали по громкоговорителю речи генсека. Черные волги сновали с мигалками, распугивая маленькие цветные Жигули.
Генсек занимал целый этаж. Но в подъезде жили и другие важные жильцы, и в него по обычаям 70-х можно было свободно войти.
Под видом водопроводчиков, в замасленных комбинезонах, слегка пованивая канализацией, Леха с Хэллом проникли в плохо охраняемый подъезд брежневского дома. Охранник, старый гэбист, давно спился на своей ответственной работе, и спал в своей будке. Он и не обратил внимания на двух незнакомых работяг, которые вперлись в подъезд с улицы. Беспрепятственно поднявшись на шестой этаж, «водопроводчики» вскрыли квартиру генсека. Навстречу им из глубины квартиры выкатилась домработница в фартучке-наколке. Хэлл безжалостно теснил тетку обратно в глубину квартиры, пока косым бегучим глазом не увидел дверь в туалет, Туда ее и засадил, прямо на толчок. Хэлл, подперев снаружи дверь ампирным стулом, пригрозил домработнице разными словами, которых он знал много.
Затем они с Лехой вбежали в гостиную с камином. И там первым делом увидели на камине малахитовые часы в бронзовом обрамлении. В игре «Дом Брежнева» эти часы были обозначены, как главная реликвия квартиры Генсека, которая хранилась не в сейфе, а в открытом доступе. Часы Генсеку подарил Луис Корвалан. Спереть эти часы, продать их к чертовой матери, и дальше уж целый год жить безбедно в онлайне. У игроков было пять секунд.
Леша с Хэллом, сделав два шага в глубину генсековской квартиры, сразу оба в четыре руки хвать с камина в гостиной эти бронзовые часы с малахитом. Они были тяжелые. Больше ничего схватить не представлялось возможным.
Отважная домработница уже отодвигала позолоченный стул, которым загородили дверь в генсековский сортир. Можно было истратить еще пять секунд, и тогда вскрыть сейф. Но рискованно. Вполне вероятно, что не впишешься в отпущенное время. А можно было убить домработницу. Но Леха убивать тетку не хотел и потянул Хэлла к выходу из квартиры.
Леха сунул часы под куртку, на грудь. Грудь раздулась. Чертовски хорошо была нарисована игра. Часы бешено колотились.
В хронометраж игроки вписались. Однако когда они спускался в лифте на первый этаж, по всему дому уже была объявлена тревога – домработница вырвалась из сортира и позвонила в охрану. Гэбист проснулся и поднял тревогу. И Леша приготовился к почетной смерти. Обычно смерть в онлайне происходила быстро и безболезненно – неудачника просто расстреливали из онлайн-оружия, какого-нибудь бластера. Но не в этой игре. В этой игре были предусмотрены жестокие пытки в застенках КГБ. Пытки были изощренные: гэбисты, проспавшие нарушителя покоя генсека, раздевали преступника догола и глумились, сколько хотели. Об этом позоре быстро становилось известно всей сети. Леха боялся попасть в застенок на Лубянке и опозориться перед сетевой общественностью. А Хелл на этот случай всегда носил при себе яд мгновенного действия.
Но все на этот раз обошлось. Хэлл, истратив десять очков, устроил в подъезде прорыв канализации, и на голову охранников полилось говно. Охранники засуетились. Стали собирать эту пакость с кафельной плитки совками для мусора. Домработница принесла из ванной духи генсека и брызгала ими вокруг, одновременно принюхиваясь. Леша, благодаря этой панике, проскочил незамеченным с часами под курткой.
Они выскочили на соседнюю улицу, через черный ход в подъезде. Улица выходила прямо на берег Москвы-реки. Вокруг холмились поросшие свежей травой кочки. Никто бы и не подумал, что это столичный район, расположенный строго позади правительственной трассы.
Леха еле отдышался.
Потом они с Хэллом продавали часы Брежнева на виртуальной толкучке и продали их одному бабаю, который собирался увезти шайтан-часы в родной аул и там подарить на свадьбу сыну.
…Увлекшись игрой, Алексей в очередной раз проглядел визит в цех менеджера и очнулся от жуткого крика: «Ты свободен! Вали отсюда!» – хамски кричал менеджер.
Можно подумать, что свобода – это как раз то, чего Лехе не хватает в повседневной жизни!
Уходя, уже собрав свои шмотки, Алексей последний раз с жалостью поглядел на Анечку – тихого кудрявого ангела, – которая работала офис-менеджером и целыми днями разносила кофе в бумажных стаканчиках. За год работы в этом офисе Алексей не перекинулся с Анечкой и парой слов.
Мамусик, наверное, не обрадуется, что Лешенька опять потерял работку, и целыми днями будет слушать тяжелый рок, а вечерами ходить на бесплатные концерты в ЖЭКе. Момент почти трагический, если бы не частая повторяемость. Леша терял работу каждый год.
Не хочешь поишачить за $100 000?
И в этот почти трагический момент произошло нечто. Ну, Бог его знает, кто все это на небесах планирует. В тот момент, когда на Алексея мутной волной опять нахлынули переживания, перед Лешиной пятиэтажкой затормозил белый «мерседес», из него вышел плотный господинчик в костюме цвета ряженки, и прямо направился в заплеванный Лешин подъезд. Лешина мама как раз лузгала семечки у открытого окна и, увидев господинчика, тяжело задумалась, не промышляет ли проституцией новая жиличка, которая недавно сняла квартиру на их этаже. Потому что нечего делать таким господинчикам в этом доме, если только к девке подняться на пятнадцать минут.
Когда в квартире раздался звонок, Лешина мама вся замерла. Потом на цыпочках подкралась к входной двери и посмотрела в глазок. Так и есть: на лестничной площадке прямо перед входной дверью стоял тот самый розовый господинчик. Наверное, ошибся адресом.
– Вы к кому? – строго спросила Лешина мама из-за двери.
– Я к Алексею. Он дома?
??
– Да где ж ему быть? – со вздохом ответила Лешина мама и приоткрыла дверь.
– Здравствуйте, я Лешин друг. Можно к нему?
Мать посторонилась и пропустила господинчика в прихожую. Господинчик, мгновенно сориентировавшись, рванул прямо к Лешиному кабинету. Видимо, расположение квартиры он знал отлично. Будучи немного не от мира сего, Лешина мама просто не узнала в госте бывшего Лешиного одноклассника Антошку, который жил с родителями в соседнем подъезде, точно в такой же квартире. Просто они съехали давно из этого дома. И вообще съехали далеко от этой страны.
Антон Хавчик – бывший одноклассник Леши, по представлению Алексея, хитрец, если не мошенник, который прикидывается доброхотом, возникал в очередной драматический момент обычно с выгодным предложением поишачить за сто долларов. А отказаться, находясь в плачевном положении – невозможно. Появился Антошка с понтами, как он всегда любил. Для полного фарша ему не хватало только букета цветов.
Антон Марсович Хавчик, молодой человек тридцати лет, в отличие от Леши, давно уважал одну важную истину, которую вдалбливал народу Маяковский: «одиночка – ноль», и вывод: «всегда надо быть в банде».
Он понял это почти без посторонней помощи. Потому что имел умного папу. Его папа, зубной техник и часовщик, был типичный представитель отвергнутого здоровым советским обществом паразитариата. Он был одиночка и потому философ. И когда его мастерскую приходили грабить бандиты, папа всегда с уважением смотрел в их решительные и мужественные лица, держа во рту небольшие слитки золота и платины, сэкономленные на материале заказчика. «Берите фсе!» – твердила жена техника, пока сам Марсий молчал, набравши золота в рот…
Поэтому их сын, наблюдавший за визитами крепких парней сидя за шкафом, рано набрался ума и усвоил мысль о том, что «настоящий человек должен быть в банде».
Теперь у младшего Хавчика была-таки своя банда. Он был в ней почти что главный. И мог позволить себе нанимать исполнителей.
Подслушивать у двери Лешина мама не стала, потому что в высшей степени себя уважала. Она еще помнила, как работала в НИИ инженером и даже научным сотрудником. И поэтому она напряженно продолжала совмещать лузганье семечек с тяжелой умственной работой.
Господинчик вышел от Леши только через два часа. Вежливо кивнул Лешиной маме и проскочил в дверь. Она слышала, как бодро загремели по ступенькам его ботиночки. Она кинулась к кухонному окну, чуть не свалив вниз горшок с геранью, и увидела, как «мерседес», ароматно отрыгнув, покатился по двору в сторону улицы.
– Ле-еш! Чей-то он к тебе? – спросила мама.
– Ничего. Какое тебе дело? – огрызнулся Леша.
– Работу, что ль, предлагал, или как?
– Или как!
Леша был потрясен визитом Антошки не меньше своей матери. События развивались следующим образом. Антон Марсович Хавчик постучал в Лешину каморку, нарушив священные минуты: Леша слушал тяжелый рок. Эта музыка вносила гармонию в его расстроенную душу.
Морда этого мерзавца, которая влезла в кабинет, была розовая, довольная, только что с заграничных Югов.
– Здорово, – сказал Антон. – Медитируешь? Ты сейчас служишь где-нибудь?
– Только сегодня уволился, – отрешенно сказал Леша. – По собственному желанию.
– О! Это кстати. Я предлагаю тебе работу, Леша, ты останешься доволен. Гонорар в перспективе – сто тысяч долларов. Десять отдаю тебе прямо сейчас. Остальные – по выполнению базового задания.
– Ско-олько?
Леша присел на диван и посмотрел на Антона. Антон всегда был враль и редкий подлец.
– Ты хоть понимаешь, что ты произносишь? Ври да не завирайся!
Антон прикусил губу. Вот, черт, кто его дернул за язык! Ведь Лешка будет работать и за десять. Ему сумма в сто тысяч долларов за работу, которая реально стоит больше миллиона, кажется охренительной.
Антон вынул из внутреннего кармана пачку зеленых в банковской упаковке. Леша взял пачку в руки, повертел. Десятка. Это была его зарплата за полгода. Совсем даже неплохо.
– А что ты хочешь?
