скачать книгу бесплатно
Золото Саламандры
Дмитрий Чернов
Вот так отправишься с друзьями на рыбалку, и вдруг у тебя уже ни рыбы, ни лодки, да ещё пираты привязались. Думаешь, уж дома никто не помешает отдохнуть, а тут друзья неудачно пошутили, и вас всех волокут на войну. А там вообще не понятно, кто свои, кто враги? Тебя хотят уничтожить, но ты не так прост, хотя и сам об этом не догадываешься до поры до времени. К счастью, верные друзья всегда рядом, и хотя от них иногда вреда больше, чем пользы, но вместе вы сила, которая перевернёт мировой порядок.
Золото Саламандры
Дмитрий Чернов
Иллюстратор Дмитрий Сергеевич Чернов
© Дмитрий Чернов, 2017
© Дмитрий Сергеевич Чернов, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4483-6191-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Утлая рыболовецкая лодка лениво покачивалась с борта на борт, подчиняясь лёгкому морскому волнению, при этом издавая каждой своей дощечкой такой неистовый скрип, будто её непрерывно атаковал шквальный ветер. Мачта балансировала по опасно-широкой амплитуде, отзываясь гулким эхом после каждого удара по ней, свободно болтавшегося на топенантах,[1 - Топенант – снасть, поддерживающая конец рея.] рея[2 - Рей (рея) – поперечная балка на мачте, к которой крепится парус.], к которому был тщательно подобран потрепанный парус. Лучшие дни лодки давно были сочтены, тем не менее, она ещё верой и правдой служила трём рыбакам, спящим на её дне по соседству со снастями и горой пойманной накануне рыбы. Улов состоял из дюжины гигантских белуг, размером от десяти до пятнадцати пядей[3 - Пядь – четверть аршина, ~17,8см. Аршин – 0,711м.] в длину, поэтому неудивительно, что добытчики забыли обо всём, радуясь такой удаче, и не заметили приближавшийся шторм. Неназойливый ветерок внезапно усилился и понёс их дальше в открытое море. Ни они, ни лодка не пострадали, но наступивший вслед за этим штиль вынудил рыбаков заночевать там, где их застало безветрие.
Старший из них – двадцатипятилетний Ксист – нехотя приоткрыл глаза и уставился в пасмурное предрассветное небо, на котором из-за медленно плывущих от горизонта до горизонта облаков не было видно ни одной звезды. Только месяц скудно просвечивал сквозь плотную пелену, да ещё нарождалась торопливая в это время года заря.
Вдруг сквозь какофонию треска и постукивания, издаваемую их лодкой, до слуха Ксиста донёсся какой-то посторонний шум, и он мгновенно принял сидячее положение, озираясь вокруг. С юга к ним приближалось самое странное из всех виденных им в жизни судно. Корпус лодки был около четырёх саженей[4 - Сажень – три аршина.] в длину, что на сажень больше чем у них. Борта в два раза выше, и, кроме того, с обеих сторон на небольшом расстоянии были прикреплены на мощных поперечных перекладинах ещё по одной узкой лодке, около двух саженей в длину. Но, что являлось самым поразительным, – это восьмикрылая ветреная мельница, возвышавшаяся прямо над основной лодкой судна. Крылья мельницы едва вращались, и кроме неё на посудине не имелось ни паруса, ни даже мачты, ни гребцов с вёслами, однако диковинная лодка двигалась в их направлении и притом довольно быстро. Ксист не на шутку перепугался и заорал, расталкивая своих, не желающих пробуждаться, компаньонов:
– Эй, белужники! Полундра! Вставайте, Хитрый, Шустрый!
– Молчун, отвали. Дай поспать, – пробурчали в ответ друзья.
– Просыпайтесь, я вам говорю! На нас что-то надвигается! Вставайте! – не унимался переполошенный Ксист.
– Ну, что там надвигается, что ты так всполошился? Плавающие сундуки с несметными сокровищами, или бесхозный гарем? – отозвался один из них, неторопливо поднимаясь, и тут же стал будить другого: – Э! Хитрый, вставай! – тормошил он третьего компаньона.
Тот, почувствовав, что дело серьёзное, прогнал сон и вскочил на ноги, ошарашено воскликнув:
– Вот так крендель!!!
Все трое обалдело вытаращились на чудо-лодку, которая тем временем подплывала к ним вплотную. До них донеслись слова: «Грэм, можешь отдыхать!», после чего там что-то громко затрещало, взвизгнуло, и судно клюнуло носом, резко замедлив ход. Друзья заворожено наблюдали, как оно легонько, вскользь соприкоснулось своей носовой частью с их бортом и совсем остановилось. Вслед за этим раздался топот ног по короткой деревянной лестнице, и на палубе очутился человек, свесившийся наполовину со своего борта, так что он смотрел на трёх растерявшихся компаньонов чуть сверху. На вид ему было лет тридцать, и выглядел он весьма дружелюбно, обратившись к ним:
– Доброго вам здравия, рыбаки! Надеюсь, я вас не разбудил?
– Нет, что ты, что ты! – дружно замотали головами компаньоны. – Нам спать недосуг. Нам рыбу ловить надо, – сообщил Ксист, не зная пока как себя вести с незнакомцем.
– О! Неплохая у вас рыбёшка, – похвалил тот пойманную белугу, отдельные особи которых своей длиной превосходили его рост в полтора раза. – А вы что, в шторм попали?
– С чего ты взял? – спросил Ксист, как раз наоборот, пострадавший от штиля более чем от последнего шторма.
– Просто ваша лодка в таком жутком состоянии… – посочувствовал незнакомец.
– Нормальное состояние! – отрезал Ксист. – Мы её совсем недавно отремонтировали!
– А-а… – посочувствовал тот ещё больше и искренней, после чего перешёл непосредственно к делу: – Вы не могли бы одолжить мне немного воды и… одну из ваших рыбёшек?
– Конечно, – кивнул, ненадолго задумавшись над словом «одолжить», Ксист, которого незнакомец начал потихоньку раздражать, – Шустрый, дай ему воды… – назвать первосортную белугу «рыбёшкой», было даже куда большей наглостью, чем попросить её взаймы. Ксиста такое пренебрежение к делу всей его жизни слегка задело…
– Вы невероятно щедры, – просиял незнакомец.
– Ага, – согласился с ним Ксист. – Но, тем не менее, рыбу мы без денег никому не одалживаем.
Хозяин чудной лодки слегка смутился, но быстро прогнал с лица непрошеное выражение. Порывшись в кармане, он добыл оттуда серебряный кругляш и небрежно бросил его Ксисту. Тот поймал монету и удовлетворённо склонил голову. Тем временем Тарсил преподнёс нежданному покупателю глиняный сосуд.
– Я сам могу обойтись и без воды, – с напускным безразличием продолжал незнакомец, неторопливо принимая объёмистую флягу, – это Грэм у меня притомился. Уже почти сутки педали крутит, – после чего он быстро вырвал пробку и лицемерно присосался к горлышку, жадно глотая воду лошадиными глотками.
Терпение у Ксиста иссякло. Они втроём с усилием подняли одну из самых больших рыбин и швырнули её в грудь обнаглевшего типа, пока он не мог оторваться от фляги. Что-то булькнув, тот внезапно исчез из поля зрения вместе с белугой и флягой. Его судно содрогнулось от падения хозяина и купленной «рыбёшки!»… Пару секунд спустя, оттуда донёсся сдавленный хрип:
– Грэ-э-эм… Иди скорей сюда… Я тебе поесть достал…
Троица прильнула к борту, заглянув через его край. Незнакомец лежал на спине с торчащими вверх ногами, придавленный тушей белуги, но флягу держал горлышком вверх, не разлив драгоценную воду. Со стороны кормы раздались громкие шаги, сотрясавшие лодку не хуже, чем до этого сделал её хозяин. Откуда-то из недр трюма, по лестнице поднимался Грэм, и друзья пожалели, что не утонули где-нибудь спокойно и своевременно; что пришлось им повстречать на своём жизненном пути этакое чудище, ступившее на палубу. И особенно вызывал сожаление тот печальный факт, что хозяин лодки лежит придавленным громадной рыбиной и обречённо сучит ножками, потихоньку начиная синеть.
Зверь, напоминавший помесь медведя с обезьяной, вразвалочку подошёл к хозяину, безразлично скользнув взглядом маленьких карих глаз по трём, покачивающимся над бортом, головам, которые будто по команде вжались в плечи, стремясь предельно минимально отсвечивать. На нём была одета длинная кожаная куртка, сплошь покрытая множеством металлических пластин, на которую наверняка потребовалась целая бычья шкура. Передвигался он вертикально на двух ногах, заросших густой короткой чёрной шерстью, как и всё его мощное тело, кроме ладоней, лица и ступней. На продолговатой голове сверкал, некогда отполированный до зеркального блеска, а ныне щедро залапанный грязными пальцами, вместительный железный шлем.
Грэм неторопливо оценил обстановку, шумно потянул воздух плоским носом и, слегка наклонившись, взял у хозяина флягу с водой, а второй рукой без усилий поднял за хвост тяжеленную белугу. Осушив флягу за считанные мгновения, он, всё так же держа рыбину одной рукой, принялся есть её с головы, и друзьям почему-то не пришло на ум (или просто не захотелось) предупредить его хозяина, что сырая белуга вообще-то бывает и ядовитой…
Освобождённый незнакомец поднялся с палубы и без тени обиды поблагодарил друзей:
– Ну, спасибочко вам преогромное, рыбаки! Теперь, подкрепившись, Грэм сможет ещё хоть сутки крутить педали, а там, глядишь, и ветер подует, тогда мы от этих настырных деляг легко оторвёмся… Ох, и прилипалы! Всю ночь за нами гонятся…
– Ты это о ком говоришь? – насторожился Ксист.
– Да вон об этих джентльменах удачи… – небрежно махнул рукой в сторону кормы незнакомец.
Трое компаньонов дружно повернули в указанном направлении головы и обомлели, завидев двухмачтовый галиот с обвисшим «Весёлым Роджером» на флагштоке. Все паруса были спущены, и судно шло на вёслах. До слуха донёсся назойливый и ранее не замечаемый звук ударов по барабану, необходимый для синхронного действия гребцов. Видимо, пираты, завидев близость добычи, решили поднажать, потому как посудина шла на хорошей скорости, заметно большей, чем была у лодки незнакомца при его приближении.
– Топсель-стаксель![5 - Топсель и стаксель – названия парусов.] – ругнулся Ксист. – Да они уже совсем близко!
– Где?!! – встрепенулся незнакомец. – Ух-ты, дьявол! Действительно близко! Заболтался я тут с вами, а мне надо уже давно спешить!.. Грэм, ты готов?
Зверь как раз доедал белугу, покончив с ней без остатка. Даже плавники и хвост он проглотил не поморщившись, после чего удовлетворённо погладил себя по ощутимо округлившемуся животу. На вопрос хозяина он что-то нечленораздельно промычал, типа: «Бу-бу-бу…»
– Отлично, Великан! Иди, раскручивай маховик, – скомандовал незнакомец, после чего Грэм удалился обратно в трюм, а хозяин лодки обратился к рыбакам: – Приятно было вас повстречать, ребята! Вы нас очень выручили, но теперь нам пора!
– Постой! А как же мы? – выкрикнул Ксист.
– А что – вы? – недоумённо спросил незнакомец.
– Ну, понимаешь, пираты и всё такое?.. – намекнул Ксист.
– Я не думаю, что вы их заинтересуете, – пожал плечами незнакомец. – Им ведь нужна моя лодка, а на вашу они точно не польстятся.
– Ты что, не понимаешь? Это ведь пираты! – отчаянно воскликнул Ксист. – Такие нехорошие люди, которые берут в плен других людей и продают их в рабство, грабят корабли, убивают и делают прочие подобные мелкие пакости!..
– А-а-а!.. – глубокомысленно протянул незнакомец. – Я как-то не подходил к этому вопросу с подобных позиций… Наверное, я смогу вам чем-нибудь помочь…
– Да! И, возможно, я тебе подскажу – чем именно! – терпеливо объяснил Ксист. – Ты можешь, наконец, прекратить издеваться и взять нашу лодку на буксир. Мы тебе заплатим. У нас есть деньги! – в качестве доказательства он предъявил серебряную монету, полученную за рыбу.
– Гм-м… – задумчиво помычал незнакомец. – Нет, это вряд ли. Мы и без такого балласта не могли оторваться от пиратов, а уж с вашим корытом на привязи… Предлагаю бросить его и перебираться на мой тримаран.
– Бросить нашу лодку?!! – пришел в ужас Ксист. – Это же единственная наша кормилица! Мы без неё – никто!
– А зато с ней у вас появится верный шанс стать кое-кем – рабами, например, – резонно напомнил незнакомец.
– О, чёрт! – схватился за голову Ксист. – Что будем делать, белужники[6 - Белужник – рыбак, промышляющий белугу.]?
– Придётся бросить, – после небольшой паузы грустно сказал Хитрый.
– Я согласен с братом. У нас нет выхода, – поддержал его Шустрый.
– Да что ты так расстраиваешься, парень? – подбодрил Ксиста незнакомец. – Пиратам ваша лодка нужна, как блохам лысая собака. Они проплывут мимо и внимания на неё не обратят. Им ведь нужен мой тримаран. А вы потом вернётесь сюда и отыщете своё корыто.
– Хорошо, грузимся! – принял решение Ксист. – Брать только воду, еду и самое необходимое!
– Давно бы так! – одобрил незнакомец. – Добро пожаловать на борт «Хаяра»! Вас приветствует капитан Эдвин, уроженец далёкой Эшмерии!
– Я – Ксист, а это – Бенсил и Тарсил, более известные как Хитрый и Шустрый. Меня же обычно зовут Молчуном, – отрекомендовался Ксист, пока они втроём перекидывали на палубу тримарана свои пожитки и следом вспрыгнули сами.
– Очень приятно! – откликнулся эшмериец. – Ну, трогаем, ребята!
Он скрылся в небольшой рубке на носу лодки, в которой через открытую дверь были видны штурвал и масса металлических рычагов, торчащих из пола. Друзья принялись осматривать чудо-лодку, самой непривычной частью которой была высокая, цилиндрическая, деревянная башня-ветряк, располагавшаяся сразу за капитанской рубкой, построенной с таким расчётом, чтобы вращающиеся на стояке мельничные крылья не задевали её крышу. Ещё две, подобные ей, постройки, но более продолговатой формы, возвышались на корме, вдоль бортов. Через двери, вырубленные с торцевых сторон, можно было по крутым деревянным лестницам спуститься в трюм. Из левой кормовой рубки доносились неясные механические шумы, – это была обитель Грэма. Ещё одной загадочной частью тримарана для друзей стала, занимающая половину палубы в длину, вытянутая металлическая балка с подобием гигантской лопаты или совка на конце, покоившимся возле подножья ветряного стояка. Второй конец балки был закреплён на корме, между двумя, подобными ей, металлическими выступами, выраставшими прямо из-под палубы. Там имелось ещё множество более мелких деталей, рассмотреть которые троица уже не успела, потому что Эдвин начал манёвры.
Он плавно перевёл один из рычагов, после чего в трюме позади что-то коротко взвизгнуло, и тримаран резко дал задний ход, отшвартовываясь от рыболовецкого парусника. От неожиданного толчка друзья едва удержались на ногах, и хотя они внимательно следили за действиями Эдвина, но понять – что движет странным судном – не смогли. А он тем временем сноровисто завертел штурвал, поставив тримаран почти перпендикулярно к брошенной лодке. Затем он вернул тот рычаг на прежнее место и взялся за другие. В кормовом отсеке что-то громко заскрежетало, после чего капитан, в третий раз передвинув всё тот же рычаг, заставил судно резво рвануть вперёд, при этом выворачивая штурвал в обратном направлении. «Хаяр» прошёл в опасной близости от лодки рыбаков и встал на прежний курс, каким держался до их встречи. Троица проводила печальными взглядами свою удаляющуюся кормилицу, предчувствуя, что им больше не удастся на ней побелужничать.
Тем временем пираты значительно сократили расстояние между собой и беглецами, неуклонно продолжая их настигать. С каждым новым ударом вёсел они приближались к тримарану всё больше и больше. Это заметил Эдвин, выскочивший на палубу, и закричал, грозя кулаком в сторону преследователей:
– Корсары недовешенные! Чтоб ваш киль скорей нашел свою мель, а шея – верёвку! Нет, ну, это же надо?!! Целую ночь честным людям покоя не дают… На нервах играют!..
– Слушай, как бы они действительно не сыграли на наших нервах или костях… когда догонят… – заметил Ксист. – По-моему, нам от них не уйти.
– Думаю, ты прав, – согласился эшмериец, – даже если мы все четверо будем помогать Грэму. Ну, что ж, тем хуже для них! Они сами на это напросились!.. Раньше я не мог воспользоваться катапультой из-за темноты, но теперь уже достаточно рассвело, чтоб можно было взять верный прицел. Мы их потопим!
– Постой, постой! Ты сказал: «Катапультой»? – удивился Молчун. – О чём речь?
– Да ты что, парень, совсем ослеп? – всплеснул руками Эдвин и указал на лежащую вдоль палубы металлическую балку с обширной лопатиной на конце. – Вот же она! Катапульта или баллиста, если тебе так больше нравится… Неужели можно не заметить двухсаженевый балансир, занимающий в длину полтримарана?
– И как же эта штука действует? – спросил Ксист.
– При помощи маховика, который крутит Грэм, – попытался объяснить Эдвин. Впрочем, сейчас ты увидишь его действие воочию… Иди в переднюю рубку и встань у штурвала. Будешь потихоньку поворачивать его по моей команде. А вы, двое – Бенсил и Тарсил – откройте вон тот ящик возле правого борта и вкатите в ковш одну из криц[7 - Крица – глыба вываренного из чугуна железа.], лежащих там.
– Чего вкатить? – не поняли братья.
– Крицу, крицу… Железную болванку, которых там полно… – пояснил эшмериец. – Это наши снаряды, которыми мы обстреляем пиратов.
– А-а, понятно, – сообразили братья, заглянув в указанный ящик.
– Все по местам! – скомандовал хозяин «Хаяра». – Скоро их лоханка будет в зоне досягаемости выстрела баллисты.
Он первым скрылся в правой кормовой рубке, Ксист последовал в носовую, а братья принялись, кряхтя ворочать тяжеленную глыбу. Они сразу же пришли к выводу, что никакая сила не сможет перенести её на преследующий их корабль, если только тот не подойдёт вплотную, а пиратский экипаж в полном составе добровольно не поможет им перетащить эту тяжесть на свою посудину. Хотя у ящика, где хранились крицы, открывалась боковая стенка, братьям пришлось попотеть, вынимая её оттуда. К счастью, они нашли специально приготовленные для этой цели багры и при их помощи закатили одну из глыб в ковш, как им приказал Эдвин. А тот внимательно следил за ними и, едва они справились с этим заданием, немедленно дал им ещё одно, не прекращая всё это время что-то мышковать с приборами непонятного назначения, заполнявшими правую кормовую рубку.
– Эй, ребята, не расслабляйтесь! Подтяните-ка к ковшу поближе ещё парочку криц, чтоб во время атаки не тратить на это драгоценные мгновения. А то пираты успеют подойти слишком близко к нам и взять «Хаяр» на абордаж.
Братья почувствовали резон в его словах и выполнили и это задание, после чего эшмериец отдал ещё один приказ:
– А теперь всем быть наготове! Кое-кто сейчас сильно пожалеет о бесцельно прожитой ночи!.. Бенсил, Тарсил, держитесь подальше от балансира и поближе к чему-нибудь надёжно-закреплённому, за что можно будет ухватиться при стрельбе.
– А зачем это нужно? – полюбопытствовал Шустрый.
– Чтоб ещё некоторое время после выстрела оставаться на борту «Хаяра», а не парить над ним!
Братья воспользовались добрым советом и с волнением наблюдали, как пиратский галиот приближается к их одиноко дрейфующей лодке, намереваясь пройти рядом с ней на расстоянии чуть большем длины своих вёсел.
– Ксист! Поверни штурвал немного вправо! – крикнул Эдвин из своей рубки, и когда его приказание было исполнено, заорал ещё громче: – Да не так сильно! Давай чуть левее!
– А, «чуть» – это сколько будет в румбах[8 - Румб – одно из 32 направлений компаса.]? – спросил Молчун, обнаруживший в рубке компас.
– Ты не умничай! – обиделся эшмериец, лишь смутно подозревавший, что румбы имеют какое-то отношение то ли к сторонам света, то ли к направлению ветра, то ли к степени опьянения матроса, несущего ночную вахту… – Тебе сказано крутить влево, туда и крути!.. А теперь выравнивай руль и больше его не тронь!
Отдавая команды, Эдвин не отрывался от своих приборов, глядя в окуляр и вращая колёсики с ручками. Затем он принялся манипулировать рычагами, которых там имелось с избытком, и судно резко потеряло ход, зато из рубки Грэма шум начал нарастать. Что-то большое и тяжёлое неуклонно набирало обороты.
Эдвин ждал, припав к окуляру и прислушиваясь к гулу раскручиваемого маховика. Левой рукой он взялся за небольшой, специально приделанный, поручень над головой, а правую, сжав в кулак, занёс над коротким, горизонтально торчащим из стены рубки, рычажком. Посчитав, что наступил нужный момент, он резко ударил по короткому рычагу и привёл тем самым катапульту в действие.
Братьям всё отлично было видно, а вот Молчуну пришлось изрядно выгнуться, чтоб увидеть работу баллисты. Он стоял на пороге рубки и пытался выглядывать из-за башни ветряка, проигнорировав предупреждение эшмерийца о том, что во время стрельбы нужно покрепче держаться за что-нибудь, поэтому ему больше всех досталось. Громадный балансир сорвался с места неожиданно для него и, достигнув вертикального положения, обо что-то сильно ударился, так что нос тримарана изрядно подбросило вверх. Ксист, находившийся в этой опасной зоне, внезапно почувствовал, что пол уходит из-под ног. Его бросило головой вперёд, и, пролетев немного, он грохнулся на палубу, после чего заскользил по ней, пока мельничная башня не остановила его на полпути. Воткнувшись в неё макушкой, он почувствовал, как трещит его шея, и много нехороших слов пронеслось в мозгу в адрес хозяина этой плавучей мельницы, поэтому он был единственным, кто не увидел начала полёта железного снаряда.
Запустив крицу, катапульта совсем недолго пробыла в вертикальной стойке. Со скрежетом, доносящимся из трюма, балка плавно легла на своё место. После этого Эдвин, не дожидаясь результатов своей стрельбы, одновременно дёрнул два рычага, и «Хаяр» ринулся вперёд. Только тогда он смог взглянуть, куда угодил снаряд, и это зрелище заставило его втянуть голову в плечи.
– Упс! – только и смог вымолвить эшмериец, виновато косясь на трёх своих пассажиров, потому что крица вошла аккурат посреди днища их брошенной лодки. Из пробоины хлестала вода, и многострадальное судёнышко отправлялось в последний путь, на этот раз вертикально вниз, – на дно морское.
Ксист, держась за ушибленную голову, и братья смотрели с траурными лицами, как их кормилица погружается под воду, а пираты проплывают мимо неё на совершенно целом корабле. Когда лодка полностью скрылась под водой, они перевели свои взоры на Эдвина, деловито копошащегося с приборами и при этом насвистывающего что-то себе под нос. Их тёплые, дружественные взгляды могли бы обратить его в ледяную статую, если бы не молнии из их глаз, готовые сжечь его дотла.
– Вот незадача… – пробормотал Эдвин в ответ на немой укор. – Кажется, прицел был сбит маленько… или это просто из-за качки…
– Мы тебе прицел-то поправим сейчас, стрелок блябнутый[9 - Блябнуть – ударить по уху.]! – пригрозил Бенсил.
– Спокойно, белужники, – остудил братьев Ксист. – Не кипятись, Хитрый. Пираты всё ещё нас догоняют, а потому нужно снова заряжать баллисту.
– Верно, верно! – воскликнул обрадованный неожиданной поддержкой эшмериец. – И лучше с этим поспешить!
Ворча и ругая хозяина тримарана, они втроём закатили следующую крицу в ковш и разошлись по местам: братья уцепились, за что могли, а Молчун спустился в носовую рубку, заняв пост у штурвала. Тут же последовала команда от Эдвина:
– Немного лево руля, а затем сразу выравнивай! Всем приготовиться к выстрелу!
