FATAL-556

скачать книгу бесплатно

FATAL-556
Дмитрий Николаевич Степанов

«Чувство встречает объекты, и от их контакта рождается ощущение, которое приводит к воспоминанию…» В руках вы держите первую часть трилогии Fatal-556, наш ответ на трилогию фильма «Матрица»:)) В книге вы найдете ссылки на картины и музон – 3D Operа Pure Fire. Музыка дополняет данное произведение и картины. Получается «The Trinity is infinite». Fatal-556 – фантастическое повествование о межпланетных битвах в системе планеты Свагура, где главное действующее лицо проходит все стадии мембранно-спирального переноса тела-сознания с целью оказания помощи жителям планеты Свагура. Инопланетяне решили уничтожить систему планеты Свагура. Начинается война. В результате разыгрываются фантастические баталии, как на физических, так и на психологических мембранах-планах… Весь музон здесь в soudcloud наберите CAN DIN SKY Мои картины описывают музон и наборот, плюс FATAL-556 образуют Троицу бесконечности! Вы можете увидеть картины здесь на сайте arthit наберите Степанов Дмитрий.

Дмитрий Степанов

FATAL-556

Музыка описывает мои картины, и наоборот.

Ссылка на картины:

http://www.arthit.ru/artists/art/2-r.php (http://www.arthit.ru/artists/art/2-r.php)

Ссылка на Newмузыку:

https://soundcloud.com/can-din-sky (https://soundcloud.com/can-din-sky)

Песня “Миры”

https://music.yandex.com/album/2782044/track/23978715 (https://music.yandex.com/album/2782044/track/23978715)

* * *

Я стоял на берегу моря. Курил. Задумчиво смотрел на пролетавших мимо кричащих чаек. На глаза, как волны, накатывали слезы, и с каждой новой затяжкой смотреть на этот мир сквозь их пелену становилось все мучительнее. Сознание, вопреки воле, то и дело возвращалось к прошлому, бередило душу, но я не мог ничего с этим поделать. Несмотря на мой отрешенно-меланхоличный вид, мысли в моей голове закручивались ураганным смерчем, вихри которого смешивали запахи моря с запахами моей судьбы. Легкий морской бриз источал само спокойствие и умиротворение, и от этого нестерпимо хотелось расслабиться, забыть обо всем, что случилось. Но даже море, со своим неповторимым ароматом соленой горечи и нежным шуршанием воды по гальке, не могло мне помочь обрести душевный покой.

Прошло уже несколько месяцев, как я вернулся. И всё это время я не находил себе места. Мысли о пережитом мучительно захлестывали мое сознание, особенно по ночам. Я даже пытался покончить собой, но это оказалось не так просто. Пробовал поделиться с людьми, но и это ни к чему не приводило. Меня внимательно слушали, а потом смеялись. Я обижался и уходил, куда глаза глядят. Не знаю почему, но я решил запечатлеть эту историю на бумаге. Видимо, для этого пришло время.

* * *

История эта началась с десяток лет назад. Мне исполнилось двадцать четыре года, и я слыл откровенным разгильдяем и лоботрясом. «Вы меня не знаете! Я еще покажу всем вам, кто я такой!» – так думал я, переступая порог одного из советских секретных НИИ, проводившего фундаментальные исследования организации мозга человека и его сложных психических функций. Грандиозность задачи привлекала меня, а отсутствие сомнений в своей исключительности придавало нахальную уверенность в успехе. К тому времени я уже завел семью, которую мечтал самостоятельно обеспечивать всеми мыслимыми и немыслимыми благами, и которая свято верила в мою гениальность и сопутствующий ей материальный успех. В семейном кругу мы даже мечтали создать свой собственный НИИ где-нибудь у холмов Голливуда и любоваться видами Тихого океана с террасы своей роскошной виллы.

Как бы там ни было, с дипломом инженера-кибернетика (вот она где, гениальность!) и паспортом гражданина СССР в кармане штанов я добровольно предстал перед научно-техническим советом (эН-Тэ-эСом) того самого советского НИИ. Моя настойчивость была вознаграждена: меня приняли на работу и даже присвоили личный позывной – 2.12 Тюкин.

Мечты меня подогревали, и я стал серьезно заниматься структурным анализом строения мозговых клеток, причем так увлеченно, что мои сверстники даже советовали прекратить эти изыскания, опасаясь за мою психику.

Но я их не слушал и продолжал свое дело. Поначалу все шло прекрасно, как по маслу. Каждый новый эксперимент давал занимательные результаты, и это вызывало любопытство у окружающих. Но главного все же не происходило. Сейчас я понимаю, что мне действительно стоило оставить эту затею и жить нормально, как все. Но «как все» я не умел, и поэтому сейчас расплачиваюсь за содеянное. Если бы люди только знали, что я открыл! Если бы они знали, до чего я дошел! Возможно, тогда они бы смотрели на мир другими глазами, а, возможно, в корне поменяли бы всю свою жизнь. Скорей всего, мне не было б так тяжело, если рядом со мной был такой же человек, как и я. Но это была лишь мечта, которая никогда не воплотилась в жизнь.

То, что со мной произошло, было настолько невероятным, что мне и сейчас порой не верится в эту историю.

Я приходил в институт с рассветом, уходил поздним вечером. Охрана знала о моей одержимости и препятствий не чинила. Бывало, не хотелось идти домой, и тогда я тайком ночевал на работе. Меня ничего не интересовало, кроме моих изысканий. Я упорствовал и пытался раскрыть секрет функций мозга: как он работает, какие центры отвечают за процессы мышления, от чего зависит психическое состояние человека. Я искал новый вид энергии, которая была необходима для преодоления временного барьера, в частности, для перемещения сознания из четвертого измерения в пятое, из пятого в шестое – и так до бесконечности. В процессе работы я понял, что все то, что так занимало меня – полная бессмыслица и всего лишь фантазии. Я на пару недель даже запил с горя и не приходил в лабораторию. Гораздо позже я осознал, что лучше было бы сразу уволиться и забыть свою мечту.

Сколько раз меня просили не забывать об опасности и быть осторожным! Ведь человеческий мозг – это запертый сундук, набитый тайнами, загадками, неизвестностью. Возможно, он и есть тот самый ужасный ящик Пандоры. Но я был непоколебим в своём решении открыть его.

Работа стала для меня наркотиком и повела меня к краю бездны. Недопустимо ставить эксперименты на живом человеке, и я имел дело с теми, кто уже покинул сей мир. Основная цель моих работ заключалась в том, чтобы оживить погибшие нервные клетки и восстановить их деятельность после смерти человека. О, как я был одержим этой идеей!

Когда все сотрудники уже давно сидели в домашних тапочках у телевизоров, я сидел в лаборатории, и моим телевизором были увеличительные стекла микроскопа, через которые я рассматривал клетки мозга. Вооружившись обычным микрошприцем, я помещал клетки в некую питательную среду, рецептуру которую разработал сам. Но ничего нового не происходило.

* * *

Я работал как вол. Все те, с кем я начинал, отвернулись от меня, и мне пришлось в одиночку прокладывать рельсы навстречу моему устремлению. Так шли годы. Семья едва сводила концы с концами и опасалась, что у меня разовьются сколиоз от однобокого многочасового сидения за лабораторным столом и косоглазие от постоянных гляделок в окуляр микроскопа. Но все же продолжала верить в светлое будущее. Но корифеи науки имели на этот счёт другое мнение. Даже тогда, когда я нашел подтверждение тому, что клетки можно оживить, никто из ученых мне не поверил. Я со слезами на глазах приводил факты, показывал запечатленные на видео документальные кадры о реанимации клеток, но НТС считал, что все это недостаточно доказательно. И они в чем-то были по-своему правы. Но это был еще не конец.

Одним поздним вечером, около десяти или позже, я, как всегда, задержался на работе. Все сотрудники уже давно разошлись, а я продолжал свои эксперименты с клетками мозга, раз за разом меняя питательную среду, в которой они находились. И тут неожиданно, при очередном попадании питательной жидкости жидкости в ядро, произошли изменения, и на моих глазах ядро начало двигаться и захватывать все новые и новые участки Клетки, стремительно увеличиваясь в размерах. Как сейчас помню, я громко завопил от удивления. Мертвая Клетка мертвого человека дышала.

Наблюдая за процессом ее оживления, я постепенно начинал понимать, что же на самом деле произошло.

* * *

Это зрелище захватило меня настолько, что я не мог оторваться от микроскопа и сидел, как каменная фигура с острова Пасхи, пораженный происходящим. Ядро клетки увеличивалось с большой скоростью переливаясь необыкновенными цветнами. Краски были такими насыщенными, что на них хотелось смотреть бесконечно. После того, как ядро выросло до определенных размеров, произошел щелчок, и началось образование молекул.

Все это было чем-то похоже на спиралевидную галактику со снимков телескопа Habble. Вокруг основного ядра вращались спутники эллипсоидного типа, которые при приближении к ядру вспыхивали и пропадали. Вся картина напоминала некий магнетический центр, вокруг которого вращались некие объекты.

Что случилось, я понял только тогда, когда клетка, оживленная мною, стала разрастаться и, будто болото, засасывать меня внутрь себя.

– Помогите, спасите! – закричал я.

Но мой вопль не был никем услышан, помощи ждать было неоткуда, да и в тот момент я сам не осознавал, что происходит. Мое сознание крутилось вместе с этими объектами, направляясь к центральному ядру, и я ничего не мог с собой поделать. Я был ему подчинен, и оно меня затягивало. Постепенно я проникал внутрь клетки, не только физически, но и мысленно. В определенный момент я забыл, где нахожусь и что делаю. Мое тело больше меня не слушалось, а, вернее, я его не ощущал. Если можно было бы в тот миг, когда сознание мое в общей массе с другими объектами летело кядру, посмотреть на это со стороны, то можно было увидеть, что клетка разрослась до таких размеров, что уже вытекла из-под микроскопа, напоминая биомассу из кинофильма «Через тернии к звездам». Я был околдован и парализован. Постепенно биомасса начала втягивать меня в себя. У меня было такое чувство, что я распадаюсь на молекулы, и что меня уже нет как физической единицы. И сделать что-либо, чтоб остановить этот процесс, я был не в состоянии. Да и тогда я об этом не думал. Биомасса полностью поглотила меня – я стал частью ее, а она частью меня.

Как будто в виртуальной реальности, я стремительно приближался к магниту-ядру, причем скорость моего движения менялась в зависимости от количества оборотов, сделанных вокруг ядра. Чем больше было оборотов, тем моя скорость уменьшалась. Малое стало большим, а большое малым. Складывалось впечатление, что меня вывернули наизнанку. Я был полностью уверен, что лечу в космическом пространстве. Мимо меня проносились какие-то предметы странной конфигурации. Предметы не были похожи на земной мусор – они были то твердыми, то мягкими, а то и вовсе превращались в тягучую жидкость… Цветовая палитра была настолько необычной, что описать ту цветовую гамму, которую я созерцал, обычным языком не представлялось возможным. Таких цветов в нашей земной природе просто не существовало. Как ни странно, но в какой-то момент я почувствовал, что снова материален и могу дотронуться до своего лица. Чувство страха отсутствовало, и почему-то казалось, что все происходит во сне. Но, как выяснилось впоследствии, это все же была реальность и довольно печальная.

Помогите, спасите!

Приближаясь к ядру, я ощущал теплое покалывание в моем теле, температура окружающей среды постепенно возрастала, но жара я не ощущал. Я слышал приятное звучание музыкальных инструментов. Было ощущение, что льющемуся звуку нет предела. Звук можно было ощутить с помощью рук. Я ловил звуковые волны и перекладывал звук с одной ладони на другую, модифицируя его оттенки. Звучание зависело от моих мыслей. Это были фантастические ощущения. Я посылал звуковые сигналы с помощью рук, и они, отражаясь, возвращались ко мне вновь и вновь. Похоже, я слился воедино со звуковыми волнами, я стал частью звука, а звук частью меня. После экспериментов со звуком я перешел, как мне казалось, на более высокую ступень управления окружавшими меня предметами.

Несмотря на страх, мне это нравилось. Мысленно я мог останавливать проплывающие мимо предметы, и для меня это было нормальным явлением, точно так же, как, например, взять что-нибудь со стола. Когда какой-нибудь объект останавливался рядом, я получал от него ту информацию, которая меня интересовала. Такое общение происходило легко и непринужденно. Как ни странно, руки мои говорили за меня. Было такое ощущение, что я могу общаться с кружащимися вокруг меня предметами любой частью тела. И это мне тоже нравилось. Почему? Не знаю. Знаю только, что мне было очень комфортно. Все это время я находился в невесомом полете, все мои земные инстинкты угасли. Я даже забыл, что они вообще существуют. Себе подобных за все время моего путешествия к космическому магниту я не встречал. Как выяснилось позже, они все же существовали.

В моей голове включился процесс понимания происходящего. У себя на глазах, в прямом смысле этих слов, я вдруг начал быстро распадаться на частицы. Я видел, как ноги превращались в маленькие шары. Боли я не ощущал, страха тоже не существовало. Складывалось впечатление, что я весь рассыпался на молекулы. Но стоило только мне сосредоточиться на том, чтобы собрать свое распавшееся тело воедино, как я вновь мог увидеть себя в нормальном обличье. И тогда ко мне пришла мысль, что если я захочу раствориться, то я растворюсь, а потом снова смогу появиться в том же виде, как и прежде. Мне стало легко и весело. Я рассмеялся. С помощью сознания я мог управлять своим телом – и это было фантастически грандиозно. Приближаясь к ядру, как космический модуль к станции, я видел какое-то перемещение на поверхности ядра клетки. Вероятно, расскажи я об этом кому-нибудь, он бы мне не поверил: “Такое невозможно!” Возможно, даже выругался: “Чушь собачья!” Но уверяю вас, все это было!

Перемещение, которое я видел на поверхности ядра, напоминало колебания волн, извергавшиеся, как лава из кратера. Волны эти были сине-голубого цвета, они манили меня все сильнее и сильнее. Я всегда любил синий цвет и его оттенки. В тот момент я испытывал чувство радости и чудесного спокойствия. И мне это нравилось. Временами мое сознание твердило – то, что я вижу, не существует, и вообще пора убираться восвояси, возвращаться домой. Но такие мысли очень быстро угасали, и я даже не успевал их удержать. А надо было, как выяснилось впоследствии. Почему-то мне казалось, что чем ближе я приближаюсь к ядру, тем больше схожести у ядра клетки с нашей планетой Земля. И это меня настораживало. Шар-ядро был словно напичкан сине-голубыми волнами синусоидального типа. Я приближался к ним все ближе и ближе. Достигнув пика волны, я почувствовал, что снова распадаюсь на молекулы. Мне доставило огромных усилий собраться вновь. Но у меня было золотое правило – ничего не бояться и делать то, что я считал нужным, конечно, в соответствии с этическими нормами – и я следовал ему.

Как выяснилось, я был далеко не первым, кто прошел сквозь эти передряги, но мне единственному довелось дойти до конца. Что очень печально.

Меня все время тянуло обратно на Родину. Хотя на вопрос, что такое Родина, я думаю, однозначного ответа не даст никто. Люди знают, что ее можно и нужно защищать, а вот что Родина собой представляет – не знают. Потому что она одновременно и есть, и нет. Но, если по-мужски выпить и закусить, можно сказать: “Да что вам надо? Пристали к Родине! Чем больше вопросов, тем меньше ответов. Понятие Родины возникает тогда, когда ее недостает, а недостает ее тогда, когда жить там, где ты проживаешь, невозможно. И ты постоянно рвешься туда, где прошло твое детство. Но стоит только достигнуть, того, чего желал, как тебя вновь тянет туда, откуда ты прибыл. Вот и пойди, разберись, что такое Родина”.

Но, несмотря на все эти околофилософские причудливые размышления, меня тянуло домой, к людям, к теплу, которого не доставало.

* * *

Так вот, как только я очутился на пике волны, то сразу же начал скользить по ее синусоиде, не отрываясь, словно меня к ней приклеили. Ощущение было почти такое же, как от катания на Американских горках. Таким образом, я добрался до твердой поверхности шара. По правде говоря, мне было не по себе, меня почему-то колотило и хотелось есть. Придя в себя после такого дикого перемещения, я увидел, что стою один-одинешенек посреди огромного пространства. Вся планета-ядро была усыпана громадными острыми камнями, внешне похожими на сталактиты. У меня складывалось впечатление, что когда-то здесь прошел дождь из этих глыбищ. Некоторые достигали пяти-шести метровв диаметре, они были воткнуты в планету и торчали из неё, как иголки у ежа. Передвигаться было тяжело, камни были склизкими, и я все время скользил по ним. Похоже, они выделяли какую-то жидкость, похожую на слизь южно-американской жабы. Я даже задумал взять ее для исследования в пробирку. Впоследствии пробирка лопнула, как воздушный шарик в руках маленького мальчика.

Кругом не было ни души, не было ни ветра, ни звезд, которые излучали бы свет. Я надеялся увидеть источник света, но так его и не нашел. Мне казалось, что я уже пребывал а этой планете так долго, что в пору бы сойти с ума.

Я шел тогда наугад, инстинктивно сознавая, что движение – это жизнь! Как выяснилось, светила вообще не существовало, но было светло, как днем. Как ни странно, жары тоже не было.

– Как мне вернуться обратно? Только без паники! – успокаивал я себя.

Пробираться по сталактитам было тяжело, и это заставляло меня делать продолжительные перекуры. Сигареты заканчивались, меня это раздражало, страшно хотелось курить. Огромные камни, как горы, вырастали на моем пути.

– Да, я попал конкретно! – я выругался, раскуривая последнюю сигарету. – И куда?

– Тебе повезло, что остался в живых! Телепортация прошла успешно, – прозвучал рядом чей-то голос.

– Кто здесь? – я подпрыгнул от удивления, сработал инстинкт самосохранения.

– Да никого!

– Как так, я ведь с кем-то разговариваю.

– Ну и что! – ответил хрипловатый голос.

– Не понял, – сказал я, делая глаза по семь копеек. – Я тут карабкаюсь столько времени из последних сил, а ты «ну и что»!

– Не надо так нервничать, не растрачивай свою энергию по пустякам.

– Давай по-хорошему, спокойно, – начал я, выдвинув ладонь вперед.

– Давай, – произнес тот же голос.

– Появись, пожалуйста, а то мне так неудобно с тобой разговаривать.

– Хорошо, но ты не удивляйся!

И передо мною появился субъект ростом чуть ниже меня. И тут я смог рассмотреть его с ног до головы. Он был похож на человека, но все же отличался от нас. Лицом он был довольно мил, что меня удивило. Он был одет в странную клетчатую одежду яйцеобразной формы. Что-то подобное я видел по телевизору на Неделе моды в Нью-Йорке. Из этого яйца по центру выступали две руки, а снизу торчала обтянутая эластичной тканью одна нога, которая росла прямо из туловища. На голове у него был маленький капюшон, из-под него выглядывала повязка из серебристого материала. Выглядел он как большой гриб-дождевик.

Я попытался прикоснуться к нему, но моя рука прошла насквозь. Я быстро отпрянул назад.

– А откуда ты здесь?

– Это моя планета.

– Могу ли я узнать, где очутился? Что за планета?

– Конечно. По межгалактической классификации наша Галактика называется Дантана, а это планета Свагура. Местные жители называют себя свагурами.

Вспомнив, как моя рука прошла сквозь этого свагура, я встрепенулся:

– А ты, похоже, голограмма?

– Думай, как хочешь. Это не просто объяснить, все равно не поймешь. Но, мне кажется, ты понял, зачем я здесь появился.

– Вообще-то да, – ответил я. Хотя, по правде сказать, зачем он появился, ума не мог приложить.

– Следуй за мной! – человекоподобное существо подпрыгнуло и зависло в воздухе. – Не задавай вопросов. Когда придем на место, тогда все и спросишь, у нас мало времени.

– Хорошо, – и я последовал за голограммой.

Дорога оказалась неблизкой. Я полз по скалам, как таракан по кухонному столу. Силы мои постепенно иссякали, и я останавливался. Тогда ко мне подлетала голограмма и пропускала сквозь меня лучи. Сначала мне это не нравилось, и я ругался. Но потом понял, что эти лучи, восстанавливали мои силы. Как оказалось, для свагуров они заменяли еду.

Я шел молча и, когда удавалось оторвать взгляд от скользких камней, поднимал голову и смотрел ввысь, не переставая удивляться происходящему. В вышине переливались, сменяя друг друга, все оттенки цветовой палитры – от синего до желтого. У нас на Земле таких красок не встретишь. Небо, если так можно выразиться, бурлило что-то где-то постоянно взрывалось. Бывало, меня оглушало, но незначительно.

Голограмма предупреждала меня о взрывах заранее, и я предусмотрительно закрывал уши ладонями. Смотреть вверх на все это было очень интересно, но небезопасно. И я временами опускал глаза, изучая то, что было под ногами. В тот момент мне совсем не хотелось домой. Почему? Не знаю. Я шел и догадывался, куда меня ведут. Мои догадки оправдались, когда мы подошли к скале.

– Мы пришли. Будь спокоен и уравновешен, и у тебя все получится, – произнесла голограмма и растворилась в воздухе.

– Эй, подожди! – закричал я.

Но все попытки удержать ее были тщетны.

– Да и фиг с тобой! – в сердцах промолвил я.

Больше я его не встречал. Как потом мне стало известно, это был агент-наблюдатель из Комитета по межгалактическим телепортациям.

* * *

Я посмотрел вверх и увидел на скале надпись. Знаки были похожи на иероглифы. Я решил прикоснуться к скале и выяснить, в чем тут дело. От прикосновения ничего не произошло – одно разочарования. Скала, не распахнулась по мановению руки, как в сказке, вроде «Сим-Сим, откройся», и я стоял раздосадованный, совершая пасы руками. Так прошло минуты две, можетчуть больше, не помню. Вдруг скала бесшумно поднялась, внутри нее что-то дымилось. Я стоял, не веря своим глазам, а мой ученый ум бил дробной мыслью: «Вот ОНО! НАЧАЛОСЬ! СОБЕРИСЬ! СОБЕРИСЬ!»

Я зашел в пещеру, разгребая руками клубы дыма. Ничего не было видно. Я двигался, зажмурив глаза – опасался, однако, что дым разъест мои очи, и я останусь слеп, как муха, сидящая на стенке и не реагирующая на то, что ее вот-вот прихлопнут. Почему-то голову мою посещали именно такие аналогии, и в этой берлоге мне было очень даже неуютно. Я шел вслепую по длинному пещерному коридору, все дальше и дальше продвигаясь вглубь скалы. Но вот мои руки уперлись в стену, и я инстинктивно открыл глаза. Я посмотрел вверх и, к своему удивлению, понял, что нахожусь на дне колодца, выложенного из неизвестного мне камня. Хотелось закричать, но я сдержался, приложив невероятные усилия, чтобы совладать со своими инстинктами. В тот момент это было совершенно бессмысленным делом.

Я смотрел ввысь, чего-то ожидая. И не напрасно. Наверху в колодезном просвете замелькали странные создания, которые столпились поглазеть на меня, как детвора на клоуна из передвижного цирка. Их становилось все больше и больше. Да здравствует цирк! С моими глазами явно что-то происходило. С их помощью я мог увеличивать предметы с большой кратностью и видеть все, что только мог пожелать. Мне это так понравилось, что я даже закричал: «Ну, надеже, мать вашу так! Але-ап!» В ответ раздался дикий хохот, от которого у меня по спине поползли мурашки, и я ощутил себя в не своей тарелке. Лица этих созданий при увеличении напоминали маски краснокожих. Неожиданно все пропали. Их словно ветром сдуло, и надо мной в вышине остался только один.

– Подойди ко мне! – произнес Незнакомец, да так громко, что у меня в ушах затрещало.

И тут я понял, что сила притяжения меня больше не удерживает, и полетел вверх, как космонавт в космическом пространстве, ощущая полную невесомость и чувствуя, что могу легко управлять своим телом. Вращение мне понравилось больше всего. Я кувыркался, как хотел, благо пространство позволяло и подъем был долог. Наконец, я завис перед зовущим меня субъектом и уставился ему в глаза. Выглядел он как землянин. Он поманил меня рукой, и я подлетел к нему очарованно-заколдованный.

– У тебя есть закурить? – обратился он.

– Нет, – сухо ответил я, плохо понимая происходящее. Такого идиотского вопроса я никак не ожидал, и мою физиономию слегка перекосило.

Он улыбнулся, я ответил тем же.

– Не воспринимай все так остро!

– А как тебя прикажешь понимать?

Я приземлился рядом. Он взял меня за плечо, и мы направились к двери, которая вела в сердце необычной пещеры. Вопросов почему-то у меня больше не возникало. Складывалось впечатление, что я и так получаю от этого субъекта всю интересующую меня информацию.

И, действительно, я получил важные сведения в виде кодов, которые смог расшифровать только тогда, когда остался наедине с собой. Пока я не понимал, как у меня возникли такие способности.

Мы прошли множество дверей. Все они были разные, и на каждой из них висели таблички с какими-то надписями.

– А что на них написано? – обратился я к своему конвоиру-попутчику.

– Это коды, необходимые для распознания объектов или субъектов, которые собираются войти внутрь.

– Что-то я плохо понимаю, для чего это надо.

– У нас много врагов, которые пытаются ликвидировать наш народ. Мы мешаем им в осуществлении их планов. Инопланетяне захватили Свагуру и теперь пытаются нас уничтожить. Поначалу мы были друзьями, но наши гости занесли вирус, который отправил к праотцам большую часть местного населения. А другую половину они просто зомбировали.

Мы подошли к последней двери и остановились. Сердце мое забилось в учащенном ритме, на лбу выступил пот. Я не вытерпел и захотел задать вопрос.