banner banner banner
Короткое, как вздох, прощай…
Короткое, как вздох, прощай…
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Короткое, как вздох, прощай…

скачать книгу бесплатно

Короткое, как вздох, прощай…
Джасур Исхаков

Русский национальный бестселлер
В повести «Асик, или Сны о старом Ташкенте» с автором постоянно спорит его alter ego, второе «я». Двойник саркастически-ироничен по отношению к своему «хозяину», иногда беспощадно нетерпим. Но по большому счету он любит его. Герой второй повести «Короткое, как вздох, прощай…» возвращается в свой родной город спустя много лет. Конечно, это уже не его город. Но это путешествие снова и снова возвращает его в лучшее время, время любви и надежд. И он понимает, что годы бессмысленно растрачены на суету и погоню за успехом. А мечты так и остались лишь мечтами. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Джасур Исхаков

Короткое, как вздох, прощай…

© Джасур Исхаков, 2019

© Интернациональный Союз писателей, 2019

* * *

Исхаков Джасур Ильхамович

Сценарист, театральный драматург, кинорежиссер. Родился в 1947 году в Ташкенте. В 1971 году окончил режиссерский факультет Ташкентского театрально-художественного института им. А. Н. Островского. В 1975 году с отличием окончил сценарное отделение Высших курсов при Госкино СССР.

Лауреат Государственной премии Узбекистана. Член Союза кинематографистов Узбекистана.

По сценариям Д. Исхакова поставлены художественные фильмы «Ясные ключи», 1977 год; «В стремнине бешеной реки» (2 серии), 1981 год; «Прощай, зелень лета!..» (совместно с Э. Ишмухамедовым), 1985 год; «Шок» (2 серии), 1987 год; «С любовью и болью» (4 серии, совместно с Э. Ишмухамедовым и О. Агишевым), 1989 год; «Взлет разрешается» («Судьба»), 1999 год; «Балли, Камалиддин!» («Вперед, Камалиддин!»), 2015 год; «Ота уй» («Отчий дом»), 2017 год.

В следующих фильмах является автором сценария и режиссером: «Останься!..»,1992 год; «Проклятие золотого коня» (4 серии), 1995 год; «Охота для настоящих мужчин», 2006 год; «Приключения в стране Чатранга», 2009 год. Фильм «День истины» посвящён 20-летнему юбилею независимости республики Узбекистан (2011 год).

Художественный фильм «Прощай, зелень лета!..» получил ряд наград: «Золотой павлин» МКФ в г. Дели (Индия), Гран-при на Всесоюзном фестивале в г. Алма-Ата (1986 год).

За этот же фильм Д. Исхаков удостоен звания лауреата Государственной премии Узбекистана.

Лауреат премии СК Узбекистана «Золотой грифон» за фильм «Останься» (Ташкент, 1992 год).

Фильм «Проклятие золотого коня» завоевал главный приз на кинофестивале «Правопорядок и общество» в г. Москве (1999 год), а также фильм «Охота для настоящих мужчин» награжден специальным призом в номинации «Приключенческий детектив» Международного фестиваля детективных фильмов и телепрограмм правоохранительной тематики DetectiveFEST («Закон и общество»), Москва (2009 год).

Фильм «Приключения в стране Чатранга» получил специальный приз жюри Международного кинофестиваля «Спорт, жизнь, кино» в Ташкенте (2009 год).

Участник МФК в г. Анапе «Киномалышок» (2009 г.).

На VI ереванском Международном кинофестивале для детей и юношества «Ролан» получил диплом «За лучшую режиссуру», а также «За показ природы родного края и использование современных технологий» (Ереван, 12 октября 2010 г.).

На Международном фестивале «Чунга-Чанга» в номинации «Искусство для детей» получил приз за лучший сценарий и режиссуру за фильм-сказку «Приключения в стране Чатранга» (Москва, август 2012 года).

Автор сценариев и режиссер более сорока документальных фильмов: «На границе тишина», «Вкус октябрьского граната», «Трудные уроки», «Арена – родная земля», «Жизнь мусульман в СССР», «Мост дружбы», «Пахта», «Салтанат зла» (о проблемах наркомании), «Второе рождение» («Ахмад Аль Фергани»), «Сто лет цветения», «Риштанское чудо», «Во имя мира и безопасности», «Слово народа – слово истины», «Богом данное достояние» («Хлеб наш насущный»), «Хошар», «Сны», «Асад Исматов», «Четыре дня мастера», «Центразбат», «Александр Файнберг», «Туган Реджеметов», «Актриса», «Искусство, любимое всеми», «Самаркандская бумага», «Дети войны», «Судьба, как эпоха» и др.

Документальный фильм «Салтанат зла» отмечен специальным дипломом за развитие темы борьбы с наркотиками (Штутгарт, 1998 год).

Фильм «Рустам Касымджанов» удостоен приза Международного кинофестиваля спортивных фильмов «Спорт, жизнь, кино» (Ташкент, 2007 год).

Документальный фильм «Дети войны», снятый на студии PR Media Tashkent, получил специальный приз жюри конкурса «Русский мир – память сердца», посвящённого 65-летию Великой Победы (Москва, 2010 г.)

Национальная премия «Страна» телеканала «Россия», диплом экспертного совета и жюри, специальный приз в номинации «За нашу Победу» (Москва, 7 декабря 2010 года).

Награждён специальным дипломом жюри «За освещение темы войны» на VII ереванском Международном кинофестивале для детей и юношества «Ролан» (Ереван, 23 октября 2011 г.).

Фильм «День истины» – номинант на лучший игровой фильм VIII Казанского международного кинофестиваля мусульманского кино 2012 года, XXI Открытого фестиваля кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии «Киношок – 2012» в Анапе.

Участник IX международного кинофестиваля «Золотой абрикос» в Ереване, а также VIII международного кинофестиваля «Евразия – 2012».

По сценариям Д. Исхакова поставлен ряд мультипликационных фильмов – «Живая глина», «Про дождик и рожки», «Красный, желтый, золотой», «Сусамбиль», «Спита-мен», «Дорога и дети» и другие.

Автор сюжетов сатирических киножурналов «Наштар и «Зумраша».

Автор театральных пьес, поставленных в театрах Ташкента: «Продается на слом», «Мардикор», «Сатурналии – праздники для рабов», «Пончики для Анжи», «Буталок», «Азбука для маленьких пешеходов», «Сны о старом Ташкенте» («Плов» 1966 года).

Автор более двадцати рассказов.

Рассказ «Восьмой раунд с Робертом Тейлором» награждён специальным дипломом «Выбор» на Шестом Международном мультимедийном фестивале «Живое слово». 1-е место Международного конкурса «Литературная Вена» (Вена, 2011 год).

Специальный диплом Ассоциации русскоговорящих авторов в Австралии и Новой Зеландии. Рассказ напечатан в сборнике Международного фестиваля «Литературная Вена – 2011».

Киносценарий Джасура Исхакова по народному эпосу «Алпамыш» стал лауреатом Гран-при – приза председателя Азиатского комитета «Сказительского искусства» в Международном конкурсе сценариев по мотивам мифов, сказок и эпосов народов Центральной Азии и Республики Корея – 2012.

Сценарий художественного фильма «Приключения принца Шерзода» завоевал звание лауреата приза Министерства по делам культуры и спорта Республики Узбекистан Международного конкурса сценариев по мотивам мифов, сказок и эпосов народов Центральной Азии и Республики Корея – 2012.

Сотрудничает с журналами. Автор ряда песен. Работает в области социальной и коммерческой рекламы.

В 2017 году была издана книга рассказов «Сны о старом Ташкенте». В журнале «Звезда Востока» была опубликована повесть «Асик, или Сны о старом Ташкенте». В этом же году снял документальный фильм «Судьба, как эпоха» о выдающемся учёном Т. Н. Кары-Ниязове. В 2018 году в журнале «Дружба народов» напечатан рассказ «Леди Гамильтон», а также в сборнике «22 июня» два рассказа: «Гроссмейстер» и «Матрос с эсминца «Гремящий». В 2018 году документальный фильм «Под небом единым» завоевал 1-е место в конкурсе «Великое и любимое отечество», посвящённом 27-летию независимости Республики Узбекистан.

В 2015–17 годах по сценариям, написанным совместно с Мастурой Исхаковой, были сняты фильмы «Балли, Камалиддин!» («Вперед, Камалиддин!»), «Ота уй» («Отчий дом»). «Ота уй» признан лучшим фильмом 2017 года.

С 2014 года вместе с Мастурой Исхаковой ведет программу «Поговорим о кино» на радио «Классик FM». Записано уже более 100 программ.

Асик, или сны о старом Ташкенте

«Сияй, Ташкент, звезда Востока!»

    Из популярной песни

Он всегда появляется неожиданно, впрочем, и исчезает так же непредсказуемо. Где он прятался сегодня? В сумке, наверное. Он ухитряется спрятаться где угодно, забиться в любое место, уместиться в любой дырке! Может сидеть под моей кепкой или в заднем кармане джинсов, в пыли под диваном или в салоне «Боинга», в кофре с кинокамерой или в бардачке моего жигулёнка.

– Волнуешься? – спросил он, когда я поднимался по ступенькам служебного входа в театр.

– Да нет, с чего ты взял? – стараясь говорить спокойно, ответил я.

– Да ладно врать-то! – Я хорошо знал эту интонацию: в ней одновременно были жалость и насмешка, ирония и сочувствие.

Хотя его не видно, я сразу определяю, что он рядом. Я его слышу. До чего ж противный у него голос. Хотя похож на мой. А те, с кем я беспечно болтаю или травлю бородатые анекдоты, и не догадываются, что у меня в это время есть ещё один собеседник, Асик. Я его ненавижу и одновременно люблю.

Откуда взялся? Потом расскажу, хотя знаю, что мой рассказ о нем будет запутанным и непонятным для закоренелых материалистов. Я редко кому рассказываю об Асике, а если и рассказываю, то обязательно появляются новые детали и нюансы. В таких случаях Асик строго говорит мне: «Фантазируй, но имей меру, как говорил Джавахарлал Неру!»

В уютной приемной главного режиссера миловидная девушка раскладывала на компьютере «Косынку». Она улыбнулась мне и сказала, что он сейчас придет. Только я успел сесть в мягкое кресло приёмной, как, сладко улыбаясь, вошёл главный режиссер.

– Старик, ну что же ты как неродной? Почему не проходишь?

И он широким жестом пригласил меня к себе в просторный кабинет.

Асик был тут как тут и с ходу стал шептать мне на ухо:

– Бойся, когда тебя встречают слишком радушно. Это первый признак преждевременного извинения и последующего отказа.

Маленький засранец! Неужели опять окажется прав?

В недавно отреставрированном здании бывшего «Дома знаний» теперь был театр с удобными кабинетами, гримерными, душевыми, но плохо приспособленной сценой, как жаловались актеры. Кабинет главного был обставлен богато и со вкусом.

– Да ладно тебе – «со вкусом»! Сейчас, если есть деньги, можно приобрести и вкус, и всё что угодно! – небрежно сказал Асик.

– Прошу тебя, заткнись!

Асик вздохнул и замолчал, недовольный.

Накануне я позвонил главному и сказал, что я в Ташкенте и хотел бы забрать пьесу. Краем глаза я увидел её, лежащую на полированной столешнице массивного стола среди других папок, книг и всякой всячины. Терпеть не могу визиты подобного рода. Не спросишь же вот так, с ходу: «Ну что, понравилось?» И поэтому, согласно особому этикету, выдуманному для таких случаев, начали трепаться обо всем, боясь задеть главное – пьесу, которую я занес месяца три назад, ещё зимой. Обговорили, покуривая, все сплетни театральной (и не только театральной) жизни, обсудили слишком дождливую весну, цены на Алайском базаре, которые растут как на дрожжах, отъезд кого-то и куда-то… Наконец, когда уже невозможно было более тянуть кота за хвост, он взял в руки мою пьесу, похлопал снисходительно по обложке.

– Ну, старик, в принципе мило… – сказал он, глядя мимо меня.

Если говорят «в принципе», значит, что-то не то и твой визит обречен на полную безнадегу. К этому у меня выработался устойчивый иммунитет. Я проглотил это «в принципе», понимая, что моя пьеса здесь, кажется, не нужна. Но «мило»… Это слащавое, липкое, как мокрая карамель, слово означало одно: путного разговора не получится и зря я притаранил свой опус сюда. Асик оказался прав. Режиссер сообщил мне, что в моей пьесе аж шестьдесят три действующих лица, а у него в труппе всего лишь двадцать пять актеров. Я представил, как он с калькулятором в руках подсчитывает моих героев, и мне стало скучно. Во-первых, их всего семнадцать. Массовка не в счет. Можно обойтись и без неё или решить условно. Во-вторых, я и задумывал пьесу про многолюдный, перенаселенный, разноязыкий двор своего детства. Но смысла обсуждать этот довод режиссера не было. Я погасил сигарету и хотел встать. Он понял, что всё-таки надо обсудить пьесу. В который раз стал рассказывать, у каких великих мастеров он когда-то учился. Товстоногов, Лавров, Копелян… Имена, города, годы. Я хотел рассказать и про своих учителей, но промолчал.

Асик моментально вмешался:

– Что ты молчишь? Ты ведь тоже не лыком шит! Вспомни и расскажи, как великий Каплер, обсуждая на защите твой дипломный сценарий, спросил, положив руку на обложку с названием сценария «Кто красит редиску?»: «Так кто же её красит?» И ты ответил: «Бог».

Да, я вспомнил. «Не читая сценарий, за одно только это название ставлю пятерку!» – торжественно сказал тогда седовласый патриарх советского кино. А потом мне улыбнулся и мягким тонким голосом произнес другой гениальный кинодраматург нашего, того времени, Евгений Иосифович Габрилович: «Хорошо, любезный, что вы обращаетесь к теме детства. Вся наша жизнь – его всполохи, эхо… Там у вас хорошо про первый поцелуй».

Я промолчал.

И вдруг со вкусом, со звуками, с запахами увидел, услышал, почувствовал свой первый в жизни поцелуй. Тот самый, из моего детства.

Асик ехидно заявил:

– Ну конечно, приятное ты вспоминаешь, когда кто-то обижает тебя или пытается это сделать, и ты, как щит, выставляешь свои полузабытые грёзы! Когда это было!

Повторяю: более вредного существа, чем мой Асик, нет на свете!

А главный между тем продолжал:

– Старик, я, к примеру, спрашивал своих студентов, знают ли они, что такое «Кашгарка». И представь, никто не ответил мне! Не знают. Это для нас с тобой, для Шуха что-то ещё значит слово «Кашгарка».

Я хотел сказать, что «Кашгарка» – это всего лишь песня, которую я написал для одного своего фильма, а сам я жил на Балыкчинской, недалеко от зоопарка и парка Тельмана. Просто на Кашгарке жила моя первая любовь. А если проще, девочка, которая мне нравилась. Но я снова малодушно промолчал и остался сидеть в кожаном кресле, попивая принесенный секретаршей кофе.

– Понимаешь, зритель совсем не тот, каким ты его себе представляешь. Ему сейчас нужна развлекаловка, хохмы, простенький сюжетец, голые попки… – покуривая, продолжал главный. – Театр практически на хозрасчете. Поставил я тут недавно Чехова: сыграли три спектакля, и зритель перестал ходить на него… А деньги-то истрачены! Кстати, знаешь, другие мои спектакли, почти все, идут с аншлагами. Как ни повернись, старик, бабки решают всё!

Конечно, это был уже серьезный довод. Бабки, деньги, мани, лава, баксы и баксюты, «зеленые» и «деревянные», тугрики и сумы, золотые динары и медные гроши заняли в нашем обиходном словаре и жизни значительное место. Без них – ни шагу. «К сожалению», – мысленно вздохнул я.

Тут, конечно, вмешался Асик.

– Ладно тебе лукавить! Как будто ты не любишь хрустящего шелеста стодолларовой зеленой бумажки!

Я снова грустно вздохнул. И Асик, и главный были правы. Не факт, что на спектакль по моей не очень веселой пьесе мощной волной пошёл бы зритель, толкаясь у касс, теряя пуговицы. Режиссер понял, что я понимаю его сомнения, и могу простить ему его безмолвный отказ. Он улыбался, рассказывал анекдоты, и я в ответ тоже, как чудак на букву «м», рассказывал что-то и глупо улыбался в ответ. Как водится, он пригласил меня на свой новый спектакль, деловито порывшись на столе в поисках контрамарки.

– Итальянская штучка! Обхохочешься!

Я обещал прийти. Потом засунул пьесу в сумку. Мы мило распрощались, и я вышел из кабинета.

В коридоре столкнулся со знакомым актёром. Всегда и всем он демонстрировал свой темперамент, это вошло в его плоть. И хоть мы были знакомы с ним довольно средненько, он завопил, сжимая меня в жарких объятиях:

– Сто лет! Как жизнь, старик, как здоровье? Говорят, запускаешься? Смотри не забудь про друзей! В картотеке «Узбекфильма» есть моя анкетка!

По ходу он рассказал мне анекдот, который я только что слышал в кабинете главного. Но промолчал и терпеливо дослушал до конца. «…разве это актер? Это говно, а не актёр! – сказал апостол Петр».

Пока он рассказывал мне анекдот, Асик только хмыкал.

– Вот-вот, радуешься, что тебя лично знают артисты! А они и не подозревают, что ты в сером списке и ещё долго тебе не дадут снять и документальную вампуку!

Мы распрощались, и я пошел к выходу. На ступеньках театра Асик злорадно спросил:

– Ну что, выкусил?

Я разозлился:

– Послушай, Асик, оглянись вокруг, посмотри, как хорошо! Что же ты всё ворчишь и ворчишь?

На самом деле, стояла классная погода. После дождя город был чист и уютен. Девушки уже сняли чулки и колготки, и это ещё больше украсило апрельские улицы.

Я бросил сумку с пьесой на заднее сиденье, завел машину и поехал. Нельзя сказать, что у меня было отвратительное настроение. Я уже привык к таким разговорам и философски отметил про себя, что главный хотя бы прочитал мою пьесу. В другом театре эта пьеса пролежала без движения целый год и молодой режиссер так и не прочитал её. Более того, её потеряли, моя пьеса куда-то запропастилась. Завлит театра, жена режиссера, пожала плечами, показывая, что она вообще в глаза её не видела. Вместо разговора получилась банальная склока. Я просто поругался с молодым, задорным режиссером, кричал, призывал его к совести, говорил, что ему не каждый день приносят пьесы о родном Ташкенте. Он, глядя на меня ясным взглядом, соврал, что ему такие пьесы приносят в большом количестве. Ну а про мою он просто запамятовал. «Виноват, бывает…»

Асик тогда хохотал как сумасшедший:

– Эх ты, корпел вдали от родины, писал свою пьеску, слезы над нею проливал, мечтал, как её поставят в каком-нибудь театре родного города!

И сейчас Асик был прав. Здесь даже не соизволили прочитать эти сорок страничек текста!

На светофоре машина заглохла. Сзади нетерпеливо загудели. Кто-то даже сообщил мне, что я «чайник». Асик хохотнул, довольный.

«Чайник»… Более подходящего имени сегодня после похода в театр я не заслуживал. Домой ехать не хотелось. С друзьями в какой-нибудь гадюшник? Не то настроение. Вовремя вспомнил, что мне давно уже надо почистить карбюратор, да и свечи. Я поехал на станцию техобслуживания, что располагалась на пустыре напротив «пожарки».

Именно здесь когда-то пылились переулки и тупики той самой Кашгарки, и отсюда лунной ночью я уносил ноги от злых хулиганов. Речка, так же загибаясь, протекала мимо. Ах, Кашгарка, Кашгарка…

– Ну вот, загрустил! Сейчас заплачет! – произнес Асик. Но я не стал ему отвечать.

Автомеханик Боря, мой постоянный мастер, возился со старым «Москвичом». Он выглянул из ямы.