скачать книгу бесплатно
Держись и пиши
Екатерина Оаро
Нонфикшн Рунета
Каждый, кто приступает к написанию текста, знает, какой это может быть непростой процесс. Сесть, сосредоточиться и начать выводить слова на бумаге или набирать их на клавиатуре – настоящее испытание! Вы боитесь подобрать неверные слова и просто уверены, что в итоге выйдет нечто банальное, перегруженное штампами и весьма далекое от первоначальной идеи. Книга Екатерины Оаро – ваш союзник в этом нелегком деле. Автор книги не только много лет обучает людей искусству создания текстов, но и, конечно, создает их сама. Поэтому она не понаслышке знает, с какими трудностями вы столкнетесь и как их преодолеть. Книга содержит множество практических советов и упражнений, которые помогут вам бесстрашно приступить к делу и не опасаться за результат.
Екатерина Оаро
Держись и пиши. Бесстрашная книга о создании текстов
© Оаро Е., текст
© ООО “Издательство АСТ”
* * *
Научить писать нельзя. Но можно помочь. Пишут по наитию. Но важно знать, как строятся произведения прозы… Книга Екатерины Оаро не совсем учебник – это исповедь писателя. И из нее можно извлечь немало пользы. И начинающим литераторам, и опытным, и тем, кого называют обычным читателем. По сути, это художественное произведение о том, как писать художественные произведения.
Роман Сенчин, писатель.
Ни один учебник по теории литературы не сравнится с откровенным опытом Homo scriptor, рассказанным от первого лица.
В этой книге Екатерина Оаро не просто разоблачает мифы о писательском мастерстве, не просто срывает сидящие в нас, пишущих, барьеры, комплексы и зажимы. Она дает рецепты, иллюстрации, подсказки – как передать эмоцию словесно, как ярче закончить рассказ, как избавиться от творческого кризиса и так далее – не абстрактные, а самолично пережитые и опробованные, а потому особенно эффективные.
Прочитайте и попробуйте повторить сами.
Алиса Ганиева, писатель.
Благодарности
Эту книгу я писала не одна. И я хочу поблагодарить всех, кто помогал мне:
Дэви Оаро за терпеливое слушание моих озарений и за то, что, пока я летала в облаках, он часто делал земное: убирал дом, мыл посуду и приносил еду.
Елену Мезрину за ценные дополнения к содержанию книги,
Коуча Александру Соловей за неизменную готовность созвониться, если мне это нужно,
Дмитрия Рудакова,
а также моих бета-ридеров: Виталину Скворцову-Охрицкую, Катерину Медведеву, Ирину Мещерякову, Валерию Гумуш, Айгуль Шарипову, Ирину Колесинску, Ксению Собченко, Мариту Захарову, Татьяну Коршунову, Макса и Наташу Ярчаков, Татьяну фон Беелен, Валентину Матвееву, Татьяну Лебедеву, Катерину Хайнрих, Элину Коханую, Наталию Агееву, Павла Волчика, Наталию Юдину, Светлану Гетту, Алексея Байдина, Наталию Юрченко, Евгению Гаврилову, Юлию Бурилину и Анастасию Хрущинскую.
И, конечно, моих издателей: Марию Андрюкову, Илью Данишевского.
I. Перед рождением книги
Глава 1
Миф о том, что кто-то знает, писатель ли вы
Или: есть ли у меня потенциал?
Должен ли я писать? Должна ли я писать?
С тех пор как я преподаю писательское мастерство, на мою почту приземляются письма с этим вопросом. Авторы присылают мне на рецензию свои тексты, чтобы наконец успокоиться. Они ожидают от меня оценки: «Вот вы – пишите. А вы – нет».
За спиной у них обычно маячит Толстой с его «если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать». И они ищут подтверждения своего права на творчество у авторитетов, готовые поверить чужой оценке.
В самом начале я пробовала убедить таких авторов, что писать им, конечно, нужно. Это насыщало их на час, но после они снова начинали сомневаться. Потому что извне этот колодец не заполнишь, сколько одобрения в него ни клади.
Я тоже была таким автором. Мечтала, чтобы авторитетный писатель взглянул на мой черновик и определил, есть ли у меня потенциал. Но все оценки я быстро ставила под сомнение. «Он говорит недостаточно эмоционально, он неискренен», – думала я. Или: «Он говорит из вежливости и чтобы меня не ранить». Или: «Эта писательница недостаточно авторитетна, она сравнивает меня с новичками, а не с классиками».
Поиск разрешения вовне напоминал жизнь без дома, неприкаянность. Жалкая позиция, вам не кажется? Я думаю, мы становимся в нее лишь тогда, когда теряем себя. Но если в себя вернуться, то находишь внутри мечту о книге, интерес к писательству, новый замысел, образ, жажду эксперимента.
Разве недостаточно этого для того, чтобы писать? Я верю, что если желание писать не покидает вас, то вам нужно писать. Это желание и есть ваш потенциал.
Возможно, вам кажется, что все мечтают написать книгу. Мне тоже так иногда кажется, ведь я выбираю себе творческих друзей. Но если посмотреть шире, то вы увидите, что о книге мечтают немногие. Вы правда думаете, что большинство людей приходят в восторг, когда слышат, что авторы встают в шесть утра, чтобы до начала рабочего дня уделить время тексту? Да ну. Большинство людей выберет мягкую подушку. Формулировать, редактировать, сомневаться, искать точные слова – разве все этого хотят? О нет. Только те, кто уже носит книгу в себе.
Говорить себе «Я не писатель» значит преуменьшать себя. Об этом пишет Ван Гог в своем письме, которое я часто цитирую. Он пишет о художниках, но слово «художник» легко заменяется на «писатель»:
«…Когда что-то в тебе говорит: “Ты не художник”, тотчас же начинай писать, мой мальчик, – только таким путем ты принудишь к молчанию этот внутренний голос. Тот же, кто, услышав его, бежит к друзьям и жалуется на свое несчастье, теряет часть своего мужества, часть того лучшего, что в нем есть. Друзьями твоими должны быть лишь те, кто сами ведут такую же борьбу и своим примером пробуждают в тебе жажду деятельности.
…?Я не художник”, – как можно так жестоко отзываться о самом себе? Разве нельзя стать терпеливым, разве нельзя научиться терпению у природы, видя, как медленно созревает пшеница, видя, как все растет? Разве можно считать себя настолько мертвым, чтобы допустить, что ты уже никогда не будешь больше расти? Разве можно умышленно препятствовать собственному развитию? Говорю все это для того, чтобы объяснить, почему разговоры о том, одарен ты или нет, кажутся мне такими глупыми.
…Мне хочется, чтобы живопись стала твоей навязчивой идеей и вопрос: “Художник я или не художник?” – отошел в область абстракции, а на первый план выступили бы более интересные практические задачи, скажем, как скомпоновать фигуру или пейзаж».
Как же красивы авторы, когда они просто работают, не сомневаясь в себе! Когда они не заглядывают другим в глаза, ища одобрения и оценки, а смотрят внутрь себя.
Сам вопрос «Писатель ли я?», направленный вовне, лишает вас сфокусированности, устойчивости, концентрации сил, а порой и самоуважения. Никто вам на него не ответит, а если и ответит, то этот ответ будет мало весить.
Я знаю это на собственном опыте. Помню, как, когда я поступала в Литинститут, я сдала все экзамены хорошо и на последний – творческое собеседование – шла уверенно. Потом я долго ждала перед аудиторией, когда подойдет моя очередь. Было душно, и уже через час все устали: и комиссия, состоящая из седых мастеров и ректора, и мы, абитуриенты.
Вот как это происходило: когда очередной поступающий выходил из кабинета с дубовым овальным столом, нужно было подождать и только после – войти. Во время этой паузы мастерам зачитывались рецензии на вступительные творческие работы следующего кандидата. Предполагалось, что абитуриент не слышит рецензию на свои тексты и не знает, как их оценили.
Но я не рассчитала время и вошла слишком рано. Из-за общей усталости никто не обратил на это внимания. И я услышала рецензию на подборку своих рассказов:
– Автор пишет об Алтае и Тибете, Крыме и Гималаях, но только не о родной Беларуси. У автора есть стиль, однако нет интереса к социальным темам. На фоне других работ, поданных на конкурс в этом году, эта подборка не кажется достойной. Не берем.
Это была рецензия признанного семидесятилетнего писателя. Когда ее читали, он уверенно мотал головой и делал такой жест рукой, по которому было ясно: не будем тратить на это много времени. Звучит как ответ на вопрос «Должна ли я писать?», правда?
В Литинститут меня все-таки взяли, потому что даже низкая оценка за собеседование не слишком опустила мой общий балл. И следующие несколько лет я училась с ощущением, что мне дали огромный кредит и я занимаю чужое место.
Правда, через пять лет на защите диплома мой мастер – все тот же седой писатель Александр Евсеевич Рекемчук – стоял за мою повесть горой. Действие повести происходило в Беларуси. Еще два оппонента написали на нее хвалебные рецензии, рекомендуя повесть к публикации.
Кажется, только я помнила приговор, услышанный пять лет назад на творческом собеседовании. В дипломной речи я хотела упомянуть о нем, но мой мастер сморщил лицо, как от музыкальной фальши. Я заметила это и быстро сменила тему.
Мне выдали красный диплом, а мастер, налив чаю на кафедре, сказал, что я не имею права останавливаться, потому что то, что я пишу – настоящее.
Я рассказываю эту историю для того, чтобы показать, что и седоволосые авторитетные писатели могут ошибаться, оценивая ваши рукописи. Что они могут запросто изменить свое мнение, когда вы напишете новую вещь. Что другим бывает не видно, станете ли вы писателем.
Но если желание писать не тает в вас, то оно и есть ваши карта и компас. Его могут не видеть те, кто снаружи: литераторы с сигаретками, учителя в пиджаках, тревожные родители. Его может быть недостаточно, чтобы усмирить внутреннего критика, потому что это зерно еще сокрыто в земле и не принесло плода. Пока только вы знаете об этом зерне. И если оно там, возможно, ваш долг – полить его.
Резюме главы
1. Никто не знает ответа на вопрос, должны ли вы писать.
2. И известные авторы тоже могут ошибаться и менять мнение на ваш счет.
3. Поиск внешнего одобрения дестабилизирует вас.
4. Далеко не все мечтают о книге! Если вы мечтаете, значит вы носите ее в себе.
5. Если желание писать не покидает вас, вам нужно писать.
Упражнение
Напишите эссе на тему «Как я вижу свое писательское будущее?». Позвольте себе помечтать. Чего вы на самом деле хотите?
Может быть, вы мечтаете, чтобы писательство стало новой рутиной, ежедневным делом, как чистка зубов? Или, может быть, вы хотите получить «Большую книгу»? Опубликовать свой рассказ в «Нью-Йоркере»? Увидеть, как его читает Тони Моррисон?..
Напишите, чего бы вы хотели. И сохраните этот текст.
P. S. Когда я даю это задание авторам, с которыми работаю, то получаю очень разные эссе. Приведу вам одно из них. Мне кажется интересным заглянуть в будущее коллеги. Это текст Наталии Юдиной:
«Мне кажется, что написать собственную книгу – значит сказать “я есть”, присвоить себе жизненный опыт. Наверное, кто-то с такими же мыслями решается завести ребенка, чтобы продлиться в новом человеке. Потому что книга, в моих фантазиях, это продолжение меня. И как ребенок может бегать где-то и разговаривать с другими людьми, так и книга может вести диалог от моего имени. Читатели смогут познакомиться со мной через мою историю или истории моих героев.
Мне бы хотелось, чтобы, закрывая книгу, они делали это с сожалением. Так захлопывают дверь за другом, который уходит после душевного разговора за чаем или бокалом вина. Или так выбрасывают обертку от подарка в новогоднюю ночь, потому что загадка свертка разгадана и предвкушение любопытства было удовлетворено. Я хочу, чтобы люди советовали мою книгу со словами “я завидую тебе, что ты ее еще не читал”.
Мне представляется, что я стою в книжном магазине, где хозяйка – смесь запахов бумаги и типографской краски. Читаю отрывок из своей книги пришедшим людям. Им нравится, они всматриваются в меня и кивают. Так зрители иногда поддакивают актерам на сцене театра. Им близко то, о чем я пишу.
Что будет самым большим признанием? Увидеть обложку своей книги в аэропорту. В залах ожидания люди читают либо то, что давно хотели, и вот, наконец, вынужденная пауза подарила возможность сменить работу и семью на книгу. Либо то, о чем не имели понятия, но бросили клич в соцсети “какая самая-самая?” и получили рекомендации. По какой-то случайности они выбрали именно мою книгу и теперь растянулись на жестких сиденьях с ней в руках.
Я бы подошла и спросила:
– Что читаете? Интересно?
В ответ получила бы:
– Очень».
Глава 2
Миф о писательском отпуске
Или: у меня нет времени писать!
«У меня нет времени писать», – говорят некоторые. Они ждут окончания сложного проекта на работе, или когда подрастут их дети, или пенсии, или пассивного дохода, или отпуска. Или того дня, когда они поставят галочки напротив каждого пункта списка дел на эту неделю. Им кажется, что, чтобы писать, нужно обязательно поставить жизнь даже не на паузу, а прямо сразу на «стоп».
Я не буду говорить вам, что правильное время никогда не наступит. Тем более, что вы это уже читали в других книгах. Конечно, оно может наступить. Со мной однажды случилось такое.
В 2013 году мы только переехали из России во Францию. Если вы бывали на севере Франции в июле, то, наверное, видели, как города впадают в спячку до сентября. Рассасываются все пробки, запись к доктору только на октябрь, на двери булочной трепещет объявление «Улетела на море, хороших каникул!». Все, кто работает, уезжают в отпуск одновременно.
В этом опустевшем городе мне пришлось долго ждать: документов, начала моей аспирантуры, дня, когда приедут наши вещи. Местных друзей у меня еще не было. На всех театрах висели замки. Я сидела в полупустой квартире в новой стране, где никого не знала. Словом, ничто не отвлекало меня.
– Пиши эти месяцы и ни о чем не волнуйся, – сказал мне муж. – Ты ведь мечтала о писательской резиденции? Чтобы никаких встреч, почти никаких дел – целые часы на писательство и при этом чужой город, который будет тебя вдохновлять.
Я распланировала свой день идеально: чтение в одно время, писательство – в другое, редактура – в третье. Составила подробное оглавление будущей книги. И предвкушала зашкаливающую продуктивность. Представьте: мне даже на мытье посуды не нужно было отвлекаться – пока не приехали застрявшие на таможне вещи, у нас было всего три тарелки и две кружки. Каждое утро я садилась за стол, открывала ноутбук…
И писала ровно, страница в страницу, столько, сколько и в Москве, когда мне приходилось втискивать писательство в переезды в метро и обеденные перерывы. Только в той жизни я была уверена, что кусочничаю, выкручиваюсь и ничего не успеваю. И что будь у меня больше времени, я бы о-го-го…
Но теперь оказалось, что я успевала писать столько, сколько могла. И как я ни приклеивала себя к французскому стулу, моя норма страниц не выросла в пять раз от моего желания и идеальных обстоятельств. Я пробовала выжать из себя больше, но это оборачивалось усталостью и молчанием через день-другой.
Так во времени ли дело? Или все-таки в способности выносить интенсивность писательского процесса?
Писательство часто сравнивают со спортом, и это сравнение вполне точно. Пробежать марафон сразу только потому, что у вас появилось время на него, невозможно. А вот тренироваться регулярно, постепенно увеличивая нагрузку – хорошо работающая стратегия.
Так и с писательством: если у вас вдруг появится много времени, вы вряд ли сходу создадите объемную вещь. Лучше тренироваться постоянно и по чуть-чуть, в любых обстоятельствах, постепенно увеличивая количество знаков, которое вы пишете в день. Так вы научитесь выдерживать большой объем текста и зашкаливающую интенсивность творческого процесса. Просто тренируйтесь где угодно, используя даже короткие паузы.
Откуда вообще взялась эта мысль, что автору нужно много совершенно свободных месяцев, чтобы писать? По-моему, это картинки из тех времен, когда у писателей были слуги, поместья, приносящие доход, и жена, исполнявшая обязанности секретаря, корректора и PR-менеджера.
Но это истории из антикварного салона. Мы давно уже живем в мире, где нет рабов, а обслуживающему персоналу нужно платить зарплату. И тем не менее хорошие книги постоянно создаются – людьми, работающими полный рабочий день.
Итак, ваше писательское вино становится лучше, если вы пишете регулярно. А если не пишете, то писательский отпуск рискует разочаровать вас.
Мои знакомые организовали писательскую резиденцию в Вильнюсе. Любой автор может подать заявку и получить в творческое распоряжение комнату в литовской столице, чтобы писать, ни на что не отвлекаясь.
Звучит здорово, правда?
Одно из условий этого проекта – написать отчет о творческой деятельности в резиденции, то есть рассказать, что планировал сделать молодой писатель, что удалось, а что нет. Эти отчеты публикуются в Фейсбуке регулярно. И раз за разом я читаю, как авторы переоценивают обстоятельства. Как они замахиваются, например, написать повесть в этих идеальных условиях – а создают рассказ-миниатюру. Как бродят они по вильнюсским улицам, когда их дневная норма страниц уже написана и хочется убежать из-за стола.
Поэтому я больше не верю в писательский отпуск. Я верю в заметки на салфетках, в ранние подъемы или творческие ночные часы, в то, что стоит не ждать подходящего времени, а надо самостоятельно его себе создавать.
Я верю Агате Кристи, которая писала за умывальным столиком в короткие перерывы между работой по дому. У нее не было даже обычного письменного стола. Но как много она написала!
Верю Марине Цветаевой, которая пишет Рильке: «Пишу тебе в дюнах, в тонкой траве дюн. Мой сын ‹…› сел на меня верхом (почти на голову!) и отнимает у меня карандаш (пишу прямо в тетради)…». В этом письме классик вдруг перестает быть бронзовым памятником – и становится живой мамой, умудряющейся писать письмо, которое живет уже больше века, с сыном на голове.
Скотту Фицджеральду, написавшему свой первый роман на клочках бумаги в свободное от службы время.
Дэвиду Гаффни, современному британскому автору, который смог стать писателем, имея только 50 свободных минут в поезде Манчестер – Ливерпуль каждый день. Правда, иногда, когда поезд ломался или останавливался из-за драки, у него появлялось дополнительное время. Тогда его короткие истории становились чуть длиннее. Сейчас у этого автора семь книг, страница в Википедии и совсем другая работа.
Не ждут писательского отпуска и авторы, с которыми я работаю.
Три часа назад мама двоих маленьких детей, чей будильник каждое утро звонит в 5:30, прислала мне несколько вариантов концовки своего рассказа. За полгода до этого она говорила в сердцах: «Я никогда не закончу его! У меня нет этой роскоши: уединиться в домике на море на все лето… У меня есть всего 30 утренних минут – и только я успеваю разогнаться, как нужно заканчивать. Мой график мне не позволит».
А другой автор, тоже отец двух детей, да еще к тому же и владелец нескольких бизнесов, пишет на светофорах. Вот загорается красный свет, Сергей давит на педаль тормоза, достает телефон – и набирает новый кусочек текста. Светофоров в его жизни много – и к концу недели нам есть что обсудить.
Писать за рулем – небезопасно, и я не призываю вас делать это. Но я хочу показать вам, как люди находят время для своих текстов, даже когда его нет.
Девушка-психолог переехала в новую квартиру и поставила письменный стол в центре комнаты, а не у стены. Она хочет сделать писательство центром этого года, чтобы подарить себе книгу на тридцатилетие.
