скачать книгу бесплатно
Пелопоннесская война
Дональд Каган
В V веке до н. э. в течение долгих трех десятилетий Древняя Греция находилась во власти конфликта не менее драматичного и разрушительного, чем мировые войны ХХ века, – Пелопоннесской войны. Известный американский историк-антиковед, один из самых уважаемых в мире специалистов по Древней Греции Дональд Каган рассказывает об этом кровавом противостоянии афинян и спартанцев.
«Пелопоннесская война» – новое исследование поворотного момента в истории западной цивилизации, авторитетный исторический труд, написанный, однако, для широкого круга читателей, живо и увлекательно. Перед нами подробное описание давно исчезнувшего мира, взлета и падения великой империи и хроника темных времен, уроки которых до сих пор находят у нас живой отклик.
То, что мы называем Пелопоннесской войной, было бы правильно и поучительно назвать «великой войной между Афинами и Спартой», как выразился один исследователь. Подобно войне 1914–1918 гг., получившей от старшего поколения, не знавшего других войн, имя «Великая война», эта война стала трагедией, великим историческим рубежом, концом эры прогресса, процветания, надежды и веры в будущее и началом более мрачной эпохи.
Особенности
В книге проведено более 30 карт сражений.
Для кого
Для всех, кто интересуется историей и стратегией.
Дональд Каган
Пелопоннесская война
Переводчики Никита Белобородов, Максим Коробов
Научный редактор Святослав Смирнов, канд. ист. наук
Редактор Арсений Захаров
Издатель П. Подкосов
Руководитель проекта А. Казакова
Ассистент редакции М. Короченская
Корректоры Е. Барановская, Е. Рудницкая
Художественное оформление Д. Изотов
Компьютерная верстка А. Ларионов
Арт-директор Ю. Буга
Иллюстрация на обложке Getty Images
Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.
Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.
This edition published by arrangement with Viking, an imprint of Penguin Publishing Group, a division of Penguin Random House LLC.
© Donald Kagan, 2003
All rights reserved
© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2023
* * *
СПИСОК КАРТ
Греция и западная часть Малой Азии
1. Спарта и Пелопоннес
2. Афины и их заморские владения (ок. 450 г. до н. э.)
3. Эгейское море
4. Аттика, Мегары, Беотия
5. Южная Италия и Сицилия
6. Самос и Милет
7. Эпидамн и Керкира
8. Битва при Сиботских островах
9. Халкидика и Фракия
10. Пелопоннес, Пилос, Сфактерия, Киферы
11. Северо-западная Греция
12. Коринфский залив
13. Сицилия и Южная Италия
14. Центральная Греция
15. Пилос и Сфактерия
16. Амфиполь и окрестности
17. Подступы к Аргосу, 418 г.
18. Аргивская равнина, 418 г.
19. Битва при Мантинее
20. Сицилия и Южная Италия
21. Битва на реке Анап
22. Осада Сиракуз
23. Эгеида и Малая Азия
24. Проливы
25. Битва при Кизике
26. Босфор и Мраморное море
27. Аргинусы
28. Битва при Аргинусах
29. Сражение при Эгоспотамах
БЛАГОДАРНОСТИ
Меня вдохновил на эту книгу старый друг и бывший ученик Джона Хейл из Университета Луисвилля. Во время долгого перелета он убедил меня в том, что кто-то должен написать историю Пелопоннесской войны в одном томе для непрофессионального читателя и что я могу стать ее автором. Я получил огромное удовольствие от написания этой книги и благодарю его за то, что он прочитал рукопись, за его талант, энтузиазм и дружбу. Я также благодарен моему редактору Рику Коту за необычайно внимательную редактуру, которая значительно улучшила книгу, и за многочисленные дружеские беседы. Благодарю своих сыновей Фреда и Боба, историков, которые многому научили меня. Наконец, я благодарю свою жену Мирну за то, что она вырастила таких мальчиков и не давала их отцу унывать.
ВВЕДЕНИЕ
На протяжении почти трех десятилетий в конце V в. до н. э. Афинская держава сражалась с Пелопоннесским союзом – это была страшная война, навсегда изменившая греческий мир и греческую цивилизацию. Всего за полвека до ее начала объединенные силы греков под предводительством Спарты и Афин отразили нападение могущественной Персидской империи и отстояли свою независимость, выдворив армию и флот персов с территории Европы и освободив греческие города на берегах Малой Азии от персидского господства.
С этой потрясающей победы в Греции началась славная эпоха роста, процветания и благополучия. Особенно расцвели Афины: население увеличилось, и афиняне построили державу, принесшую им богатство и почет. Молодая афинская демократия заматерела: участие в политической жизни, политические возможности и власть стали доступны даже низшим слоям граждан, и все новшества, введенные в Афинах, пустили корни в других греческих городах. Это также была пора невероятных культурных достижений, по своей оригинальности и насыщенности, вероятно, не имеющая аналогов в истории. Поэты-драматурги, такие как Эсхил, Софокл, Еврипид и Аристофан, подняли трагедию и комедию на непревзойденный уровень. Архитекторы и скульпторы, создавшие Парфенон и другие строения на Афинском акрополе, в Олимпии и по всему греческому миру, заметно повлияли на развитие западного искусства и продолжают это делать по сей день. Философы, например Анаксагор и Демокрит, вооружившись лишь человеческим разумом, старались понять, как устроен физический мир, а такие первопроходцы моральной и политической философии, как Протагор и Сократ, делали то же самое в сфере человеческого бытия. Гиппократ и его школа добились огромных успехов в медицине, а Геродот изобрел историографию в том виде, в каком мы понимаем ее сегодня.
Пелопоннесская война не просто ознаменовала конец этого удивительного исторического периода – сами ее участники воспринимали ее как критическую поворотную точку. Великий историк Фукидид сообщает, что приступил к написанию своего труда, как только началась война:
предвидя, что война эта будет важной и наиболее достопримечательной из всех, бывших дотоле. А рассудил он так, потому что обе стороны взялись за оружие, будучи в расцвете сил и в полной боевой готовности; и кроме того, он видел, что и остальные эллинские города либо уже примкнули к одной из сторон сразу после начала войны, либо намеревались сделать это при первой возможности. И в самом деле война эта стала величайшим потрясением для эллинов и части варваров, и, можно сказать, для большей части человечества[1 - Перевод Г. А. Стратановского. Здесь и далее цитаты из сочинения Фукидида «История» приведены по изданиям: Фукидид. История / Пер. Г. А. Стратановского. – М., 1981; Фукидид. История / Пер. Ф. Г. Мищенко. – М., 1915. – Прим. ред.] (Фукидид, История I.1.1–2).
Греками V в. до н. э. Пелопоннесская война небезосновательно расценивалась как мировая война, ставшая причиной бесчисленных человеческих жертв и разрушений, усугубившая междоусобную и классовую вражду, разломившая греческие полисы изнутри и дестабилизировавшая их отношения друг с другом, что в конечном счете ослабило их способность противостоять внешним угрозам. Война также обратила вспять процесс роста демократии. Пока Афины были сильны и успешны, их демократические установления привлекали другие полисы, однако поражение Афин решительным образом повлияло на политическое развитие Греции, направив ее по пути олигархии.
Кроме того, Пелопоннесская война отметилась беспрецедентной жестокостью, выйдя за рамки и без того суровых правил, до той поры определявших греческое военное дело, и преступив тонкую грань, отделяющую цивилизацию от варварства. В ходе затянувшихся боевых действий росли злость, отчаяние и жажда мести; это множило зверства, выражавшиеся в том, что взятых в плен противников калечили и убивали, бросали в ямы умирать от жажды, голода и холода, скидывали в море, чтобы те утонули. Банды мародеров убивали невинных детей. Уничтожались целые города, мужчин убивали, а женщин и детей продавали в рабство. На острове Керкира, ныне известном как Корфу, группировка, победившая во внутриполисном конфликте, вызванном более масштабной внешней войной, резала своих сограждан целую неделю: «Отец убивал сына, молящих о защите силой отрывали от алтарей и убивали тут же» (Фукидид, История III.81.5).
Распространение насилия привело к краху обычаев, институтов, верований и ограничений, имеющих основополагающее значение для цивилизованной жизни. Слова изменили свой смысл, отражая воинственный контекст: «Безрассудная отвага, например, считалась храбростью, готовой на жертвы ради друзей, благоразумная осмотрительность – замаскированной трусостью, умеренность – личиной малодушия». Религия перестала быть сдерживающим фактором, «и те, кто совершал под прикрытием громких фраз какие-либо бесчестные деяния, слыли даже более доблестными». Исчезли истина и честь, и «повсюду противостояли друг другу охваченные подозрительностью враждующие партии» (Фукидид, История III.82.4, 8; III.83.1). Таков был военный конфликт, вдохновивший Фукидида на едкое замечание о характере войны: «…война, учитель насилия, лишив людей привычного жизненного уклада, соответственным образом настраивает помыслы и устремления большинства людей и в повседневной жизни» (III.82.2).
Хотя Пелопоннесская война закончилась уже более 2400 лет назад, она из века в век продолжает поражать читателей. Писатели ссылались на нее для освещения Первой мировой – чаще всего для объяснения причин войны. Но самое значительное влияние в качестве аналитического подспорья пример Пелопоннесской войны оказывал, пожалуй, во второй половине ХХ в., в годы холодной войны, похожим образом расколовшей мир на два силовых блока, каждый из которых был ведом могущественной страной-лидером. Генералы, дипломаты, чиновники и исследователи совпадали в сравнении условий, приведших к войне в Греции, с враждой между НАТО и Организацией Варшавского договора.
Однако нелегко осмыслить подлинный ход и глубинное значение событий, имевших место два с половиной тысячелетия назад. Бесспорно, важнейший источник наших знаний здесь – история, написанная современником и участником войны Фукидидом. Его работой по праву восхищаются как шедевром историографии, ее приветствуют за содержащуюся в ней мудрость в отношении войны, межгосударственных отношений и психологии масс. Она также признается краеугольным камнем исторического метода и политической философии. Тем не менее этот труд не вполне удовлетворяет нас в качестве хроники военных действий и всего того, чему война может нас научить. Наиболее очевидный его недостаток – это незавершенность, ведь он обрывается на полуслове за семь лет до окончания войны. Говоря о заключительном этапе конфликта, мы вынуждены полагаться на авторов, обладавших гораздо меньшим талантом и скудными или косвенными знаниями о событиях. В конце концов необходим современный подход к доступному объему данных, чтобы разобраться в обстоятельствах завершения войны.
Но даже период, рассмотренный Фукидидом, нуждается в дополнительном освещении, если современный читатель хочет достичь наиболее полного понимания во всей его военной, политической и социальной многогранности. Работы других античных авторов и записи современников, найденные и изученные за последние два века, отчасти заполнили пробелы, а некоторые из них породили вопросы к той версии истории, что рассказана Фукидидом. Наконец, всякая надлежащим образом написанная история Пелопоннесской войны требует критического взгляда и на труд Фукидида. Он обладал незаурядным и оригинальным умом и, как никто другой из античных историков, высоко ценил точность и объективность. Однако мы не должны забывать, что он также был человеком со свойственными ему эмоциями и слабостями. В оригинале на греческом языке его стиль часто весьма труден для восприятия, что неизбежно превращает любой перевод в интерпретацию. К тому же сам факт того, что он был участником событий, влиял на его суждения, и каждое из таких влияний необходимо тщательно взвешивать. Простое же принятие на веру его взгляда ограничивало бы нас так же, как если бы мы без вопросов принимали рассказы Уинстона Черчилля и его видение двух мировых войн, в которых он играл столь значимую роль.
В этой книге я предпринимаю попытку написать новую историю Пелопоннесской войны, призванную ответить на нужды читателей XXI века. Она основана на моем исследовании, представленном в четырех книгах об этой войне, нацеленных в основном на академическую аудиторию[1 - Эти книги были выпущены издательством Корнеллского университета. Вот их названия: «Начало Пелопоннесской войны» (The Outbreak of the Peloponnesian War, 1969), «Архидамова война» (The Archidamian War, 1974), «Никиев мир и Сицилийская экспедиция» (The Peace of Nicias and the Sicilian Expedition, 1981) и «Падение Афинской империи» (The Fall of the Athenian Empire, 1987).]. Здесь же моя цель – доступный рассказ, вмещенный в рамки одной книги для массового читателя, который читал бы ее для собственного удовольствия и для того, чтобы набраться мудрости, которую столь многие искали, изучая эту войну. Я избегал сравнения событий Пелопоннесской войны с таковыми в более поздней истории, хотя немало параллелей приходит на ум, – и надеюсь, что повествование позволит читателям сделать их собственные выводы.
Я берусь за этот труд после стольких лет, поскольку как никогда уверен, что Пелопоннесская война – сильная история, которая может быть прочитана как необычайная человеческая трагедия, рассказывающая о взлете и падении великой империи, о столкновении двух различных обществ и образов жизни, о расчете и случае в делах людей, а также о роли, которую как блестяще одаренные люди, так и народные массы играют в определении хода событий, несмотря на свою зависимость от препятствий, которые ставят перед ними природа и судьба и которые они сами ставят друг перед другом. Кроме того, я надеюсь продемонстрировать, что изучение Пелопоннесской войны является источником глубокого знания о поведении людей под тяжким гнетом войны, чумы и междоусобиц, знания о возможностях власти и неизбежных границах, в которых она действует.
ЧАСТЬ I
НА ПУТИ К ВОЙНЕ
Великая Пелопоннесская война, развязанная, как тогда заявлялось, с целью принести грекам свободу, началась не с формального объявления войны и не с гордого и открытого вторжения на исконные земли державных Афин, а с тайного и вероломного набега мощного полиса на более скромного соседа в мирное время. То был не блистательный парад могущественного войска Пелопоннесского союза во главе с величественной фалангой спартанцев в сверкающих под аттическим солнцем ярко-красных плащах: несколько сотен фиванцев под покровом ночи внезапно напали на крохотный городок Платеи, проникнув внутрь с помощью предателей. Начало войны показало, какой она будет: совершенно непохожей на традиционное военное дело греков, основанное на действиях граждан-воинов, сражавшихся как гоплиты – тяжеловооруженные пехотинцы, образовывавшие тесные построения, именуемые фалангами, – в соответствии с устоявшимися и хорошо понятными правилами, по которым греки воевали на протяжении более чем двух с половиной столетий. Единственным честным видом сражения, как считалось тогда, была дневная битва на открытом пространстве – фаланга против фаланги. Более храброе и сильное войско естественным образом одерживало победу, устанавливало на ее месте трофей, завладевало спорной территорией, а затем, как и поверженный противник, отправлялось домой. Таким образом, исход войны, как правило, решался в одном сражении за один день.
События, приведшие к конфликту на этот раз, произошли в удаленных регионах, вдали от центров греческой цивилизации, и представляли собой, как могли бы сказать спартанцы или афиняне, «ссору в далекой стране между людьми, о которых мы ничего не знаем»[2 - Слова Невилла Чемберлена о ситуации в Чехословакии в 1938 году, которая вскоре привела ко Второй мировой войне. B.B.C. Archives; record no. 1930. Цит. по: C. Thorne, The Approach of War 1938–39, London, 1982, p. 91.]. Лишь немногие греки, читавшие Фукидида, имели представление о том, где вообще находился город, с которого начались неприятности, и кто там жил; никто не мог предвидеть, что локальная стычка в этой отдаленной области на задворках эллинского мира приведет к чудовищной и разрушительной Пелопоннесской войне[3 - «Пелопоннесской» эта война была, конечно, с точки зрения афинян; спартанцы, вне всякого сомнения, воспринимали ее как «Афинскую войну».].
ГЛАВА 1
ВЕЛИКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ
(479–439 ГГ. ДО Н.Э.)
Мир греков простирался от разрозненных городов на южном побережье Испании – самый запад Средиземноморья – до восточного побережья Черного моря на востоке. Плотная группа греческих городов господствовала на юге Апеннинского полуострова и в большей части прибрежных областей Сицилии, однако центром греческого мира было Эгейское море. Большинство греческих городов, включая наиболее значимые, располагались на юге Балкан, где теперь находится современная Греция, на восточном побережье Эгейского моря, в Анатолии (современная Турция), на островах Эгейского моря и на северных его берегах.
На момент начала войны некоторые города в этом регионе сохраняли нейтралитет, однако многие, в том числе наиболее важные из них, уже подчинились гегемонии либо Спарты, либо Афин – двух государств, имевших, пожалуй, не меньше различий, чем любая другая пара греческих полисов, и смотревших друг на друга с недоверием. Их противостояние определило устройство греческой системы международных отношений.
СПАРТА И ЕЕ СОЮЗНИКИ
Союз во главе со Спартой сформировался раньше, в VI в. до н. э. На своих землях в Лаконии спартанцы властвовали над подчиненными, которые были разделены на две категории. Илоты – нечто среднее между крепостными и рабами – возделывали землю и обеспечивали спартанцев пищей; периэки – лично свободные, но подчинявшиеся спартанской власти – занимались ремеслами и торговали, исходя из нужд спартанцев. Только спартанцы не испытывали необходимости добывать пропитание и потому целиком посвящали себя военному делу. Это позволило им создать лучшую армию во всем греческом мире – войско граждан-воинов, профессионально тренированное и обученное как ни одно другое.
Однако общественное устройство Спарты таило в себе потенциальную опасность. Илоты примерно в семь раз превосходили числом своих спартанских хозяев, и, как выразился один афинянин, хорошо знавший Спарту, «когда среди них заходит разговор о спартиатах, то никто не может скрыть, что он с удовольствием съел бы их живьем»[2 - Перевод С. Я. Лурье.] (Ксенофонт, Греческая история III.3.6). Для решения проблемы периодических восстаний илотов спартанцы создали уникальные для греческого мира свод законов и образ жизни, подчинявшие личность и семью нуждам государства. В живых оставляли лишь младенцев без каких-либо физических изъянов; в семилетнем возрасте мальчиков забирали из родительского дома, тренировали и закаляли в военном лагере, пока им не исполнялось двадцать лет. В возрасте от двадцати до тридцати лет они жили в казармах, и теперь уже наступал их черед помогать в обучении юных новобранцев. Им разрешалось жениться, однако посещать своих жен они могли только тайно. В тридцать лет спартанский мужчина становился полноправным гражданином – «равным» (homoios). Питался он в общей столовой вместе с четырнадцатью товарищами. Обед был простым, часто состоял из черной кровяной похлебки, приводившей в ужас других греков. Военная служба оставалась обязательной до шестидесяти лет. Вся система была направлена на производство воинов, чьи сила, выучка и дисциплина делали их лучшими в мире.
Несмотря на свое первенство в военном деле, спартанцы обычно не горели желанием идти на войну, прежде всего из-за опасений, что илоты могут воспользоваться длительным отсутствием войска и восстать. Фукидид отмечал, что «большинство лакедемонских[3 - Лакедемон – самоназвание Спарты. – Прим. ред.] мероприятий искони было, в сущности, рассчитано на то, чтобы держать илотов в узде» (V.80.3), а Аристотель говорил, что илоты «словно подстерегают, когда у них [спартанцев] случится несчастье» (Аристотель, Политика II.6.2 1269a)[4 - Перевод А. И. Доватура.].
В VI в. до н. э. спартанцы сформировали для защиты своей необычной общины сеть постоянных союзов. Современные исследователи обычно называют объединение вокруг Спарты Пелопоннесским союзом, однако в действительности это была шаткая организация, состоявшая, с одной стороны, из Спарты, а с другой – из группы союзников, связанных с ней сепаратными договорами. По призыву Спарты союзники воевали под командованием спартанцев. Каждый из полисов клялся следовать за Спартой в ее внешнеполитических делах в обмен на протекцию и на признание Спартой их целостности и самостоятельности.
Союзные обязательства толковались не в теоретическом, а в прагматическом ключе. Спартанцы помогали своим союзникам, когда это было выгодно для них самих или неизбежно, а других вынуждали вступать в конфликт всякий раз, когда это было необходимо и возможно. Все члены союза встречались в полном составе только по решению спартанцев, и нам известно лишь о нескольких таких встречах. Правила, с которыми считались в первую очередь, вводились под влиянием военных, политических или географических условий, и здесь обнаруживаются три неформальные категории союзников. К первой относились полисы, достаточно маленькие и территориально близкие к Спарте для того, чтобы та могла легко их контролировать, например Флиунт или Орнеи. Ко второй относились такие полисы, как Мегары, Элида и Мантинея, – они были сильнее или же находились дальше от Спарты, или и то и другое, но всё же не настолько, чтобы избежать сурового наказания, если бы заслужили его. В третью категорию союзников входили только Фивы и Коринф – полисы столь удаленные и могущественные сами по себе, что их внешняя политика редко подчинялась интересам Спарты (карта 1).
Аргос, крупный полис к северо-востоку от Спарты, был ее давним традиционным врагом и не входил в союз. Спартанцы всегда опасались объединения Аргоса с другими врагами Спарты, и в особенности его содействия восстаниям илотов. Все, что угрожало целостности Пелопоннесского союза или лояльности любого из его членов, расценивалось как потенциально смертельная угроза для самой Спарты.
Теоретики рассматривали политическое устройство Спарты в качестве «смешанного государственного строя», сочетавшего монархические, олигархические и демократические черты. Монархическая составляющая выражалась в наличии двух царей, каждый из которых происходил из отдельной царской династии. В герусии, совете из двадцати восьми мужчин старше шестидесяти лет, избиравшихся из малого числа привилегированных семей, воплощался олигархический принцип. Элементами демократии были народное собрание, в которое входили все спартанские мужчины, достигшие тридцати лет, и пятеро эфоров – высших должностных лиц, ежегодно избиравшихся гражданами.
Двое царей занимали свои должности пожизненно; они командовали спартанскими армиями, выполняли важные религиозные и судебные функции, пользовались огромным авторитетом и влиянием. Поскольку они часто не соглашались друг с другом, вокруг каждого из них формировались группировки с различными взглядами на тот или иной вопрос. Заседавшая вместе с царями герусия была высшим судом в государстве и могла судить самих царей. Авторитет, которым в силу своих семейных связей, возраста и опыта обладали ее члены в обществе, столь почитавшем все перечисленное, а также почет, связанный с их избранием, давали им значительное неформальное влияние.
Эфоры тоже были важной силой, особенно во внешних делах. Они принимали послов, вели переговоры и посылали экспедиции, когда война была объявлена. Кроме того, они созывали народное собрание и председательствовали на нем, заседали с герусией и были ее высшими должностными лицами, а также имели право выдвигать против царей обвинения в государственной измене.
Формальные решения по поводу договоров, внешних сношений, войны и мира были в ведении народного собрания, однако его реальные полномочия были ограничены. Собрания проходили только тогда, когда их созывали должностные лица. Там почти никогда не случалось споров, а в качестве ораторов выступали обычно цари, члены герусии или эфоры. Голосование, как правило, проходило путем аккламации – чего-то вроде устного голосования; сортировка и подсчет голосов были редки.
В течение трех веков эти порядки не менялись ни законами, ни переворотами, ни революциями. Несмотря на такую «конституционную стабильность», внешняя политика Спарты часто была непостоянной. Конфликты царей друг с другом, конфликты эфоров с царями и друг с другом, а также неизбежный разлад ввиду ежегодной смены списка эфоров могли ослаблять степень контроля Спартой ее союзников. Союзник мог следовать собственным интересам, используя внутренние разногласия в Спарте. Могущественная армия Спарты и ее лидерство в альянсе давали спартанцам огромную власть, однако если они пользовались этим против крепкого противника за пределами Пелопоннеса, то рисковали столкнуться с восстанием илотов или с нападением Аргоса. Если же они не использовали свою силу, будучи призванными своими наиболее важными союзниками, то рисковали лицезреть их переход на сторону противника и распад альянса, на котором покоилась их безопасность. В условиях кризиса, приведшего к войне, оба этих фактора определят решения спартанцев.
АФИНЫ И АФИНСКАЯ ДЕРЖАВА[5 - В русскоязычной литературе для обозначения Афинской морской державы также используется термин «Афинская архэ (архе)» (от др.-греч. ????, здесь – «империя»). – Прим. ред.]
Афинская держава родилась из нового союза, сложившегося после победы греков в Персидских войнах. Будучи сначала предводителем, а затем и гегемоном союза, Афины обладали уникальной историей, сформировавшей их облик задолго до того, как они пришли к демократии и достигли господства. Они были главным городом региона, известного как Аттика, – небольшого треугольного полуострова, раскинувшегося к юго-востоку от Центральной Греции. Поскольку большая часть региона примерно в 1000 квадратных миль покрыта горами и скалами и непригодна для земледелия, в древности Аттика была сравнительно бедной областью даже по греческим меркам. Однако ее географические условия оказались благословением, когда вторгшиеся с севера захватчики обрушились на более привлекательные земли Пелопоннеса и заняли их, посчитав, что Аттика не стоит хлопот, связанных с завоеванием. В противоположность спартанцам, афиняне утверждали, что взросли на своей же почве и жили на одной территории с начала времен. Таким образом, у них не было нужды бороться с бременем угнетенных, чужеродных и недовольных низших слоев.
Поскольку Афины объединили весь регион на довольно раннем этапе его истории, перед ними не стояла проблема стычек и войн с другими аттическими городами. Все они стали частью афинского города-государства, и все их свободные коренные жители были афинскими гражданами на равных основаниях. Отсутствием серьезного давления – как изнутри, так и снаружи – могут объясняться сравнительно безбедная и ненасильственная ранняя история Афин и установление в них в V в. до н. э. первой демократии в мировой истории.
Сила и процветание афинской демократии опирались прежде всего на лидерство могущественной морской империи, сосредоточенной в приморских городах и на островах Эгейского моря. Она зародилась как объединение «афинян и их союзников», которое современные исследователи именуют Делосским союзом, – это был добровольный альянс греческих полисов, призвавших Афины сыграть руководящую роль в продолжении освободительно-мстительной войны против Персии. Постепенно союз превратился в империю под управлением Афин, функционировавшую преимущественно на их благо (карта 2). С годами почти все члены союза отказались от своих флотов, предпочитая делать денежные взносы в общую казну. Афиняне использовали эти средства, чтобы расширять собственный флот, а также платить гребцам, чтобы те работали веслами по восемь месяцев в году, так что в конечном счете Афины обладали крупнейшим и лучшим флотом во всей Греции. К началу Пелопоннесской войны из всех 150 членов союза лишь два острова, Лесбос и Хиос, имели свои флотилии и относительную автономию. Однако даже они едва ли могли ослушаться приказов Афин.
Афиняне получали огромные прибыли от своих имперских владений и использовали их для собственных нужд, в особенности для масштабной строительной программы, украсившей и прославившей их город и обеспечившей работой его жителей, а также для накопления большого резервного фонда. Военный флот защищал корабли афинских купцов, успешно торговавших по всему Средиземноморью и за его пределами. Он также гарантировал афинянам доступ к пшеничным полям на территории современной Украины и к рыбе Черного моря, благодаря чему они могли пополнять недостаточные домашние запасы и – с помощью денег союза – даже полностью замещать их при необходимости оставить свои поля в ходе войны. Как только афиняне достроили стены вокруг города и вдобавок соединили их Длинными стенами с укрепленным портом Пирей (что было сделано в середине века), они стали практически неуязвимы.
