скачать книгу бесплатно
Трит
Дмитрий Луговой
Фантасты-мечтатели, взгляд которых устремлён в будущее. Меня беспокоит неспособность людей мечтать о чём-то более далёком, чем материальные блага вокруг нас. Порой кажется, что люди просто не знают, о чём ещё бы помечтать. И потом, да, будущее – туманно и, возможно, не светло. Политические распри правителей… война за кормушку, передел поделённого мира. Захватывающий сюжет, интересные характеры, динамичность повествования – все атрибуты добротного романа.
Трит
Дмитрий Луговой
© Дмитрий Луговой, 2016
ISBN 978-5-4483-4821-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Каен Ви Сим управлял своим звездолетом почти вслепую, отключив все приборы, чтобы его одинокий корабль не засекли орбитальные станции, плотным кольцом окружавшие родную для людей планету.
Люди… Как много в этом слове сплелось для Каена… Люди – это и дружба, и самоотверженность, и способность на героический поступок, и еще много чего другого, чего трит не мог понять своим разумом.
Когда-то давно он считал, что именно люди помогут его расе стать лучше, но он ошибался.
Люди – это не только дружба и героизм, но это также и предательство, и вероломство, и жестокость, и беспощадность…
Все это Каен справедливо мог приписать и своей расе, но для тритов, за исключением таких отщепенцев, как он, не существовало этих категорий. Была лишь воля царицы, и стремление исполнить ее любой ценой.
Звездолет Каена вошел в плотные слои атмосферы, и обшивка корабля начала раскаляться. Немногие из работавших приборов тревожно запищали, предупреждая пилота об опасности. Корабль трита предназначался для полетов в открытом космосе и не был рассчитан на приземление на какую-либо планету. Нет, обшивка, конечно, выдержит, да и Каену не так уж легко нанести вред, но любая ошибка может стать роковой.
Температура внутри кабины постепенно росла, и вскоре позади Каена раздался тихий плач.
Обернувшись, трит посмотрел на маленький сверток, лежавший на кресле второго пилота. Существо (назвать его «ребенком» у Каена не поворачивался язык) оказалось более чувствительно к перепадам температуры, чем триты, и теперь решительно сбрасывало с себя пеленки, стремясь хоть немного охладиться.
«Может, это и к лучшему, если оно умрет», – промелькнуло в голове Каена.
Это существо, что он вез на своем корабле, было очень опасно. Ну, то есть, не сейчас, разумеется, когда оно только встало на путь развития. Но в будущем оно несомненно принесет много бед и горестей всем, кто встретится с ним.
Пожалуй, Каен все-таки должен уничтожить это существо пока не поздно. Однако трит не мог найти в себе силы, чтобы сделать это. Он был воином, великолепным воином, на поле брани его боялись и свои, и чужие, но он никогда не убивал детей. И сегодня он не собирался начинать это делать.
Земля приближалась стремительно. Возможно, даже слишком стремительно.
– Черт, – вырвалось из уст Каена одно из любимых людских ругательств.
Ограничитель скорости мигал тревожным красным светом. Каен попытался активировать аварийный тормоз, но и он отказал. Значит, их ждет неконтролируемое падение.
«От моих навыков пилота зависит лишь то, где именно мы упадем», – подумал трит и отпустил штурвал звездолета.
Говорят, некоторые из людей верят в судьбу. Они считают, что все в мире предопределено некой высшей силой, которую в зависимости от убеждений они именуют по-разному.
Сам Каен в судьбу не верил, но решил положиться в этой ситуации именно на нее. В конце концов, какая разница, куда именно упадет корабль?
Если он и существо погибнут при падении, тем лучше: опасность перестанет существовать.
Если погибнет только существо, это будет еще лучше: опасность перестанет существовать, а сам Каен не запятнает себя убийством беззащитного.
Если они оба выживут, то Каен сделает то, что собирался, и будет надеяться, что все обойдется.
Если же погибнет лишь он, а существо останется в живых… Что ж, и люди, и триты заслужили кару, и где-то в глубине души Каен даже будет рад, если они ответят за все, что натворили.
Они падали на скалы, поросшие высокими деревьями. Наверное, в этом лесу было красиво и спокойно, но Каен все равно не смог бы оценить ни то, ни другого.
Закрыв все три глаза, трит приготовился к удару. Существо позади него также почувствовало опасность и заверещало своим тоненьким голоском, одновременно суча всеми четырьмя конечностями.
«Делай, что должен, и будь, что будет», – мысленно произнес Каен, вспоминая слова одного из узников, которого ему доводилось допрашивать.
Через секунду последовал удар, послышался треск ломаемых деревьев и скрежет веток о металл, трита выбросило из его кресла, припечатало к потолку, а затем швырнуло обратно на пол.
Приблизительно на секунду Каену показалось, что он потерял сознание, но затем он понял, что это лишь иллюзия. Просто в глубинах своего разума он хотел избавиться от тяжелой ноши, выпавшей на его долю, а потеря сознания несла мимолетное забвение.
Тяжело вздохнув, трит поднялся на ноги и, уцепившись за поручень, так как звездолет вонзился в землю практически вертикально, осмотрел кабину в поисках существа.
Тоненький писк из-под приборной панели подсказал Каену, где находится существо. Если самого трита от удара отбросило назад, то существо, наоборот, оказалось впереди, и в эту минуту решительно ползло к Каену, отчаянно вонзая свои длинные когти в металлический пол.
Стиснув все три ряда зубов, трит двинулся навстречу существу и подхватил его на руки в районе кресла второго пилота. Существо тут же потянулось к груди Каена и пребольно вонзилось зубами в его правый сосок прямо сквозь плотную ткань защитного комбинезона.
– Молока там нет, зря стараешься! – зло процедил трит и отвернулся от существа.
Крепко держась за поручень, Каен прошел в хвост корабля и прикосновением семипалой руки открыл сейф.
Внутри изготовленного из неведомого для людей сплава, кусок которого толщиной всего в один миллиметр был способен выдержать прямое попадания ядерной бомбы, лежали все личные вещи Каена: его боевой бластер, в котором оставалось еще три заряда, суточный запас еды, золотой медальон, врученный ему царицей за победу близ Уштрана, и шприц с тоненькой иглой и синим содержимым, химический состав которого знал лишь сам Каен.
Трит несколько минут задумчиво смотрел на свои вещи, затем прицепил на пояс бластер, сунул в нагрудный карман комбинезона шприц и направился к выходу.
Едва Каен открыл люк, как ему в лицо уткнулась ветвь двухсотлетней ели, загораживавшей выход из корабля. Иголки расцарапали лицо трита, и по его шее, подбородку и щекам потекли капли густой зеленой жидкости, представлявшей собой содержимое его кровеносных сосудов.
Отодвинув ветвь, Каен выглянул наружу. Несмотря на густой мрак ночи, он разглядел, что до земли было метров пять, и разумнее было бы спуститься вниз по стволу дерева, но триту хотелось поскорее покончить со своим делом, поэтому он просто прыгнул вниз и полетел напролом, ломая попадающиеся на пути ветки.
Окончился его полет неприятным падением спиной на острый камень, лежавший у корней ели. Трит услышал, как хрустнули его позвонки, и по тому, что перестал чувствовать свои ноги, понял, что его миссия несколько затягивается.
Закрыв глаза, Каен принялся считать. Когда мысленный счет дошел до двадцати тысяч, сломанные при падении позвонки срослись, и трит легко и непринужденно поднялся на ноги.
– Мама! – внезапно произнесло существо и, вытянув вверх руку, провело ею по щеке трита, сдирая пласт кожи своими когтями.
– Я тебе не мама, тварь! – злобно сверкнул глазами Каен, чувствуя, как кровь сильным потоком хлынула ему на плечи.
Существо недоуменно хлопнуло глазами и умолкло, а трит, не обращая внимания ни на него, ни на свою рану, продолжил свой путь.
Около двух часов Каен бродил среди деревьев, прежде чем нашел подходящее место.
Это была пещера, а вернее сказать, система пещер, проникнуть в дальнюю из которых можно было лишь, протиснувшись в узенькую расщелину.
Ни один из людей не сможет сюда проникнуть. Даже самая миниатюрная девушка не пролезет в это крохотное отверстие, а попытка расширить его неминуемо приведет к обрушению всей скалы. Только трит может проникнуть внутрь, но ни один из них не догадается искать существо на Земле.
Стало быть, место надежное.
Придя к такому выводу, Каен полез внутрь. Его мощное тело на ходу трансформировалось, меняя структуру скелета таким образом, чтобы его владелец без каких-либо затруднений пролез через расщелину.
Существо Каен тянул за собой и в первые секунды различил хруст разламываемых костей, но вскоре он смолк, а очутившись в пещере и бросив взгляд на существо, трит не обнаружил на нем никаких повреждений.
– Ты действительно впитала в себя все самое лучшее! – произнес Каен, глядя на существо.
– Мама! – совсем тихо прошептало оно в ответ, а на ярко-голубые глаза навернулись слезы.
– Прости! – проглотив комок, неожиданно вставший поперек горла, произнес трит.
Смахнув пальцами навернувшиеся на все три глаза слезы, Каен аккуратно положил существо на холодные камни, извлек из кармана шприц, взял существо за крохотную ручку и ввел содержимое в его кровь.
После трит поднялся на ноги, выпрямился во весь свой немалый, два с половиной метра, рост и стал ждать.
Первые пять минут ничего не происходило, а затем существо закрыло глаза и уснуло.
Каен вновь опустился на колени и проверил пульс существа. Тот едва прощупывался: человек его вообще бы не заметил.
Значит, все в порядке: существо впало в анабиоз, и его миссия выполнена.
Трит поднялся и двинулся к выходу из пещеры. Уже у самой расщелины он оглянулся и посмотрел на крохотное существо, еще не ведающее о собственном предназначении. Остается только надеяться, что оно о нем никогда и не узнает.
Выбравшись на поверхность, Каен увидел первые лучи солнца, робко выглядывающиеся из-за верхушек деревьев, и услышал шум вертолетных винтов. На Земле спасатели еще пользовались старой техникой. Оно и понятно: последние двадцать лет вся промышленность у людей трудилась на военных.
Встречаться с людьми сейчас в планы Каена не входило. Оглянувшись по сторонам, он задумался о том, куда же ему пойти.
По сути, все направления для него были равнозначны, а стало быть и выбирать смысла не было.
Еще раз взглянув на поднимающееся над горизонтом солнце, Каен повернулся к нему спиной и пошел через лес навстречу своей судьбе.
Глава 1
Был теплый майский день. Солнце, ярко светившее над головой, прогрело воздух настолько, что Элизабет Рейнольдс, или просто Лиззи, как звали ее подруги, сняла легкую куртку, которую утром заставила надеть ее мать, опасавшаяся повторения вчерашнего ливня. Легкий же ветерок, напоминание о недавней непогоде, приятно холодил нежную кожу шестнадцатилетней девушки, рождая у нее в голове ассоциации с морским бризом на песчаных пляжах Венеры.
– Ну почему миссис Робертс взбрело в голову дать это задание именно сегодня? – возмущенно произнесла шедшая по правую руку от Элизабет Марион Ли.
Элизабет и Марион дружили со второго класса, когда родители последней переехали из Пекина в Сан-Франциско.
– Не могла она поручить писать это сочинение месяц назад, когда две недели подряд шли дожди! – продолжала возмущаться Марион. – Я сегодня собиралась пойти гулять с Майком, а теперь буду вынуждена сидеть дома и искать материал!
– Ты собиралась пойти гулять с Майком? – переспросила идущая слева от Элизабет Ангела Штраус. – И ничего нам не сказала?
Ангела пришла учиться в их школу всего полгода назад, но как-то сразу подружилась и с Элизабет, и с Марион, и теперь трех девушек редко доводилось лицезреть порознь.
После слов Ангелы Марион густо покраснела и после секундной заминки со стеснением произнесла:
– Ну, мы с ним только вчера вечером об этом договорились. Я хотела вам об этом сказать, но еще не успела…
– Ой ли? – недоверчиво воскликнула Ангела. – А мне сдается, что ты собиралась умолчать об этом занимательном факте!
– Да ладно тебе, Ангела! – глядя на зардевшуюся Марион, произнесла Элизабет. – Ну вылетело у человека из головы! С кем не бывает?
– Вылетело из головы, что она идет на свидание с первым красавчиком школы? Я бы о таком точно не забыла!
– А она забыла! – повысив голос, произнесла Элизабет. – И давай свернем эту тему!
По глазам Ангелы читалось, что она не прочь продолжить этот разговор, но взглянув на лицо Марион, девушка все же прикусила свой длинный язычок.
Несколько минут подруги шли молча, погруженные каждая в свои мысли, и вскоре очутились на Мемори-стрит.
– Ладно, расслабься, Марион! – примирительно произнесла Ангела. – Иди на свое свидание, а я напишу сочинение и за себя, и за тебя!
– Правда? – лицо Марион, до того мрачное, как грозовая туча, расцвело как весенний цветок.
– Правда, правда! – успокоила ее подруга. – Но с тебя потом ответная услуга! – поставила Ангела условие.
– Какая?
– Еще не придумала! – пожала плечами Ангела. – Как придумаю – скажу. А теперь иди: тебе еще прихорашиваться надо!
– Спасибо тебе, Ангела! – поблагодарила подругу Марион. – Пока, Лиззи! – махнула она рукой Элизабет и почти бегом направилась в сторону своего дома.
Элизабет же и Ангела, чьи дома находились в другом конце улицы, повернули налево и зашагали мимо огороженных невысокими заборчиками двориков с аккуратно подстриженными лужайками и, изредка, клумбами с цветущими круглый год цветами.
– Я могу и тебе сочинение накатать, если хочешь! – произнесла Ангела.
– С чего такая благотворительность? – искоса взглянув на подругу, спросила Элизабет. – Мы, конечно, подруги и всегда помогаем друг другу, но убить целый вечер для того, чтобы написать за нас с Марион сочинения, на тебя не похоже.
– Ты хочешь сказать, что я слишком эгоистична, чтобы пожертвовать своим временем ради подруг? – притворно оскорбилась Ангела.
– Ну что ты, совсем нет! – улыбаясь, ответила Элизабет. – Просто, насколько я помню, по четвергам у тебя занятия в бассейне с тренером Вудом.
Ангела была профессиональной пловчихой и даже побеждала на чемпионате Северной Америки в своей возрастной группе. Так что ничего удивительного в том, что после перехода в новую школу она сразу же записалась в местную плавательную секцию, не было.
А о вот о том, что Ангела сразу же влюбилась в их тренера, мистера Вуда, знали только Элизабет и Марион.
– Занятие в бассейне на сегодня отменяется! – помрачнев, ответила Ангела. – К нам на неделю приезжает мой дедушка по отцовской линии.
– Тот, что служил в армии во время войны с тритами?
Четыре месяца назад Ангела уже ходила неделю мрачнее тучи из-за приезда своего дедушки Арнольда, ветерана войны с тритами.
– Служил! – поджала губы Ангела. – Он был снабженцем. Спору нет, – поспешно прибавила она, – и от их работы многое зависело. Но дедушка Арнольд каждый вечер рассказывает истории об этой войне, как будто сам участвовал в боях, и требует от всех нас, чтобы мы присутствовали при этом.
– Ну, по крайней мере, материал для сочинения у тебя точно будет! – попыталась утешить подругу Элизабет.
