скачать книгу бесплатно
Меня зовут Лаури
Джейн Р
Жизнь Лаури похожа на будни многих студентов в Хельсинки. Он молод, импульсивен, ищет себя, жаждет любви и внимания девушек. Но все меняется, когда он встречает женщину намного старше его. Вслед за возлюбленной Лаури переезжает в Лос-Анджелес, где ему предстоит заново познакомиться с самим собой. Справится ли он с трудностями, которые встретит на пути?
…
– Ich frage Sie zum letzten Mal, Herr, warum haben Sie gegen die Regeln versto?en? (I ask you for the last time, sir, why did you violate the rules?).
В голосе немецкого полицейского звучали стальные нотки. Передо мной стоял высокий мужчина крепкого телосложения. Настоящий громила! Я ещё раз взглянул на него, и у меня засосало под ложечкой: водянистые серые глаза, колючий взгляд, большие кулаки и ни намёка на улыбку. Не верилось, что он умел улыбаться. Оскал – это максимум, что можно было от него ожидать. Если бы со мной говорил его коллега, возможно, я бы даже ответил с юмором. Рядом с ним стоял напарник. Маленький, с пивным брюшком, небольшими глазами и пухлыми губами, он напоминал добродушного соседа по улице.
Я проглотил комок и устало вздохнул. Нет, сегодня точно не мой день. Застрять в аэропорту Франкфурта и быть допрашиваемым полицейскими, которые плохо понимают по-английски… День явно не удался. Да что там день! Последние месяцы были такими сумбурными, что хотелось послать всё к чёрту. Особенно чувства и эту штуку под названием «Любовь». Навсегда. Опять. Жил бы себе в Хельсинки и не знал горя. Но любовь унесла меня на своих крыльях в Америку. Однако давайте по порядку.
Глава 1
Меня зовут Лаури. Нет, не Ларри, и не Лари. И ударение на «А», пожалуйста. Ничего особенного, обыкновенное финское имя. А я – обычный парень, ничем не отличающийся от множества других. Я учусь в университете и подрабатываю в «Алко», единственном магазине во всей Финляндии, где можно купить крепкие алкогольные напитки. Простая работа, не приносящая ни удовлетворения, ни большого достатка.
Получив работу в магазине, я был полон энтузиазма. Представлял, как буду помогать людям делать выбор и советовать, какое вино подойдёт к рыбе. Но реальность оказалась более угнетающей.
В свой первый рабочий день я увидел молодого человека, который уже полчаса бродил между полками и переминался с ноги на ноги.
– Здрррравствуйте! Чем могу вам помочь? – я буквально выпрыгнул из-за прилавка, а моей широкой улыбке мог бы позавидовать Джим Керри.
К сожалению, это не воодушевило клиента. Он испуганно отшатнулся, чуть не уронив несколько бутылок белого вина. Дорогого, между прочим. Шепча одними губами то ли молитвы, то ли выражения, которые я не осмелюсь повторить, он, чуть не падая побежал к выходу. Кхм… Тогда это меня не насторожило, и я с упоением продолжал работать в том же духе. Когда от меня шарахнулась пожилая пара, я всё ещё верил, что дело не во мне. Опрятно одетая бабушка не стала церемониться. Она со свойственной людям в годах прямотой сказала, что мой голос может разбудить спящего слона, а неожиданные появления заставят черепаху бежать от страха со скоростью гепарда. В этот момент во мне зародились первые подозрения, что эта работа – не то, чем она мне представлялась. Но я отмахнулся от дурных мыслей.
Однако через неделю мой энтузиазм потух. Дело не во мне. Просто покупатели не любят, когда к ним пристают с вопросами и предложениями. Настойчиво предлагающий помощь продавец ставит их в неловкое положение. Им проще купить то, что они берут обычно. Или походить мимо прилавков, подержать в руках каждую бутылку, прочесть каждую этикетку, сделать пять кругов по магазину, вернуться в начало, выбрать вино, нарезать ещё три круга, но уже с бутылкой в руках. Ещё через полчаса потерять терпение, оставить бутылку на прилавке и покинуть магазин, сетуя на количество потраченного времени. И так в конце дня на прилавке скапливался ящик напитков, чаще вина и коктейлей. Ещё ни один человек не оставил пиво.
Честно говоря, я терпеть не могу свою работу, но именно благодаря ей я познакомился с Анникой.
Глава 2
Это был вторник, тринадцатое июня. Знаю, вы подумаете, что я, как влюбившийся школьник, запомнил эту дату из-за моей встречи с мечтой. Но истина намного прозаичнее. Просто именно в этот день сборная Финляндии соревновалась с Германией за кубок в Лиге Чемпионов.
Я бегал по залу, стараясь сделать три дела одновременно, чтобы закончить смену и купить перед игрой пиво и чипсы. Осталось поставить Chateau Pichon Baron Bordeaux 2003 на место. Пробегая глазами по полкам, я двигался вперёд спиной и читал этикетки. Вдруг спина на что-то наткнулась, и от неожиданности руки разжались. Бутылка разбилась вдребезги, вино растеклось по полу, а я с тоской мысленно прощался с надеждой успеть к началу матча.
– Боже мой, мне так жаль! Я такая неловкая. Простите, пожалуйста! – причиной моего несчастья оказалась полноватая женщина со слишком высоким голосом, резанувшим мне ухо. Одета она была в слишком белый костюм, глядя на который начинали болеть глаза, на ногах – слишком лёгкие для финской зимы полусапожки, через плечо висела слишком миниатюрная для её фигуры сумочка. Всё в её внешнем виде меня раздражало.
Присев на корточки, она вытащила из сумки белый носовой платок и стала водить им по луже. Платок мгновенно испачкался, а моё настроение вконец упало.
– Ничего, ничего, я уберу, – сквозь зубы ответил я улыбаясь, хотя сейчас эта улыбка казалась какой-то перекошенной.
– Давайте я вам помогу. Мне так перед вами неудобно, вы уж простите.
– Нет, нет, позвольте, я сам, – мы вырывали друг у друга бедный носовой платок, который стал похож на отрепье. Наконец я догадался сходить за половой тряпкой и бумажными салфетками и принялся вытирать лужу.
– Простите, сегодня всё валится у меня из рук.
– Ничего, бывает.
Мы стояли возле лужи, толкаясь и переговариваясь, пока она, не удержав равновесия, не упала на колени. Красные пятна вина начали медленно расползаться по подолу юбки. От неожиданности я сел рядом, схватил тряпку и начал оттирать ею пятна. Она в шоке смотрела, как я вожу грязной тряпкой по её юбке. А мне потребовалась ровно минута, чтобы осознать, что я делаю. Мы сидели в луже, поглядывая то друг на друга, то на испорченные вещи, то на вино на полу, и внезапно расхохотались. Смеялись мы так долго, что она начала икать, а у меня заболел живот.
– Меня зовут Анника, – она протянула мне руку и улыбнулась.
– Я Лаури, – ответил я, продолжая глупо улыбаться.
Поднявшись наконец с пола, я подал ей руку.
– Приятно познакомиться, Лаури.
– Думаю, ваша юбка с вами не согласна, – я выдал ей свою лучшую улыбку.
– Ничего страшного. Я давно планировала поход по магазинам, – она ответила на мою улыбку мягким взглядом. – Это я должна попросить у вас прощения за вино и потраченное время.
– Я так надеялся успеть домой к началу матча, но теперь точно не успею. Придётся вносить название вина в инвентарную книгу, убирать эту чёртову лужу и чувствовать себя виноватым за вашу юбку, – я дразнил её, но она не заметила подвоха и приняла мой угрюмый вид за правду. – И всё по вашей вине.
– Я расстроила ваши планы? Простите, мне очень жаль.
– Нет проблем. Я разберусь с вином. А чтобы искупить свою вину я, так и быть, позволю вам пригласить меня на ужин.
Я был в шоке от своей наглости. По-видимому, она тоже, потому что минуту между нами было только молчание. Она внимательно изучала мое лицо. Наконец ответила:
– Почему бы нет? Приглашаю вас сегодня в 19:00 в ресторан «Торреро». Только не опаздывайте. Терпеть не могу мужчин, у которых проблемы со временем.
Я смотрел на неё с восторгом. Анника покорила меня своей непосредственностью настолько, что я забыл о высоком голосе и небольшой полноте. Не верьте журналам, призывающим выбрасывать деньги на косметику, липосакцию и ботокс, а свободное время проводить в спортзалах и бутиках. Несомненно, красивая грудь или ноги привлекают внимание мужчин, но идеальное тело без соответствующей души приедается так же быстро, как красивая игрушка.
Глава 3
Если вы думаете, что только женщины могут провести перед зеркалом два часа, меняя наряды и макияж, то вы абсолютно не правы. В пять часов вечера я надел тёмно-синий костюм, подаренную бывшей девушкой новую розовую рубашку и галстук. В зеркале на меня смотрел привлекательный мужчина старше своих лет с серьёзными намерениями. Кхм… Слишком чопорный вид. В таком виде мужчина мог прийти на интервью или конференцию, но никак не на свидание.
Свидание… А что будет после? Продолжение? Или мы просто прогуляемся по улице, держась за руки, я поцелую её в щёку на прощание, и мы больше никогда не увидимся?
Нет, плохой сценарий. Секс, по-моему, лучшее завершение свидания.
Мысля в таком направлении, я вытряхнул чистое бельё из ящиков на кровать и начал выбирать трусы. Наверное, я представлял собой смешное зрелище – голый, в одном носке, снимающий и надевающий очередную пару трусов. Синие? Нет, в них я выгляжу слишком тощим. Белые? Банально. Чёрные боксеры? В них моя кожа кажется слишком бледной. Красные «Валентино», стильные, огненные, показывающие мою страстную натуру? Боже, о чём я думаю… Надеюсь, выбор носков не займёт так много времени.
Господи, уже почти шесть! В красных трусах и в том же одном белом носке я натягиваю серые брюки и зелёную водолазку и превращаюсь в студента. Не хватает только рюкзака за спиной. Опять раздеваюсь. Вспоминаю, что надо ещё почистить зубы, побриться и поставить волосы гелем. Бегу в ванную, спотыкаясь о разбросанную одежду. Пытаюсь бриться быстрее. Чёрт, порезал щёку!
Одной рукой стараюсь чистить зубы, другой – открываю баночку с гелем, придерживая её подбородком.
Шесть двадцать. В панике выплевываю пасту в раковину, брызги попадают на трусы. Переодеваюсь. Шесть тридцать пять. Почему когда в «Алко» нет покупателей, время плетётся? А когда я опаздываю на футбол, оно летит? Я думаю, что вместо того, чтобы постоянно обновлять дизайны и функции сотовых телефонов, компьютеров и телевизоров, неплохо было бы придумать часы, как в книге о Гарри Поттере. Те, песочные, что идут быстро, если разговор в группе не клеится. А когда беседа чересчур интересная, песок как будто засыхает, и счёт времени останавливается.
Кое-как вытираю лицо полотенцем. Всё, с меня хватит, чёрт побери! Нервный, красный, никак уже не настроенный на рандеву, я надеваю свои любимые трусы с Микки Маусом, потёртые джинсы и синий пуловер. Кто-то сказал, что синий мне идёт – он делает моё лицо мужественнее и подчёркивает синеву глаз. Влезаю в кроссовки и бегу что есть сил. Только бы она ещё ждала меня!
Глава 4
В семь двадцать я вбежал в «Торреро», пугая своим видом всех клиентов. Анника сидела за столиком на двоих у окна, провожая задумчивым взглядом случайных прохожих. Пытаясь отдышаться, я медленно подошёл к столику. Она лишь кивком поприветствовала меня. Весь вид её говорил о том, что секс точно не входит в её планы на сегодня.
– Я не спрашиваю, почему ты опоздал, но надеюсь, что причина была уважительной, – опять эти высокие нотки в её голосе.
– Анника, я…
– Замолчи и закажи мне ещё сангрии. Хотя нет, пожалуй, на сегодня с меня достаточно. Мне пора.
От той неуверенной, растерянной женщины, с которой я встретился в «Алко», не осталось и следа. Сейчас передо мной сидела женщина, знающая себе цену. Но какая же она милая, когда сердится! Её подбородок стал острее, глаза смотрели вызывающе.
– Анника, пожалуйста… Если ты останешься, я спою тебе песню, – я говорил чепуху, но зря, что ли, я потратил столько времени на сборы?
Она посмотрела на меня недоверчиво, но жестом пригласила присесть.
Демонстративно прочистив горло, я запел «Нью-Йорк» Фрэнка Синатры.
Обожаю Синатру. Это мой кумир и идол. Голос звучал всё звонче и громче, я раскрепостился настолько, что стал жестикулировать, прыгать вокруг Анники и стучать вилкой по бокалу в такт.
Без внимания моё шоу не осталось. Пожилая пара за соседним столом стала недовольно переговариваться. Пятеро мужчин в костюмах перестали обсуждать дела и повернули головы. Кажется, я стал героем вечера. Официанты остановились в недоумении, не зная, раздавать ли меню. Одна особо миловидная официантка ловко проскочила между мной и столиком, держа в обеих руках тарелки с закусками. «Ханна» – успел прочитать я на именном бейдже. Что ж, если сегодня ничего не получится с Анникой, вернусь в ресторан и приглашу на ужин Ханну. Или на завтрак, так будет даже лучше.
Последние аккорды «Нью-Йорк, Нью-Йоооооооорк» я закончил, стоя на коленях, прижав руку Анники к сердцу. Анника покраснела, её глаза блестели. Она улыбалась искренне и дружелюбно, чем окончательно очаровала меня. Продолжение ужина было просто превосходным. Телятина божественно таяла во рту, картофель вкусно хрустел, вино придавало пикантности, изысканно подчёркивая вкус блюд.
– О, я готова ходить в ресторан каждый день! – Анника облизала пальцы и с наслаждением вздохнула.
– Моей зарплаты на это не хватило бы. Я всего лишь студент, бедный студент.
– Я думала, ты работаешь в «Алко», – она с удивлением посмотрела на меня.
– Подрабатываю, так сказать. По идее я должен писать диплом, но дело застопорилось, и я решил подзаработать немного денег. Так сказать, на собственные капризы.
– Сколько тебе лет? – голос Анники показался мне встревоженным.
– Мне двадцать пять. А что, это так важно? Перестань, пятилетняя разница в отношениях ещё никому не мешала, – беззаботно отмахнулся я.
– Значит, ты думаешь, что мне тридцать? – в её голосе прозвучало недоверие.
– Ни за что не дал бы тебе больше, – уверил я.
Тут я, конечно, перегнул палку. Я бы дал ей и тридцать, и тридцать пять, но это одно из золотых правил для мужчин – никогда не спрашивать женщин о возрасте и всегда давать женщинам меньше лет, чем им на самом деле. На этом правиле я собаку съел, потому что все мои бывшие пассии были старше меня. Но Анника переплюнула всех.
– О, это невероятный комплимент, Лаури. Но на самом деле мне тридцать семь лет, – она замерла, ожидая моей реакции. Реакция последовала незамедлительно. Я судорожно сглотнул слюну, нервно хихикнул, но не потерял лицо.
–Я бы бросил камень в того, кто сказал бы, что тебе тридцать семь.
Почувствовав, что лёд дрогнул, добавил:
– Ты самая очаровательная женщина на свете, Анника. И возраст тут совершенно ни при чём. Ты как роса, такая же свежая. Утреннее солнце, согревающее мир. Твой голос – это звуки музыки. Скрипка, виолончель, клавесин и весь оркестр. Ты даришь мне комфорт, с тобой уютно и это главное…
Чёрт! Я такой замечательный актёр, что поверил сам себе. Я расточал такие слова, значения которых даже не знал. Анника блаженно улыбалась и верила мне. Она наматывала локон на палец и играла с ним, закусывала губу, закатывала глаза, заливалась смехом, и я чувствовал себя Казановой в процессе обольщения. О, как я себе нравился в тот момент! Женщины любят ушами, это правда. Столько лапши, сколько я намотал на уши Анники, хватило бы для того, чтобы накормить всех итальянцев на свете.
– Извини, мне на минуту надо покинуть тебя, но я вернусь. Никуда не убегай, требую ещё и десерт, – мой голос звучал сексуально. По крайней мере, я на это надеялся.
В «Торреро» особое внимание уделяют дизайну. Так, чтобы дойти до уборной, нужно преодолеть три пролёта по винтовой лестнице, окружённой зеркалами и карнавальными масками. Открыв дверь, я чуть не заорал от страха. На меня смотрел устрашающего вида молодой человек с порезом на щеке. Его волосы торчали во все стороны, неглаженный свитер добавлял небрежности. Удивительно, как Анника сразу же не прогнала меня, опоздавшего и наглого. Кое-как приведя себя в порядок, я вернулся к своей даме.
– Я предложил бы тебе пойти ко мне после ужина, но скажу честно: не думаю, что моя мама обрадуется. Да, я живу с мамой, – я решил сразу взять быка за рога. Анника поперхнулась остатками вина, но всё же смогла выдавить из себя:
– Ты не перестаёшь меня удивлять, Лаури.
– Это моя вторая работа – удивлять тебя. К несчастью, она менее оплачиваемая, но более приятная.
– Удиви меня. Пожалуйста, – прошептала она, интимно приблизившись к моему уху.
Я расплатился по счёту, и мы побежали домой к Аннике, чтобы стать ближе друг другу.
Глава 5
Я не люблю читать романы. В них всегда всё слишком сладко, как сахарная вата. Но непомерное поедание сладостей может привести к диабету.
Так и любовь – её не должно быть слишком много.
Как ни печально, количество разводов растёт из года в год. Не то чтобы я не верил в любовь, но хочу оставаться реалистом. Я предпочитаю отделять «я хочу тебя» от «я тебя люблю», страсть – от душевных чувств. То, что было у нас с Анникой, было просто волшебно. Хотя этого, наверное, и стоило ожидать. Коко Шанель сказала: «Если женщина к тридцати годам не стала красавицей, значит, она просто дура». Эти же слова я отношу к интимным отношениям. Свою жизнь Анника не прожила бесцельно, это я вам точно говорю.
Я смотрел на её волнистые волосы цвета жжёного пшена, на её грудь и полные бёдра. Она могла бы стать моделью для скульптуры Афродиты в Древней Греции. Впервые я заметил, какие тонкие у неё черты лица, высокие скулы, красивая шея. Одна бровь Анники была выше другой, что придавало ей слегка удивленный вид. Глаза непонятного цвета. То ли голубые, то ли серые, возможно, зелёные. Мелкие сеточки под глазами были заметны только вблизи, а морщинки возле губ говорили о том, что она часто улыбается. В животе не порхали бабочки, мир не виделся в розовом цвете, но хотелось обнять эту женщину, и ни за что не отпускать.
Бекон шипел и шкворчал на сковородке. Я добавил к нему яиц, сварил кофе и принёс ей завтрак в постель. Это, кстати, ещё одно из правил как завоевать женщину. Анника благодарно улыбнулась. Она держала чашку двумя руками. Аромат разносился по всей комнате, и мне вдруг подумалось, что именно такое утро можно назвать идеальным стартом идеальных отношений.
После завтрака мы пошли в Кьязму, где не столько смотрели картины и произведения модерн искусства, сколько дурачились. Надевали наушники и представляли себя капитанами космического корабля, показывали язык особо ужасным картинам, играли со светом. Занимались любовью в туалете, который был таким узким, что я несколько раз ударялся локтями то о дверь, то о раковину, а в самый ответственный момент нажал на спуск воды. Мы смеялись, как дети, ели мороженое, гуляли по центру и пугали голубей.
– Как жаль, что мне скоро возвращаться в Америку, – Анника облизала ложку.
Мы сидели в маленькой уютной кофейне на пирсе, пили какао и ели воздушное тирамису. Я удивился.
– Что значит возвращаться в Америку?
– Разве я не говорила тебе, что в Финляндии по работе на три недели? Я закончила все дела раньше, чем должна была. Завтра поеду навестить родителей и встретиться с друзьями, а следующую неделю собираюсь провести с тобой, – она взяла ещё один кусочек пирожного с тарелки прямо руками и отправила в рот. Облизав пальцы, добавила:
– Конечно, если ты хочешь провести это время со мной, Лаури.
– Америка… – я никак не мог переварить информацию. – Я думал провести с тобой гораздо больше времени! Какая к чёрту Америка, если я здесь, для тебя, я хочу долговременных отношений, Анника. И хочу их с тобой!
– О каких отношениях может идти речь? Мы только познакомились! Моя работа для меня – самое главное. Ты не представляешь, как долго и упорно я работала, чтобы меня заметили. Сейчас у меня есть всё: машина, дом в Лос-Анджелесе, счёт в банке, статус, любимая работа…
– Мужа, – перебил я её пламенную речь, – у тебя нет ни мужа, ни детей. Сегодня ты здесь, завтра в Америке, через неделю в Африке. Но тебе уже тридцать семь, и с этим не поспоришь.
Я почти кричал на Аннику. Кричал и сам не верил в то, что говорю. У меня тряслись руки, лицо горело, но слова сами собой вырывались из горла. «Заткнись, неврастеник», – говорил я себе, но не мог успокоиться.
– Ты чувственная, привлекательная женщина. И не надо говорить, что отношения на один вечер для тебя достаточны. Твоя работа так важна для тебя, что ты готова принять своё одиночество? Счастлива ли ты осознавать, что ты никому не нужна и что никто не думает о тебе?
– Лаури, успокойся, – она пыталась остановить меня, но это было бесполезно.
Я настолько увлёкся, что не мог заставить себя замолчать. Мне было плевать, слушает ли меня Анника. Мне надо было выговориться. Возможно, сейчас я говорил ей то, что хотел сказать всем моим бывшим. Тем эмансипированным женщинам, которые предпочли мне карьеру. Во мне пылали гордыня и горечь.
– Мне всё равно, что ты уезжаешь. Удачи тебе и карьерного роста, – последние слова были наполнены таким сарказмом, что могли ранить больнее ножа.
Я бросил на стол салфетку и 50 евро (между прочим, мои последние деньги перед зарплатой) и покинул кофейню. Анника ошарашенно смотрела мне вслед, ничего не понимая. Я опять её удивил.
