скачать книгу бесплатно
– Умаялась милая! На-ка, попей чайку, сразу полегчает.
На столе перед Даной появился расписной поднос с двумя дымящимися чашками ароматного чая и прикрытая салфеткой вазочка с выпечкой. Старушка аккуратно взяла в руки одну из чашек, а остальное вместе с подносом подвинула поближе к девушке. Пахло умопомрачительно, и очень хотелось есть, поэтому скромничать Дана не стала.
После второй чашки чая и трёх съеденных второпях рогаликов на Дану вдруг навалилась такая усталость, что лень было пошевелить даже пальцем, не то что чашку поставить на стол. Соскальзывая в объятия сна, девушка почувствовала, как старушка с трудом вынула из её накрепко сжатых пальцев чашку и осторожно похлопала её по руке, приговаривая: «Вот так-то лучше!»
«И правда – лучше, не надо ни о чём просить», – эта мысль стала последней, прежде чем девушка погрузилась в крепкий сон.
Очнулась Дана в старой телеге, которая, мерно покачиваясь и тихонько поскрипывая, неторопливо тащилась по ухабистой дороге. Собственно говоря, от одного из сильных толчков девушка и пробудилась. Попыталась было приподнять голову или пошевелить руками, но ничего не вышло, она совсем не чувствовала своего тела.
И тут мозг пронзила ужасная мысль: «Я умерла? Почему я не могу пошевелиться?». Но очень захотелось пить, и девушка, здраво рассудив, что мёртвых жажда не мучает, решила, что всё-таки жива. Только где она и во что опять вляпалась?
Глава 9. О пользе тайн и недомолвок
Из горла Даны, которое саднило так, будто в него насыпали раскалённого песка, вырвался глухой стон. Услышав это, к ней подсела незнакомая девушка и тихо спросила:
– Очнулась? Хорошо, а то от тебя уже хотели избавиться, чтобы место не занимала.
– Пить, – хрипло простонала Дана.
– Сейчас, потерпи, – девушка стремительно исчезла из виду, но через пару мгновений снова была рядом, прислонив к её её губам флягу с прохладной водой. – Вот – пей!
Дана жадно глотала спасительную жидкость, пока не почувствовала, что утолила жажду, и ей стало немного легче. Чуть слышно прошептала непослушным языком:
– Где я? Не чувствую ни рук, ни ног. Что со мной?
– Известно что. Опоили тебя сонным зельем. Каким только – не знаю. Скоро пройдёт, потерпи немного. А ты там же, где и я, на Арденском тракте.
– А к-куда мы едем?
– На невольничий рынок в Ай-Сун.
– Куда? Зачем?
– Ты что – маленькая, не знаешь? Или тебя так сильно приложили головой, что она перестала соображать?
От возмущения Дана даже стала чётче говорить:
– Какой невольничий рынок? Как? Что за… А где старушка? Да что происходит?
Девушка подняла на Дану недоумённый взгляд и принялась пристально её рассматривать. Надо было как-то спасать ситуацию, и Дана сказала первое, что пришло ей на ум, но и не сильно отличалось от правды.
– Я – не местная! Тут у вас ещё ничего не знаю.
– Откуда же ты, если никогда не слыхала о невольничьем рынке в Ай-Суне?
– Я – оттуда! – из-за невозможности двигать неподвластными ей руками Дана неопределённо дёрнула подбородком куда-то вправо.
– Из самого Бершиха? – глаза новой знакомой округлились от удивления.
– Эээ, да, – Дана прочистила горло и сделала попытку кивнуть головой, – оттуда.
– А правда, что Зайши, вождь грокхов, ест на завтрак младенцев? – девица склонилась почти к самому лицу Даны и затаила дыхание.
– Я не имела чести присутствовать ни на его завтраке, ни на обеде, ни на ужине, – Дане вдруг отчего-то очень сильно захотелось заступиться за неведомого Зайши, – но, думаю, что всё это враньё! В Бершихе давно бы закончились жители, будь это правдой.
А про себя подумала, что понятия не имеет ни о том, где этот Берших, ни о том, чем там питаются. А ещё, что люди во всех мирах одинаковы: чем нелепее слухи, тем охотнее они в них верят.
Попутчица всё не унималась, было видно, что ей очень хочется больше узнать о тех местах, из которых якобы приехала Дана.
– А какие они, грокхи? Говорят, жестокие и безобразные! Как вы жили среди них?
Где-то Дана уже слышала слово «грокхи», но никак не могла вспомнить, о чём или о ком идёт речь. Ответить ей было нечего, а врать ужасно не хотелось, поэтому она поторопилась свернуть разговор в более безопасное русло:
– Прости, я мало знаю. Жила с дедушкой в лесу, пока он не умер. Нас никто не трогал и не обижал. Правда, из леса я никогда не выбиралась. А дедушка изредка ездил на ярмарку в ближайшее поселение, но почти ничего мне не рассказывал. После его смерти мне впервые пришлось покинуть родные места, чтобы разыскать родственников, двоюродную племянницу деда. Но, когда я приехала, от её дома осталось только пепелище. Вся семья сгорела. Последнее, что я помню, как меня приютила добрая старушка и напоила чаем.
– Ага, это, наверное, та «милая» женщина, что сдала тебя работорговцам! Подлила тебе чего-то в чаёк, пока ты по родственникам убивалась и притащила на тележке, как мешок с мусором. Тебя не очень-то и брать хотели, думали – не оклемаешься. Совсем мало денег ей заплатили.
– Ты сейчас серьёзно?
– Серьёзнее некуда!
– Как же так можно с живым человеком?
– Так дохлые работорговцам не нужны.
– Я не о том. За что она так со мной?
– Да ни за что. Просто ты чужачка.. Тебя не жалко. У тебя нет никого из родных, никто не хватится, вот и смекнула бабуля, что можно деньжат подзаработать.
– Какой ужас! И что теперь?
– Не знаю, думаешь меня каждый день в рабство продают? – новая знакомая шмыгнула носом.
– Только не вздумай кричать, плакать и биться в истерике, а то будет как с этой, – она кивнула головой в угол телеги. Там, словно приколоченная к бортам, с раскинутыми в стороны руками и ровной, как палка спиной сидела девушка. Лицо её напоминало маску, настолько неживым оно казалось.
Из полуоткрытого рта струйкой стекала слюна, а глаза были стеклянными. На ухабах телегу подбрасывало, но выражение лица девушки не менялось, как будто она вообще ничего не чувствовала, не видела и не слышала.
– Что с ней?
– Кричала сильно – наложили заклятие, теперь сидит как каменная, ни на что не реагирует.
Дане тут же стало зябко, и она решила, что ни за что не станет кричать и устраивать истерики. Чтобы выбраться отсюда, ей нужны здравый ум и крепкий рассудок.
Глава 10. О том, что дружеские советы никогда не бывают лишними
– А ты как сюда попала? – Дана перевела взгляд на свою словоохотливую попутчицу.
– Тётка продала.
– Родная?
– Да.
– За что она так с тобой?
– Ей не нужен лишний рот. Понимаешь, я хромаю, и она отчаялась уже выдать меня замуж.
– Ты могла бы помогать ей по дому.
– У неё куча невесток, которыми можно пользоваться как бесплатной рабочей силой. А я – обуза! Не нужна я ей.
– Всё равно, очень жестоко так поступать с родным человеком!
– Мне и самой это всё совсем не нравится, но что я могу сделать? – грустно вздохнула попутчица и украдкой смахнула слезу. – Остаётся надеяться, что новые хозяева будут не слишком жестокими.
Девушка всхлипнула и надолго замолчала, уставившись невидящим взглядом в пространство перед собой. Видимо, что-то вспоминала или переживала о том, как с ней поступили родные.
Дана устало прикрыла глаза, ей нужно было было собраться с мыслями и обдумать сложившуюся ситуацию. Прислушалась к себе. В тело медленно возвращалась жизнь. Она уже чувствовала пальцы рук и ног и даже немного могла шевелить ими.
Попробовала снова мысленно связаться с Эйданом, но чуда не случилось. Он молчал, не подавая признаков жизни, как будто был только плодом её воображения и его никогда не существовало в реальности. Под мерный скрип колёс Дана окунулась в череду воспоминаний и грустных мыслей.
Почему-то ей не везло с самого детства. В семье она была старшим ребёнком и, как показала жизнь, не очень-то любимым. Она откровенно страдала от холодного и жёсткого родительского отношения. Старалась во всём быть лучшей, чтобы хоть таким способом завоевать любовь двух самых дорогих людей, но напрасно.
Близких и доверительных отношений с родителями так и не сложилось, при этом она долго задавалась вопросом: «Как можно быть одинокой в толпе родственников?». Оказалось – можно! И она привыкла к своему одиночеству. Никого, кроме двух самых близких подруг, не впускала в свой ближний круг, а уж тем более в свой внутренний мир.
Потом впервые по-настоящему влюбилась, и опять неудачно. Фримен исчез, так и не появившись в её жизни. А это меткое попадание в чужой мир? В книгах попаданки переселяются в принцесс или сильных волшебниц.
А она? Мало того, что оказалась в этом мире нелегалкой в своём собственном теле, так ещё и совершенно бездарной. Даже зачатков магии у неё нет! Более того, она невосприимчива к магии вообще. А теперь ещё и в рабство угодила. Полный букет! В соревновании неудачников она, пожалуй, стала бы обладателем суперприза.
Возможно, Дана ещё долго занималась бы самокопанием, но от невесёлых дум её отвлекла всё та же попутчица:
– Ты можешь притвориться, что не понимаешь языка. Тогда есть шанс попасть в хороший дом или даже в помощницы к магам. Молчаливые слуги, которые не суют нос в дела хозяев, нужны всем. Они никогда не выболтают секретов просто потому, что не могут их узнать. Поэтому они пользуются большим спросом. Так что лучше молчи, никто ведь не слышал, как ты разговариваешь. Я скажу, что ты не понимаешь по-нашему и не выдам. А эта – не в счёт! – Попутчица кивнула в сторону девушки, находящейся под заклятием.
Дана вздохнула:
– Я попробую. Долго нам ещё ехать?
– Завтра к полудню приедем, если ничего не случится по дороге.
– Понятно.
Начало смеркаться, и Дана устало прикрыла глаза, а спустя какое-то время забылась тревожным сном.
Эйдан тем временем продолжал блуждать в лабиринтах её бессознательного. Для того чтобы хоть немного восстановить запас энергии, ему понадобилось очень много времени. Он просто лежал, не в силах пошевелиться, в каком-то тёмном и тихом месте, пока не почувствовал хоть какой-то прилив энергии. Когда понял, что может подняться и продолжить путь, снова ступил в поток.
Теперь неведомая сила выбросила его во двор. В птичий двор. По нему туда и сюда важно расхаживали куры и утки. А между ними торопливо сновали маленькие разноцветные комочки – цыплята.
Эйдан стоял в тени массивных деревьев, которые надёжно укрывали его от посторонних глаз, но не мешали видеть весь двор, как на ладони.
Слева, недалеко от входа, разговаривали два мужчины. Один из них держал за руку маленькую щупленькую девочку лет четырёх, которая жевала булку. Увлёкшись разговором, он отпустил руку девочки и начал оживлённо жестикулировать, что-то доказывая своему собеседнику.
Девочка минут пять стояла рядом, задрав голову и вслушиваясь в разговор двух взрослых мужчин. Видимо, он показался ей скучным и она сделала пару шагов в сторону. Тут было гораздо интереснее: столько красивых птичек!
Девочка протянула маленькую ручку с зажатой в ней булкой одной из куриц. Та возмущённо заквохтала и отскочила в сторону, напрочь отказавшись идти на контакт. Малышка отдёрнула руку и переключила своё внимание на двух цыплят, резво подскочивших к ней.
С цыплятами договориться было проще. Они дружно накинулись на еду, предложенную девочкой. Та улыбнулась и потянулась, чтобы погладить цыплёнка. Цыплёнок не возражал. Тогда малышка схватила его тоненькими ручонками и попыталась прижать к груди.
Раздался истошный писк, на который из птичника выскочил огромный красный петух. Как молния, он бросился к девочке. Мужчины обернулись на шум, но петух оказался проворнее. Он с разбегу бросился на девочку и клюнул её в лоб.
Малышка упала на землю и зашлась в громком плаче, из раны на лбу потекла кровь. Девочка в испуге старалась прикрыть рану тоненькими ручками. Мужчина рывком поднял её с земли, отряхнул на ней одежду, дал подзатыльник и напустился с бранью:
– Я кому сказал стоять со мной рядом? Сама виновата! Чего ты полезла к ним. А ну-ка, замолчи! Замолчи, я сказал! – но девочка не могла остановиться, она дрожала от страха и боли, а кровь медленно заливала ей лицо и одежду.
Отец – а это был, по всей видимости, он – нервно дёрнул малышку за руку и, кивнув на прощание собеседнику, потащил её к выходу. У калитки девочка споткнулась и чуть не упала, за что нервный родитель наградил её парой шлепков пониже спины. Калитка захлопнулась, отрезая колоритную пару от Эйдана. Во дворе наступила тишина, нарушаемая лишь стайкой птиц, жадно накинувшихся на булочку, выпавшую из рук девочки.
Эйдану было тошно от увиденного, но он снова предпочёл не вмешиваться. Влезть в конфликт означало потратить остатки драгоценной энергии. А этого допустить нельзя!
Отступив пару шагов назад, Эйдан опять оказался в потоке, который снова потащил его куда-то. Оставалось надеяться, что в нужную сторону.
Глава 11.О том, что судьба иногда умеет улыбаться
Обоз действительно прибыл в Ай-Сун на следующий день к обеду. Нервы девушек к тому моменту были уже на пределе. Кто знает, как сегодня судьба распорядится их жизнями!
Дана за время пути полностью восстановилась, свободно могла двигать руками и ногами. Они с Марикой, так звали её сердобольную попутчицу, сидели в телеге, тесно прижавшись друг к другу. Так было теплее и немного спокойнее.
Две девочки из разных миров, так похожие друг на друга тем, что в жизни им не хватило тепла родных, в тяжёлую минуту жались друг к другу в поисках поддержки и опоры.
Невольничий рынок, который на деле оказался всего лишь небольшой ровной площадкой у реки, разделённой на две части и обнесённой двухметровой каменной стеной, встретил их шумом и гомоном.
То тут, то там виднелись продавцы живого товара, которые рекламировали этот самый товар. Покупателей было не очень много, гораздо меньше, чем потенциальных рабов. Они важно расхаживали по площадке, осматривая, прицениваясь, раздумывая, задавая вопросы.
Почему рынок поделен на две части, Дана поняла только тогда, когда женщин, прибывших с обозом, отделили от мужчин и выстроили в одной половине, а мужчин увели на другую. Вслед им раздались рыдания. Это плакали матери, жёны, дочери, сёстры, которых разделили с сыновьями, мужьями, отцами и братьями.
Дана задумчиво посмотрела вслед уходящей группе мужчин, оглядывающихся и подгоняемых стражами, а потом перевела вопросительный взгляд на Марику. Та поняла её безмолвный вопрос и постаралась ответить на него, как бы невзначай, не обращаясь ни к кому:
– Эх, хоть какая-то польза от того, что у меня нет родных. Не по кому будет горевать!
И Дана поняла, что, скорее всего, семьи никогда больше не встретятся и не воссоединятся, не увидят друг друга. А вот по ней никто не станет плакать! Она подумала о своих родных, о том, как они пережили её исчезновение. Уж, наверное, не стали рыдать и убиваться, как вон та, рыженькая.
При этой мысли в носу у Даны защипало, а на глаза накатились непрошеные слёзы. И так стало жалко себя – хоть волком вой. Но надо держаться! Она постаралась переключиться на другое. Лучше думать о Фейгане…
Почему здесь царит такая жестокость? Ей, выросшей в обществе, давным-давно избавившемся от рабства и крепостного права, было тяжело смириться с тем, что на неё смотрят как на вещь, да ещё распоряжаются её жизнью по своему усмотрению. Всего лишь потому, что её некому защитить!
В данный момент она чувствовала себя абсолютно беззащитной и бессильной. И уже не ждала от судьбы ничего хорошего, но та вдруг расщедрилась и решила повернуться к ней лицом…
Ещё с вечера Дана решила последовать совету Марики и притвориться, что не понимает кайланского диалекта, на котором говорит почти весь Фейган. Она из Бершиха, где говорят на грокхском.
Правда, была тут одна сложность. Марика предупредила, что почти любой маг может почувствовать ложь. Поэтому Дана, если её о чём-то спросят покупатели, всегда должна отвечать максимально правдиво.
