скачать книгу бесплатно
Большую часть дня мы с Диланом провели на крыше. Утром нам помогали несколько молодых людей, но к вечеру стало холоднее, и мы остались одни. Нам удалось частично срезать верх одного из баков, и на крыше повсюду валялся металлолом. И у меня, и у Дилана руки снова были сбиты в кровь.
Он предложил сделать перекур. До этого я уже решил, что буду продолжать вести свои записки, и вот подвернулся удобный случай более откровенно поговорить с Диланом.
Он заметил, что к вечеру на крыше стало спокойно, и он был прав. Похолодало, но вид на лес создавал иллюзию, будто мы на настоящем курорте, где нежный шепот ветра в деревьях не наполнен именами погибших и пропавших без вести родных и друзей, а также утраченными отношениями. В какой-то момент мне даже показалось, что я все еще на конференции.
Дилан рассказывал о своей работе в отеле, о номерах, которые раньше сдавались под наркопритоны, и о некоторых самых печально известных обитателях отеля:
– Обычно у нас были свободные номера. Парень, который раньше здесь всем заправлял, за несколько лет до того, как меня повысили, провернул небольшую схему. В результате денег стало побольше и часть прибыли делили между сотрудниками. За работу нам платили немного, зато на многое закрывали глаза при условии, что клиенты приличные. Не важно, что они употребляли наркотики, главное, чтобы у них водились деньги.
– Разве вы не рисковали?
– Бывало, и передозы случались, и «скорые» приезжали сюда, по мнению руководства, слишком часто. Моего бывшего босса по-тихому уволили. Тогда я стал осторожнее. А может, повзрослел, больше думал о перспективах, о своей семье, а не просто жрал отличные стейки под хорошее пивко. В жизни есть дела и поважнее. Вернее, были.
Он вернул мне косяк, и я глубоко затянулся.
Мы сидели бок о бок, свесив ноги с края здания. Сперва кажется, что опасно, но чуть ниже, прямо под нами, начинался серпантин железной пожарной лестницы. Закат отсюда, наверное, невероятно красив, но у меня не всегда были дубликаты ключей, да и закатов, скорее всего, больше не предвиделось.
Ветерок стал почти теплым, а может, разыгралось мое воображение. Я был уже под кайфом.
– Тебе доводилось встречать убийц? – спросил я. – Томи говорила, что здесь и знаменитые останавливались.
– Только одного. Эрика Ру… Хотя скорее ему довелось встретить меня.
– В смысле?
– Я познакомился с ним почти так же, как с тобой. Он тоже бродил по коридорам, правда, в основном по ночам. В то время я не придавал этому значения. Многие гости отеля находят, что собраться с мыслями легче, когда гуляешь в тишине по коридору, если не хочется идти в лес. Как-то раз мы с Эриком даже разделили косяк, прямо как с тобой сейчас, под дверью в кухню. Обаятельный мужик, пользовался успехом у женщин, да ты, наверное, и сам все знаешь, раз спрашиваешь меня о нем.
– Я мало что знаю. Это же Томи, а не я, пишет историю отеля. А ты видел, чтоб он клеился к женщинам?
– Я не люблю пить в баре внизу. А он ходил туда, смотрел музыкальное шоу, иногда уходил с женщиной, всегда с разными. Однажды он рассказал мне, как по молодости участвовал в реалити-шоу. Сейчас уже не помню в каком… Но этот эпизод так и не вышел в эфир.
– Да ну? Эрик Ру участвовал в шоу?
– Да, где мужчины соревнуются за свидание с женщиной и никто не говорит так, как на настоящем свидании. Так вот, он выиграл такое свидание, во всяком случае, он так сказал. Но этот эпизод так и не попал в эфир.
– Не сказал почему?
– Сказал, женщина подняла шум: пожаловалась, что он жуткий, и отказалась от свидания с ним. А призом были выходные в Греции или как-то так. Похоже, она правда очень не хотела встречаться с ним. И если так поразмыслить, в этом что-то есть. Вероятно, интуиция той женщины спасла ее.
– В то время он, наверное, молодой еще был? Он уже начал убивать тогда?
– Да кто ж знает, когда он начал.
У меня по рукам побежали мурашки, и я вернул ему косяк. Я бы дорого заплатил, чтоб увидеть тот эпизод. Конечно, теперь мы вряд ли уже сможем посмотреть телевизор. Осознание этого было настолько суровым, что мне стало невыносимо грустно.
– Ты видел его с Натали дю Морель? – поинтересовался я.
Дилан вскинул брови, и на секунду на его лице появилось недовольство.
– Однажды. Она мне сразу понравилась – выделялась среди других. Такая очень маленькая, даже крошечная, леди с коротко стриженными волосами. У нее не было шансов справиться с ним. Он был рослым, даже выше, чем выглядел на снимках в газетах. И не по-человечески сильным.
– А в тот вечер ты видел его?
– Я его поймал.
– Ого!
Он кивнул, яростно втягивая воздух:
– Так и было. Мой босс подоспел минуты через три после меня. Но принял удар на себя. Другой босс, не тот мужик, которого уволили. Да я многих боссов повидал – приходили и уходили, прежде чем меня самого повысили.
– Что значит «принял удар на себя»? Ты имеешь в виду, что он приписал себе все заслуги?
– Беспокоился, если газеты узнают, что чернокожий избил белого, меня могут привлечь – скажут, виноват я. Во всех этих убийствах, да во всем. Никто не стал бы искажать историю, если герой – белый человек, а со мной все могло обернуться плохо. Тогда многое было по-другому. Несильно отличалось от теперешнего, но достаточно, чтобы у меня не возникло желание прославиться тем, что чуть не убил человека.
– Обалдеть! Так что произошло-то на самом деле?
Еще одна затяжка, и он махнул рукой, показывая, что возвращается к началу рассказа. Той же рукой он потянулся к голове, будто по привычке с тех пор, когда у него были волосы, затем он стремительно уронил ее на живот, словно зажимая кровоточащую рану.
– Она ненадолго исчезла из поля зрения, Натали, женщина, которую он… Мы думали, уехала к друзьям и остановилась где-то в городе. Потом, примерно на следующий день, кто-то услышал крик на пятом этаже, где жил Эрик. Мне сообщили на пост, и я побежал туда. Я не боялся. Не знал, что происходит. Иногда случались заварушки, ну, драки там, поэтому поначалу я не боялся. А потом я столкнулся с ними.
Две птицы, пронзительно перекликиваясь друг с другом, пролетели на уровне наших лиц, и я вздрогнул, стукнув каблуками по стене здания.
– Птицы! – воскликнул я. – Ни фига себе!
– Ага! – согласился он, и мы смотрели, как они кружились вокруг друг друга, пока не исчезли где-то в лесу.
– Извини, и что было дальше?
Он передал мне косяк:
– Знаешь, когда я думаю о том случае, мне всегда вспоминается одна песня. Звонят на пост, а я только вернулся с перерыва и слушал Билли Оушена на своем стареньком кассетном плеере. На «Волкмане», помнишь такой?
– Ну, конечно! «Волкман» – мой первый CD-плеер. Отец воспитывал меня на пластинках. И мне было уже за двадцать, когда я начал слушать плеер.
Упоминание об отце остановило меня. Улыбка сползла с лица, и горло сжалось. По ряду причин я не слишком часто вспоминал отца и его жену Барбару. Они вполне могли оказаться вне зоны ядерного удара. Я пытался припомнить, работал ли отец в тот день в Мемфисе, хотя какое это теперь имело значение: у меня не было способа узнать что-либо наверняка.
А думать о близких было выше моих сил.
– Так вот, прямо перед этим я слушал «Любовь причиняет боль, когда рядом нет тебя», и, пока я бежал, песня все еще крутилась у меня в голове. Хотя и после она не выходила у меня из головы несколько дней. До сих пор, как услышу ее, меня трясет и начинает выворачивать. Но как бы там ни было, тогда я поднялся по лестнице на пятый этаж и, услышав крики еще по пути к номеру, понял, что это она. И тут же до меня дошло, что я не видел ее уже вечер или два. Эрик выскочил из своего номера вдогонку за ней, с огромным, словно мачете, ножом. Ее рука была почти отрублена, только обрывки кожи и кровь повсюду. Извини за такие подробности.
– Все нормально, продолжай.
– Он повалил ее на пол, ударив этим жутким, длиною с фут, ножом. Если бы он не был так взбешен, то, наверное, отрезал ей голову, но он плохо целился. Она прикрыла лицо рукой, и он эту руку тут же просто… искромсал.
– А ты?
– Я не понимал, что делаю, пока не прыгнул на него. Помню, еще подумал: «Вот дурак, сейчас он тебя убьет». Но я был уже на нем, и, по-моему, он заметил меня, только когда я ударил. Он замахивался, но ему не хватало места, чтобы разделаться со мной. Я старался удержать его на полу и все время бил в лицо. Я не строил из себя героя. Даже забыл о бедной леди. В ту минуту я думал только об одном: если я не убью это животное, оно убьет меня.
Я передал ему косяк обратно. Стиснув его зубами, Дилан расстегнул бежевую рубашку под курткой и показал торс. Поперек туловища, чуть выше живота, проходил глубокий шрам. Он закатал левый рукав и показал еще два шрама на бицепсе.
– В общем, тогда она выжила, – проговорил он. – Жила в Марселе, так что вполне могла выжить и сейчас. Хотя не знаю, что там теперь с Францией. Я слышал что-то о Париже, но… В общем, не знаю.
– Отличная история.
Я не знал, что еще сказать. А он и не подтвердил и не опроверг мой вывод.
– Может, именно поэтому мне разрешили командовать моими подчинёнными так, как посчитаю нужным, делать все, что заблагорассудится, пока не страдает безопасность отеля и его обитателей. Я мог зарабатывать деньги на стороне, выбирать часы работы и людей в свою команду. Когда получаешь шрамы на работе, начальство начинает уважать тебя.
– А куда делся твой босс? Тот прежний босс.
– Умер от рака поджелудочной вроде… – Дилан покачал головой. – Слушай, не помню. А ведь был у него на похоронах, но в каком году – не помню. Надо будет вспомнить. Чувствую, что надо.
Косяк затух. Дилан попытался снова раскурить его, но он не разгорался.
Отбросив его в сторону, он принялся скатывать другой:
– Что-нибудь выяснил о девочке?
– Нет. Только имя.
– Ты все еще собираешься обыскивать отель?
– Возможно. Я оставлю пока ключи у себя?
Дилан пожал плечами:
– Оставь. Вряд ли ты что-то найдешь.
День пятьдесят пятый
Мне пришла мысль, что хорошо бы найти помощника, а лучше двух, но я мало кого знал достаточно близко, чтобы обратиться с таким щепетильным вопросом. Утром за завтраком большую часть времени я наблюдал за людьми в ресторане. С некоторыми мне до сих пор не довелось разговаривать.
Томи сидела одна. Я ждал Таню, но она так и не спустилась на завтрак. Раньше я обратился бы за помощью к Патрику. Он был физически сильным и женатым, что в моих глазах придавало ему больше надежности, по сравнению с другими, кто приехал в отель один.
Я встал и подошел к Дилану:
– С Таней все в порядке?
– Я постучал. Еще до прихода остальных она взяла немного еды в номер. – Он улыбнулся. – А ты ничего не упускаешь, да?
– Всегда нелишне поинтересоваться, – расслабившись, ответил я.
Вернувшись к своему столику, я допил остатки горького и почти холодного кофе. Мы уже давно перешли на растворимый. И я выпивал столько кофе, сколько мне наливали, – получалось немного.
На другом конце зала Томи поднялась из-за столика, собираясь уходить. И в тот же момент я решил, что попрошу помочь ее. Вряд ли она имеет отношение к убийству. Молодые женщины не склонны совершать насильственные преступления. А учитывая ее любовь к воровству и психоанализу, она может оказаться полезным союзником.
Не желая слишком привлекать внимание, я последовал за ней на некотором расстоянии.
Дилан проводил меня взглядом, и я, молча покинув ресторан, только на лестнице окликнул ее:
– Томи! Подожди!
Шаги наверху затихли, и над перилами показалась ее голова.
– А, это вы. – В ее голосе прозвучало удивление.
– Можем поговорить?
– Конечно.
Я услышал, как она поднялась на пару пролетов и вышла на площадку. Я последовал за ней и, поднявшись на пятый этаж, увидел, что она ждет меня в коридоре. В руках она держала кружку с кофе.
– Ненавижу это пойло, – заметил я.
– Оно отвратительно, но я иногда добавляю в него немного виски. – Она переступила с ноги на ногу. – Ну так что… хотите зайти ко мне или…
– Я бы предпочел зайти.
– О, все-таки выбрали зайти!
– Поверьте, я без всякой задней мысли.
Она рассмеялась:
– Можно подумать, я пригласила бы вас зайти, если бы сомневалась.
Томи жила в номере 505. Вряд ли она с самого начала занимала его. Как и другие, она переехала из современного номера с ключ-картой в номер, который запирается вручную. Мне стало интересно, выбрала ли она этот номер из-за симметричного числа и почему не переехала на третий этаж, как большинство других женщин?
Она наверняка знает историю Эрика Ру и что в нескольких футах от того места, где мы стояли, он чуть не зарезал насмерть женщину. И все же она выбрала этот этаж и живет здесь одна.
Вообще-то, почему бы и нет, если она не суеверна. Но я бы предпочел жить на другом этаже.
– Так, о чем же таком срочном вы хотите поговорить, что шли за мной с завтрака по пятам? – поинтересовалась она.
Я закрыл дверь, а она села на край кровати.
– О трупе в баке.
– Об утонувшей малышке?
– Да. – Я подтащил от туалетного столика табурет и уселся, одновременно оглядывая комнату. – Не знаю, какие ходят слухи.
– Говорят, ее убили, но это было еще до того.
– Похоже на то.
Она встала и, наклонившись рядом со мной, открыла один из ящиков комода:
