скачать книгу бесплатно
Путешествие пилигрима в Небесную страну
Джон Беньян
«Когда я странствовал по дикой пустыне этого мира, я наткнулся на одно место, где находился вертеп. Там я лёг отдохнуть и вскоре заснул. И вот приснился мне сон:
Вижу человека, одетого в грязные рубища, который стоял неподвижно на дороге, спиной к своему жилищу. В руках его была книга, а на спине тяжелое бремя. Гляжу он открывает книгу и читает, но почему-то вдруг залился слезами и задрожал. Потом, как бы не в силах превозмочь тревожного чувства, он воскликнул отчаянным голосом: «Что мне делать?”..»
Джон Беньян
Путешествие пилигрима в Небесную страну
Александр Пушкин
Странник[1 - Стихотворное изложение первой главы текста используется в изданиях «Путешествия Пилигрима» на русском языке начиная с XIX века.]
I
Однажды странствуя среди долины дикой,
Внезапно был объят я скорбию великой
И тяжким бременем подавлен и согбен.
Как тот, кто на суде в убийстве уличен.
Потупя голову, в тоске ломая руки,
Я в воплях изливал души пронзенной муки
И горько повторял, метаясь, как больной:
«Что делать буду я? что станется со мной?»
II
И так я, сетуя, в свой дом пришел обратно.
Уныние мое всем было непонятно.
При детях и жене сначала я был тих
И мысли мрачные хотел таить от них:
Но скорбь час от часу меня стесняла боле;
И сердце наконец раскрыл я поневоле.
«О горе, горе нам! Вы, дети, ты, жена! —
Сказал я, – ведайте: моя душа полна
Тоской и ужасом, мучительное бремя
Тягчит меня. Идет! Уж близко, близко время:
Наш город пламени и ветрам обречен;
Он в угли и золу вдруг будет обращен,
И мы погибнем все, коль не успеем вскоре
Обресть убежище; а где? о горе, горе!»
III
Мои домашние в смущение пришли
И здравый ум во мне расстроенным почли.
Но думали, что ночь и сна покой целебный
Охолодят во мне болезни жар враждебный.
Я лег, но во всю ночь все плакал и вздыхал
И ни на миг очей тяжелых не смыкал.
Поутру я один сидел, оставя ложе.
Они пришли ко мне; на их вопрос я то же.
Что прежде, говорил. Тут ближние мои.
Не доверяя мне, за должное почли
Прибегнуть к строгости. Они с ожесточеньем
Меня на правый путь и бранью и презреньем
Старались обратить. Но я, не внемля им,
Все плакал и вздыхал, унынием тесним.
И наконец они от крика утомились
И от меня, махнув рукою, отступились,
Как от безумного, чья речь и дикий плач
Докучны и кому суровый нужен врач.
IV
Пошел я вновь бродить, уныньем изнывая
И взоры вкруг себя со страхом обращая,
Как раб, замысливший отчаянный побег.
Иль путник, до дождя спешащий на ночлег.
Духовный труженик – влача свою веригу,
Я встретил юношу, читающего книгу.
Он тихо поднял взор – и вопросил меня,
О чем, бродя один, так горько плачу я?
И я в ответ ему: «Познай мой жребии злобный:
Я осужден на смерть и позван в суд загробный —
Я вот о чем крушусь: к суду я не готов,
И смерть меня страшит».
«Коль жребий твой таков, – Он возразил, —
И ты так жалок в самом деле,
Чего ж ты ждешь? зачем не убежишь отселе?»
И я: «Куда ж бежать? какой мне выбрать путь?»
Тогда: «Не водишь ли, скажи, чего-нибудь?» —
Сказал мне юноша, даль указуя перстом.
Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,
Как от бельма врачом избавленный слепец.
«Я вижу некий свет», – сказал я наконец.
«Иди ж, – он продолжал, – держись сего ты света;
Пусть будет он тебе единственная мета.
Пока ты тесных врат спасенья не достиг,
Ступай!» – И я бежать пустился в тот же миг.
Побег мой произвел в семье моей тревогу,
И дети, и жена кричали мне с порогу,
Чтоб воротился я скорее. Крики их
На площадь привлекли приятелей моих;
Один бранил меня, другой моей супруге
Советы подавал, иной жалел о друге,
Кто поносил меня, кто на смех подымал,
Кто силой воротить соседям предлагал;
Иные уж за мной гнались; но я тем боле
Спешил перебежать городовое поле,
Дабы скорей узреть – оставя те места,
Спасенья верный путь и тесные врата.
Часть I. Христианин
Вертеп и сновидец
Когда я странствовал по дикой пустыне этого мира, я наткнулся на одно место, где находился вертеп. Там я лёг отдохнуть и вскоре заснул. И вот приснился мне сон:
Вижу человека, одетого в грязные рубища, который стоял неподвижно на дороге, спиной к своему жилищу. В руках его была книга, а на спине тяжелое бремя. Гляжу он открывает книгу и читает, но почему-то вдруг залился слезами и задрожал (Ис. 64, 6; Лук. 14, 33). Потом, как бы не в силах превозмочь тревожного чувства, он воскликнул отчаянным голосом: «Что мне делать?»
В этом грустном расположении духа он вернулся к себе домой и, насколько мог, превозмогал себя, чтобы жена его и дети не заметили его скорби. Не долго удалось ему скрывать перед ними душевное страдание, так как оно постоянно усиливалось. Наконец, решился он высказаться семейству и обратился к нему со словами: «О, милая моя жена и возлюбленные дети, я, друг ваш, вне себя от горя, от тяжелого бремени, которое сильно меня гнетёт. Притом я узнал достоверно, что наш город будет сожжён небесным огнем, и мы все погибнем неминуемо, если не найдём пути, которого я пока ещё не знаю, но по которому только и возможно спастись от ужасной смерти».
При этих словах все его близкие сильно опечалились и изумились, не потому, чтобы доверились его речам, но потому, что сочли их доказательством умопомешательства, и так как приближалась ночная пора, они решили, что несколько часов отдыха успокоют его мозговое волнение, и убедили его лечь в постель. Однако ночь прошла также без сна, и беспокойство не уменьшилось. До самого утра он плакал и вздыхал. На другой день жена его и дети пришли осведомиться о его здоровье. Ответ был, что ему все хуже и хуже, и тут он снова заговорил с ними о смущающей его мысли. Это привело их в раздражение. Сперва они пытались заглушить его расстроенное воображение разными жесткими упреками, потом старались рассеять пустой болтовней; там опять принимались его бранить и, наконец, стали избегать всякого с ним сообщения. Он стал также уединяться, молился за них, жалел, что они ему не хотят верить, и оплакивал свое собственное горькое положение. Иногда ходил он прогуливаться в одиночестве по широкому полю, читая и молясь, и таким образом провел он несколько дней.
Вот вижу я его однажды скитающимся по полю и по своему обыкновению занятым чтением книги, и мне показалось, что он стал еще мрачнее. И вдруг он снова громко воскликнул: «Что мне делать, чтобы спастись?» (Деян. 16, 30–31).
Я видел, как он нерешительно и боязливо озирался во все стороны, как будто отыскивая путь, по которому следует ему бежать. Между тем, он не трогался с места, не зная, который из многих ему избрать. Но вот, вижу, подходит к нему человек по имени Евангелист и спрашивает: «О чем ты плачешь?» (Иов 33,23)
Он отвечал: «Эта книга, которую теперь читаю, убеждает меня, что я осужден на смерть и после должен предстать на судилище, а я сознаюсь, что ужасаюсь первого и не в силах выдержать другое» (Евр. 9, 27; Езек. 22, 14).
Тогда сказал ему Евангелист: «Но почему же ты ужасаешься смерти, когда жизнь исполнена стольких зол?» Он отвечал: «Я боюсь, как бы это тяжелое бремя на спине не потянуло меня ниже самой могилы, и я тогда провалюсь в место сожжения. А если не гожусь для тюрьмы, то без сомнения меня еще более страшат судилище и казнь (Ис. 30, 33). И все эти мысли вызвали у меня слезы отчаяния».
На это возразил Евангелист: «Ежели твое положение таково, почему же ты не трогаешься с места?». «Потому, – отвечал он, – что не знаю, куда мне идти». Тут Евангелист вручил ему сверток из пергамента, на котором было написано: «Беги от наступающего гнева!» (Мат. 3, 7). Прочитав эти слова, бедный человек внимательно взглянул на Евангелиста и спросил: «Но куда же мне бежать?» Указав пальцем в даль по широкому полю. Евангелист сказал: «Видишь ли ты там, вдали, Тесные Врата?» (Мат. 7, 13–14). – «Нет», – ответил человек.
«Ну так, – продолжал Евангелист, – видишь ли вдалеке блестящий свет?».
«Кажется, я вижу вдали свет».
«Старайся же, чтобы этот свет всегда был перед твоим взором, – сказал Евангелист, – и ступай по направлению к нему. Ты тогда дойдешь до Тесных Врат, постучись и тебе скажут, как поступать далее».
Вижу я, что человек моего сновидения опрометью пустился бежать в указанную сторону. Не успел он еще очень удалиться от своего дома, как жена его и дети, увидев его бегущим от них, подняли громкий вопль, умоляя его вернуться. Но он заткнул себе уши пальцами и побежал еще скорее, восклицая: «Жизнь, жизнь, вечная жизнь!» Он даже не обернулся, чтобы взглянуть на них, но пустился бегом к середине поля (Лук. 14,26; Быт. 19, 27).
Все его соседи по дому вышли также посмотреть на него. Некоторые надсмехались над ним, другие порицали его, а иные со слезами звали его назад. Из числа последних двое решились вернуть его во что бы то ни стало.
Одного из них называли Упрямым, а другого Сговорчивым. В это время бежавший был уже далеко, но они все-таки решились догнать его и пустились за ним в погоню. В самом деле они вскоре настигли своего друга.
Тогда он спросил их: «Соседи, зачем это вы сюда прибежали?». «Затем, – отвечали они, – чтобы убедить тебя с нами вернуться домой».
Но он возразил: «Это я не сделаю ни за что! Вы живете в городе Разрушение (место, где я родился и жил до сих пор), но теперь я узнал, что это за место. И когда вы умрете, рано или поздно, вы провалитесь ниже самой могилы, в глубину, где вечно пылают огонь и сера. Успокойтесь, добрые соседи, и пойдемте лучше вместе со мной».
Упрямый: «Как? покинуть друзей, дом, спокойную жизнь?»
Христианин: (Так назывался человек моего сновидения) «Да, потому что все, что ты бросишь, не может сравниться с малейшей частицей того, чего я добиваюсь. И если ты согласен идти со мной для той же цели, то получишь также свою долю, потому что, куда я иду, там много добра, на всех хватит, даже с избытком (лук. 5,17). Пойдемте, и вы испытаете, что слова мои верны».
Упр.: «Что же ты такое можешь искать там, когда все на свете я оставил за собой?» (1 Петр. 1, 4–6; Кор. 9, 6-10).
Хр.: «Я ищу и добиваюсь наследства нетленного, непорочного, которое никогда не увядает. А мне сказано, что оно на Небе, в безопасном месте, и будет разделено в назначенное время между теми, которые прилежно будут стараться получить его. Прочитай это, если хочешь, в моей книге».
Упр.: «Полно! Пошел ты со своей книгой… Хочешь ли вернуться с нами или нет?»
Хр: «Конечно, нет. Моя рука взялась за плуг…»
Упр.: «Ну так уйдем от него, сосед Сговорчивый, вернемся домой без него. Есть целое общество подобных безумцев, и как только они что возьмут себе в голову, то воображают себя умнее семи здравомыслящих людей, способных дельно рассуждать».
Сговорчивый: «Зачем так порочить людей. Если добрый Христианин говорит истину, так то, что он старается получить, гораздо заманчивее того, что мы имеем теперь. И меня очень тянет идти с моим соседом».
Упр.: «Как? Ещё одним дураком больше! Послушайся меня, пойдём назад. Кто знает, куда такой безмозглый болван завлечёт тебя! Назад, пойдем назад, докажи, что ты рассудителен.»
Хр.: «Нет, сосед, а скорее ты последуй примеру Сговорчивого».
«В самом деле мы там получим то, о чем я сейчас говорил, и сверх того, великую славу. Если ты мне не веришь, прочти в этой книге, а за истину всего того, что там написано, отвечает сам Тот, Кто запечатлел ее Своею кровью» (Кор. 9, 17–20).
Сгов.: «Слушай, сосед Упрямый, я думаю решиться. Пойду я с этим добрым человеком и соединю мою судьбу с его… Но, добрый товарищ, уверен ли ты, что знаешь путь к желанному месту?»
Хр.: «Я получил наставление от человека по имени Евангелист. Он указал мне на путь к Тесным вратам, которые вдали от нас, где мы получим все нужные указания к продолжению нашего пути».
Сгов.: «Ну, так идем, добрый сосед, идем быстрее!» И оба вместе отправились далее.
Упр.: «А я вернусь на старое место. Я не желаю быть товарищем таких безумных фантазеров».
Топь уныния
И вот вижу, что Упрямый повернул к себе домой, а Сговорчивый с Христианином продолжали путь, разговаривая друг с другом так:
Хр.: «Ну, сосед, как я тебе рад! Ты хорошо сделал, что решился идти со мной! Если б Упрямый перечувствовал как я всю власть и ужас того, что теперь пока невидимо, он бы не так легко решился вернуться домой».
Сгов.: «Послушай, сосед, так как мы теперь с тобой одни, скажи мне пояснее, что мы идем искать, как мы там будем счастливы и куда мы с тобой отправляемся?»
Хр.: «Я сильнее чувствую всё это душой, чем могу передать словами. Но если ты желаешь узнать о том достоверно, я могу тебе прочесть на этот счет из моей книги».
Сгов.: «И ты думаешь, что всё, что там написано, истинно?»
Хр.: «Без сомнения, потому что эта книга дана Тем, Кто лгать не может.» (Титу 1:2–9).
Сгов.: «Ответ твой хорош; так что же мы с тобой получим?»
Хр.: «Мы будем жить в царстве, которое не имеет конца, и получим жизнь вечную» (2 Тим. 4:8; Отк. 3:4).
Сгов.: «Хорошо… ну, а еще что?»
Хр.: «Мы получим венец славы и одежды, которые будут сиять, как солнце на синем небе».
Сгов.: «Все это очень мило… ну, а что же еще?»
Хр.: «Там не будет более стенаний и печали, потому что Властелин этого места сотрет всякую слезу с наших очей» (Отр. 7:17; Ис.25:8).
Сгов.: «А какое у нас общество там будет?»
