скачать книгу бесплатно
По закону плохих парней
Эйс Аткинс
Иностранный детектив
Армейский рейнджер Квин Колсон приезжает в родной город в штате Миссисипи, где не был вот уже шесть лет. Привел его на родину печальный повод: смерть дяди. Квин собирается отдать родственнику последний долг, разобраться с наследством и возвратиться на службу. Но прошедший горячие точки солдат понимает, что в родном городке слишком многое изменилось: власть вершат преступники. По официальной версии, его дядя, шериф округа, покончил жизнь самоубийством, но некоторые факты позволяют предположить убийство. Квин стремится узнать правду о дяде, своей семье, друзьях детства. И как только истина приоткрывается, понимает, что для него теперь нет пути назад. Он не может позволить плохим парням и дальше устанавливать свои законы.
Эйс Аткинс
По закону плохих парней
Асе Atkins
The ranger
© 2011 Асе Atkins
© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
© Художественное оформление, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016
* * *
Это – художественное произведение. Имена и характеры героев являются вымышленными. Какое-либо сходство с реальными, живыми или мертвыми, людьми и событиями, в которых они принимали участие, – чистая случайность.
Памяти Роберта Б. Паркера
Истинный солдат сражается не из ненависти к тому, что впереди, но из любви к тому, что позади.
Г. К. Честертон
Не совершай отход путем, которым пришел. Выбирай другой маршрут, чтобы избежать засады.
Из приказа-инструкции № 11 рейнджеров Роджера
Глава 1
Квин ехал домой. Путь его лежал на юг, через штат Миссисипи. Он вел пикап, купленный в Финиксе, в Алабаме, за полторы тысячи долларов. С собой Квин взял только армейский рюкзак, набитый шмотками на неделю. В рюкзаке хранился также великолепный «кольт-анаконда» 45-го калибра, который Квин выиграл в покер. Еще Квин вез прекрасные записи рок-н-ролла и классических мелодий «кантри», а также снимки с последнего места дислокации в Афганистане: свое фото с сослуживцами по взводу рейнджеров, с нашивкой «молния» на плече и с вертолетами «блэкхок» в закатном небе над горами. Он возвращался домой после шестилетнего отсутствия, после переброски из штаб-квартиры 3-го батальона в форте Беннинг в Ирак, Афганистан и обратно. Квин не рассчитывал вернуться домой так скоро, точнее, сомневался, вернется ли вообще. Сейчас он ехал на юг сначала по шоссе № 7, затем по шоссе 9W, держась южного направления, в ветреный холмистый край, который несколько десятилетий назад разделали под орех, оставив жителям чахлые сосенки и другие деревья вместе с расплющенными банками из-под пива и пустыми бутылками. Эта часть штата казалась Квину обескровленной еще в то время, когда он был ребенком, она виделась такой и теперь, в свете фар грузовика. Он возвращался в Иерихон в полночь, не желая оказаться там до завтрашних похорон.
Столь долгая отлучка не входила в его планы, но он поступил на службу в восемнадцать лет и получил нашивку рейнджера как раз перед 11 сентября, поэтому ему не пришлось сидеть сложа руки, черт побери. Квин пытался вспомнить, когда в последний раз видел мать (не утруждая себя вопросом, увидит ли когда-нибудь снова отца), и гадал о том, что случилось с сестрой, которая не навещала его два Рождества. Дома оставалась также его бывшая подружка, бросившая его вскоре после разрыва со старыми и близкими друзьями, с которыми он не общался несколько лет.
Квин включил радио. Исполняли вариант классической «Западной баллады» Джонни Кэша. Квин знал эту вещь наизусть, но каждый раз слушал ее с удовольствием.
Старый грузовик мчался со скоростью под семьдесят миль по ровной ленте асфальтобетона, протянувшейся от холма к холму. Дорога пересекала бескрайние леса, через которые когда-то пробирались на лошадях и в фургонах. Округ Тиббеха был одним из самых отдаленных округов северной части штата Миссисипи.
После многолетних маршей и маневров беззаботность казалась ему непривычным чувством, хотя в обычных условиях он мог по собственной воле быстро засыпать и столь же быстро просыпаться. Служба в армии выработала в нем выносливость и развила мускульную силу, необходимую для быстрых и внезапных действий в обстановке хаоса и насилия. Его голова со стандартной прической под «бокс» казалась в зеркале заднего вида как бы вырубленной из дерева. Резкие черты лица он унаследовал от бабушки, индианки из племени чокто, кровь которой почти сотню лет назад смешалась с кровью сурового мужчины шотландско-ирландского происхождения, поселившегося на юге.
Обогреватель грузовика гнал теплый воздух. Квин, одетый в черную футболку, голубые джинсы и ковбойские ботинки, удобно откинулся в водительском кресле, расслабленно держа руки на руле. В пепельнице у него хранилось полсигары, другую половину он выкурил, когда пил дрянной кофе почти в сотне миль отсюда. Поездка длилась всего пять часов, но это был чертовски долгий период времени наедине со своими мыслями.
Еще один поворот, еще один изгиб шоссе – и вдруг Квин заметил впереди, в свете фар, неясный силуэт. Квин тормознул, обнаружив, что тормоза гораздо менее тугие, чем утверждал продавец. Он подумал, что это испуганная лань или собака, но затем разглядел голую спину девушки.
Он крутанул руль вправо, и грузовик проехал на расстоянии вытянутой руки от полуночной путешественницы. Машина застряла в канаве, задние колеса забуксовали в грязи.
Квин выбрался из кабины и зашагал к девушке, все еще стоявшей на двойной желтой разделительной линии. На фоне горячего тиканья заглушенного двигателя слышалось ее дыхание. Где-то за оградой из колючей проволоки бродили коровы, вдалеке посвистывал поезд. Светила одинокая луна. Подойдя, он заметил на склоне холма приближающийся лесовоз. Квин схватил девушку за руку и развернул лицом к себе.
– Ты в порядке?
Девушка кивнула.
– Какого черта ты стоишь посреди дороги?
– Я вас не заметила.
– Не услышала моего грузовика?
Она не ответила.
– Черт, я чуть не задавил тебя!
Девушка была одета в ковбойские ботинки, мини-юбку, сверкающий блестками топ с лямкой через шею, едва не лопающийся на животе. Ей могло быть и восемнадцать – девятнадцать, и шестнадцать лет. У нее были светлые волосы и глаза. Кудри и вздернутый маленький носик делали ее похожей на ребенка.
– Ты местная? – поинтересовался Квин.
Девушка покачала головой, выдохнув на холоде облачко пара.
– Я бы тебя подвез, но…
Она сказала, что не стоит, отвернулась и направилась по шоссе к югу.
Квин запрыгнул в кабину грузовика и включил зажигание. «Форд» был старше его самого. Он выжал сцепление просто так, с досады, полагая, что никогда не выберется из этой ложбины. Но колеса завертелись, машина подалась на фут вперед, затем на пять футов и выползла на дорогу, последовав за девушкой. Квин медленно опустил боковое стекло и предложил ей сесть рядом.
Она остановилась. Постояла молча, демонстрируя полное пренебрежение к проселочным дорогам, ведущим неизвестно куда, затем забралась в кабину. Квин поддал газу на случай, если девушка изменит свое решение.
– Я еду в округ Тиббеха, – пояснил он. – В Иерихон.
Квин настроил радиоприемник на местную станцию. Ведущий радиопередачи излагал свое мнение по поводу падения нравов в Америке и приближения конца света.
– Сколько тебе лет? – спросил он.
– А тебе? – ответила она вопросом на вопрос.
– Двадцать девять.
– Ты выглядишь гораздо старше.
Они миновали примерно пятнадцать миль, не перемолвившись ни словом.
– Ты можешь высадить меня здесь, – сказала наконец девушка.
– Нет, не здесь.
– Я могу дальше пойти пешком.
– Ты откуда? – спросил Квин, не снижая скорости.
– Из Алабамы.
– Так и шла из Алабамы?
– Оттуда идти далеко, – сказала она, глядя прямо перед собой.
– Особенно в таких ботинках.
– А ты из Иерихона?
– Вырос там.
– Знаешь парня по имени Джоди?
– Давно не был дома, – пояснил Квин. – Как его фамилия?
Девушка не ответила. Она просто смотрела на освещенный фарами участок шоссе перед ними, не обращая внимания на обочины, где на открытых площадках торчали трейлеры и самодельные вывески предлагали свежие овощи, хотя сезон их сбора закончился несколько месяцев назад.
– То, чем ты занимаешься, опасно, – заметил Квин.
– Благодарю за сочувствие.
– Просто хочу помочь.
– Зачем ты возвращаешься?
– Настало время.
– Как долго ты отсутствовал? – поинтересовалась она.
– Шесть лет и несколько месяцев.
– Натворил что-нибудь?
– Что за вопрос?
Девушка молчала, прижавшись головой к боковому стеклу. Мимо пронеслось несколько машин. Гребни холмов, подсвеченные дальними огнями, сопровождали их всю дорогу, пока они не достигли границы округа Тиббеха, где стоял дорожный знак, на котором краской-спреем было нанесено: «НЕ БЕЗ НАДЕЖДЫ». Квин кое-что узнавал. Вот магазин Варнера «Квик-Март». А вот маленький школьный стадион, где он еще долго играл в футбол, после того как они стали чемпионами штата в 1978 году. Гараж «Джей Ти» выглядел так, словно его давным-давно закрыли. Кинотеатр же в деловой части города, где они с младшей сестрой смотрели «Фивел едет на Запад», был переделан под церковь. Квин миновал городское кладбище, где он будет, вероятно, похоронен вместе с родителями и родителями родителей, а также некоторыми родственниками. Затем они поехали вокруг городской площади. В центре ее стоял небольшой павильон – памятник всем парням, погибшим на полях сражений Гражданской войны.
– Это все здешние достопримечательности? – поинтересовалась девушка.
– В общем, да, – ответил Квин. – Найти тебе место для ночлега?
– Я справлюсь сама, спасибо.
– Тебе могут помочь в церкви. Видишь тот мотель, что как раз напротив железнодорожных путей? Я сниму тебе на ночь номер, а утром, отдохнув, ты сможешь пойти дальше. Я тоже переночую в мотеле.
– Знаем эту песенку, – сказала она, повернувшись, чтобы взглянуть ему в лицо.
– Я не святоша, – парировал он, – но никогда не стану связываться с беременной девчонкой-подростком.
Девушка ничего не ответила. Квин дал полный газ и проехал над железнодорожными путями, спустившись к «Отдыху туриста», старому мотелю в виде подковы, окна номеров которого выходили на шоссе. Он вспомнил, что прежде за тридцать баксов парочки могли уединиться здесь во время выпускного вечера. Теперь владельцы рекламировали ловлю окуней в пруду и бесплатную беспроводную связь.
Квин взял свою сумку, заплатил за номера и бросил девушке ее ключ.
– Удачи, – пожелал он, отправляясь в свой номер.
– Утром я отдам тебе деньги.
– Вряд ли получится, – заметил Квин. – Меня не будет, я должен присутствовать на похоронах.
– Кто умер? – спросила она.
Похороны начались ровно в девять часов. Всем было ясно, что дядя, несомненно, оценил бы такую пунктуальность. Присутствовало около двадцати человек. Квин ожидал бо?льшего количества участников похорон, но понимал, что этому помешало холодное, дождливое утро, то, что праздновался День благодарения и прочее. Большинство пришедших были мужчины, старые ветераны, знавшие дядю еще с корейской войны, задолго до того, как в 1973 году он стал шерифом. Когда тело Хэмптона Бекета опускали в могилу под салют из двадцати одного выстрела, они прижимали к своим усталым сердцам бейсбольные кепи с обозначениями родов войск, в которых служили. Казалось, что некоторые из стариков были бы рады взять ружья и пальнуть пару раз. Оглушительный грохот каждого залпа заставлял Квина вздрагивать. Он ненавидел себя за это, наблюдая, как складывают снятый с гроба флаг и передают его официантке с химической завивкой из станционной закусочной Филлина, женщине, с которой Хэмп пять лет встречался после смерти своей жены. Присутствующие оживленно беседовали и дружески жали друг другу руки, но затем дождь припустил сильнее, все попрятались под зонтики и побежали к своим машинам. Панихида должна была продолжиться в клубе ветеранов зарубежных войн.
Когда Квин подошел к дверце своего пикапа, Люк Стивенс перебрался через канаву, чтобы пожать ему руку. Он не виделся с Люком со времени окончания школы, но тот почти не изменился с того времени: те же каштановые вихры, смазливое лицо и самоуверенная улыбка. Стекла его очков в золотой оправе усеяли дождевые капли, костюм промок. Стивенс коротко улыбнулся, пожал Квину руку и неуклюже заключил его в объятия. Он чувствовал себя неловко из-за того, что увел Анну Ли, когда Квин служил в армии. Люк окончил медицинский колледж Тулейн и вернулся жить и умирать в Иерихон.
Квин начал было что-то говорить, но Люк быстро повернулся и пошел к своей машине. Квин увидел со спины Анну Ли в черном платье, которая забралась в салон машины и захлопнула дверцу. Черт, он все равно не знал, что сказать.
Клуб ветеранов зарубежных войн располагался в здании из шлакобетона с настенными росписями на европейские, вьетнамские и иракские сюжеты. Рекламные плакаты, вывешенные снаружи две недели назад, гласили: «ПО СУББОТАМ БИНГО И ЖАРЕНЫЕ СОМЫ». Квин снял мокрое пальто, ослабил влажный галстук и сел за стол с тремя стариками. Один из них оглядел пустую комнату, больше для вида, чем из опаски, и вытащил бутылку виски Wild Turkey. Другой пошел на кухню за чашками для кофе.
– Ты так и не увиделся с матерью? – спросил старый мистер Джим, ветеран Третьей армии, который рассказывал посетителям в своей парикмахерской истории о встречах с Паттоном. У него даже хранилась карточка этого святого, снятого во время их вторжения в Бельгию. Нос старика напоминал брюкву, глаза – бледно-голубые щелки.
– Нет, сэр.
– Она хочет тебя увидеть.
– Да, сэр.
– Не сердись на нее.
– Хэмп был ее братом, – напомнил Квин. – Не большой труд – поприсутствовать на его похоронах.
– Они некоторое время не разговаривали, – заметил мистер Джим. – Поссорились.
– Ссора из-за ничего, – возразил Квин. – Хэмп почти месяц не разговаривал с ней, после того как она назвала Джона Уэйна пидором.
Старый судья Блэнтон, седоволосый коротышка в черном костюме, откупорил бутылку виски. Лютер Варнер, бывший морпех во Вьетнаме, владелец «Квик-Марта», вернулся с четырьмя разномастными чашками. Варнер закурил длинную дешевую сигарету. Квин предпочел бы, чтобы он принес сигары.
Он чувствовал себя среди них, с их обращениями «сэр» друг к другу и вежливыми рукопожатиями, не в своей тарелке. Квин не входил в компании парней, сидевших по утрам в заведении Варнера, поглощая кофе. Но сейчас он находился здесь после службы в армии, а старшие парни словно поощряли его: «Посидим и поболтаем. Ты ведь теперь один из нас».
– Ты не надел военную форму, – заметил судья Блэнтон.
– Я поносил ее достаточно.
– Вас перебрасывают в другое место? – поинтересовался мистер Джим.
